Удержи мое сердце

Они молча курили, а у Жозе было неспокойно на душе от осознания того, что он стал катализатором столь поспешного ухода Себастьена. Но держать это в себе у него не было сил, и он решился. — Лали, мне нужно тебе кое-что рассказать, только пообещай держать себя в руках и не плакать, — сказал он, волнуясь. Она нехотя подняла голову и устало посмотрела ему в глаза: — О чём ты, Жозе? Он глубоко вздохнул и начал: — Значит так, прежде всего, я хочу сказать, что всеми силами пытался отговорить Себа встречаться с этой девицей. Я пытался различными способами помешать их отношениям. Но этот парень иногда бывает упрям, как сто ослов! И если ему что-то втемяшится в башку, выжечь это можно только калёным железом! В общем, я переспал с Алиной! Лали оторопела. — Что ты сделал?! — не веря своим ушам, переспросила она. — Я же просил, без эмоций! — отрезал Жозе. — Да, я переспал с ней, но если бы знал, что это только подстегнёт его к скорейшему разрыву с тобой, клянусь, я бы и близко не подошёл к ней! Я вообще не понимаю, что она с ним делала — он был как заколдованный после встречи с ней! Знаешь, Лали, утром того дня, когда он сказал тебе, что вы расстаётесь, мы готовили завтрак, и он мне говорил, что ничего не хочет тебе говорить потому, что боится потерять тебя! — Это всё, что ты хотел мне рассказать? — тихо спросила девушка. — Нет, есть ещё кое-что. Перед тем как… ну ты понимаешь, мы разговаривали, и она мне рассказывала, как жить не может без Себастьена и как ей тяжело, потом вспомнила о его родителях, что они — уже пожилые люди и им нужна помощь. Постепенно наш разговор перешёл на родственников, и я в шутку сказал, что у меня в Аргентине есть богатая тётушка, которая при смерти, и она обещала оставить мне немаленькое наследство. И сейчас я вспомнил, как загорелись её глаза, как она стала ласкова со мной. — Всё случилось в тот же вечер? — горько усмехнулась Лали. — Да! И, поверь мне, эта девица выложилась на сто процентов! Я в какой-то мере понимаю Себастьена. — Прекрати! — оборвала его девушка. — Прости меня, — смутился Жозе. — Ты говорил Себастьену, что именно послужило причиной вашего «падения»? — Я пытался. Но его ревность затмила разум, и он сказал, что я нарочно хочу оболгать «чистую» и «непорочную» Алину. Он как с ума сошёл! Вдруг Жозе вскинул глаза на Лали. — Послушай, подружка, ты же общалась с ней. Скажи, ты ничего такого не почувствовала? Лали, закусив губу, стала вспоминать недавнюю беседу с Алиной. Что-то царапало её сознание. — Знаешь, я не могу словами сформулировать моё впечатление от неё. На первый взгляд, она действительно милая, нежная и спокойная девочка. Но что-то мне мешало до конца поверить ей. Это как будто играют на фортепиано красивую мелодию и вдруг нажимают не ту клавишу — общее впечатление хорошее, но диссонанс ощущается. Жозе хотел ещё что-то сказать, но они услышали стук калитки и взволнованные голоса Бенедикт и Аделины, они сбились с ног в поисках Лали, и боялись сказать Жозе, что потеряли её. Когда Лали спустилась вниз, она опять замкнулась — расспросы, забота, и ненужные уговоры девочек — невыносимо слушать. Она молчала, отказалась ужинать и поднялась в комнату Элен. Долго сидела на кровати, глядя в пустоту и вспоминая разговор с Жозе и их нечаянный поцелуй. Кровь прилила к её щекам, и она достала из-под подушки фотографию Себастьена и, прижимая её к груди, прошептала:  — Прости меня. Я не хотела. Он не дал мне уйти. Спас. Буду жить. Ради тебя. Ей стало душно, она подошла к окну, открыла его и с тоской смотрела на багровый закат. Потом бросилась на кровать, все ещё прижимая к груди снимок, свернулась калачиком и погрузилась в тяжёлый сон. Жозе ужинал с девочками на кухне, когда их прервал телефонный звонок. Бенедикт вышла в гостиную, но вскоре вернулась. На её лице читалось недоумение. — Что случилось? Кто звонил? — почему-то нервничая, спросила Аделина. — Нотариус, он спрашивал Себастьена, — растерянно ответила она. Молодые люди переглянулись:  — Что он хотел от него? Бене пожала плечами: — Не знаю. Когда я сказала, что он здесь больше не живёт, он попросил телефон его родных, и я продиктовала номер родителей Себастьена. — Ты права, — язвительно сказала Аделина. — Думаю, они знают, где их сын. — Может, позвонить Полин, маме Себа? — предложила Бенедикт. — Нет! — возразил Жозе. — Это теперь не наше дело, пусть сами разбираются. Опять зазвонил телефон, и Аделина сорвалась с места с головокружительной скоростью. — Та-а-ак, похоже, у нашей красотки завёлся ухажёр, — протянул Жозе.- Ты знаешь, кто он, Бене? — пристально посмотрел он на свою подружку. Та отмахнулась: — Не сходи с ума и не строй из себя папашу! Аделина — взрослая девушка, пусть делает что хочет! — Вас нужно контролировать! Всех! А поскольку я остался единственным мужчиной в доме — это мой долг следить за вами! — напыщенно заявил Жозе и поспешил в гостиную в надежде послушать, о чём говорит Аделина. К его досаде та уже закончила разговор и собралась уходить. После некоторых препирательств с Жозе, при поддержке Бенедикт, Аделина выскользнула в ночь. Неподалёку она увидела огни такси и отчаянно замахала руками, привлекая внимание водителя. Машина остановилась возле неё, и девушка, сев на заднее сидение, назвала адрес ночного клуба. Бенедикт и Жозе отправились спать. По пути в свою комнату парень заглянул в комнату Лали. Она спала, свернувшись в клубочек и прижимая к груди фотографию Себастьена. Окно было открыто, и по комнате гулял свежий ночной ветерок, принося с собой прохладу. Жозе взял плед и заботливо укрыл девушку, провёл рукой по её волосам и поймал себя на мысли, что все ещё ощущает вкус сладких губ. — Себ — дурак! Алина не идёт ни в какое сравнение. Лали — нежная, беззащитная, страстная, — думал он. — Нет, нет. Прочь эти мысли! Есть Бене… Но мысли все равно возвращались к поцелую на крыше. Жозе сделал над собой усилие и пошёл к Бенедикт. — Как Лали? — спросила она. — Спит. Сегодня мы разговаривали и довольно долго. — Как тебе удалось её разговорить? Трудно было? — Очень. Она хотела покончить с собой, я чудом успел, — устало произнес Жозе. Бенедикт всхлипнула и прижалась к нему. — Какое счастье, что ты у нас есть! Жозе обнял её и машинально погладил по голове, думая о своём. Спустя некоторое время Бенедикт спросила: — Значит, она его любит? — Да, до безумия. — Не говори так, Жозе, я этого больше всего боюсь. — Нет, всё будет в порядке. Мы говорили об Алине и нашли много странностей в её поведении. — Я не удивлена, — фыркнула Бенедикт, — она мне не понравилась. Фальшивая до кончиков волос. — Ты тоже почувствовала? — Я же не дура! — Ты умница, Бене. — поцеловал её в макушку Жозе, устраиваясь поудобнее на кровати.