***
— Болит? — испуганно спросил словно на несколько тонов выше Денки, закрепляя бинт на предплечье Ивабе. Тот опустил взгляд и промолчал. Врать не хотелось. — Разбуди, если что-то будет нужно. Денки быстро подполз к своему футону, снял с носа очки и, опустив их рядом с подушкой, укутался в одеяло. Рана опять заныла. Ивабе шикнул, положил руку на горячий бинт, и отвернулся от Денки. Немного прикусил язык и старался не издать больше ни звука. Ведь разбудить задремавшего Денки могли только он и насилующий уши однообразный стук воды с крыши гостиницы. Хорошо, что в комнате сухо и тепло. Так же было днём в горах. Но неожиданное нападение врагов испортило такой тихий и приятный день. Когда от шайки неудачливых бандитов отлетело очередное оружие, а до использования Удоном-сэнсеем техники осталось крохотное мгновение, в Денки полетел кунай. Пусть враги слабы, а последний из них бил совсем наугад, но этот удар стал решающим. Для Ивабе. У него сердце сжалось раза в три, пока серый клинок продолжал приближаться, кажется, к голове Денки. Оружие последний раз блеснуло в белом луче солнца. И проехалось по предплечью подскочившего Ивабе. Тот завыл от боли почти как пёс и по инерции полетел на землю, проехавшись по ней грудью. Остановившись, Ивабе раскрыл глаза. Полметра разделяло его голову и небольшой обрыв. Нет, он бы не умер, угодив в него, но было очень неприятно врезаться острым подбородком в фигурные камни. Жгуче-серые пыльные трубки. Взгляд Ивабе снова стал сконцентрированным. Испугавшись, он быстро сел и отполз на руках от обрыва. Базальт под его ногами вонял мертвечиной, маня в свои голодные объятия бесцветным блеском. Ни капли зелени Денки. Он говорил, что их глаза похожи на базальт. Тогда получалось, что… взор Ивабе налит настолько тёмным и неживым холодом? Да, Денки ляпнул. Да, его неловкие слова закрались в сознание, но… Сильнее в памяти застыл изуродованный и свесившийся с другой стороны обрыва трупешник с вырванной челюстью и… Ивабе вздрогнул. От накативших злости и страха он упал на подушку, нечаянно приложившись на раненую руку. Ивабе совсем коротко взвыл сквозь сжатые зубы, но этого хватило, чтобы Денки проснулся. Тот резко сел и попытался нащупать очки. В это время с футона поднялся Ивабе, теперь ненавидящий себя ещё больше и стискивающий больное предплечье, будто его совесть пыталась найти оправдание разбуженному другу и взбудораженным мыслям. — Что-то случилось? Денки был искренне взволнован. Под его ногами зашуршало одеяло, когда он осторожно подполз к другу. — Я просто вспомнил сегодняшнее утро, — мрачно прохрипел Ивабе, пялясь на свои ноги. Принципиально не хотел смотреть на Денки. Но тот в ответ лишь вздохнул и, улыбнувшись, кажется, поклонился Ивабе. — Не перестану тебя благодарить, Ивабе-кун! Ты спас мне жизнь! Ивабе злобно цокнул языком, всё ещё не удостаивая взглядом Денки. — Если бы я не подскочил, то он бы просто пролетел над твоей головой. — Сказав это, он просто осознал ещё раз, как мог бы избежать увиденного. Меньше геройствуешь — меньше нервов. В сознании снова вспыхнул тот базальт под ногами и незнакомое окоченевшее от ужаса лицо на другой стороне. Ивабе мгновенно вскинул голову и тяжело выдохнул. Спустя секунду он произнёс: — Я теперь просто бесполезен в бою. Если бы Ивабе посмотрел на Денки, он заметил, как тот с яростным непониманием сейчас пожирал его глазами. Неожиданно ткань снова громко зашуршала. — Дурак! Очнулся Ивабе уже в крепких объятиях Денки. Тот с силой обхватил его шею руками, усевшись у Ивабе на коленях, и выдохнул ему в шею, уткнувшись в неё носом. — Прекрати даже думать о подобном, — прошептал Денки, отстраняя лицо от чужой кожи, и едва не захныкал: — пожалуйста… Он поднял очки на лоб и посмотрел в глаза Ивабе. Тот сглотнул и почувствовал безумную теплоту внутри, словно подкожно введённую заботу. Ивабе мягко прижал к себе Денки в ответном объятии. Он чувствовал чужое дыхание, мокрые ладони на лопатках и жар на своих щеках. У Ивабе снова всё горячо сжалось внутри, когда он немного отстранился от Денки и посмотрел на него. Его глаза поблескивали луной за окном, отчего они приобретали какой-то новый чудный оттенок. А ещё Денки наконец-то выглядел счастливым. — Денки… — кажется, Ивабе