***
Кармилла больше не злилась. Ей стало просто любопытно: сколько еще одеял может стянут на себя эта девушка? Под боком Карм лежала Вейверли, уютно укутавшись в два одеяла. Затем в ход пошли многочисленные пледы, которые брала Карм, когда чувствовала, как ее ноги чуть ли не покрываются инеем. Осень, чтоб ее. У Карнштейн оставалась последняя надежда, большое полотенце. А затем только коврики и ковры. Еще шторки есть. Но Вейверли не оценит. Карнштейн еще какое-то время полюбовалась потолком, затем встала и пошла на кухню. Ну, теперь понятно. Почему так холодно. На кухне был распахнут балкон, белоснежная тюль трепыхалась на ветру. Кармилла поежилась и подошла к балкону. С третий попытки она поймала ткань, которая на ощупь была мокрой. Ночью был дождь. Нешуточный октябрьский ливень оставил огромную лужу на балконе, сорвал почти все листья, оставив после себя лишь уныние и печаль. – Замерзла? Вейверли неслышно подошла сзади и накинула плед на плечи Карм. Все-таки не только уныние и печаль Карнштейн взяла уголки плюшевой ткани и потянула их, пытаясь укутаться полностью. – Уже нет. Вейверли улыбнулась и отошла к столу, чтобы приготовить завтрак. По пути она открыла крышку ноутбука и включила его. Кармилла следит за каждый действием Вейверли, забывая, что балкон все еще открыт. Вейверли поставила турку на плиту и посмотрела на Карм: – Помешивай. Карнштейн не спорила, она покорно взяла ложечку и помешала темный напиток. Эрп подошла к ноутбуку и начала листать новости. Политика, политика, спорт, спор, спорт, наука, а вот и искусство… Вейверли щелкает по новости и открывает вкладку. Карнштейн терпеливо ждет, когда девушка дочитает статью и обязательно поделится материалом с ней. – Представляешь, – Вейверли повернулась к Карм, – В России было совершенно музейное ограбление. Из "Русского музея" в Санкт-Петербурге украли картину Малевича «Черный крест». Криминалисты уже сравнили почерки этого преступления с теми, что произошли у нас. Все точно также, ни следов, ни улик. Сигнализация сработала, но опять же, поздно. Все это так странно…– Эрп забавно нахмурилась, глядя на блестящие бока холодильника. Карм перевела взгляд на кофе, который уже начал нешуточно пениться и кажется был готов покинуть стены родной турки. Девушка прикусила губу и быстро выключила плиту. Пена осела, Карм перевела взгляд на Вейверли, которая также молча разглядывала холодильник. Не заметила. – Интересно, эта картина уже в том доме… ну если, конечно, это все-таки наш декан. Надо будет понаблюдать за ней на лекции… Карнштейн тут же застыла, умиротворение на лице исчезло: – Так, стоп, ты собралась в универ? Вейверли удивленно кивнула: – Разумеется, я там учусь… – Нет и еще раз нет. Даже если ваш декан и не причастна к этим кражам, то в любом случае, у нее в доме холодильник с цепями! Я туда тебя не пущу. Слышишь? Ты туда больше не пойдешь! Когда ты мне только рассказала об этом, я была в шоке, но сейчас я уверена, что нам нужно идти в полицию. Вейверли часто заморгала, не зная, что ответить Карнштейн. Если бы завела этот разговор раньше на минут десять, то кофе не пришлось бы ставить на плиту, оно бы и так вскипело под взглядом Кармиллы. – Ну, что молчишь, ты меня поняла? – Но… – Никаких «но», девочка моя, это опасно, – Кармилла подошла к Вейверли и обняла ее. Вейверли отстранилась. – Я не маленькая девочка, чтобы меня защищать. – Именно ей ты и являешься. Мы идет в полицию. Сегодня же. Кармилла отошла от Вейверли и взялась наливать кофе. Вейверли обняла себя за плечи, а к Кармилле вновь вернулся утренний холод. Все-таки только уныние и печаль.***
