Я думал, что пропустил своё завтра, Заснув этой холодной ночью. В одиночестве столкнувшись с целым миром. Но внезапно город весь покрылся белым снегом. Застелив им всю длинную улицу. Я думал, что потерял себя. Ничего не было у меня, До встречи с тобой. Подари же мне другой мир. Даже если дорога вперед изменит нашу судьбу. Ты сказал мне — «не бойся», поэтому буду я храбрым. Я так рад, что ты не бросил меня. Рад, что ты был со мной в той темноте. Даже если весь мир отказался от меня. И твои тёплые руки… Я так счастлив, что ты не бросил меня. Счастлив, что у нас с тобой одна на двоих одержимость. Это так, будто ты никогда не уходил, Когда я не мог уснуть. Не уходи, Если я не могу уснуть.
Когда они спускались на Глубинные тропы, Фенрис не ждал ничего хорошего. Ну на самом деле, что хорошего может быть глубоко под землёй, там, куда не ступала нога никого, кроме гномов. Но он шёл туда, задвигая поглубже вопящую об опасности интуицию. Шёл, потому что его попросили. Не приказали, нет, а попросили. На самом деле, большее значение имело даже не определение — просьба, приказ или ещё что. А то, из чьих уст оно исходило. Гаррет Хоук — нежданный друг, боевой товарищ. Маг. Человек, которому он ни в коем случае не должен был доверять, но…. Доверял. Не только доверял, а лез в самое пекло за ним, защищал опостылевших магов ради него… И когда они оказались заперты в этих жутких заброшенных тоннелях и залах, Фенрис даже не удивился. Чего-то такого он и ожидал. Что ж. Кажется, они тут надолго, поэтому нужно держать ухо востро и присматривать за лезущим на рожон Хоуком, пытаясь при этом выжить и самому. Но когда они не смогли найти выход до момента полного изнеможения всей команды, он действительно запаниковал. Спать в этом месте не очень-то и хотелось. Опасно, темно и холодно. Что может быть лучше. И именно в этот момент Хоук с воодушевлением и своей неизменной улыбкой предложил сделать, наконец, привал.***
По ощущениям прошла уже минимум пара часов. Со стороны Варрика уже давно и непрерывно слышался громкий храп, Андерс, кажется, разговаривал во сне, и с его места периодически слышались невнятные бормотания, в основном включающие в себя кошек и… Хоука. Сам же Хоук мирно посапывал под боком у Фенриса, практически дыша ему в затылок и посылая по позвоночнику стаи мурашек. Сам Фенрис заснуть не мог. Не считая ненормальных странных чувств, вызываемых лежащим рядом Хоуком, ему было… холодно. Он старался держать себя в руках — не хотелось упасть в грязь лицом перед саркастичным Варриком, этим недоделанным магом и перед лю… перед… перед Хоуком. Да, перед своим другом Хоуком. Поэтому он лежал так тихо, как только мог, пытался не дрожать и не стучать зубами. Ровно до того момента, как почувствовал тёплую руку, обхватывающую его поперёк живота. Фенрис замер и на секунду даже перестал дышать. От мощной мозолистой руки мгновенно стало разливаться тепло. Фенрис резко втянул воздух через нос, тут же подавившись им, когда почувствовал, как эта же рука притягивает его спиной к тёплой человеческой груди. От неожиданности на теле мгновенно вспыхнули лириумные клейма, причиняя острую боль, и Фенрис уже хотел было наорать на этого приставучего мага, вырваться из стальной тёплой хватки и… — Ты же продрог до костей, почему не сказал? — Услышал Фенрис тихий шёпот на ухо. Лириум перестал светиться так же резко, как и вспыхнул, боль стихла, а по всему телу прошла волна дрожи от тембра голоса Хоука. Каждый волосок на теле эльфа встал дыбом от порыва воздуха при выдохе человека за спиной, и Фенрис всё же дёрнулся со всей силы из крепких объятий. — Не дёргайся. Я не собираюсь приставать к тебе. Просто не хочу, проснувшись, найти твоё закоченелое тело. — Ладно, — после долгого молчания буркнул Фенрис. — Но… — Спи уже, — шикнул на него Хоук, и Фенрис практически почувствовал его улыбку в волосах на затылке, куда тот уткнулся носом и засопел. Фенрис был уверен, что в таком положении точно не сможет заснуть. Это было неудобно, неправильно, смущающе и… тепло. От Хоука исходил такой жар, будто лежишь рядом с камином, не иначе. Поэтому, несмотря на все свои протесты и самоубеждения, спустя буквально пару минут Фенрис провалился в сон, уже неосознанно прижимаясь сильнее к источнику тепла, и стал мирно спать. Пока его не разбудил громкий гномий смех.***
