Сделка

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
58
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
20 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
58 Нравится 3 Отзывы 12 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

Deal

Когда он начал поворачивать меня, я не мог поверить, что это действительно происходит. Я предупреждающе посмотрел на него, как бы говоря: «Что ты, блять, делаешь?» Но он просто мягко посмотрел на меня, успокаивающе поцеловал, и я сдался. Я знал, что ему это нужно. Не трахнуть меня, а быть сверху. Ему нужно доказать мне и, самое главное, самому себе, что-то, что он принял деньги от меня, от кого-то другого, от своего любовника, не делает его слабым — что он не продаёт себя. Ему нужно было доказать, что он всё ещё мужчина. Я знал, что на этот раз он должен быть сверху, а не снизу. Я уже доминировал над ним в трахе, я доминировал над ним своим опытом и успешностью. Прямо сейчас он нуждался в доказательстве того, что я не доминирую над ним материально. Это также способ запечатать наш пакт. Точно также мы запечатали наш договор несколько месяцев назад поцелуем. Поцелуем, который инициировал я — тот, кто принял правила. Но на этот раз сделку заключил он. ***** Я перевернулся на живот, пытаясь принять удобное положение: как физическое, так и эмоциональное. Я обвил руками подушку, уткнувшись в неё, тем самым создавая безопасное место, в котором я смогу спрятаться; в котором я смогу скрыть своё лицо и свою уязвимость от Джастина и от всего остального мира. Я знал, что в лофте кроме нас никого, но мне всё равно казалось, что за мной наблюдают. ***** Я мысленно подготовился к жгучим и болезненным ощущениям. Это была часть игры, часть гомосексуальной жизни, но он даже не подготовил меня. Никакого римминга, никаких пальцев, никакой смазки. Нет времени. Он нуждался в этом, нуждался прямо сейчас. Это было не столько физическое желание, сколько эмоциональное. Но он хотя бы надел смазанный презерватив. Слава Богу! Полагаю, он знал, что я был снизу очень давно. Он знал, что для меня это важно, и был очень осторожен, проникая в меня. Я был в жутком аду и не смог не вздрогнуть. Но я также мастер скрывать свои эмоции, даже когда меня никто не видит. Я могу держать маску даже в одиночестве. Нет лучшего способа заставить других поверить во что-то, чем одурачить самого себя. Вероятно, он заметил это или просто догадался. Он начал гладить меня, мягко рисуя круги на моей груди и животе, и придвинулся ко мне поближе. И тогда я перенёсся из Ада в Рай. Ну, не совсем так. Я почувствовал тепло, окружающее меня снаружи и внутри, его мягкую кожу на своей спине, его руку на моей груди. Он начал медленно — так медленно — выходить из меня, не прекращая мягких поглаживаний. Затем он снова начал скользить внутрь, одновременно целуя меня в шею и правое плечо — маленькие нежные поцелуи. Он продолжал скользить в ровном темпе, сдвинув руку на моё бедро. Вновь оказавшись во мне полностью, он погладил меня по бокам. Он поцеловал меня в плечо и верхний позвонок, посылая озноб по всему телу. ***** Он держал медленный ровный темп, мягко и легко входил и выходил, ни разу не шлёпая кожей о кожу, и не прекращая гладить меня. Слегка пошевелившись, он прижался виском к моей голове. Я чувствовал его горячее дыхание на своей коже и небольшие вздохи. Он молчал, и я тоже, но он был так близко, что я слышал их, ощущал их. Он поцеловал мои волосы и конец моей челюсти возле уха. Его правая рука постепенно двигалась по моему телу, сначала лаская моё бедро, затем живот, рёбра, грудь. Он сдвинул левую руку так, чтобы опереться на её локоть, и положил свою ладонь рядом с моей головой и рукой. Он провёл большим пальцем по тыльной стороне моей ладони и переплёл наши пальцы, слегка прижимаясь к моему левому плечу. ***** Мы не издавали никаких звуков, кроме дыхания, и иногда тихих стонов. Ну, я бы не назвал те тихие и лёгкие шумы, которые я издавал, стонами или чем-то подобным. Больше было похоже на звук, который люди издают при выдохе после того, как долгое время задерживали дыхание. ***** Я чувствовал влажность на животе, мой член встал и пульсировал. ***** В течение всего процесса мы слегка сдвинулись налево. Он всё ещё был на мне, и я начинал ощущать его вес на себе всё больше и больше. Я думаю, он понял это или, может быть, просто захотел сменить позицию, потому что через какое-то время после того, как мы начали — я не знаю, как назвать то, что происходит — это, он усилил хватку на моей груди и осторожно закатил нас на левый бок. Наши ноги случайно столкнули одеяло на пол. Повернув меня на бок, Джастин лишил меня моего укрытия из подушек. Чёрт. ***** Но, я думаю, что подушки, оказавшиеся под его телом и сделавшие его выше, дадут ему лучшую опору, чтобы трахать меня. ***** Наши левые руки всё ещё были переплетены, моя голова удобно упиралась в его предплечье, а его висок всё ещё прижимался к моему уху. Я забыл о том, что наши пальцы были сплетены, пока мы не повернулись на бок. Думаю, всё было в порядке, когда моя рука была над моей головой, но, когда мы повернулись, мне пришлось сдвинуть плечо, так что мой локоть прижался к моей груди. Это было бессознательное движение, но теперь моя голова лежала на его руке, и я не мог не заметить наши переплетённые руки прямо передо мной. ***** Он избавился от своих штанов, и теперь входил в меня ещё глубже. Даже наши грёбаные ноги и ступни касались друг друга. Мы были чуть ли не в положении