Скрипач из города трех мостов

      Мечутся тени во мраке зыбком, тихо крадется зверь…       Если в ночи заиграет скрипка — не выходи за дверь.       Не выходи: это плачет ивой нить моего смычка;       Не выходи: видишь, пляшет свечка, зябко дрожит рука.       Сколько же было таких любопытных в городе трех мостов?       Я уже сбился давно со счета: десять, пятнадцать… сто?..       Ты ведь своими глазами видел, как меня клали в гроб,       Как хоронили погодой ясной под злобный вой ветров.       Как трепетал в ноябрьской стуже ворот у сюртука,       Как трепыхалась в петлице роза, белая, что мука.       Сам я был тоже синюшно-бледен, большего ждать смешно —       Умер скрипач, и его укрыло савана полотно.       Знаешь, я правду тебе поведал шепотом в полусне:       Даже когда вдруг услышишь скрипку — не выходи ко мне.       Не выходи, я прошу, не надо! Не выходи, постой;       Мы с тобой были всё время рядом в городе трех мостов.       Пусть до сих пор для тебя играю, лучше не выходи:       Сердце холодное бьется гулко маятником в груди.       Музыка льется, как яд по венам, и по тебе болит,       Тусклой крайолой марает стены свет ледяных софит.       Если не лгать, то на самом деле только тебя и жду       Под фонарями пустынных улиц, в полуживом бреду.       Неупокоенным душам трудно путь через мглу найти,       Неупокоенные души, веришь ли, не спасти.       Башня взорвется зловещим боем, вслед загудят мосты,       И как-то в ночь колдовских затмений вдруг не утерпишь ты.       Будешь пугливый, босой, бессонный, с грифелем темных век,       Маятник пульс отобьет синхронный, сердце замедлит бег.       Вижу, как дверь отворяешь робко в мертвенной тишине…       Руки роняют и нож и скрипку, когда ты выходишь ко мне.