I (don't) love Kitty

      — Ты сейчас сидишь здесь, ждёшь меня и…       — Можно я домой пойду, зачётная задница?       — И не перебиваешь меня! Я не в лучшем расположении духа, поэтому будь добра, веди себя примерно и послушно, а как вернусь, мы поговорим.       — Но…       — Обо всём поговорим.       Намджун пальцем грозит, а Хваса застывает, смотря ему в глаза, кивает и не решается спорить больше. Уж слишком он пугающий.       Ким вообще на взводе теперь ещё больше, чем был до этого: тут бан песни горит, так ещё и с малолеткой разбираться приходится, а он сейчас не готов от слова «совсем»! Хочется сесть прям тут, перед зданием Mnet, схватиться за волосы и орать. Орать на всех!       — И у меня имя есть, вообще-то, Хеджин, — он достаёт пальто с заднего сидения, хватает сумку с документами и закуривает, выдыхая дым прямо в лицо девушке, — Ким Намджун, приятно познакомиться. Мяу, блять.       Хваса на это поджимает губы и отворачивается. Она вообще не понимает, что ему надо от неё и что тут забыла. Сначала даже появляется мысль, как только мужчина, раздражённо выкинувший недокуренную сигарету перед входом в здание, скрывается за его дверями, сбежать, да этот Намджун выглядывает на улицу и машину ставит на сигнализацию, блокируя дверцы. Поэтому девушке ничего не остаётся, как сидеть и ждать возвращения хозяина авто. Приходит он, к слову, часа через два. За это время Хваса успевает побывать за рулём внедорожника, послушать музыку на флешке, скинуть себе понравившиеся композиции, проверить бардачок на наличие запасных ключей (мало ли), выпить воду из найденной в подлокотнике бутылки и уснуть, растянувшись на удобном заднем сидении, листая какой-то журнал, обнаруженный в кармашке чехла.       Намджун же эти два часа проводит крайне эмоционально, продуктивно и даже незаметно для себя, но заметно для сотрудников компании, потому что вошёл он в офис, буквально с ноги открыв дверь. Нужно ли упоминать, что при виде разъяренного директора мелкого лейбла, у которого за малым пар из ушей не шёл и языки пламени изо рта не вырывались, все как-то быстро разбежались по своим делам, а вот закреплённый за их с Юнги компанией менеджер остался.       — Вы меня выдернули со свадьбы лучшего друга, поэтому возьмёте на себя ответственность за это, — Ким упирает руки в бока, кинув на стол перед мужчиной диск с подправленной песней и отбросив свою сумку на рядом стоящий стул. — Требую пересмотреть ваше отношение к нам и дать второй шанс, но сначала я хочу поговорить с главным. Какого хрена вы запускаете в ротацию песни крупных агентств, а нас не ставите ни во что?       По итогу душевного разговора с главным менеджером, который очень старался замять скандал и пытался остановить Намджуна с внезапным визитом домой к главе компании, Джун выходит на улицу, перекидывая ремень сумки через плечо, поправляя пальто, потому что холодно, и, закуривая и набирая Юнги, идёт к машине, совсем забыв про свою маленькую гостью.       — Эти мудаки меня боятся, зуб даю, — мужчина немного расслабляется, устроившись удобно в кресле и стряхивая пепел на улицу через приоткрытое окно, — видел бы ты, как забегали, когда я сказал, что прямо сейчас поеду к главе. У-у-у, хочу повторить как-нибудь, а то они в край охренели. Как свадьба? Не знаю, я ещё не закончил с обложками для дисков…       — Намджун?       — А-а-а! Ебучий случай! — Джун вздрагивает, орёт от неожиданности и резко разворачивается, почти впечатавшись в лицо девушки, сонно трущей глаза. — Блять, забыл. Нет, я не тебе, — он снова возвращается к телефонному разговору, осматриваясь, потому что сигарету уронил, — если успею, приеду. Выпей там за меня.       — То есть я тут сидела взаперти из-за того, что ты забыл про меня, зачётная задница? — Хваса скептически оглядывает мужчину, положив голову на ребро переднего сидения. — Это похищение, знаешь ли.       — У меня дела были, я всё время, пока отсутствовал, решал проблемы. Да и какого хрена я вообще отчитываюсь?!       Девушка пожимает плечами, разведя руки в стороны, а после перебирается на переднее сидение, вильнув задницей перед лицом мужчины, чуть не упав в процессе, и устраиваясь.       — Ну, куда поедем, Ким Намджун? — она складывает руки на коленях, поправив ободок, норовивший соскользнуть, и делает такое невинное лицо, что Джун кривится.       — Кто сказал, что мы куда-то поедем? — он медленно обводит взглядом салон машины, наклоняется и достаёт пустую бутылку из-под воды, лежавшую у ног девушки, хмурится, забрасывая сумку назад. — Ты ковырялась в моих вещах?       — Искала воду, пить захотелось. Так о чём поговорить хотел?       — Слушай, я тебя старше, вообще-то, не учили уважению? — Намджун трёт переносицу. У него скулы сводит от дерзкого тона девчонки и хочется прочитать длинную нотацию, о нормах этикета между детьми и страшим поколением, однако Хваса не тянет на ребёнка вообще. — И почему Хваса, если тебя Хеджин зовут?       — А почему АрЭм? — парирует девушка, и Намджун, кажется, краснеет от гнева, ведь терпеть не может, когда его вещи кто-то без спроса трогает.       — Откуда узнала?       — Так и будем вопросами перекидываться? — Хваса выдерживает игру в гляделки и тянется к кнопке включения музыки на сенсорной панели, но получает по руке шлепок. — Ауч!       — Откуда узнала, я спрашиваю.       — Да в журнале там увидела, — она трёт кисть, смотря исподлобья и кивая назад, — сдался ты мне, чтобы знать что-то о тебе.       Намджун перестаёт хмуриться, когда вспоминает, что об их с Юнги лейбле недавно писали статью, взяв какую-то старую фотку из сети. Такое внимание они заслужили внезапным ошеломляющим успехом оста для выходящей дорамы, поэтому сейчас у них больше текущей работы, предложений и планов, но гладко идёт далеко не всё.       — То есть ты не знаешь, кто я? — мужчина немного расслабляется.       — Так же, как и ты ничего не знаешь обо мне, — Хваса обиженно надувается, отворачиваясь к окну. — Можно я уже домой пойду?       Ким вздыхает, пристёгиваясь и убирая волосы назад, зачёсывая их пальцами. Что ж, всё оказалось не так плохо, как могло показаться на первый взгляд: девчонка не собирается вроде бы ничего требовать, да и по внешнему виду Джун определил, что в деньгах, как минимум, она не нуждается, ведь вещи хоть и простые на вид, но явно брендовые. Он и сам любит такие. А если так, то их знакомство следует завершить на дружественной ноте, плюс, это именно он закрыл её в машине, позабыв, если честно, о пленнице.       — Я подвезу — темно уже.       Хваса на это поворачивается к Намджуну лицом и выгибает бровь от удивления.       — Джентльмен проснулся?       — Не язви.       — Ладно, — девушка решает, что это лучше, чем бродить в такое время суток по улице, поэтому называет адрес, — только не вздумай преследовать меня, иначе заявлю в полицию.       Мужчина хмыкает на это и, немного подумав, разворачивается на пятачке перед зданием Mnet, мысленно построив себе маршрут, потому что знает район, в котором живёт Хваса. Однако в тишине долго ехать он не может и сам включает музыку, кстати, собственного сочинения. Намджун уже настолько привык работать везде, где только может, что берёт наброски и черновики даже в машину, потому как вдохновение штука вообще непредсказуемая и может посетить в любое время. Он косится на девушку, увлечённо листающую что-то в телефоне, и выстукивает уже знакомый ритм по рулю, тихонько напевая мотив.       — Кто тот парень? — Джун сам не замечает, как задаёт вопрос, но язык прикусывать уже поздно.       Хваса в ответ смотрит внимательно, оторвавшись от телефона, и мужчина ловит её взгляд, когда они останавливаются на светофоре. Девушка молчит, а Кима, кажется, ведёт, потому что отрицать привлекательность спутницы глупо: Хеджин красива необычной красотой, ведь её трудно подогнать под общепринятые стандарты, наверное, поэтому ещё она до сих пор вдохновляет его.       «Вырастет, будет роковой женщиной», — думает Намджун, понимая, что она уже является таковой.       — Зачем тебе? — она, наконец, отвечает, заправляя свои волнистые волосы за ухо, и вся её бравада, колкость и уверенность сходит на нет.       — Считаю, что мужчина не должен себя так вести по отношению к девушке: грубиян и нахал, каких поискать нужно ещё. Только не говори, что это твой парень и вы просто поругались, а меня ты использовала, чтобы он приревновал, — Намджуна вдруг осеняет.       — Нет у меня парня, а этот тип — назойливый поклонник, — Хваса вздыхает, прикусывая губу, что даёт понять, что её очень сильно это волнует. Девушка оглядывается, заметив знакомый вид за окном, и оживляется. — Почти приехали.       Этот район знаком Киму потому, что неподалёку живёт его бывшая девушка, бросившая мужчину, когда они с Юнги объединились в общем стремлении заниматься любимым делом. Они были тогда, мягко говоря, в дерьме, без денег и близко ко дну, но талант друзей и целеустремлённость помогли им пробиться и занять свою нишу в музыкальном бизнесе с перспективой развития.       — Нихреновенько живём, — произносит Намджун, оглядывая подсвеченную многоэтажную новостройку.       — Брат живёт здесь. Спасибо, что подвёз, — Хваса запахивает пальто перед тем, как выйти в прохладу ночи, но Джун заставляет её замереть.       — Слушай, давай забудем то, что было между нами? Ты молода, чтобы портить себе репутацию, да и мне проблемы не нужны.       Мужчина, правда, теряется на минуту, когда девичье лицо искажает крайняя степень недоумения.       — Что, прости? Забудем о чём? — Хваса переспрашивает, часто моргая.       — Ну, о той ночи…       — А, о той ночи? Да, конечно, забудем, — девушка кивает несколько раз, бубня себе под нос что-то типа «да без вопросов», и открывает дверцу машины, отсалютовав Киму и удаляясь к подъезду, хлопнув дверью.       Намджун даже вздыхает от облегчения, уткнувшись лбом в руль машины. Ему-то и забывать особо нечего, кроме странного утра, когда он впервые трезво увидел её, Хвасу, что забыть достаточно сложно. Мужчина уже берёт пачку сигарет в руки, чтобы покурить, прежде чем ехать дальше по делам, да минутка спокойствия прерывается ворвавшимся ветром из-за открывшейся дверцы.       — Стоять! — Хваса, явно негодуя, поднимается на цыпочки, чтобы повиснуть на сидении внедорожника Джуна, и буквально кричит на него. — Зачётная намджуновская задница, ты думаешь, что мы переспали?! Ты в своём уме?! Я же сказала, что выспалась! Извращенец!       Так же быстро, как появилась, девушка исчезает из поля зрения, так хлопнув дверцей, что Ким даже сигарету выпускает изо рта, не успев её поджечь.       — Чё, блять? — он втыкает несколько минут, смотря на дверь подъезда, за которой скрылась Хваса, смаргивает, доставая другую сигарету, и подносит зажигалку, чтобы закурить, да и эта попытка не увенчается успехом: сигарета тоже выпадает, а руки опускаются. — Да в смысле не было?!       