плода. Не было ни одного места на моём теле, которого он бы не касался. Его грудь крепко прижималась к моей спине, его пах давил на мою задницу, его бедра касались моих. Одно из них он вообще закинул на мои ноги, буквально окружив меня! Наши ноги, казалось, двигались сами по себе: колени сгибались всё больше и больше, щиколотки тёрлись друг о друга, его пальцы ласкали мои икры и ступни. Мелкий пиздёныш обнимал меня и не давал какой-либо части моего тела отдохнуть. Хотя, думаю, на этот раз именно я был мелким пиздёнышем. ***** Джастин поцеловал меня в скулу, ухо, правый конец моей челюсти, шею, волосы, плечо. Один мягкий сладкий мокрый поцелуй за раз. Спустился вниз и повторил всё сначала. Его правая рука продолжала бродить по моему телу. Я перестал осознавать его поглаживания, сосредоточившись на поцелуях, но движения всё равно не прекратились. Я понял это, потому что Джастин менял движения, трогая меня. Когда его рука была на моём бедре, он гладил мою кожу большим пальцем. Вверх и вниз. Когда его рука двигалась по моему бедру вниз, он скользил по мне ладонью. Затем он возвращался к моему бедру и скользил по нему тыльной стороной ладони и пальцами. Когда его рука была на моём животе, боку или груди, она двигалась по кругу. Он располагал руку так, чтобы касаться моей кожи всем: пальцами, ладонью и даже запястьем. ***** Через какое-то время он положил руку на мой пах. Осторожно обвив пальцы вокруг моего члена чуть ниже головки, он тихонько сжал его, и я не смог сдержать тихий стон, сжав его руку, которая была переплетена с моей. Я подумал что, может быть, он, наконец, решил заметить ту единственную часть тела, которой не касался, и которая так нуждалась во внимании. Он даже не задумывался о сладкой пытке, которую предлагал мне с самого начала. Он провёл большим пальцем по головке и потёр её. Щёлка приоткрылась, и из неё просочилось несколько капель смазки. Я хныкнул. Мучая меня там, Джастин продолжал мучить меня и наверху, не переставая покрывать моё лицо, шею и плечи мягкими, лёгкими поцелуями. Невероятно медленно скользнув по моему члену, он достиг его основания. Затем он коснулся моих яиц и мягко сжал их, в то же время не переставая облизывать моё ухо, от верхнего кончика к мочке, не забывая проходиться языком внутри и снаружи. Боже, он когда-нибудь даст мне перерыв! Затем, мягко поцеловав мочку, он слегка прикусил её, одновременно прикрыв губами. Внутри его язык облизал её, прежде чем втянуть её ещё и сильнее и, не спеша, начать посасывать. Это было так хорошо, и мелкий пиздёныш знал это. Он пощекотал мои яйца, сжал их и убрал руку. Он даже не коснулся напоследок моего члена. Ни на секунду, блять! ***** Я почувствовал, что он сдвинул левую руку под моей головой. Я подумал что, может быть, она затекла, и поднял голову. Большая ошибка! Он использовал это как шанс засосать мою мочку ещё сильнее. Он пытался высосать мою кровь? Я был уверен, что ему удастся это сделать, если он не остановится. Наши пальцы всё ещё были переплетены. Я чувствовал, как моё сердце колотилось в груди, громко, но странно спокойно. Он продолжал медленно и равномерно двигаться внутри меня. Выходя почти до конца и снова скользя внутрь в том же спокойном ритме. Я бы никогда не догадался, что он сможет сохранить темп, который установил с самого начала. Я думал, что возможность трахнуть меня подожгла бы его, и он начал бы с силой вбиваться в меня давным-давно. Я даже подумал, что, может быть, он не сможет продержаться долго. Но он удерживал спокойный темп уже довольно давно, и всё ещё не чувствовал необходимости ускориться. ***** Он каждый раз проезжался по моей простате, стимулируя её, но не настолько, чтобы волнующее чувство осталось надолго. Пытки, говорю вам! Он злой! Все думают, что это я плохой, но они все неправы. Он не даёт мне никакого облегчения, заставляя меня чувствовать то, чего я никогда не чувствовал и не хотел чувствовать. Ради Бога, он убедил меня позволить ему взять меня! Без единого слова! У меня, по крайней мере, хватает порядочности, чтобы прекратить его страдания каждый раз, когда у меня есть на это шанс. Я имею в виду, он хочет, чтобы мой член был у него во рту: как настоящий джентльмен, я позволяю ему отсасывать мне. Он нуждается во мне внутри него — хорошо, кто я такой, чтобы отказывать ему в этом? И я делаю это сильно и быстро. Ну, в зависимости от настроения. Наверное, несколько раз я делал это медленно, но эй, он принял игру. Ему это понравилось. Но я мучился достаточно долго. Сколько уже это происходило? Часы? Минуты? Думаю, я потерял счёт времени. Я потерял счёт времени, так отчаянно пытаясь контролировать свои чувства и мысли. Я никогда не чувствовал себя так хорошо и неловко за всю свою жизнь. Удобно/ужасно неудобно. Любить это/хотеть уйти отсюда как можно дальше. Просто желать, чтобы он оставил меня в покое. Странно, что я хотел слезть с кровати и никогда не позволять чему-либо подобному произойти снова, и в то же время хотел, чтобы он никогда не останавливался? ***** Как будто я не чувствовал себя уже достаточно смущённым и уязвимым, он переместил правую руку с моего бедра на моё лицо, лаская его пальцами. Я потянулся к нему своей правой рукой, чтобы заставить остановиться. Чёрт, где эта рука была раньше? Почему я не использовал её до этого, чтобы заставить его оторваться от моего лица? Оттолкнуть его от мочки уха, просто от меня? Думаю, она была слишком занята, опираясь на его бедро или на кровать передо мной. Глупая