Варрик его подкалывает всю дальнейшую дорогу. Фенрис огрызается, шипит и только что не плюётся ядом. Иногда к надоедливому гному подключается проклятый маг, и тогда вступает Хоук, говоря им, чтобы все заткнулись, ведь они, в конце концов, не на весёлой прогулке. Последнее такое замечание мгновенно подкрепляется действием, когда за очередным поворотом они видят не меньше десятка каменных големов. Стоит подойти к ним немного ближе, как все они, будто по команде, оживают и нападают. Победить их оказывается не так просто, и Фенрис впервые рад, что в их команде целых два мага. Он чувствует себя беспомощным младенцем в битве с этими изваяниями, ведь его меч наносит им минимальный урон. Хоук кидает в них заклинания, одно за другим, пока Фенрис изо всех сил прикрывает его спину, не давая каменным монстрам напасть на мага сзади. Спустя какое-то время големов остаётся всего двое, с одним сражаются Андерс и Варрик, а второго добивает Хоук. Когда они оба падают, Фенрис выдыхает и приваливается к стене рядом с узким проходом — единственным выходом с этой площадки. Потом поднимает взгляд на Хоука, на лице которого уже расползается его неизменная улыбка. Фенрис уже собирается закатить глаза на это, как замечает резкую смену эмоций на лице мага. В его глазах появляется ужас, а улыбка мигом спадает, сменяясь боевым оскалом. До Фенриса доходит практически моментально, он отскакивает от стены и, поднимая свой меч, разворачивается в сторону прохода. Это действие, похоже, спасает его жизнь, потому что на то место, где он только что стоял, тут же опускается огромный каменный кулак. Он замахивается на него мечом, краем уха слыша громкий голос Хоука, выкрикивающего его имя. В тот же момент, как на каменную голову опускается меч Фенриса, в грудь голема летит сильнейшее заклятие. Обоих тут же отбрасывает волной магии. Фенрис отлетает в проход, а голем врезается в стену рядом. А когда голем, не до конца побеждённый, пытается встать, по стене, в которую он врезался, идёт глубокая трещина. Время для Фенриса будто останавливается, пока он лежит на холодном каменном полу, наблюдая за тем, как рушится проход. Вот и пришёл его конец, совершенно бесславный и глупый. Расстаться с жизнью, будучи погребённым под грудой камней… Фенрис закрывает глаза прямо перед тем, как на него должна обрушиться огромная каменная глыба. Но вместо этого он чувствует мощный толчок и одновременно с этим слышит громкие крики и звук обвала каменной стены. Открыв глаза, Фенрис жалеет, что не умер секунду назад. Внутри всё вмиг обрывается, и сердце перестаёт биться. Под обвалом, истекая кровью, лежит Хоук. Фенрис подрывается с места, не обращая внимания на боль в собственной руке, и подбегает к не подающему признаков жизни человеку. Не дыша, боясь самого худшего, он подносит руку к шее Хоука. Под пальцами очень тихо и прерывисто, будто неуверенно, бьётся пульс. Еле сдерживая подступающие рыдания, Фенрис рвано выдыхает и, собравшись с мыслями, поднимается на ноги. Оказывается, обвал перекрыл проход, отрезая их с Хоуком от Андерса и Варрика. Помощи ждать неоткуда. Поэтому Фенрис обязан сделать всё, что в его силах, чтобы помочь Хоуку. Хотя бы продержаться до прихода Андерса с его лечебной магией. Стараясь не обращать внимания на окутывающий липкими лапами страх при мысли о том, что маг вовсе сюда не доберётся, Фенрис ухватывается за первый булыжник. Нужно вытащить Хоука из-под завала и уже потом действовать по ситуации. Камни жутко тяжёлые, рука чудовищно болит, а Хоук так и не подаёт признаков жизни. Поэтому, чтобы вытащить его, Фенрису, периодически прерывающемуся на проверку у него пульса, требуется просто катастрофически много времени.***
