***
— А мы неплохо потрудились, — присвистнул Гарретт, с уважением рассматривая цифру на своем чеке за первую половину августа. — Я-то думал, призраки уходят на каникулы. — Дай нам Боже, чтобы они не брали отпуск еще хотя бы пару месяцев, — заулыбалась Жанин. — Если дела пойдут так и дальше, сможем раскошелиться на небольшой ремонт. — И потом ремонтировать придется уже нас, — проворчал Эдуардо. — Мистер Счастье в своем репертуаре, — хмыкнул Гарретт. — А я думаю, что Эдуардо отчасти прав, — задумчиво заметил Роланд. — То есть… Лето почти кончилось, а у нас и дня свободного не было. Жанин внимательно посмотрела на него поверх очков. Гарретт и Эдуардо, переглянувшись, картинно раскрыли рты. Даже Кайли, не участвовавшая в беседе, оторвалась от своей книги и принялась тормошить чек, который до того равнодушно сунула между страниц в качестве закладки. Роланда могло смутить и менее пристальное внимание, но, тем не менее, он продолжал. — Я имею в виду… Мы не были на озере, не ездили на пикник, даже не запускали фейерверки на День Независимости. Лето почти прошло, а мы упустили его. — Будет следующее, — беззаботно улыбнулся Гарретт. — Но то будет другое лето, — почти с отчаяньем ответил Джексон. — А я говорю об этом. Друзья молчали. По их растерянным лицам Роланд понял, что они едва ли могут понять, о чем он толкует. Как будто минуты ночи, с каждым днем отвоевывающей себе все больше и больше времени, проходили для них незаметно; как будто никто из них не замечал отчаянной яркости августа — последней попытки лета показать все свои краски; как будто им были безразличны эти девяносто два дня, наполненные безграничным теплом, и великолепные ночные грозы, обещающие свежесть утра. — Прости, amigo*, — Эдуардо первым нарушил молчание. — Я, конечно, устал, но деньги не помешают. В этом месяце я наконец-то отдам Карлосу свою долю за электричество вовремя, — он пожал плечами и направился на второй этаж. — Не унывай, Ролли, это не последнее лето твоей жизни, — подмигнул ему Гарретт. — Активный отдых вообще переоценивают, — Кайли, посмотрев на него с явным сочувствием, снова взялась за свою книгу. — Да, — растеряно ответил Роланд. — Переоценивают. До самого вечера ему казалось, что преданный им август вот-вот отомстит за нанесенную обиду: принесет мрачные тучи с бесконечными дождями, покроет город сумрачным серым полотном и навсегда, навсегда закроет от него солнце.***
Ночи становились все холоднее. К концу августа прохлада начинала брать свое уже с вечера, подкарауливая в сгущающихся сумерках. Цветы испуганно закрывались, стоило солнцу опуститься за горизонт, и некоторые деревья, сдаваясь на милость осени, скорбно предъявляли ей чуть тронутые желтизной листья. Роланд никогда не выделял ни любимый месяц, ни любимое время года. Он считал, что в каждом из них есть свое очарование, и сравнивать настолько естественные и настолько разные явления по меньшей мере странно. Но глядя на то, как прощается с ним этот август, он понял, что любимое время года у него все-таки появилось.***
Тихий стук разбудил Роланда на рассвете. Он не сразу сообразил, что кто-то кидает ему в окно мелкие камушки, а потому поторопился выглянуть наружу, чтобы урезонить — как он посчитал — расшалившихся дружков Кейси. Но его ждал сюрприз. На тротуаре перед домом стояла Кайли. — Спускайся, — громким шепотом велела она. Роланд поспешно оделся. Даже спросонья он сразу понял, что дело не в срочном вызове — иначе Игон не постеснялся бы позвонить. Он вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, и увидел такси, на заднем сиденье которого теснились его друзья. Гарретт помахал ему рукой, приглашая внутрь, и Роланд послушался. — Что-то случилось? — спросил он, устроившись впереди. — Мы тебя похищаем, — с ухмылкой ответил ему Эдуардо, дождавшись, пока машина тронется. — У нас полный багажник сэндвичей, и теннисных мячей, и фрисби, и всего, чего пожелаешь. — И мы не забыли про фейерверки, — добавила Кайли. Роланд кое-как развернулся на сиденье. Все трое довольно улыбались, и он почувствовал, что краснеет. — А как же вызовы… и работа… и… — Игон возьмет все на себя на денек, не переживай, — Гарретт очень серьезно посмотрел на Роланда. — Ведь это лето больше не повторится, так? Джексон кивнул и поспешно отвернулся к окну. Мимо него медленно проплывали деревья, и солнце ласково выглядывало из-за пушистых розовых облаков, и цветы в палисадниках, сонно потягиваясь, раскрывались ему навстречу. И, хотя в салоне машины было прохладно, а Роланд опрометчиво не надел свой любимый свитер, он чувствовал, как внутри него разливается мягкое тепло, которому не страшны никакие холодные ночи. И впереди у него был целый день лета — того, что больше не повторится. *amigo (исп.) — друг