рука. Бесполезная. ***** Он взял мой подбородок большим и указательным пальцем и осторожно повернул его, слегка наклонив, чтобы получить лучший доступ. Думаю, именно тогда я понял, что у нас разница в высоте. До сих пор я не замечал этого. То есть, я знаю, что я выше, но раньше я не акцентировал на этом внимание. Когда я стою сзади, я могу положить подбородок ему на голову, если захочу. Он часто клал голову мне на плечо. Я должен был наклониться, чтобы поцеловать его в губы, шею или плечи. Я должен сгибать колени, когда мы трахаемся. Он, с другой стороны, не имеет проблем с тем, чтобы целовать меня в плечи, шею, ключицы, подбородок. Ему легче добраться до них. Когда мы стоим, это даже единственные места, до которых он может дотянуться, если я не наклонюсь. А вот в постели эта разница проявляется по-другому. Сегодня я не сразу обратил на это внимание, потому что мы свернулись, и из-за этого казалось, что мы находимся на одной высоте. Но, когда я посмотрел вниз, то увидел, что мои ноги были согнуты сильнее, чем его. Я думаю, это инстинктивный способ устранить проблему высоты. Он всё ещё мог целовать меня в подбородок или затылок. Но мне нужно было наклониться, чтобы он мог дотянуться до некоторых частей моего лица. ***** Он поцеловал правый конец моей челюсти, уголок рта, край моего носа, мою щёку, правый глаз, заставляя меня закрыть его — не то, чтобы я возражал, за это время я закрывал глаза много раз, иногда надолго, неконтролируемо, а иногда просто не зная, что ещё делать. Я спросил себя, что лучше: закрыть глаза и позволить ему думать, что я наслаждаюсь этим — что бы это ни было, — или не закрывать глаза и позволять ему видеть, что я действительно наслаждаюсь этим? Какое решение заставит меня чувствовать себя менее уязвимым? Если бы я закрыл глаза то, может, я мог бы притвориться, что меня там нет, я мог бы притвориться, что ничего не чувствую, что его там нет, что он не во мне, что он не может смотреть и видеть меня. Но, чтобы оставаться под контролем, возможно, лучше держать глаза открытыми. По крайней мере, так я мог видеть, что он делает со мной. Я мог бы остановить его до… до чего? Он уже был во мне, контролируя мои движения, и отвечая за всё. Но, возможно, открыв глаза, я не чувствовал бы столько же, сколько чувствую, закрыв их. Потому что, когда они закрыты, одно из моих чувств исчезает, и слепота усиливает другие ощущения. Я ощущал сухое горло, горький привкус на моём языке — вкус пасты. Я слышал его глубокое дыхание, и слышал своё, сильное, и в тоже время медленное и расслабленное, потому что здесь я не прилагал особых усилий, по крайней мере, не физических. Я чувствовал, как наша кожа склеивается, капли пота формируются и скатываются с моего лба, пот был у меня на спине, на затылке, чуть ниже моих волос, за коленями. Я чувствовал, как смазка стекает из щели вдоль ствола моего члена. Я чувствовал его дыхание на своём лице; его тепло окружало меня. Я чувствовал его руки на мне, кончики пальцев, ладонь, костяшки, запястье — всё, что со мной контактировало. Я даже чувствовал, как его ноги касаются моих. Я чувствовал, как его сердце бьётся ему в грудь и мне в спину, я даже слышал это в голове, как песню. Ритм его сердца мог даже соответствовать моему. Ну не глупо ли? Нет, иногда было лучше открыть глаза. К тому же, моё лицо было сбоку, и он не мог смотреть в них. ***** Поглаживая мои волосы, начиная от верхушки головы у моего лба, до волос над моим ухом тупой правой рукой, которая две секунды назад была на моей челюсти, он продолжал мокрые поцелуи своими восхитительными губами. Я жажду этих губ всё время. Я согласился больше никого не целовать, потому что да, у меня не было выбора, если бы я хотел, чтобы он остался в моём лофте, в моей постели, в моей жизни, но также потому, что я знал, что этих губ мне будет достаточно. Я никогда не мог почувствовать ничего подобного, целуя кого-то ещё. Я целовал сотни парней и даже нескольких девушек, но я никогда не чувствовал «это» ни с кем из них. Не спрашивайте меня, что это такое, потому что я сам понятия не имею. Просто знаю, что всё по-другому. Я что-то чувствую. И это не просто возбуждение — хотя и это тоже… Но есть что-то ещё. ***** Затем он взял левую сторону моего лица, всё ещё тупой правой рукой, и повернул его полностью к нему, убедившись, что оно наклонено вниз. Он пытался нависнуть над моим лицом, и я смог ясно увидеть его. Именно тогда я понял, что это дневной свет. Это было позднее утро или, возможно, даже обед. Как долго мы это делаем? Я неохотно посмотрел на его лицо — в то же время, желая увидеть его. Да, я определённо был немного поражён тем, что я увидел. Я не уверен, чего ожидал. Может быть, дьявольской хвастливой усмешки: «Я, наконец, сделал это, я трахаю тебя, ты снизу». Может быть, милой улыбки, заверяющей меня, что всё в порядке. Может быть, «покрасневшие раздвинутые губы и полузакрытые глаза» — выражение, которое появляется на лице, когда человек доволен и наслаждается собой. Может быть, даже любящий взгляд, тот, который был у него много раз, когда он был со мной. Особенно в те моменты, когда он думал, что я не смотрю на него или просто не обращаю на него внимания. Я был поражён, увидев, насколько он красив (он всегда такой, даже когда не высыпается). И я был удивлён, увидев, что он не выглядел так, как я ожидал. Или у него были все выражения лица сразу. Я не уверен. Я был слишком занят, пытаясь решить, что делать со своим собственным взглядом. Я даже