Стащив с Хоука последний камень, Фенрис падает от изнеможения. Крупицы оставшихся сил хватает только на то, чтобы подползти к Хоуку, снова проверить его пульс, и, облокотившись на большой валун, положить голову мага к себе на колени. Хочется вздохнуть от облегчения, но одного взгляда на Хоука — еле дышащего, перепачканного в собственной крови и, скорее всего, имеющего многочисленные переломы — хватает, чтобы взвыть от отчаяния. — Создатель, — шепчет Фенрис в пустоту, поглаживая Хоука по слипшимся волосам. Практически у виска жуткая рваная рана, которая всё кровит и кровит, отчего волосы мага становятся всё более влажными и липкими. Фенрис рвано выдыхает и вновь поднимается, аккуратно устраивая голову Хоука на холодном полу. Стянув с себя доспех вместе с жилетом, садясь обратно в то же положение, Фенрис прижимает скомканный жилет к ране на голове Хоука. Ожидание ужасает. Ведь… они могут и не дождаться. И тогда Хоук… тогда Хоук умрёт… прямо у него на руках. — Андрасте… — выдыхает Фенрис, пугаясь собственных мыслей. Потом наклоняется к уху Хоука и начинает сбивчиво шептать: — Ты только дождись, ладно? Только не умирай… Как же я буду без тебя? Не смогу, не вынесу этого… Я же… Я ведь тебя… — Его вдруг перебивает хриплый кашель. Фенрис замирает на мгновение, и волна дрожи проходит по всему его телу. — Хоук!.. — громче, чем следовало, вырывается у Фенриса. — Как ты? — хрипит тот, делая попытку встать с его колен. — Вишанте каффас*, Хоук! — рычит Фенрис. — Лежи спокойно и не двигайся. — Волна злого облегчения прошивает всё тело. И ещё громче он продолжает: — Ты что натворил, вашедан**?! Совсем умом тронулся? Кто просил тебя? Я бы справился са… — Ты бы умер! — всё так же хрипло произносит Хоук, сверкая глазами. Говорить ему ещё явно тяжело. — И никому бы от этого хуже не стало! — выкрикивает Фенрис. — Ты всё ещё можешь умереть! Как ты не понимаешь… — уже тише заканчивает он. — Это ты не понимаешь, — криво улыбается Хоук, вновь закашливаясь. — Что бы я делал-то без тебя? — Я не… — Фенрис вдруг обрывает себя, прислушиваясь. — Ты это слышишь? — бормочет он, напрягая слух. Хоук ничего не отвечает, но тоже настораживается. Со стороны завала слышится грохот и приглушённые голоса. Осторожно поднявшись, Фенрис бросается к проходу. Сердце стучит как бешеное, будто выстукивая заветное: «дождались». «Последний рывок» — единственная связная мысль, по кругу крутящаяся в голове Фенриса, пока он оттаскивает тяжёлые валуны с этой стороны обвалившегося прохода. Сил остаётся всё меньше, рука болит всё сильнее, но он даже мысли не может допустить о том, чтобы остановиться. Помощь близко, и он умрёт на этих развалинах, но доставит этого нерадивого мага к Хоуку. И вот наконец, после очередного сдвинутого камня, в проёме показывается просвет. И, сдвинув ещё несколько — в него протискивается Андерс. Маг сразу же подбегает к Хоуку, опускаясь возле него на колени. И как бы Фенрис ни переживал за него, смотреть на манипуляции Андерса он не может. Внутри все ещё сосёт чувство неотвратимости произошедшего. Ведь… что если маг не сможет его вылечить? Что если уже слишком поздно? Или раны слишком серьёзны… или… — Эй, остроухий? — словно сквозь вату слышит он голос Варрика. Фенрис переводит на него взгляд, против воли краем глаза замечая распростёртого на полу Хоука, лежащего с закрытыми глазами, будто спящего. И склонившегося над ним Андерса, из рук которого истекает мягкое свечение. Фенрис переводит взгляд на лицо мага. Оно излучает уверенность и спокойствие. Андерс уверен в своих силах, похоже, не видит ничего смертельно страшного в ранах Хоука и не сомневается в его выносливости и стойкости. Волна облегчения вдруг накрывает Фенриса, ноги подкашиваются, и он, привалившись к стене, сползает по ней на пол. «Всё будет хорошо», — кивает он сам себе и закрывает глаза.***
