Азкабанский разлом

— Нет, это исключено, — задумчиво произнес Чарли, когда Гермиона изложила ему их с Драко гипотезу. — Яд — вещество, которое вырабатывается в специальных железах, и через синхронизацию он не передастся никак. — Но почему тогда у Хагрида были синие глаза, когда он пришел к Горбину? — Да перестаньте вы, Горбин — тот еще чудак, может и приврать, — отмахнулся Чарли. — Не знаю, я бы не стал врать в Аврорате. — Ребята, — дверь в лабораторию распахнулась, и на пороге показалась Падма. — Там Хагрида доставили. В медицинский кабинет. — Да, спасибо, Падма. Уже идем. Возвращайся к карте, — произнес Драко. Падма кивнула и удалилась. В медицинском кабинете было очень тихо. Одна койка была отгорожена ширмой, из-за которой не доносилось ни звука, и Драко поначалу очень испугался. — Я погрузила вашего отца в искусственный сон, чтобы ничего не мешало процессу выздоровления, — произнесла мадам Помфри, заметив, с каким отчаянием Драко уставился на ширму. — Хорошо. Сейчас нужно заняться Хагридом, — произнес Драко, рассматривая того с некоторой опаской. Его бессознательное тело лежало на двух сдвинутых койках, но Драко ощущал тревогу. — Вы погрузили его в сон? — Грейнджер посмотрела на мадам Помфри с опаской. — Если нет, то лучше это сделать. Он без сознания, да, но, похоже, его разум не принадлежит ему, а потому мы должны обезопасить себя. — Это все твои эксперименты, Чарли. Видишь, до чего бедолагу Хагрида довел! — запричитала Поппи и принялась водить палочкой над головой Хагрида. — Да, я немного не учел, что у Хагрида немного иначе устроен мозг. Да, великанские гены делают его мозг чуточку прочнее, но в то же время умственная организация ниже, чем у человека. — Хагрид не тупой, — гневно выпалила Гермиона. — Нет-нет, я не об этом. Его сознание, Гермиона, более податливо для вторжения, нежели человеческое. Я думаю, обратная связь с гнездом Дракоров ударила по нам одновременно. Но если я смог выстоять, не поддаться командам Дракоров, то Хагрид… Дракоры вложили ему в голову цель, и он понесся громить Абердин. — Понесся — это громко сказано, — Драко покачал головой. — Чтобы понестись в Абердин, Хагриду понадобилось пойти в Лютный Переулок и заставить Горбина аппарировать его в Абердин. Нет, тут что-то другое. — Есть один способ узнать, — неожиданно тихо произнесла Гермиона. Драко повернулся к ней и застыл, читая в ее голове это совершенно безумное намерение. — Нет. Гермиона, я против. Если сознание Хагрида действительно подвержено влиянию Дракоров, вдруг это перекинется и на тебя. Тогда мы оба будем опасны. Нет. Это слишком рискованно. — Я ведь не синхронизироваться с ним собираюсь. Легилименция все же чуть проще, чем синхронизация. Я просто посмотрю. — Нет. Ты слишком важна. И как советница генерала, и как мой второй пилот. Если это действительно способ узнать, что произошло с Хагридом на самом деле, пусть кто-то другой взглянет. — Я, — коротко сказал Чарли. — Мне будет намного проще это сделать. Я синхронизировался с Хагридом. — Чарли, это риск! Твой мозг может не выдержать, — Гермиона покачала головой. — Прекрати, все будет нормально. — Чарли, я запрещаю тебе! — отрезал Драко, но было уже поздно. — Легилименс! Драко уставился на Чарли, замершего с палочкой над Хагридом. Он уже успел привыкнуть к тому, что вокруг случается один кризис за другим, и теперь будто ждал, что что-то пойдет не так, что Чарли сейчас упадет, забьется в припадке или еще хуже — тоже станет похож на Дракора. «Все будет в порядке», — шепнул в голове голос Грейнджер, которая, похоже, уловила настроения Драко. Теплая ладонь коснулась его запястья. — Есть! — Чарли разорвал нить заклинания, выдохнул и повернулся к Драко и Гермионе. — Я увидел, что произошло. — Говори! — Помните, давным-давно один Дракор выполз на берег неподалеку от Абердина? Малфой, тебя не было в стране, а вот Гермиона должна помнить. — Да, что-то такое было. Но ведь его ликвидировали, если мне не изменяет память. — Да, его ликвидировали. Но у Дракоров есть удивительная особенность. Их мозг невероятно устойчив к смерти и даже после гибели основного организма способен передавать информацию в основное гнездо. На побережье возле Абердина, видимо, осталась часть мозга того Дракора — ни наши ликвидаторы, ни черные зельевары не заметили его. И вот теперь, когда МакЛаггены забрели под Абердин в поисках укрытия, мозг Дракора отреагировал на их появление. И передал сигнал в основное логово, сообщая о появлении врага и об опасности. — Но почему не случился выход Дракора? — Драко окончательно запутался. — Когда мозг передал сигнал о приближении «Славного», кто-то из всей цепочки должен был отреагировать. Но отреагировал Хагрид, заявив, что выдвигается под Абердин. Поскольку его сознание уже знакомо цепочке Дракоров, они