не знал, какое выражение сейчас на моём лице. Я всегда знаю, какое выражение у меня на лице. Я всегда знаю, какое из них и когда использовать. Для человека с манией контроля, подобного мне, Джастин сильно давил на меня, поворачивая моё лицо к нему. ***** Я не боттом. Я топ. Да, я люблю всё контролировать, но я просто люблю быть сверху. Мне нравится, когда мой член входит в узкую задницу. Так я расслабляюсь. Каждый парень поймёт меня. Ну, за исключением тех пассивов, которые, как ни странно, не знают, что делать с их членами. Я был снизу несколько раз. Я был подростком. Я начал свою сексуальную жизнь в четырнадцать лет. Скольких парней вы знаете, которые позволят себе отдаться подростку? Ну, я встретил нескольких. Но в основном это были другие подростки. Парням постарше, которые любят мальчиков помоложе, это не понравилось. Ну, вы удивлены? Я не был. Но всё же это было не часто. Как только я получил шанс стать топом, я начал трахать. И со временем я научился мгновенно находить парней, которые позволят мне быть сверху, даже не смотря на их репутацию топов. Я трахал много таких. Я люблю менять роли таких людей. И им это тоже нравится. Как только я получил свою репутацию, мне больше не нужно было просить быть сверху. Все уже и так знали, что им не удастся приблизиться к моей заднице, ну, кроме римминга, если захотят обе стороны. Иногда я доверяю траху сделать мне римминг, но это происходит редко. Конечно, некоторые трахи всё ещё пытаются и даже просят меня побыть снизу, но кто может обвинить их в попытках? Моя задница — настоящее совершенство. ***** Я должен признать, что я не считаю, что член в моей заднице это настолько ужасно, как думают обо мне остальные. Блять, мои друзья должны знать, что был снизу пару раз. Мы все шутим о «дилдо в моей заднице» и тому подобное. Но и я, и эти королевы размеров знают, что на самом деле это не так. Я никогда не буду просить об этом напрямую, и даже если у меня появится зуд — именно «если» — я, скорее всего, откажусь. Это должно быть естественно, как сегодня. Ладно, может быть, это не то определение, которое большинство людей дадут слову «естественный» — он подталкивает меня, поэтому я переворачиваюсь на живот. Но он делал это мягко, а не назойливо, как это могло бы быть с другими парнями. Самое главное это то, что он не попросил об этом устно. Я никогда не буду выражать желание в устной форме. Я бы никогда не сказал «трахни меня». Но он это делает. Ему не стыдно. Он всё время просит меня трахать его, и даже говорит, как именно. Он делал это с самой первой ночи. Когда он хочет чего-то, он это говорит, или просит об этом. Это не делает его слабым, глупым, или менее мужественным. Вот, что это за сделка. Я показывал ему, что он мужчина, что он силён, и не слаб для принятия помощи. Он хотел показать мне свою мужественность. Какое-то время ему нужно было контролировать себя, поскольку он не чувствовал этого из-за своего финансового положения. Вот почему я отчасти подумал, что это будет грубо и быстро. Он показал мне, насколько хорош. Я знаю, что ему нравится быть сверху. Он трахал других парней. Я видел это, и он говорил мне об этом. Он универсален. Люди могут подумать, что он боттом, потому что он со мной. И они правы. Со мной он снизу. Всегда. (Хорошо, за исключением сегодняшнего дня. Один раз). Ему нравится, когда его трахают. Он не делает это из страха, что я перестану хотеть его, если он не будет этого делать. Он не заставляет себя. Не со мной. Но серьёзно, каждый гей должен попробовать побыть снизу хотя бы раз, чтобы понять, что это такое. Это приятно. Это простата. Чёрт, каждый натурал должен попробовать это. Имея дело с болью, они могли бы узнать кое-что о том, чтобы быть мужчиной. Но Джастин снизу со мной в основном потому, что это я. Человек, который заботится о нём. Человек, который хорошо к нему относится. Тот, кому он может доверять. И мы оба так считаем. Мы не можем быть снизу с кем-то, не будучи уверенными, что он не причинит нам вреда, и я имею в виду физическую боль. Вы можете делать это так быстро, сильно и глубоко, как хотите, пока ваш партнёр наслаждается этим. Я не сомневаюсь, что со временем Джастин будет снизу и для других парней. Тех, кому он сможет доверять. Доверие может исходить из контекста, например, если это кто-то, кому вы доверяете (или если я тоже присутствую там), потому что вы уверены, что если что-то пойдёт не так, то вы сможете остановить это. Это также может быть связано с тем, что вы столкнулись с супер-топом, и он не изменит свою позицию для вас, но вы так отчаянно хотите его. Универсалы имеют свои преимущества. Или это может быть связано с тем, что у вас есть чувства к этому человеку. Надеюсь, что в случае с Джастином, это я. ***** Но то, что другие люди склонны забывать или не знать, — это то, что Джастин универсален и любит быть топом. Ему нравится быть сверху. Я не позволяю ему делать это со мной, и он делает это с другими. И я не позволил бы ему трахнуть меня сегодня, если бы у него не было никакого опыта. Конечно. Безусловно. Вероятно. Я видел его в действии. Я знаю, как он это делает. Я знал, что он делает это хорошо, потому что большую часть времени я был рядом, когда он трахал кого-то. Это первый раз, когда я испытал это сам. Должен признать, что я всё ещё удивлён. Помимо его очевидного нынешнего желания и необходимости показать мне, что он не маленький слабый педик, я всегда знал, что он хочет трахнуть меня. Наверное, я думал, что он не сможет