Приходит в себя Фенрис от резкого неприятного ощущения в руке. И, тут же чувствуя дикую боль во всём теле от вспыхнувших лириумных клеймен, резко распахивает глаза. Его взору в ту же секунду предстаёт злое, но в то же время взволнованное лицо Хоука. Голова его перебинтована, но сам он выглядит намного лучше, как и чувствует себя, видимо, учитывая силу, с которой он удерживает в неподвижном положении полулежащего на нём Фенриса. — Ты вообще собирался об этом рассказать? — рычит на него Хоук, и в эту же секунду Фенрис чувствует жжение на своей руке. Он переводит взгляд вниз и видит сидящего рядом Андерса, колдующего над ним. Фенрис тут же дёргается, пытаясь вырваться, но Хоук только сильнее стискивает на нём свои руки, а Андерс поднимает на него взгляд. — Лежи смирно, остроухий идиот! — шипит маг, возвращаясь к его повреждённой руке, и продолжает: — Только сумасшедший будет разгребать завалы со сломанной рукой! Совсем умом тронулся, неприятность ходячая! Лечи его теперь, руку пришлось вправлять, кости уже… — Хоук мог умереть! — перебивая, рычит Фенрис. — Его завалило! Пульс почти не… — Надо было дождаться нас! Или ты думал… — Андерс прерывается, подняв голову и встретившись взглядом с Фенрисом. В глазах читается столько боли и… неприкрытой тоски, что… Фенрис вдруг смаргивает и, кинув быстрый взгляд на почему-то до сих пор молчащего Хоука и тут же отводя глаза в сторону, очень тихо шепчет: — Ты бы сам стал дожидаться неизвестно чего, когда твой… — Так! — внезапно подал голос Варрик, прерывая неловкую паузу. — Раз все живы и относительно здоровы, то, думаю, стоит добыть парочку нагов. Война войной, а обед по расписанию. Фенрис с Андерсом, не сговариваясь, ухмыляются, а Хоук, состроив недовольную мину, серьёзно говорит: — Не для того я с того света вернулся, чтобы всякой гадостью травиться, — и с облегчением смеётся.***
Подлатав Фенриса, который потом с боем отвоевывал свой пропитанный кровью жилет, огрызаясь на каждого, кто пытался предложить ему часть своих одежд, и немного отдохнув и набравшись сил, они отправились дальше. Нужно было как можно быстрее искать выход и выбираться, пока не произошло что-нибудь ещё. Поплутать пришлось опять немало. Радовало одно — никаких големов, демонов и прочей нечисти им больше не встречалось. Пока в одном из залов они не наткнулись на дикарей. Пришлось сражаться, но недолго. Ровно до того момента, как к ним обратился самый большой из них. Оказавшийся одержимым демоном голода. Он предлагал сделку — он поможет им выбраться и запретит нападать остальным дикарям в обмен на сражение с древним каменным духом. Хоук отказывался, не желая заключать никаких сделок с демонами, но… — Ты должен согласиться, — неожиданно твёрдо сказал Фенрис, уверенно ловя удивлённый взгляд Хоука. — Ты серьёзно? — в шоке выдохнул Хоук. — Ты готов заключить с… — Вишанте каффас*! Сейчас тебе лучше не лезть на рожон, Хоук. Ты ранен! — зло выплюнул Фенрис, перебивая. — А ты мне не мамочка! — прорычал Хоук, сжимая кулаки. — Андерс, хоть ты скажи этому… этому… эльфу! — Я думаю, Фенрис прав, — очень тихо пробормотал маг, не поднимая взгляда. — Вы что, шутите? — продолжал злиться Хоук, стреляя то в одного, то в другого гневными взглядами. — Я в полном порядке и не позволю с собой нянькаться! Ясно? — А я не позволю тебе отправиться к создателю, вашедан**! — прошипел Фенрис, подходя вплотную к Хоуку и выдыхая ему прямо в лицо: — Ясно? — Как скажешь, мамочка! — кривясь, выплюнул Хоук и продолжил, уже обращаясь к демону: — Мы согласны.***