Это «в смысле не было» повторяется ещё несколько раз, ведь мужчина прекрасно помнит утро, как он проснулся в костюме Адама, Хваса выплыла из белых волн одеял в кружевном белье. От воспоминания про бельё ёкает сердце и кое-что, находящееся гораздо ниже, поэтому Намджун с третьей попытки закуривает и отправляется решать вопросы по альбому. Бабы зло, а такие юные — тем более. Он не собирается наступать на те же грабли, что Тэхён, Чимин и Юнги. Ему не нужен абонемент в их клуб по интересам. Нет.       И ещё две недели Намджун живёт относительно спокойно, забив на всё, что было, насколько это получилось (а Хваса в том белье всё ещё стоит перед глазами), поэтому уходит в работу полностью. Он, как ненормальный, строчит песни, записывает черновики, пропадая в студии днями и ночами и прорабатывая материал, и Юнги начинает переживать за друга, поэтому подсыпает ему витамины в воду, старается ограничивать количество потребляемого кофе и помогать по мере возможностей, раз не удаётся образумить. У Юнги своей головной боли полно, но друга бросить он не может, хотя понимает, что причина такого странного поведения либо разбитое сердце, либо влюблённость. Давить на Джуна, чтобы тот раскололся — глупое и бессмысленное занятие, поэтому Мин решает просто ждать. Как придёт время, ему первому всё расскажут, а уж потом наверняка будет большая попойка и общий сбор друзей. Такая вот у них терапия по снятию стресса.       Спокойствие заканчивается ровно в тот момент, когда Намджун, идущий к машине с распечаткой по продажам всё-таки выпущенного альбома, замечает убегающую в переулок Хвасу. Всё бы ничего, да за ней устремляется тот тип, которому мужчина уже один раз грозил кулаком, если не отстанет.       Ким даже встаёт на месте, задумавшись, откуда здесь Хваса? Он-то, понятно, не преследовал её: пришёл по делам к распространителям в офис, да и она не искала с ним встречи, вроде… Спустя пару минут до Джуна доходит, что школа, в которой учится девушка, находится двумя кварталами выше, а ещё он вспоминает, как она отзывалась об этом типе.       — Сталкер, не иначе, — шепчет Намджун, подходя к машине и закидывая документы в салон, а потом идёт в сторону переулка, в котором пропала Хваса.       — Я буду кричать! — девушка, прижавшись спиной к стене, сжимает плиссированную юбку формы одной рукой, держа отутюженный воротник пиджака так, чтобы он прикрывал шею.       — Чего бегаешь от меня? Я же люблю тебя, дурочка.       — Не подходи! Ты извращенец!       Парень приближается, а Хваса оказывается загнанной в угол. Намджун, снимая это всё на телефон, замечает, как загораются надеждой глаза девушки, и усмехается на слове «извращенец», ведь она не так давно назвала его так же.       — Слышь, чепушило, — Джун продолжает снимать, пока парень не отскакивает в сторону, услышав, что они не одни, — я тебе говорил, чтобы отстал от неё. Проблем захотел? Организую.       Хваса, воспользовавшись моментом, срывается с места и буквально падает в объятия Намджуна, споткнувшись, но держится крепко, спрятав лицо в его приятно пахнущем свитере.       — Дядь, отвали, а?       — Ща как отвалю, не унесёшь, — Ким угрожающе делает выпад, придерживая девушку за талию, и снимает, как преследователь ретируется, убегая.       — Почему? — Хваса лица не показывает, но мужчина слышит заданный вопрос, хоть он и звучит куда-то ему в грудь.       — Джентльмен, блять. Поехали к моему другу, это нельзя пускать на самотёк.       Собственно, Джин вообще не ожидает увидеть друга, поэтому замирает с несколькими делами в руках, когда Намджун переступает порог его офиса.       — Бро, у нас тут сталкер.       Сокджин замечает привлекательную спутницу товарища и ухмыляется на слове «нас».