контролировать себя, ведь он ждал этого шанса очень долго. Фактически, было несколько довольно быстрых и хорошо ориентированных толчков, направленных на простату. Точное количество давления, чтобы заставить меня желать большего, но затем он замедлялся и заставлял меня успокоиться. Каждый раз он просто возвращался к своему изначальному темпу, как будто хотел именно этого, как будто он не мог с собой ничего поделать. ***** И вот мы здесь, и его большой член глубоко внутри меня. Да, конечно, достаточно большой, чтобы я почувствовал боль, когда он входил в меня, и чтобы я наслаждался этим сейчас и помнил это завтра — или я уже должен сказать «сегодня»? Моё лицо было повёрнуто к нему. Я не хотел этого. Никогда. Я трахал Джастина лицом к лицу первой ночью, потому что чувствовал, что ему нужно видеть меня и целовать. Я сделал это, даже не спросив его. Я просто знал, что он, ну, не хотел чувствовать себя куском мяса. В первый раз это страшно и достаточно болезненно. Я бы хотел, чтобы мой первый раз был таким. Джастин заслуживает того, чтобы кто-то хорошо относился к нему — по крайней мере, во время траха. Я знал, что ему так будет лучше. И я был прав. Он любит делать это лицом к лицу. Несмотря на то, что это не моя любимая позиция — я даже избегаю её, только если это не является частью игры — с Джастином я не против. Мне даже нравится быть в состоянии целовать эти удивительные губы, трахая его. И он делает тоже самое. Как и я, он трахает других парней сзади. Дело не в их внешности — мы никогда не выбрали бы кого-то недостаточно привлекательного. Я думаю, это одна из тех вещей, которые доказывают, что то, что мы разделяем, отличается от простых трахов. ***** В любом случае, мне нравится видеть его лицо, когда я трахаю его, отсасываю ему, целую. Мне нравится наблюдать за эмоциями на его лице. Я вижу его реакцию, и могу действовать. Он так открыт. Это очень полезно, потому что тогда я точно знаю, когда ему нравятся какие-то мои действия, и могу повторять их, просто чтобы снова увидеть эти эмоции. Хотя я не против делать это лицом к лицу, иногда я наоборот не хочу этого. В такие дни я беру его сзади. Только сзади, потому что он не должен видеть, что я чувствую. Я знаю, что он очень хорошо меня читает. И если в повседневной жизни это не проблема, то в постели совсем другая история. Я теряю себя и не могу сосредоточиться, чтобы сохранить маску. Когда я чувствую себя грустным, нуждающимся, любящим или уязвимым, я не могу позволить ему увидеть меня таким. Вот почему, если я тот, кого трахают, это всегда будет сзади. С ним или с кем-либо ещё. Я делал это лицом к лицу пару раз, но тогда я был подростком, и я никогда не сделаю это снова. Я также не делаю этого на четвереньках. Это не для меня. Это просто не я. ***** Но потом он захотел посмотреть на меня, и я почувствовал себя голым. Я знаю, что на мне нет одежды, но я почувствовал, словно все мои внутренности находятся снаружи. Я не мог смотреть на него, боясь увидеть, о чём он думает, что он чувствует, боялся позволить ему увидеть меня и, прежде всего, увидеть своё отражение в его глазах. ***** Хотя я знал, как я себя чувствую — и я сразу понял бы из его взгляда, если бы он тоже об этом знал — я не мог этого видеть. Я просто не мог. Это похоже на те дни, когда вы чувствуете себя как дерьмо, но не можете посмотреть в зеркало, потому что знаете, что вам не понравится то, что вы там увидите. Так вот, увидеть себя в глазах Джастина в десять раз хуже. Я также не хотел, чтобы он говорил мне, что ему нравится быть внутри меня, или что он любит меня. Я не хочу это слышать. Я не хочу это видеть. Я не хочу, чтобы он хвастался, но я не хочу, чтобы он был благодарным, понимающим или любящим. Но независимо от того, что я делаю, независимо от того, что говорю, я знаю, что он это чувствует. Я знаю, потому что он уже показал мне это. Он заставил меня почувствовать это каждым прикосновением, поцелуем и взглядом. И, о Боже, это было так хорошо, что даже больно. ***** И вот я лежал на его руках, вернее руке, его ладонь была на моём лице, его большой палец поглаживал мою кожу так же, как это обычно делаю я. Он смотрел на меня недолго. Может, секунды. Но для меня это показалось вечностью. Он пытался заглянуть мне в душу или оставлял свой знак на мне или ещё какую-нибудь романтическую чушь. Боже, Джастин, я и так уже знаю, что никогда не смогу забыть тебя. Ты под моей кожей. Уже давно, но я не нуждаюсь в том, чтобы ты убеждал меня в этом. К тому же, я не хочу, чтобы ты об этом знал. Думаю, у него появилась какая-то идея, потому что он перестал смотреть на меня и стал целовать мои губы. Нежные, короткие поцелуи. Я ответил ему, возможно, после второго. Это так просто, знаете, заставить его ждать, потрудиться над этим… ладно, я ответил немедленно. Тряпка, блять! Но чувствовать его тёплые губы было приятно. Мне нужен был контакт. Он касался их лишь слегка. Затем он сконцентрировался на моей нижней губе, слегка прихватив её, когда отстранялся. Я чувствовал сухость во рту. Но он был достаточно влажным, и он облизывал мои губы, мягко потирая их языком, смачивая их. Всегда щедрый! Он протолкнул свою верхнюю губу между моими. Я сжал её. Затем он сделал тоже самое с нижней губой, и я повторил. Уходя, он всегда возвращается. Он любит дразнится. Он увлёкся и начал целовать моё лицо быстро и громко, прежде чем я застонал и покачал головой из стороны в сторону, чтобы остановить его. Его рука скользнула с моего лица и вернулась