Найти каменного духа не составило труда. И не заняло много времени. И он был… огромен! И слишком силён. Группа выкладывалась на полную, но все их атаки будто и не наносили этому монстру урон. Ко всему прочему периодически он вызывал к себе на помощь маленьких дикарей, которых с каждым разом становилось всё больше и больше. Фенрис всё чаще отвлекался на Хоука, стараясь держаться к нему ближе. Но при каждой такой попытке Хоук стрелял в него злым взглядом и только что не плевался ядом. А когда дух стал испускать какие-то странные красные лучи, парализующие всё тело и приносящие раздирающую внутренности боль, Фенрис впервые с начала схватки подумал о том, что, возможно, им не победить. Поняв принцип распространения этих лучей, от большинства удавалось увернуться и спрятаться. Но когда Хоук сражался на открытой местности с двумя дикарями, дух вдруг второй раз за пару минут сжался, испуская свои страшные лучи, в несколько раз ярче, чем прежде, и поразил ими не ожидающего этого мага. — Хоук! — закричал Фенрис из укрытия, видя, как тот падает на колени, хватаясь за голову, и бросился к нему. — Куда? — закричал ему вслед Варрик. — Остроухий кретин, вернись на место! Но Фенрис уже не слышал и не видел ничего. Он добежал до Хоука, падая перед ним на колени, закрывая тем самым от лучей, мгновенно вспыхивая лириумом и стискивая зубы от дикой боли. — Идиот… зачем… ты… — с трудом прохрипел Хоук, закашлявшись. Фенрис с ужасом смотрел, как Хоук выкашливает кровь. Взгляд застелила пелена ярости, и, как только луч померк, Фенрис подорвался с места и крикнув: «Вместе! Сейчас!» — кинулся на духа, продолжая светиться лириумом и излучая ауру убийственной ярости. Варрик с Андерсом тут же выскочили из укрытия. Нанося духу молниеносный удар мечом, Фенрис краем глаза заметил изменения в Андерсе. Кажется, тот перестал быть самим собой, выпуская на волю Справедливость. Нескольких сильнейших одновременных атак сбили духа с ног. По всей видимости, для последнего нападения он использовал слишком много сил, и этим непременно стоило воспользоваться. Фенрис наносил ему удар за ударом, уже не следя за тем, что делают остальные. Он атаковал и атаковал, думая только о том, как там сейчас Хоук. Но оборачиваться и проверять было слишком рискованно. И страшно. И вот когда он из последних сил собирался нанести свой решающий удар, то увидел яркий свет и последовавший за ним взрыв. Кажется, Справедливость пошла на крайние меры. Когда пыль от взрыва рассеялась, Фенрис увидел лежащего без движения духа. Даже не успев подумать о том, что они победили, он стремглав бросился к Хоуку. Тот лежал без сознания, а изо рта текла тонкая струйка крови. Он был смертельно бледен и дышал прерывисто и поверхностно. — Святая Андрасте… — Фенрис аккуратно вытер пальцем кровь и упёрся лбом в грудь Хоуку. — Андерс! — крикнул он и поднял голову, ища того взглядом. — Да где этот… — ком встал в горле, не давая закончить предложение, когда он увидел развернувшуюся у него под носом картину. Андерс лежал на холодном полу в нескольких шагах от них, не подавая признаков жизни и никак не реагируя на попытки Варрика привести его в чувство. — Не дышит… — вдруг, поднимая голову, тихо произнёс Варрик и перевёл пустой взгляд на Фенриса. — Хоук? — Он… — Фенрис вдруг замолчал и нахмурился, пристально всматриваясь куда-то за спину Варрику. — …уничтожить тварей, укравших наши земли! — со стороны небольшого туннеля выбежал гном с огромной секирой. Варрик с Фенрисом мгновенно вскочили на ноги, становясь в боевую стойку и готовясь к атаке, одновременно смотря, как за первым гномом выбегают ещё и ещё — в общей сложности это было как минимум небольшое войско. Шансы в сражении с ними были явно неравны.***