почти беззвучно выразил абсолютно все чувства на свете, понимая, насколько неосознанно потянулся к шее Денки пальцами, приподнимая чужую голову. Он уже хотел выложить причину своих душевных метаний, но осознал, в какую апатию впадёт Денки из-за собственной фразы, оставленной в воспоминаниях случайно. Опять стало очень грустно. — Я… — Ивабе понял, что его глаза помутнели из-за мыслей об опечаленном Денки, и, если он сейчас не сдержит эту солёную ненужную воду, гордиться собой не будет точно. Неожиданно Ивабе заметил, как у Денки слегка опустились веки и приоткрылись истерзанные зубами губы. Он заёрзал на бёдрах Ивабе, придвигаясь ещё ближе к его лицу. У Денки на скулах застыл бледно-фиолетовый румянец, а его ладони стали ледяными, но ещё более мокрыми. Сердце у него билось как бешеное, перегоняя кровь, жгло покрасневший рот. Денки поцеловал Ивабе. Быстро вздрогнул от ощущения своих губ на чужих. Денки не вкладывал в это прикосновение ничего романтического. Он всего лишь хотел, чтобы Ивабе больше не злился от выдуманной слабости. Ивабе рефлекторно улыбнулся в поцелуй. Игнорируя дрожь в руках, просто обнял друга покрепче за лопатки. Ему вдруг стало так хорошо, будто под рёбрами зажглось маленькое солнце. Потому что Денки***
На следующую ночь очень щедрый Удон-сэнсей снова снял два номера в гостинице. И опять уединённые футоны Ивабе и Денки едва разделял дюйм. Сегодня вечер выдался гораздо веселее. Вся команда допоздна играла в карты, пока последняя птица не перестала петь за окном, уступая тьму сверчкам. — Вот я бы показал Металу в следующей партии! — бушевал Ивабе, без надобности взбивая коленями и нераненой рукой подушку. — Ему просто повезло! Денки лишь хихикнул в ответ, упав на футон не раздевшись. Он ещё немного послушал причитания Ивабе, который, кажется, вовсе не был настроен на сон. Денки снял очки и шумно повалился лицом в подушку. Вдруг он почувствовал, как резинка соскользнула с его узла волос. Нащупав её вслепую, Денки просто положил резинку рядом с очками — было очень лень завязывать волосы на ночь, даже если они грязноваты. — Ух ты… — Уже совсем другим тоном произнёс Ивабе. Денки открыл глаза. — Никогда не видел тебя с распущенными волосами. Промычав утвердительно, Денки снова попытался заснуть. Несмотря на усталость, у него всё равно ничего не вышло даже минут через пятнадцать. — Я не хочу спать! — почти вскрикнул Ивабе, быстро садясь на матрас. Денки решил сдаться и, протерев глаза кулаками, поднялся с футона. — Ты, наверное, не устал, — заключил Денки, когда взгляд немного прояснился. Сейчас он видел без очков гораздо лучше, чем обычно, что его приятно удивило. — Надо чем-нибудь заняться… — Давай драться подушками! Ивабе действительно был излишне возбуждён, но Денки не придал этому значения. Он лишь засмеялся, когда Ивабе с военным кличем бросился на него с подушкой. Но Денки был не промах и, схватив своё мягкое орудие, откатился на пол. Подняв подушку над головой, он собирался оповестить, что раненых бить не собирается, однако сразу передумал: Ивабе мог разозлиться и как вчера впасть в апатию. Поэтому Денки лишь тихо рассмеялся, а Ивабе подхватил его смех. Они дрались абсолютно мягко и несерьёзно, ползая кругами по футонам, очень редко перемещаясь на пол. Но сказать, что шуточная драка отнимала довольно много энергии, — ничего не сказать. Денки выдохся совсем рано, теперь абсолютно не пытаясь нанести Ивабе удар, а лишь убегая от него, сминая коленями свежие одеяла. Выдохнув последний смешок, Денки наконец повалился поперёк футона на свою подушку. — Всё, я устал, — совсем невоинственно оповестил он, когда Ивабе с победоносной улыбкой завис над ним, готовый прижать свою подушку к чужому лицу. Ивабе тоже последний раз хохотнул и громко задышал, перед этим откинув подушку на свою половину. Он продолжал нависать над Денки, который тоже глубоко впускал в лёгкие воздух. Внезапно Ивабе замотал головой, а потом застыл, будто не дыша. Денки широко распахнул глаза, когда Ивабе чуть-чуть согнул руки в локтях, смотря другу прямо в глаза. Конечно, Денки удивился, но нисколько не испугался. Может, Ивабе устал и просто сейчас рухнет ему на грудь совсем по-дружески. Но между ними повисла недолгая пауза. Тягучая и