Слабо

День начинался как обычно. Бишамон ещё спала. Как всегда она поздно легла. Казума постучался в покои госпожи, но не услышал ответа. «Она всё ещё спит», — подумал он, и вошёл в комнату. Подойдя к кровати синки увидел подтверждение своей догадки. — Виина, пора вставать, — произнёс он и дотронулся до её плеча. Богиня слегка приоткрыла глаза. — Дай поспать, Казума, — сказав это девушка закрыла глаза и отвернулась от своего хафури. — Я уже всех пригласил к обеду, не хочу, чтобы ты опаздала, — сказал он ей. — А сколько время? — спросила Бишамон открыв глаза. — Сейчас одиннадцать часов и две минуты, если часы не ошибаются. — Ко скольки ты их пригласил? — К двенадцати тридцати. Эбису, скорее всего, придёт по раньше, так что… Он не успел договорить, как блондинка вскочила с кровати, побежала к туалетному столику, схватила расчёску и начала, фигурально выражаясь, драть себе волосы. — Ай, блин! — воскликнула она. — Госпожа, — он подошёл к ней и взял расчёску, — кто так расчёсывается? — Эм… *** Во время обеда всё шло нормально. За исключением того, что туда заявился Ято. Бишамон, Оукининуши и Эбису его не ждали, но этого стоило ожидать. На протяжении всего обеда бог погибели то и делал, что называл богиню войны дурой и недоделанной дурой. Она, в свою очередь, пыталась не обращать на него внимание и запивала его слова выдерженным саке. Но когда Ято начал рассказывать странные факты о её жизни, особенно связанные с Казумой, она не выдержала. — А вы знаете, что Казума — её драгоценнейший хафури видел её голой, и неидиножды, — сказал Ято двум богам, те в свою очередь уставили свои вопросительные взгляды на Бишамон. «Откуда он, вообще, знает об этом?!» — пронеслось у неё в голове. — Эм, я… — начала богиня войны. — Видите, она не отрицает, — перебил её голубоглазый. — Я… Да я хоть сейчас перед вами разденусь! — ляпнула Бишамон. Эбису и Оукининуши смотрели на неё с величайшим удивлением, а Ято ничуть не шелохнувшись сказал: — А стриптиз станцуешь? — Да как ты смеешь?! — разозлившись, девушка резко встала, опрокинув стул. — Тебе просто слабо! — Мне? Слабо? — Да! — Как смешно! Бишамон схватила скатерть, и через секунду эта вещь оказалась на полу вместе с посудой. Все, за исключением Ято, были в полнейшей ступоре. Далее светловолосая богиня забралась на стол и начала растёгивать своё чёрное платье. Челюсти двух богов, буквально, лежали на полу, а третий наслаждался происходящим. Потом девушка села на край стола напротив синеволосого бога. Она кончиками пальцев провела ему по шее. После этого она обратно поднялась на стол, покружившись во круг себя несколько раз, она сняла с себя платье и туфли. Не торопясь, Бишамон слезла со стола, обошла мужчин, погладив их по плечам, и забралась обратно на деревянную поверхность. Она легла и выгнула спину, согнув ноги, а кружевное бельё подчёркивало её достоинства. Лица Эбису и Оукининуши превратились в помидоры, а Ято продолжал ухмыляться. Блондинка повернулась лицом к этим трём богам, как вдруг в помещение раздался голос Казумы: — Виина?! — Казума, это не то что… — произнесла Бишамон спускаясь со стола, — я не… — она побежала и бросилась к нему в объятья. — Виина? — Забери меня отсюда… Казума снял с себя пиджак и одел на свою хозяйку. Она крепко обхватила его руку, и буквально, повисла на нём. Они вместе удалились. Трое богов, смотрящие им в след, были в недоумении. Хафури отвёл свою подвыпившую богиню в её покои и посадил на кровать. Сам он подошёл к окну, не произнеся ни слова. — Почему ты молчишь, Казума? — вдруг спросила Бишамон. — А что мне сказать? — он повернулся к ней лицом. — Ты так спокоен, что я не знаю, что делать… Понимаешь, я себя не контролировала… Прости, я не хотела… — Тебе не за что извиняться, особенно, передо мной… — Но, Казума, тебе, что на самом деле, всё равно? Парень опустил голову и сказал: — Должно быть всё равно, но мне не всё равно… Ведь, мои чувства к тебе перешли запретную грань, а ты, что и делаешь, то провоцируешь меня! Понимаешь, я ревную?! — Казума… Он подошёл к своей хозяйке и положил руки на её щёки. — Виина, пожалуйста, прекрати… — Но я тоже люблю тебя. Я бы никогда не… — она не успела договорить, потому что её перебил Казума. — Что? Ты тоже меня любишь? Или… Бишамон не дала ему закончить фразу, она поцеловала его, с каждой секундой пытаясь углубить поцелуй. Казума ответил не сразу, но всё же ответил. Отстранившись девушка произнесла: — И никаких «или»…