Сражаться не пришлось. На самом деле Варрик довольно быстро нашёл с гномами общий язык. Это оказался тот самый знаменитый Легион Мёртвых, о котором слагали легенды на поверхности. И пришли они сразиться с Духом. В очередной раз. Из рассказа их командира выходило, что немало гномов погибло в сражении с ним. А когда Варрик рассказал им, что, сражаясь с духом, погиб их товарищ — погиб в бою, защищая друзей, отдавая свою жизнь, чтобы победить — гномы единогласно сочли его своим братом по крови и пожелали похоронить по традициям гномов. Кроме этого командир дал им слово помочь вылечить Хоука и сопроводить их к выходу на поверхность. Поэтому сейчас Фенрис сидел возле Святилища Камня, ожидая похорон Андерса. Варрик помог гномам Легиона в подготовке, а Хоук с момента, как они пришли сюда, лежал в одном из гномьих домов, так и не приходя в себя. — Эй, остроухий, — услышал Фенрис голос Варрика, вырвавший его из мыслей. — Хоук очнулся. Сердце пропустило удар, и он сорвался с места, ринувшись в сторону дома, где лежал маг. — Думаю, ты должен рассказать ему, — проговорил ему вслед Варрик. Фенрис остановился и развернулся к нему, нахмурив брови и рыкнув: — О чём это? — Но Варрик промолчал, лишь проницательно смотря на него. — Я не… — Кончики его ушей слегка покраснели, но Фенрис мгновенно взял себя в руки, сузил глаза и холодно продолжил: — Ты ошибаешься. — Возможно, — спокойно ответил ему Варрик. — Иди уже, думаю, он ждёт. Ещё раз стрельнув в гнома гневным взглядом, Фенрис снова развернулся и побежал. Стремительно войдя в дом, он увидел Хоука, сидящего на кровати с низко опущенной головой. — Хоук… — начал было Фенрис, но его прервал громкий стук в дверь. — Пора, — крикнул грубый голос из-за двери. Хоук поднялся с кровати и, пошатнувшись, ухватился за стену. Фенрис уже сделал было шаг в его сторону, собираясь поддержать, но тот сощурил глаза и выплюнул: — Не надо. — И, выпрямившись и расправив плечи, осторожно, но уверенно пошёл к двери. — Идём. Андерс ждёт.***
Церемония проходила по всем гномьим обычаям. Легионеры читали ритуальные слова, прощаясь с душой для её упокоения. Фенрис, Хоук и Варрик стояли рядом со склепом, последним домом их друга, прощаясь с ним. Хоук еле стоял на ногах, но не позволял никому помогать себе. Его лицо было слишком бледным и совершенно пустым. Чем чаще Фенрис кидал на него взгляд, тем отчётливей осознавал насколько это на самом деле жутко. Лучше бы он злился или горевал. Чем так… Хоук винил в смерти Андерса себя. И Фенрис совершенно не представлял, как ему помочь. Хотя… в голове крутилась одна мысль. Хоук должен это знать… — Хоук, — негромко заговорил Фенрис, смотря прямо перед собой, боясь взглянуть на Хоука и передумать. — Мне нужно тебе кое-что сказать… Маг повернулся к нему, но не успел произнести ни слова, как воздух перед ними замерцал, являя им духа. — Он был мне хорошим другом, — произнёс дух, повернувшись в сторону склепа. — Справедливость? — удивлённо выдохнул Хоук. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл выполнить его последнюю просьбу. — Дух снова замолчал и отвернулся от них. В этот момент гномы как раз закончили свой ритуал, запечатывая тело Андерса в приготовленный для него склеп. После этого гномы тут же стали расходиться, оставляя их одних в тишине святилища. Первым прервал молчание Хоук. Рвано выдохнув и прикрыв глаза, он произнёс: — Так что за просьба? — Он так и продолжал стоять с закрытыми глазами, даже не повернувшись в сторону Справедливости. — Андерс хотел, чтобы ты узнал о его чувствах. И о том, что он отдал бы за тебя жизнь ещё тысячи раз, если бы мог. — Дух развернулся и, сделав пару шагов, вновь остановился, бросив через плечо: — Я был против. Никогда не одобрял. Но просьбу не выполнить не мог. — Справедливость сделал ещё пару шагов вперёд и растворился. Хоук стоял, как громом поражённый, смотря как будто в никуда. Варрик сразу же тактично удалился, оставив Фенриса и Хоука наедине. — Ты знал? Об этом сказать хотел? — хрипло выдохнул Хоук, переводя мутный взгляд на Фенриса. — Я… — из-за кома в горле сказать с первого раза не получилось, и он, откашлявшись, попробовал снова. — Я догадывался. Хоук сухо, безжизненно рассмеялся: — Бесчувственный холодный эльф и тот всё понял! А я даже не подозревал… Смешно… — посмотрев Фенрису прямо в глаза, прохрипел он. Лицо Фенриса мгновенно окаменело, и он отвернулся от Хоука, делая шаг в сторону выхода из святилища. — Думаю, тебе стоит побыть одному. Оставлю тебя, — безэмоционально проговорил Фенрис и ушёл. Оставляя Хоука наедине с Андерсом и с его болью.***