нервирующая, словно воздух между ними — колеблющиеся струны. — Денки, — Ивабе поджал губы. Он не отводил взгляда от его широко раскрытых тёмных глаз. И, кажется, задрожал всем телом, перед тем как открыть кое-что, теперь уже точно переходящее грань дружбы и (очень) личного пространства. Тишина перестала трепетать над его ртом, когда Ивабе произнёс, мужественно глотая неловкость: — Я хочу поцеловать тебя. Только… глубже. Денки правда искал, что ответить, но горячая волна от последнего слова Ивабе, прокатившаяся по всему телу, не дала сосредоточиться, развязывая язык. — Не говори таких смущающих вещей, пожалуйста. — Он приоткрыл до этого резко зажмуренные глаза. А затем, кажется, немного успокоился, но пытающееся проломить своим биением грудь сердце выдавало его с потрохами. В итоге Денки просто просмотрел в глаза Ивабе горячо и осознано, тихо произнёс: — Просто… делай все, что хочешь. После этих слов, когда Ивабе вплотную приблизился к лицу Денки, последний едва дёрнул голову набок, боясь того, что будет дальше. А Ивабе стал слишком смелым, чтобы отступать в такой момент. Он взял Денки пальцами за подбородок. И за миг увидел в его глазах словно все звезды на небе, которые сейчас можно было бы очень легко стянуть в свой карман. Не медля больше ни секунды, Ивабе сразу коснулся его языка своим в их втором поцелуе. Денки сходил с ума. Он чувствовал каждую шероховатость чужого языка у себя во рту, мечась под Ивабе из стороны в сторону, но Денки вовсе не вырывался, вместо этого цепляясь за шею друга крепкими и безумно горячими пальцами. Не зная, куда деть свои тихие стоны через нос, волосы, прилипавшие к щекам, и, в конце концов, всё своё рвущееся наружу нутро, Денки резко оплёл тело Ивабе ногами, притягивая того вплотную к тому месту, куда очевидно всё это нутро перекатилось длинной волной от сердца. Денки среагировал на собственные движения довольно быстро, осознав их значение и почти сгорев со стыда. — Жарко, — неожиданно сказал он, разрывая поцелуй и пытаясь отвлечь Ивабе… от самого себя. Ивабе очень медленно закрыл и открыл глаза, затем тепло улыбнувшись, пугая этим Денки до мурашек. Ивабе не дурак. Ивабе захотел ощущения солёной кожи на языке. — Сейчас будет холодно, — ответил он невпопад. Скользнув немного ниже, Ивабе оставил влажный след на чужой шее: от кадыка до подбородка. Денки сжал зубы и со звучным выдохом проронил совсем жалостливый стон. Пока тот мысленно ругал себя за слишком странные (милые) порывы возбуждения, Ивабе аккуратно стянул с его шеи платок и неловко поцеловал между ключиц. Ивабе только сейчас понял, как ему приятно и страшно одновременно. Он словно лишился разума, только слепо повинуясь дрожи во всём теле. А у Денки фразы, которые скорее говорили о смущении, чем о нежелании продолжать, обрывались ещё в мыслях. Поэтому, когда Ивабе на мгновение остановился, он лишь смог произнести слишком излюбленное всеми интонациями: — Ивабе… кун… Для Ивабе это был спусковой крючок. А «-кун», впервые задевшее его очень глубоко внутри, подтолкнуло на то, чтобы наконец коснуться Денки. Просто понял: так нужно. — Не надо… там!.. — членораздельно почти простонал пылающий неловкостью Денки. — Ты боишься? От вопроса застыл не только Денки. Ивабе сам ведь безумно боялся. Он снова приблизился к лицу друга, однако, получив прямой взгляд в глаза, всё равно услышал короткое и тихое мычание. Ивабе только сейчас понял, что идиот здесь лишь он. Потому что слишком торопил вжавшегося в футон и дрожащего от каждого движения Денки, не понимавшего мотивов друга. Потому что, зажёгшись от собственной фразы в голове, Ивабе не нашёл ничего лучше, чем чётко произнести её, перед этим будто обмозговав пустоту, а не тысячу и две реакции Денки. — Я люблю тебя. — И не добавил «кажется», которое бы хорошо вписалось, но с учётом взаимности звучало неуверенно-неприятно для Денки. Денки, кстати, задрожал в немом восторге. Засмотревшись на живой трепет серых глаз Ивабе, он понял, что вообще-то ничего красивей за свою короткую жизнь и не видел. Какой уж тут (на самом деле) дурацкий базальт... Через какое-то время они скрылись под большим одеялом. Оставшись в темноте, они были полностью предоставлены друг другу, шурша своей одеждой и ногами по мятой простыне.