на бедро. Он улыбнулся и снова поцеловал меня. ***** Наши губы похожи на магниты, они притягиваются и никогда не отделяются друг от друга полностью. Он высунул язык и кончиком облизал мои губы. Поцелуй становился всё более решительным, более чувственным. К маленьким нежным поцелуям мы добавили язык, и стали делать это громче и грубее. Я слегка подался назад, придвинувшись к нему спиной, приняв более удобное положение, чтобы можно было дотянуться до его губ, но при этом не причинить боль никому из нас. ***** Он смачно облизал мои раскрытые губы, капая на них слюной. Я открыл рот немного шире, и, поскольку больше не мог себя сдерживать, высунул язык. Мне нужно было чувствовать и слышать его реакцию. Каждый раз, когда его язык облизывал мои губы, он касался моего. Вскоре мы делали это вместе. Внезапно мой рот уже не был таким сухим. Я попытался сам руководить поцелуем. Он позволил мне. Он знал, что мне это нужно. Нежно и медленно может быть приятно, но мы делали это довольно долго. Кроме того, я позволил ему посмотреть на меня. Я заработал это. Ему понравилось. Он застонал в поцелуй, сжал мою левую руку, а правой крепче сжал моё бедро и толкнулся сильнее. Я застонал. Он скользнул правой рукой по моему телу, начиная с бедра, по животу и к груди. Он резко гладил и давил на мою кожу. Затем он взял мой сосок между пальцев и сильно сжал, покатывая его между ними. Я решил, наконец, использовать свою правую руку, чтобы притянуть его за затылок поближе к моему рту. Он сдвинулся внизу, сконцентрировавшись на моей простате. Электричество покалывало внутри нас, переходя от него, ко мне и обратно. Мы сломали поцелуй и громко ахнули. Из-за недостатка кислорода мы не могли даже сдвинуться так, чтобы наши губы просто касались друг друга. Вместо этого он коснулся лбом моего носа. Мы подождали несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Он даже перестал двигаться во мне. Потом он поднял голову и потёрся носом о кусочек кожи над моей верхней губой, потирая в процессе наши подбородки. После этого он поцеловал меня ещё раз. Затем он вернулся к своей предыдущей позиции позади меня, и я повернулся лицом к солнечному свету. ***** Я не думал, что мы можем возбудиться ещё сильнее, но этот страстный поцелуй сделал своё дело. Как только Джастин снова начал двигаться во мне, я потянулся к своему члену. Мне нужно было прикоснуться к нему. Я погладил его, пытаясь соответствовать темпу своего партнёра. Он начал входить в меня глубже и издавать тихое рычание. Он потянулся к моему члену правой рукой, нежно покусывая моё плечо. Я удивился, заметив, что начал двигаться ему на встречу, потирая свою задницу о его пах и прижимаясь к его яйцам. Это было почти невозможно обнаружить, и я не мог это контролировать. Наверное, я перестал думать и начал слушать своё тело. Сначала я этого даже не заметил. И я, конечно, надеялся, что и он этого не сделает. Но когда он перестал двигаться и целовать меня, я понял. Он заметил. Я ждал, когда он возобновит движения. Он тоже ждал. Прошли долгие секунды. Он даже перестал касаться моего члена. Я попытался продолжить гладить свой член, но он сжал мою руку, запрещая мне двигаться. Я выдохнул. Я знал, что он делает. Он забыл, с кем играл? Это я мастер игр разума. Я решил заставить его ждать. Он не получил бы от меня никакой реакции. В какой-то момент ему придётся смириться и сломаться. Мне было интересно посмотреть, как долго он смог бы оставаться неподвижным с членом внутри моей задницы. Но я хорошо обучил его, и он играл правильно, мучая меня. Моё терпение было на исходе. Мне нужны были движения, контакты. В этот момент даже его левая рука оставила мою. Если он не хотел свести меня с ума, то он должен был прикоснуться ко мне. Я положил правую руку на его бедро и сжал его. Никаких движений. Я впился ногтями в плоть. Ничего. Я сделал это снова, на этот раз сильнее. Он ответил укусом на моём плече. Довольно болезненным. Я выразил своё недовольство громким рычанием. Чтобы получить прощение, он поцеловал его. Я был уверен, что получаю метку, потому что, вы видели его зубы? Затем он начал лизать укус, медленно сдвигаясь по линии плеч, оставляя полоску слюны, пока не дошёл до шеи. Затем он сменил маршрут, проследив языком линию моего позвоночника, и гладя мою спину правой рукой. Вот и всё. Это всё, что я смог вынести. Я выгнул задницу назад и потёрся о его промежность, сначала слегка, но затем более решительно. Если он не собирался двигаться своим членом во мне, то я буду делать это сам. С его губ сорвался тихий стон. Он прекратил дразниться и вернулся к работе. Он хлопнул меня по руке, увидев, как я поднёс её к члену. Я боялся, что он ещё не закончил свою маленькую игру, но затем с облегчением увидел, что он просто хотел сделать это сам. С моего члена скатилось несколько капель смазки, когда он дотронулся до него. Наконец, он провёл большим пальцем по головке, нажал на щёлку и провёл пальцами по всей его длине. Он пробежался по венам кончиками пальцев. Я вздрогнул. Он снова толкнулся в меня, всё ещё довольно медленно, но всё же с большей скоростью и более длинными и сильными нажатиями на простату. Он погладил мой член, синхронизируя движения с темпом его бёдер. Дерьмо, он был хорош. Я чувствовал, что моё возбуждение усиливается, а яйца поджимаются. Я положил руку на его задницу, пытаясь заставить его входить глубже. Его задница в руке была такой мягкой. Судя по звукам, которые он начал издавать, он тоже приближался. Его