Николь поставила стаканчик с чаем на край стола офицера Хантера. Мужчина поднял взгляд на начальницу и замер. С Николь стекали потоки воды, волосы слиплись, пряди стали напоминать змей, которые отлично гармонировали со злым лицом девушки. Ну прям Медуза Горгона! Хантер предусмотрительно не стал озвучивать свои ассоциации. – Что случилось? – Лютор случилась. Николь стала расхаживать по кабинету, вспоминая сегодняшний разговор. Хантер же поспешил заняться отчетами, которые должны были быть готовы две недели назад. Николь достала папку с материалами дела из ящика стала и принялась ее перелистывать, раз за разом проматывая в памяти разговор с Леной Лютор. Ранее... – Здравствуйте, офицер, – Лена с улыбкой поднялась со стула и подошла к Николь. – Спасибо, что нашли время для меня. Я понимаю, что у вас сейчас и так полно работы… – Лютор пожала протянутую руку и пригласила Николь присесть на диван. Хот было неуютно. Она не хотела сюда идти. Начищенные до блеска полы и стены, безукоризненные в одежде и манерах работники, современная светлая мебель давили на Хот, которая привыкла работать в окружении фотографий трупов, замученных полицейских, под шипение рации и старого радио, а не под тихий говор ультратонкого телевизора. Николь присела на краешек дивана и посмотрела на Лену: – Так, что вы от меня хотели? – Украденные экспонаты, у вас уже есть какие-то догадки? – По предварительной версии мы считаем, что действует преступная группировка, власть которой распространяется за пределы города и даже страны. Сегодня утром в России была украдена еще одна картина. Почерки сходятся. Планируется привлечение искусствоведов, которые смогли объяснить, есть ли связь между экспонатами. Лена внимательно слушала Николь, на ее лбу пролегла глубокая складка. Затем Лена встала с дивана и принялась ходить по кабинету. Она больше не слушала Николь, которая называла какие-то фамилии. Лене было все равно. Если ей будут нужны специалисты, она найдет своих. Хот же сидела словно по стойке смирно, говорила она то, что можно было бы сказать официально (даже журналистам) и старалась не умолкнуть, чтобы не дать возможности Лене задать какой-нибудь вопрос, на который отвечать не следовала бы. Николь видела, что как только Лена встала с дивана, ее перестали слушать. С одной стороны это радовала Хот, с другой жутко бесило. И ради кого я здесь распинаюсь? С третьей же стороны, Николь было не по себе оттого, что могла сейчас себе надумать Лена Лютор. А Лена анализировала. Полиция нарыла не много. А точнее – ничего. – Итак, мы имеем. Украдена «Звездная ночь», «Пирамидон», «Черный крест»… – Лена подошла к окну и собрала волосы в хвост, – интересно… – Простите, «мы имеем»? – терпение Николь лопнуло. – Извините, мисс Лютор, но «вы» ничего не имеете. Вы лезете не в свое дело. Если вы хотите помочь следствию, и, если вам есть чем помочь, выкладывайте прямо сейчас. Я не девочка на побегушках, чтобы нестись к вам в офис и докладывать о делах, которые ну никак вас не касаются, – Николь встала с дивана и скрестила руки на груди. Лена развернулась к Николь и…улыбнулась. – Да, офицер, вы абсолютно правы. Можете идти. Спасибо. – И Лютор вновь отвернулась к окну. Сейчас... – Бесит! – Николь яростно перелистывала материалы дела и не могла ни на чем сконцентрироваться. Она помнила снисходительную улыбку Лены, которой та одарила глупого рыжего офицера, не способного найти и парочку воров. Порой Николь чувствовала, что сколько бы она не пыталась понять суть происходящего, люди, окружавшие ее, все равно знали и понимали намного больше. Как будто все проходило мимо. Это ощущение ей жутко не нравилось, ведь она одна из первых должна быть в курсе всего. Ну хоть что-нибудь… Украдите еще что-нибудь, ради интереса. – Офицер Хот, Музей «Античность», вооруженное ограбление, – заговорила рация. Все бы мои желания так исполнялись. – Приняла, выезжаю. Николь быстро собрала людей и уехала, что совсем не обрадовало Карм и Вейверли, пришедших через минуту после отъезда офицера.***
