Ледышка

The Kooks Melody Maker

      У Голдштейн было чрезвычайно холодное сердце и невыносимо горячие руки, которые обжигали холодную кожу Тесея каждый раз, когда Тина случайно прикасалась к нему.       Внутри Скамандера бушевал огненный смерч, сметающий всё на своём пути, но не способный снести одну малюсенькую преграду — лёд женских чувств, вознёсшийся над Тесеем и Порпентиной.       Женщина тщательно по кирпичикам выкладывала ледяную стену, пытаясь создать настоящую крепость, а Начальник магической безопасности Британии уже даже Бомбардой не мог сделать в ней малюсенькую щель.       Казалось, мужчине не достигнуть цели, но не носить ему тогда своего титула пожирателя дамских сердец, если эта хрупкая душа не поддастся, а Тесей знал, что за железной непроницаемой маской скрывается гамма чувств и эмоций, которые девушка тщательно скрывала, оступившись один единственный раз в своей жизни — влюбившись в своего начальника, которого сейчас считают без вести пропавшим.       Но ситуация Тины не меняется. Она не просто наступает на одни и те же грабли, а стоит на них, уверенно прикасаясь лбом к деревянной рукояти. Этот союз успокаивает и придаёт спокойствия внутреннему состоянию: пока ты не поднимешь ноги — больно не будет, вот только если ты не сделаешь ни шагу — напоминание о соратнике последних лет алым пятном будет гореть на лбу, поэтому согласившись на встречу в ресторане со своим новым начальником, Порпентина Голдштейн делает шаг назад, пытаясь сойти с натоптанной тропы.       Мистер Скамандер совсем не похож на Персиваля Грейвса. Он чуткий, отзывчивый, пользуется вниманием девушек и всегда готов постоять за неё. И почему-то от мыслей об этом ей становится невыносимо больно. Тесей — точная копия Персиваля, за одним исключением — он не женат на своей работе, он женат на своей самовлюблённости. И Тину это вполне устраивает, когда возвращаясь в свою квартиру под холодной луной, она держит за руку Скамандера, точнее, он держит её. — Знаешь, я никогда не думал, что полюблю ночь, — мужчина осматривается на пустеющие улицы спящего Лондона и тянет Голдштейн к мосту, пересекающему Темзу. — Разве мы уже перешли на «ты»? — удивлённо осматривает его Тина, стараясь нигде не споткнуться, чтобы не оплошать перед начальством, но то подхватывает девушку на руки, словно чувствуя её беспокойство. — Мы всегда были на «ты», просто твой мозг не хотел воспринимать эту информацию, — Тина понимает, что она не хочет проводить параллели, а наоборот — хочет видеть в своём настоящем отголоски туманного будущего, а не слышать голоса мёртвого прошлого в каждом сне. — Ладно, — шепчет Голдштейн, расслабляясь в мужских объятиях и обвивая жилистую шею своими нежными ручками.       Тесей стоит на мосту, прижимая к себе любимую девушку лучшего друга и понимает, насколько у них схожи вкусы, ведь даже сейчас он наслаждается в ней каждым элементом, о котором ему писал Персиваль — робкостью, нерешительностью, стеснительной улыбкой и наивным страхом потерять, а еще невыносимо карими, как древесная кора, глазами, что будто видят его насквозь. — Еще немного и ты прожжёшь во мне дырку, — Скамандер смеётся, хотя откровенно говорит о своих ощущениях, но девушке это знать не надо, поэтому она отвечает ему тем же, хотя снова боится потерять. Это всегда больно сделать, а последствия могут быть фатальными.       Гарячее дыхание обжигает нежную кожу лица и Тесей прикасается своими губами к Тининым, боясь спугнуть свою маленькую девочку, а потом углубляет поцелуй, чувствуя как она цепляется за его шею, притягивает к себе, как неловко отвечает на поцелуй.       До его квартиры они добираются в разы быстрее. Холодную кожу опаляют горячие ответные поцелуи, а ледяное сердце начинает потихоньку согреваться и реагировать на прикосновения. Где-то вдали слышится чей-то смех и хруст костей, но Тина выгибается на встречу Скамандеру, не обращая на это внимания. Его горячие губы обжигают кожу внизу живота, а холодные руки горят, переняв тепло тела Порпентины. — Тина, — он манерно тянет её имя, смакую его, наслаждаясь каждой буквой, будто она вся — запретный только для него плод, но на самом деле, лишь ему принадлежащий. Голдштейн комкает в руках белоснежные простыни, желая как можно дольше продержаться в реальном мире, не погружаться полностью в мнимые удовольствия, которые сейчас кажутся приторно-сладкими, но её уносит на волнах страсти, на корабле, по имени Тесей Скамандер. — Ты мой, — шепчет девушка ему на ухо, руками цепляясь за широкие плечи, боясь потерять последний жизненный ориентир. — Молчи. Я достану для тебя все звёзды с неба, только ничего не говори, — он обожает слушать её тонкий голос, но сейчас больше жаждет услышать протяжные стоны удовольствия и прерывистое дыхание. Он любит доминировать над девушкой во всём, но взамен полного подчинения готов отдать ей всего себя и свою жизнь. Он будет главным в семье, но эта семья будет состоять не из одного человека.       Их губы снова соприкасаются и Тесей чувствует, как гибнет великая стена, всё время стоящая между ними двумя. Горячие руки блуждают по спине мужчины, пока он мерно покусывает сладкую кожу Тины, пока окончательно изучает её и такое развитие событий мужчине вполне по душе.       Он любит Порпентину Голдштейн и сегодня понимает главную вещь: его чувства взаимны.