толчки стали глубже и быстрее. Его сердцебиение ускорилось. Затем он снова начал целовать меня. Везде. Он поцеловал меня в ухо, прикусил его и снова поцеловал. Затем набросился на мою шею, дразняще подхватывая плоть между зубами. Потёр носом мой затылок. Его дыхание стало более быстрым. Оно было горячим и щекотало мою кожу. Он вновь прошёлся по моему члену, затем оставил его и потянулся к яйцам, начав перебирать их пальцами. Я сжал его задницу. Он застонал. Затем его тёплая рука оставила меня. Она потянулась к моей, которая всё ещё была на его заднице. Затем он переложил её на мой член. Я должен был позаботиться о своём положении сам, как взрослый мальчик. Он положил руку мне на поясницу, надавливая на неё, тем самым заставив меня выгнуться и прижать свою задницу поближе к нему. Когда его раздвинутые губы остались на одном месте — вершине моего плеча — я знал, что он близко. Он сильно проезжался своим членом по моей простате. Один, два, три. Я держался за свой член так, словно от него зависит моя жизнь. Мои яйца поджались, и мой вход пытался вобрать в себя член Джастина, не зная, что это уже и так сделано. Я услышал тихий стон. Он передвинул руку на мою талию, его локоть прижался к моему животу, а ладонь к груди. Он надавливал на мою кожу, проводя кончиками пальцев по капелькам пота. С каждым толчком он усиливал свою хватку и задерживал дыхание. Каждый раз, когда я думал, что он вот-вот кончит, он удивлял меня и продолжал. Я думаю, он не хотел делать этого раньше меня, чтобы убедиться, что я получил удовольствие. Я чувствовал это. Конечно, я никогда не скажу ему, но я был в этом уверен. Я чувствовал, как каждый нерв в моём теле реагирует, посылая электрические импульсы. Мой член просил облегчения, но моя задница просила большего. Мне нужно было найти компромисс, который подойдёт им обоим. Я начал двигать рукой быстрее, хотя всё ещё не в лихорадочном темпе, и почувствовал приближение оргазма. Я ощутил облегчение, кончая. Мой вход сжался, и когда Джастин увидел, что я кончил, он, наконец, отпустил себя. Я почувствовал это. Я почувствовал, как он снова вошёл в меня. Я почувствовал на себе его руки, цепляющиеся за меня, пытающиеся схватить мою кожу. Я слышал, как он задыхается. Я не смотрел на него. Я даже не открывал глаза, которые закрыл, кончая. Он прижался лбом к моему затылку, и его дыхание замедлилось. Я чувствовал, как его грудь прижимается к моей спине, когда он дышал, и я почувствовал, как его тело остыло. Наконец, он в последний раз провёл правой рукой по моей груди, животу, боку, заднице и переместил её мне на спину. Он поцеловал меня в лопатку, и я подобрался. Когда член выходит из вас, это не так болезненно, как при проникновении, но вы получаете чувство, которого у вас не было вначале. Чувство пустоты. Вы были полны. Ваш анус принял член и привык к нему, ему понравилось. Затем это чувство. И попытка понять, чего больше не было. ***** Моя кожа восприняла изменение температуры, поскольку кожа Джастина больше не покрывала её. Я услышал, как он снимает презерватив, затем кровать прогнулась. Я не двигался. Джастин, вероятно, положил презерватив на тумбочку. Я услышал, как он открывает и закрывает выдвижной ящик. Кровать снова прогнулась, и я почувствовал тепло. Я лежал неподвижно, закрыв глаза. Я чувствовал его взгляд на себе. Я боялся с ним встретиться. Затем я почувствовал ткань на животе. Я посмотрел вниз. Его рука вытирала мой живот от спермы. Ах, Джастин — всегда романтик. Я взял у него ткань. Он позволил мне. Я убрал всё, что смог. Он поцеловал меня в щёку, но без звука. Затем он откинулся на изголовье кровати, повернувшись на спину, его левая рука всё ещё лежала под моей головой. Я слегка повернулся и посмотрел на него. Он смотрел прямо перед собой, но, почувствовав мой взгляд, посмотрел мне в глаза. Было слишком поздно отворачиваться. Мы просто ненадолго посмотрели друг на друга, что для меня снова показалось вечностью. Затем он слегка улыбнулся мне. Настоящая тёплая, застенчивая улыбка. Единственное, что может успокоить, и при этом не заставит вас чувствовать, что он жалеет или покровительствует вам. Я знал, что он хотел сказать. Джастин хотел, чтобы я знал, что он понял меня, и что мы не будем говорить об этом. Прежде чем я смог найти что-то, что нужно сделать или сказать в ответ, он вытянул левую руку из-под меня, и моя голова сопроводила его движение. Он встал. Идя к ванной, он поднял руку и сделал несколько круговых движений, как мельница. Засранец, у меня не такая тяжёлая голова. Я взял подушку, на которой он лежал, и положил её себе под голову. Из-за Джастина она всё ещё была тёплой и немного влажной от пота. На ней был его запах. Дерьмо, это моя подушка! ***** Я потянулся за сигаретами на тумбочке и заметил, что на ней нет ни презерватива, ни ткани. Должно быть, он взял их с собой в ванную. Я улыбнулся. Он определённо научился убирать за собой, что облегчает это «совместное проживание в лофте». Затем я услышал шум — он возвращался. Мне нужно было выбрать следующий шаг. Какое выражение лица мне сделать? Должен ли я использовать какой-нибудь остроумный комментарий? Я не знал, чего от него ожидать. Он хотел поговорить об этом? Или он хотел поговорить о том, почему он ушёл с вечеринки, или почему он провёл ночь в одиночестве, ожидая меня? Я слишком устал, чтобы оправдываться и объяснять, почему я пришёл только утром. Я должен признать, что мне было любопытно, что произошло на вечеринке Сапа, но я не был