– Кара, ты просто супер! – Алекс готова была подпрыгнуть на месте, выслушав свою сестру по телефону. – Да, да, я знаю. Надеюсь, она хоть чем-то поможет Лютор. Не думайте, что она просто журналист, она искусствовед, историк и еще много кто. Не вспомню уж сколько она докторских защитила, – рассмеялась Кара. – Спасибо, спасибо! – Да, да, пока, Алекс. – Удачи. Алекс убрала телефон в сторону и сделала пару вздохов. Думаю, Лена оценит! Ну, точнее это поможет делу. Да… Алекс прикоснулась холодной ладонью к щекам, которые отчего-то горели. Почему-то Алекс казалось, что ей жизненно необходимо помочь Лютор. Ради Мистер Росса. Только ради него. Даже если он преступник, он все же человек, почтить память и… Алекс уже устала оправдывать свои действия и странное желание помочь Лене. Будь то слова поддержки, или нахождение номера известнейшего искусствоведа, историка, журналиста (и по совместительству соседку по комнаты Кары в колледже) Лору Холлис. Ей точно будет что сказать Лене, если они найдут общий язык. Насколько было известно Алекс многие журналисты сейчас занимались своим личным расследованием по делу «музейных воров» и Лора продвинулась в этом вопросе больше всех. Детали Алекс не было известно, но тот факт, что Лора первая из журналистов пребывала на место преступления и первая выходила в эфир уже о многом говорили. Алекс сделала пару вздохов, досчитала до десяти и набрала номер Лены. Лютор ответила не сразу. – Мисс Дэнверс, что-то случилось? – Мисс Лютор, извините за поздний звонок, но я кажется нашла человека, который может вам помочь… – Я внимательно слушаю…***
–… картина Пэ Пэ Рубенса «Возвращение Дианы с охоты», точка, – диктовала себе Николь, с каким-то мазохистским удовольствием выводя каллиграфическим почерком название картины в отчёте. Точнее уже в пятом отчете. Вор снова ускользнул. Как и всегда, чисто. Приехав из музея, Николь быстро прошла к себе в кабинет, никого не замечая у себя на пути. Несколько раз к ней порывался зайти Хантер, но, натыкаясь на недобрый взгляд Хот, тут же удалялся. Ручка упала из рук Хот. Кисть одеревенела и Николь стала ее потирать. Писанины на сегодня достаточно. – Нет, ну это уже какое-то безобразие, ну как так можно, мы ждем уже третий час… Вдруг послышалось из-за двери. Николь напряглась. Голос казался подозрительно знакомым. Да не может этого бы… В кабинет воровалось недавняя знакомая Хот. Только теперь она не была похожа на беззащитного совенка, потерявшегося в этом мире. Это была фурия. Страшная, злая фурия. Фурия, которая тут же изменилась в лице увидев замученного рыжего офицера, который еле сидела в кресле. Вейверли вдруг стало стыдно. На щеках появился румянец. – Ой, это вы… Николь невольно улыбнулась. Но улыбаться долго не пришлось, вслед за девушкой в кабинет вошла мрачная брюнетка. Она даже не была злой, от нее веяло антарктическим спокойствием и холодом. Николь почувствовала себя Титаником, который встретил айсберг. Отогнав от себя дурацкие ассоциации, офицер встала и указала на два стула перед ее столом. – Здравствуйте, чем могу помочь? – Эм… – замялась «совушка», как про себя успела ее прозвать Николь. – Ну, во-первых, меня зовут Вейверли Эрп, а это, – девушка указала на спутницу, – Кармилла Карнштейн. Я думаю, у меня есть информация по поводу пропавших музейных экспонатов. Николь вновь опустилась в кресло и внимательно посмотрела на девушку. – Даже если не об музейных экспонатах, вы должны с этим разобраться, – сказала Кармилла, отчего Николь невольно вздрогнула. Не везет мне на знакомства с брюнетками… Николь внимательно выслушала Вейверли и даже записала ее телефон. - Что-бы в случае раскрытия каких-либо обстоятельств я могла незамедлительно связаться с вами, мисс Эрп… Когда Вейверли и Кармилла ушли, Николь задумалась. Возможно, эта информация будет полезна Лютор… Декан не последний человек в городе, даже возможно, одна из первых. Собственно, как и Лена. На самом деле Николь совсем не хотело помогать Лене, но возможность, услышать голос «совушки» еще раз заставит ее пойти и не на такие жертвы. Например, сейчас Николь ищет номер человека, чью профессию она презирала всей душой. – Мисс, Холлис, это полиция Нэшнл-Сити, офицер Хот, вам удобно говорить? Николь объяснила ситуацию и была уверена, что журналистка точно не откажет помощи властям, но… – Офицер Хот, мне очень жаль, но со мной связывалась Лена Лютор, и она просила… И дальше Николь слушать не пришлось. Она и так все поняла. Вежливо закончив разговор с мисс Холлис и сбросив звонок, Николь со всего размаху запустила мобильник в стену. Запустила бы. Не будь там записан номер Вейверли Эрп.