приняли его за своего. — Так получается, что это Хагрид выпил всю магию из «Славного» и осушил обоих МакЛаггенов? — Да, — Чарли поджал губы. — Вот с этим у нас явная проблема. Когда Хагрид был на одной волне с Дракорами, он мог передавать им энергию. Почти как дементор. — Мерлин, что же нам делать? Что теперь будет с Хагридом? — мадам Помфри испуганно посмотрела на сдвинутые койки. — Нужно как-то разорвать эту связь с Дракорами. И у Хагрида, и у меня. Думаю, тут нам поможет лед. — Заморозить тебе голову? О, это я с радостью, — фыркнул Драко. — Ну, не совсем, — Чарли рассмеялся. — Я понял, как это делать. — И без вас разберусь, мистер Уизли, — отрезала мадам Помфри. — С генералом же я справилась. Еще мне пациенты не рассказывали, как их правильно лечить. Драко потянуло в сторону двери — намерение Грейнджер ускользнуть, пока мадам Помфри не начала лечить всех, кто под руку попадется, отдавало базовым инстинктом самосохранения. — Чарли, веди себя хорошо. Мы ушли. В конце концов, у нас под Абердином бродят два экипажа и ждут нашей команды. Чарли слабо махнул рукой, а потом мадам Помфри повела палочкой, и он откинулся на подушки, погруженный в искусственный сон. — Кажется, мадам Помфри понравилось работать с искусственным сном, — усмехнулся Драко. — Еще бы. В школе ее пациентами были испуганные дети, а здесь больные так и норовят нарушить ее бесценные указания. Похоже, она скоро все будет лечить под заклинанием искусственного сна. Даже царапины и простуду. Драко рассмеялся и распахнул перед Гермионой двери десятого зала. — Только после вас, мэм. — С чего это такое обращение? — фыркнула Гермиона. — Раз уж меня зовут сэром, ты тоже заслужила новое обращение. — Генерал Малфой, сэр! — Ли вскочил со своего места и уставился на Драко. — «Бродяга» и «Феникс-два» прочесали побережье в окрестностях Абердина и не нашли ни малейшего следа Дракоров. — Пускай возвращаются. Мы выяснили, что случилось. — «Бродяга», «Феникс-два», возвращайтесь. Высадка завершена. — Ну и денечек, — Драко вздохнул и опустился в кресло. — Хотя с другой стороны, все лучше, чем я мог бы подумать. — Например? — Например, экипаж «Феникса-два» не погиб на первой же высадке. — Да ладно тебе, — Гермиона положила руку ему на плечо. — Если Чжоу и Энтони не подошли тебе в качестве второго пилота, это еще не значит, что они плохие пилоты сами по себе. — Я не о том, — Драко поспешил оправдаться. — Просто они неопытные пилоты. Может, и неплохие, но явно неопытные. — Драко, мы тоже были неопытными. — Да, но наши первые Дракоры были куда слабее нынешних. Ладно, сдаюсь. Я просто переживаю за этот экипаж. Я не хочу, чтобы еще кто-то погиб так же, как Тео или Астория. — Идем. Экипажи уже наверняка вернулись. Драко поднялся из кресла и вздохнул. — Мне обязательно встречать их и говорить, какие они молодцы? — Генерал Малфой всегда так делает, — Грейнджер пожала плечами. «Я понимаю, что ты устал. Это последнее, что тебе нужно сделать». Спустя полчаса Драко, наконец, вернулся в свою комнату и обессилено рухнул на кровать. Он знал, что не хочет ни этой ответственности, ни этих забот, он представлял, что генеральская должность сопряжена с невероятным напряжением и усталостью, и потому теперь, лежа ничком поверх одеяла, понимал, что прошедший день был подтверждением его опасений. — Я не потяну, — прошептал он в потолок. — Прости, отец, но я этого не потяну. Я сломаюсь. Я слабее тебя в десятки раз. В дверь тихонько постучали. Драко даже не надо было спрашивать, кто там. Он чувствовал волны сострадания, исходившие от его гостьи. «Ты могла бы и не стучать. Дверь открыта, и ты это знаешь», — подумал он. Дверь скрипнула. Грейнджер тихо, почти бесшумно переступила порог, закрыла за собой, на цыпочках пересекла комнату и присела на край кровати. — Я просто не знала, спишь ты или нет. — Не оправдывайся. Ты знаешь, сплю я или нет, — устало произнес Драко. — Я вымотан до предела. И это только полдня. Как отец справляется? — Люциус, — Гермиона чуть помялась, подбирая слова. — Люциус изменился, но в то же время остался собой. Ему нравится быть генералом. Он упивается этой властью и влиянием. Но при этом ему хватает ума не топить эту лодку, а управлять ею. Он просто на своем месте. Тебе же это попросту не надо. Тебя тяготит навязанная обязанность. Знаешь, вы в этом плане похожи с Гарри. Она погладила Драко по плечу, и он вздрогнул. Хотелось греться в волнах ее тепла и не думать ни о том, что отец может не выздороветь, ни о приближающемся массовом выходе Дракоров, ни о малочисленных и откровенно слабых экипажах, ни о бомбах Слагхорна. Грейнджер потянула его за руку, заставляя сесть, и обняла, прижала к себе. Драко уткнулся лбом в ее плечо и почувствовал теплую ладонь на затылке. Ему тоже иногда нужно было побыть слабым.