Фенрис уже долго сидел в выделенном им домике и смотрел в одну точку. Слова Хоука жгли сильнее, чем лириумные клейма. Когда наносили их — боль была только физическая. Когда бил по больному Хоук… Рвалась на части душа. Он не злился на Хоука, нет. Как можно злиться на правду. Поэтому злился он на себя. Винил себя в том, что посмел на что-то надеяться. Посмел думать, что он больше не «бесчувственный холодный эльф». Ничто не изменит его сущность! Ничто! Даже эти никому не нужные дурацкие чувства… Фенрис и не думал никогда о них говорить, тем более Хоуку, но… Казалось, что даже каждый наг в этой проклятой пещере о них знал. Но теперь всё это в прошлом. Он сделает всё, чтобы вырезать из сердца эти… чувства! До тех пор пряча их на миллион замков, поклявшись себе, что будет молчать о них вечно. Будет так же рядом с Хоуком, потому что просто не сможет иначе, но…***
Гномы Легиона показали им выход на поверхность. Даже рассказали, где найти сокровища, захороненные тут, когда Варрик рассказал о предательстве брата. Пока добирались до выхода, все молчали. Может, было нечего сказать, может, не хотели говорить при гномах, провожающих их. Но лично для Фенриса эта тишина была слишком тяжёлой. Он чересчур хорошо осознавал насколько тропы изменили их жизни. Понимал, что ничего больше не будет как прежде. Варрик потерял веру в брата, все вместе они потеряли товарища, Хоук был серьёзно ранен, а Фенрис… Фенрис потерял ту единственную, ещё слишком тонкую и хрупкую ниточку к своему счастью. Он… забыл. Повстречав Хоука, поверив ему, да что уж — полюбив его, он забыл. О том, что он бывший раб и убийца, о том, что такие, как он, не достойны счастья, о том, что… За этими невесёлыми мыслями Фенрис не заметил, как они дошли. Гномы, попрощавшись, быстро ушли, оставив их одних стоять в напряжённой тишине. — Что ж, идём? — нарушил молчание Варрик и шагнул вперёд. — Да, мы… — начал Хоук, переводя взгляд на Фенриса. — Мы сейчас. Догоним. Варрик не стал спорить или расспрашивать, развернулся и пошёл в сторону выхода. Фенрис с вопросом в глазах посмотрел на Хоука, но тот продолжал молчать, смотря куда угодно, только не на него. — Нужно идти, Хоук, — холодно произнёс Фенрис, нарушая молчание, и развернулся. Но Хоук не дал ему уйти, внезапно хватая за запястье и потянув на себя. Фенрис мгновенно засветился и зло прорычал: — Пусти. — Я хотел… — Пусти! — ещё громче рыкнул Фенрис и вырвал из ослабевшего захвата свою руку. — Что ты там хотел? Говори и идём. Не хочу больше оставаться в этом проклятом месте ни минуты. — Прости меня, — твёрдо сказал Хоук, неотрывно смотря в глаза Фенрису. — Я был не в себе и совершенно не думал, что говорю. Всё, что я сказал тебе… — Правда, — закончил за него Фенрис. — А на правду не обижаются. Если это всё… — Это неправда! — повысил голос Хоук, делая шаг в сторону Фенриса, но, увидев злой предупреждающий взгляд, остановился. — То, что я тебе сказал… Я так не считаю. И поэтому прошу прощения, — Хоук глубоко вздохнул и продолжил более мягко: — Ты мне правда очень дорог, Фенрис. До всего этого… я не шутил, когда говорил, что ты мне нравишься. Я… хотел быть к тебе ближе. До сих пор хочу. И надеюсь, что мой непростительный поступок по отношению к тебе не заставил тебя возненавидеть меня. Потому что ты правда очень нужен мне! — Хоук вымученно улыбнулся и, развернувшись, отправился к выходу на поверхность. — Жду тебя наверху… — проговорил он, не оборачиваясь, и ушёл. Оставив Фенриса одного в темноте подземелий, с вновь слишком сильно колотящимся в груди сердцем и маленьким, вновь так несмело мелькнувшим в душе, лучиком надежды. ____________________________ * Вишанте каффас — черт подери. ** Вашедан — сукин сын.