уверен, что хочу этого. Я слишком хорошо знал, что бывает на таких вечеринках. Я определённо не хотел, чтобы перед моими глазами появлялись образы тех событий, о которых он рассказал бы. Я не был уверен, что смогу справиться с тем, что там могло произойти. Не сейчас. Может быть, он согласится на тишину… неловкое молчание. Может быть, у него будет самодовольный взгляд на лице, когда он вернётся из ванной. Может быть, он захочет обниматься, словно мы какие-нибудь малые дети или лесбиянки… Лесбиянки… Даже думать не хочу. Или, может быть, он просто ляжет спать или даже уйдёт из лофта, чтобы заняться своими делами. ***** Потерянный в своих мыслях, я не видел, как он возвращается в спальню. Я вышел из оцепенения, когда он прошёл перед кроватью, направляясь к другой её стороне. Он лёг набок и потянулся к одеялу. Я присоединился к нему в этом, чтобы укрыть нас обоих. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, лишь слегка подняв уголки рта. Он положил голову на подушку, лёжа на боку, лицом ко мне. Я продолжал курить, лёжа на спине, не обращая на него внимания, и услышал, как он двигается. Я глянул на него и увидел, что он перевернулся на спину и закрыл глаза. Он не повернулся ко мне спиной. Он не был сумасшедшим. Смотря в потолок, я позволяю себе погрузиться в свои мысли. Я, очевидно, понятия не имел, что собираюсь провести эту ночь в тюрьме с парнями и бездомным, иначе я остался бы дома. Я так же не мог представить, что сегодня утром буду снизу. Я не знаю, что удивило меня больше. Что это случилось? Как это случилось? Или человек, с которым это случилось? ***** Я точно знал, что Джастин трахнет меня, если когда-нибудь получит такую возможность. Он просил меня об этом несколько раз, и я знаю, что его нельзя недооценивать. Я быстро понял, что он никогда не перестанет удивлять меня. Наверное, я больше удивлён тем, что позволил ему это. Но, как я уже сказал, иногда вам просто нужен кто-то, кому вы доверяете. Для меня прошло больше года (ах, бейсболисты. Это был хороший сэндвич между братьями-близнецами: один питчер, другой кэтчер*). Ему это было нужно. Я знал, что он сделает всё возможное, чтобы у меня не было никаких жалоб. И он преуспел в этом. Да, он справился с этим хорошо в первый же раз. Я не должен удивляться. Как я уже сказал, я видел его в действии. Не один раз. К тому же, я тот, кто всему его научил. Нет, меня удивляет то, как он это сделал. Я не могу сказать, что он трахал меня. Я просто не могу это так назвать. И мне это не нравится. Я трахаюсь — это то, что я делаю. И, чёрт возьми, если у меня будет член в моей заднице, то я буду трахаться. Но, как я уже сказал, это не совсем так. И это беспокоит меня всё больше и больше. Он мог бы попросить меня встать на четвереньки, попробовать какие-нибудь игрушки, и я бы просто ударил его по заднице и сказал: «Нет, блять!» Но то, что он сделал, как он это сделал… просто не возможно было остановить его. Он бы не понял. Не простил бы. Он был таким… нежным, осторожным, внимательным, заботливым. Раньше такого никогда не было. Возможно, я должен был ожидать от него этого. Иногда он хочет делать это именно так. Сходство с другими случаями, но со мной сверху, просто поразительно, и это нельзя забыть. Он безошибочно занялся со мной любовью. Вот почему я не могу назвать это трахом. Это было занятие любовью. ***** Мы уже занимались любовью несколько раз. Но кое-что заставляет меня чувствовать себя неловко и беспокоиться — то, что именно он был тем, кто занимался любовью со мной. Никто никогда этого не делал. Чёрт, это как первый раз. Не в первый раз, когда я был снизу, но в первый раз, когда кто-то занимался со мной любовью. Это полный пиздец, не потому, что для этого понадобилось 16 лет, а потому, что это произошло. Дерьмо. Раньше я мог гордиться тем, как я мог сказать, что никогда не занимался любовью, что я не был какой-то долбанной лесбиянкой. Но маленький пиздёныш изменил это. И вот. Нахуй это дерьмо. Он как цунами, без предупреждения поражающий и отбирающий всё, над чем я так усердно работал, не заботящийся о том, что я потратил на это всю свою жизнь. Но я не могу ничего сделать, чтобы заставить его остановиться. Я не могу заставить его исчезнуть. Я не хочу, чтобы он исчезал. Я смотрю на него и вижу, что он уже спит. Мудак. Он не давал мне спать, отказывался трахать меня сильно и быстро, не имел с этим никаких проблем, и теперь он спокойно спит. Выглядя как грёбаный ангел. Не позволяйте ему обмануть вас. Он не ангел. Он любит секс. Он любит член: толстый, длинный, жёсткий. У него он тоже большой. И он умеет пользоваться им так же, как и своей задницей, ртом, руками, улыбкой, даже своими пугающими голубыми глазами. Он поймает вас и не отпустит, только, может быть, если он сам так захочет. Но я могу сказать, что я не против. Он может держать меня, пока хочет этого. Он может играть со мной, я буду играть с ним. ***** ***** Не будет упоминания об этом событии. Не будет «Помнишь, как я трахнул тебя». Это случилось, и никто не узнает об этом, и об этом никто не будет говорить. Даже мы с ним не будем говорить об этом, словно этого никогда не было. Но это произошло. Мы оба это знаем. И в голове Джастина будет «Помнишь, как я трахнул тебя», а в моей «Помнишь, как он трахнул тебя». Мы просто не будем упоминать об этом. Мы будем притворяться, что этого не произошло, и это не повторится. Никогда. Разумеется нет. Точно нет. Вероятно нет.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.