Эти минуты

Слэш
PG-13
Завершён
220
автор
Ladimira соавтор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
220 Нравится 21 Отзывы 30 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Задание не задалось с самого начала. В пять Учиха Мадара думал что хуже быть не может. В шесть их группу подняли по тревоге как ближайшую и бросили освобождать худшее из возможных мест.       Детский сад — отвратительное место для всего без исключения, смысла в действиях террористов не проглядывало и малейшего — с террористами переговоров они в основном не вели, а после наглости захвата детей их бы вообще порвали на кусочки.       Весь брифинг Мадара тихо ругался себе под нос — первый принцип таких операций «пойми врага», без этого не будет ясности, кто с ним, где противостоять, откуда он знает о здании и куда сунется при штурме. И куда побежит, когда их прижмут.       А враг был весьма опасен, вооружён и хорошо организован. Не какая-то случайная банда. Что только им тут понадобилось, когда среди детей нет родственников кого-либо на самом деле влиятельного? Просто отвлечение внимания от чего-то ещё, или остатки совести не дали их руководству выбрать более людное время?       В последнее верилось меньше всего.       Началось всё как по часам. Входы, окна, переговорщик, которому никто не отвечал. Первое столкновение случилось слишком рано для рассчитанного.       Звуки выстрелов слышались порой сквозь стены, но у самого Мадары пока всё было тихо. Он шёл к пульту наблюдения, разделившись с напарником, стоило им понять, что внутренняя система безопасности ещё работает. А значит камеры и связь, то, что нужно.       И никого в зоне видимости, хотя пару террористов он уже уложил раньше. Те стояли, беспечно повернувшись спиной, словно не ждали нападения. Рисковать Мадара не стал, на тот момент он уже отправил Ишикаву к резервному пульту, пришлось убивать.       Что ещё могло быть хуже?       За очередным поворотом коридора жизнь дала ему ответ на этот вопрос. Шею внезапно обожгло.       У брони WTAR, густо напичканной электроникой, с отменными пластинами из нового сплава керамики и плотных металлов, был небольшой недостаток.       Буквально на один пулевой выстрел, с почти любой стороны. Слабо защищённая шея.       Винить Мадара мог только себя. При сборах он натянул водолазку напарника. Его собственная порвалась буквально перед выходом, пришлось одолжить у него. Тот был меньше и темная ткань не закрывала шею до самого шлема. Она белела мишенью в наступающих сумерках, и кажется, нашла свою пулю.       Судорожно, почти рефлекторно схватившись за больную точку, Мадара медленно отнял пальцы и недоуменно на них посмотрел.       Крови не было. Дырки не нащупывалось. Никакого обломка иглы или ещё какой дряни. Ровная, гладкая кожа.       А боль расползалась.       Зеркала у Мадары не было, да и поблизости ничего такого тоже не наблюдалось, и оставалось только раз за разом ощупывать шею, пока Мадара не заметил, что самая сильная боль при нажатии — не пятном.       Линией.       Несколькими линиями.       Вердикт «блядь!» подтвердило и то, что боль ушла так же внезапно, как и появилась.       Рядом был кто-то.       Кто-то живой, достигший полового созревания, ранее с Мадарой нигде не пересекавшийся и являющийся его соулмейтом.       Лучше бы и правда пуля, мать вашу!       Следующее прикосновение было уже обжигающим.       — Здравствуй, душа моя, — тихо, низко, пробирающе и урчаще. Соулмейт, мужчина, с тихим звяком сомкнувший руки на груди Мадары, обнимая его, — не оборачивайся.       С такими интонациями, оставляющими ощущение прижатого к горлу ножа, дёргаться было неразумно, но Мадара сейчас об этом не думал. Больше всего он старался не сорваться в нервный смех, отмечая цвет брони на обнимающих его руках, материал и модель.       Принадлежность мужчины сомнений не вызывала. Враг.       К счастью, лица его соулмейт видеть не мог, его скрывал шлем, да и в целом по униформе не опознаешь… Нет смысла оборачиваться.       Он враг, и сегодня он будет убит. Или с шансами умрёт сам Мадара, раз уж проморгал опасность так близко.       Так глупо: шанс встретить родственную душу — один на семь миллиардов, и это должно было случиться именно тогда, когда всё что у них может быть — несколько минут молчаливых объятий вопреки всему, и в первую очередь долгу. Тогда, когда у них обоих впереди риск жизнью, и один из них должен умереть.       Можно только сделать полшага назад, прижимаясь к чужому нагруднику брони. Не оборачиваясь, а просто принимая, что его родственная душа не выстрелила. Не убила их обоих, разглядела метку и подошла. Ради того, чтоб обнять, ради этих утекающих минут, что неоценимо дороги.       Не думать — только чувствовать чужое дыхание на шее, жесткость брони, запоминать интонации голоса и запах.       Узнать родственную душу по метке можно только один раз — метки индивидуальны, по ним можно понять лишь то, что человек однажды встретил родную душу. Всё, что он запомнит за эти минуты, будет всем, что он знает о предназначенном для него человеке, тем единственным, что в невозможном случае, если они оба переживут этот день, позволит узнать его после.       Этого не должно случиться — единственным оправданием не-убийства террориста может быть только его собственная смерть, знает Мадара. Тут камеры, он видел их и это тоже знает.       Но в эти тягучие минуты есть только тёплое дыхание на шее, нотки чужого запаха и голос.       Когда соулмейт, наконец, отстраняется и тихо, молча отходит, так и не выстрелив, Мадара резко перебегает вперёд, к укрытию, и только за ним соображает — его обнимали двумя руками. Подошедший к нему террорист точно был без основного оружия.       И, серьёзно поколебавшись, он всё же разворачивается. Его соулмэйт уходил, подставив ему спину. Обычный высокий мужчина без опознавательных знаков. Только броня, шлем и тёмная накидка сверху.       Был человек и нету.       Что ж… какое-то оправдание у него будет, если спросят, почему не погнался.       «Не хотел видеть его смерть» в его случае подсудная штука, грозящая трибуналом. Даже при наличии тонкой чёрной метки на шее. Особенно при её наличии.       На втором повороте до Мадары доходит, что то прикосновение к шее было дыханием. А потом поцелуем.       Почему от этой мысли щеки заливает краской, он и сам бы не сказал. Глупо оно всё, неправильно, и скорее всего даже встреться они вновь, если вдруг так сложится, что ни одного из них не убьют, не узнают друг друга. Нечего узнавать, ни единой зацепки.       Проще уж идти вперёд, не оглядываться и убивать дальше, искупая вину в одного отпущенного террориста.       У него сегодня ещё много работы.       Шею жгло чужое дыхание. След поцелуя.       «Душа моя».       Они более никогда не встретятся.       Мадара никогда это не забудет.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.