Ангел ушё-ол в запой... и случайно создал мир. А потом такое началось...

— Меди, ну перестань! Хватит упрямиться, пойдём… — директор школы для трудновоспитуемых волшебников академик Сарданапал Черноморов уже битый час пытался уговорить свою уважаемую коллегу и по совместительству подругу пойти с ним на прогулку, но женщина противилась этому как могла, придумывая различные отговорки. В общем-то это одна из отличительных, чисто женских черт характера Медузии — если она чего-либо не желала делать, то уговорить её может только Сарданапал, да и то потратив уйму времени и нервов. — Не пойду. Там холодно и сыро. — ответила Горгонова, оторвавшись от книги, и демонстративно поежилась. — Это нормальная погода для осени. — возразил академик, — Только подумай, Медузия, собирать гербарии, бродить по нашему парку, переплывать лужи на плоту из опавших листьев, можем белочек покормить! Разве это не прелести октября? — — Ну да, подбирать компост, кормить будущую шубу, бесцельно тратить свое время, еще заболеть в придачу и с неделю проваляться с температурой… Просто замечательно… — с нотками сарказма парировала женщина. — Какой же ты пессимист и скептик. Где твой внутренний романтик? — Трагически погиб, столкнувшись с суровой реальностью. — Ради Древнира, Медузия! Допустим, если ты заболеешь, то я лично буду заваривать тебе чай и кормить апельсинами. Согласна? — Нет, я мандарины люблю. — странно, обычно подобным образом ведёт себя сам академик, когда дело касается любой ответственности. — Ну как хочешь… Мне надоело тебя уговаривать, можешь сидеть здесь, а я — гулять. Ну вот. Это случилось. Слова произнесены, и эта последняя реплика Сарданапала не могла не подействовать на Медузию. Закусив нижнюю губу, она посмотрела на академика как на врага народа. Горгонова огляделась вокруг в поисках того самого решающего аргумента, что может задержать или даже переубедить Черноморова. Аргумент поступил весьма по мужски, то есть по свински, и не нашелся. В итоге женщине ничего не оставалось кроме как согласиться, мысленно обозвав начальство скотиной. * * * — Меди, дорогая, может кофе? — предложил академик, разрушив не только тишину осеннего парка, но и только что сформировавшееся, хрупкое равновесие в подсознании подруги. — Су. Ка. Ты. — простой, короткий, исчерпывающий ответ. Но кофе она таки взяла. Черноморов знал на какое слабое место надавить у этой леди. Кофе это святое, Меди любит кофе. Она пьёт много кофе. Нет, офигеть как много кофе. Так что, латте с молоком и сиропом один из лучших способов расположить ее к себе. — …. — еще короче и еще лучше это выражение мор… Лица показывает эмоции Сарданапала от такого высказывания в его адрес из уст Медузии. Медузии, б**ть. Хотя это было ожидаемо. Извинялся маг всегда довольно нагло. Даже с нотками подстеба. — доцент Горгонова, я, как непосредственный начальник, попросил бы Вас не выражаться. — Пф. Ппффф. Пппррфффр! Начальник. А я бы попросила Вас, начальник, не козырять своим положением, гуляя со мной, извиняюсь, в семейных трусах. — парирование и сарказм от Медузии. Спонсор сегодняшнего фанфа. — Это шорты… — она знает как его смутить. — Но если все дело в этом, я могу их снять. — отвечать на подстебы умеет не только Медузия. — Ну знаете, не перегибайте палку. — - Женщина отвернулась от компаньона с деланным равнодушием. А ведь если оглядеться вокруг, не зацикливая внимание на неприятных мелочах, то все было не так уж плохо. Природа осенью действительно завораживает. Странно, у Меди всегда все именно так же. Она старается одеваться ярче, спокойно, неброско, но ярко, чтобы казаться довольной жизнью, радостной, но в сочетании с ее, уже ставшей привычкой, холодностью, мрачностью, внешней спокойностью, а на деле абсолютной непредсказуемостью, это имело совершенно противоположный эффект. Она всегда ассоциировала себя с зимой… Или с летом… Хм, нечто между летом и зимой — осень. А действительно, Медузия осень во плоти. Довольно необычное ощущение от осознания этого факта. Женщина передернула плечами и сделала большой глоток ароматного напитка. — Академик… — задумчиво позвала она, глядя на кофе, греющее ей ладони. — Да, Меди? — Какое ты время года? — Ты же сама знаешь, я стопроцентное лето. — Возможно, но… Я всегда думала, что я зима. А тут подумала, ведь я и лето. И то и то с чем-то третьим. Я осень. Где-то середина… — Н-да, ты похожа на эту художницу — с легким смешком ответил Сарданапал. — я тогда весна. Задумчивый, рассеянный, романтичный… — Как скромно… — — Твой сарказм услышан, но не понят. Скорее самокритично. — Ты весна, я осень. То есть нам никогда не встретиться? И вместе… ээ… рядом нам не быть? — полувопросительно произнесла Медузия куда-то в пустоту. — Ты это к чему? — Сарданапал, остановившись, повернулся в ее сторону. — Что к чему? — Горгонова подняла на друга удивлённые глаза. — Вот эта фраза: «Значит, нам никогда не быть рядом». — А я это вслух сказала, да? — женщина опустила голову. — Ладно, забудь… Зачем говорить о том, что и так понятно? — Нет, ты скажи. Я хочу знать. Ты же сама понимаешь как много это может изменить в нашей жизни. — Это уже ничего не изменит, Сарданапал. — Меди произносила слова необычно холодно, будто температуру каждой буквы понизили на тысячи оттенков теплоты. Резкая, быстрая фраза ледяным ножом ударила по горлу мужчине. — Давай не будем рушить то, что у нас есть. Иногда так хочется влюбиться в тебя ещё раз, но уже ничего не исправить. Уже ничего не случится… Женщина повернулась и быстро ушла в направлении замка, сопровождаемая падающими листьями кленов. Мужчина стоял, будто застыв на одном месте, и смотрел ей вслед. А ведь он мог ее остановить, схватить за руку, развернуть к себе и сказать, глядя прямо в глаза, как сильно она ему нужна и как сильно он ее любит. Но тело предательски не слушалось. Сарданапал не мог пошевелиться и просто со слезами на глазах смотрел, как его самая сокровенная, самая заветная мечта уходит, удаляется с каждым шагом. Он снова ее упустил. Опять не смог признаться. Но это не самое страшное — состояние безысходности для мужчины уже стало привычным — страшны ее последние слова… Над ними академик размышлял еще очень долго. Даже когда в тот же вечер, соблюдая традицию, Медузия пришла к нему, и они как обычно разговаривали о разных мелочах, не упоминая дневной инцидент, он не мог выбросить ее фразу из головы…

И падают листья, как первые слезы, И молча грустят одинокие розы, Как жаль, что уже ничего не случится, А так бы хотелось ещё раз влюбиться… ©Григорий Лепс — Падают листья.

Продолжение следует…