умри, если меня не любишь

Слэш
R
Завершён
61
Vare4ka соавтор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
61 Нравится 12 Отзывы 14 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

бледно-белые розы?

тронута

в бледно-белом свете тонут города

умри, если меня не любишь я ломаю руки, я ломаю губы я ломаю твоё тело насквозь.

Какой же он наебанный (влюбленный). Чертова белая дымка героинового видения перед глазами лишает нормальной ориентации в пространстве, сливаясь с иссиня-белым освещением магазина. Приглушенная речь женщины по ту сторону прилавка эхом отражаются в натянутом воздухе. Какой же, блядь, красивый фильм: он, обдолбанный, опьянённый, покупает цветы для своей любви.

которая никогда не ответит взаимностью.

Продавец так странно смотрит на него, явно желая вызвать охрану. Вызывает странную улыбку. Уже скулы болят улыбаться. Он медленно выходит из магазина ублюдских цветов, людей, освещения. Бледно-белые розы колятся. Кровь выступила мелкими бусинками, зато красивые. Как и Горшок. О господи! Князь бредет-ползет по ночному городу. С а н к т — П е т е р б у р г. Место для влюбленных романтиков и отчаявшихся наркоманов. Он, кажется, нечто среднее. Огни фонарей и окон ослепляют, но очень быстро настоящие мелькающие огоньки затухают. Огоньки в голове в сто раз красивее. Но не красивее Горшенёва. «Миша. Миша-Миша-Миша» — кажется, шепчет Андрей в пустоту, смакуя имя на вкус. Ммм, вкусное. Морозный воздух обволакивает мысли.

как же жаль.

Абсолютно чистый белый снег хрустит под ногами так громко, что уши закладывает. Ноги ведут его к знакомому подъезду. Любимому, блядь. Неловкое «привет» разрезает повисшую тяжелую тишину. Андрей проходит в освещённую синевато-туманной лампой комнату, пошатываясь, скидывает куртку. Не видит лица Горшка. Он не берет дорогие, но, зараза, колючие розы. Сквозь туман слышится недовольное шипение. Неприятное такое. Букет летит в лицо Мише, раздается крик и маты. Колючки больно расцарапывают его лицо и руки. Вот бы, ядовитые.

НЕ ЛЮБИТ. разъедает внутренности.

Голос срывается: — Люби меня, блять! В карих глазах лишь легкий испуг и зарождающаяся ненависть. Точный удар по лицу, слышится хруст и вскрик. Миша хватается за нос, а на кулаке остается металлический запах крови. — Люби меня, сука, люби! Миша что-то кричит, утирает нос и пытается ударить Андрея в лицо. Господи, любимый, зачем? Князев резко перехватывает его руку и тянет в свою сторону, Горшенёв упирается, а Князь со всей силы впечатывает его лбом в зеркало. Стекло с громким звоном лопается, осколки летят в разные стороны, впиваясь в нежную кожу. Миша с громким стоном теряется, его ноги подкашиваются, внизу шелестят розы. Он растаптывает их. Прямо, как любовь Андрея. Горшенев ругается, держась за окровавленный лоб, пытается сбежать подальше, где можно спокойно вздохнуть. Не понимает, что Андрею тоже больно, черт возьми. «Запястья такие красивые и мягкие» — думается Князю. — «Пульс бешеный.» Миша приходит в себя и больно бьёт под ребро с ноги, называет ебанутым. Может, так. Ну, пусть хоть так. Князь наваливается на Горшка всем телом. У Миши подгибаются ноги, он навзничь падает на разбитое стекло, оно с хрустом впивается в его спину. О, да, блять. Он садится сверху, целует, нет, жадно кусает сухие губы. Кровь, конечно, соленая, но губы все равно такие сладкие. Слаще только, может быть, героин. — Люблю тебя, люблю, господи, какой же ты красивый, — забвенно шепчет Андрей, поглаживая волосы Миши, зарываясь в них носом. Прижимается к нему, обнимает сильно-сильно, не в силах оторваться. Горшок не двигается, глаза широко распахнуты, вдох-вдох-вдох. А где же выдох? Неужели?.. Ещё рано, нет!

ах, нет, любимый, пора.

— Умри, если меня не любишь, — говорит Андрей почти одними губами, но Миша все слышит, в глазах читается паника. Изо всех сил брыкается и царапается, но стекло продолжает впиваться в кожу, отчего его прекрасное упрямство становится все глупее и бесполезнее. Батарея и углы дома такие твердые, вот и кости Горшка не выдерживают…после нескольких ударов. Трещат, ломаются внутри. Возбуждает. Миша пытается что-то сделать, слабо брыкается, но красная жидкость все стекает с него.

такой сексуальный сейчас…

Волосы слипаются, кровь стекает со лба, течет по подбородку, взгляд беспомощный. Он все еще пытается встать с пола, подскальзываясь на собственной крови. Падает на осколки снова и снова, все сильнее загоняя их под кожу, пока они не доходят до его тонких вен на прекрасных руках. Стояк. Горшок жалобно хрипит, в отчаянии бьёт руками и ногами об пол. — Не любишь меня. Не любишь. Любишь своих блядей, но не меня, — тихо шепчет Князь, смотря в лицо любимому. Слышится последний глухой удар. Это безвольное тело падает на пол, как кукла. Бледно-белая тишина, кажется, оглушает. Воздух Мише больше не нужен. Ему не нужно больше ширять наркотики, ему не нужно улыбаться, ему не нужно петь, ему не нужно любить свою чертову Анфису. Ему больше уже ничего не нужно. Слезы душат горло, хриплый вздох вырывается изо рта. Слабый бледно-белый луч зимнего холодного солнца проникает в окно, предвещая рассвет, но это не важно.

НЕ ЛЮБИТ. сердце разрывается.

Зеркала в доме бьются каждый раз, когда он к ним подходит. Странные… А кулак почему-то потом весь в кровавых корочках. Тело мертвое, поломанное. Не любит Князя. Слезы текут по щекам, он обхватывает себя руками, стараясь не смотреть на друга. Крови так много, что Андрей садится прямиком в лужу. Губы такие желанные, мягкие и все ещё теплые. Князев обхватывает губами чужой член, ладонями водя по бедрам, впиваясь ногтями в кожу, сдирая ее в мясо. Чувствуется металлический привкус. Чуть-ли не кончает. Хватает Мишу за запястья, ломая его руки. Из вен брызжет кровь. Он слизывает. На вкус приятно, черт. «Люблю-люблю-люблю-люблю-люблю-люблю». Насаживается на него. Трудно, конечно, но пара движений, и он кончает. А слезы почему-то все равно скатываются по щекам, смешиваясь на полу с кровью. Белый туман все больше обволакивает его. Время останавливается.

*Поздно, мой сладкий, ты сделал свой выбор, не любишь меня, Сломается стрелка часов твоей жизни раньше двенадцати дня И время снова направлю я вспять Будущее не для нас… Но прошлое наше вполне для меня останешься вечно прекрасным. Вернемся же в вечный цикличный рассказ.

хорошая песня могла бы быть.

Он бесцельно ходит по битому стеклу, шлепает ногами по луже крови и плачет, чувствуя, как белый туман засасывает все сильнее. — Ты меня не любишь, — захлебываясь слезами, шепчет он на ухо любимому трупу, гладит мягкие волосы, целует много-много раз. А тот не отвечает.

н е л ю б и т.

Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.