shopaholic

shoptillyoudrop [14:23] Грандиозная летняя распродажа! Скидки до 80%! Спешите! — Оо, Сеул, у нас, кажется, проблемы, — взволнованный голос Чону отрывает Доёна от поедания вкуснейшего питательного супа, ради которого в буфете их офисного комплекса он готов, пожалуй, поселиться: принести из дома футончик, одеяльце, любимую подушку и устроить себе спальное место прямо рядом с фикусом в дорогущем горшке, даром что таких растений по всему зданию тьма. — Што? — спрашивает Доён с набитым ртом. — Хасплодаша? — Жуй давай, — кривится Чону, откладывая телефон в сторону, а пальцами освободившейся от гаджета руки начинает выстукивать по гладкой поверхности стола незамысловатую дробь. — Она самая. Руки чешутся пойти и присмотреть себе что-нибудь. — Попа у тебя не чешется? — возмущается Доён, отставляя пустую тарелку в сторону и принимаясь за салат. — Хотя ей давно бы пора слипнуться от того количества шмоток, которые ты себе накупаешь на каждой вот такой «грандиозной» распродаже. — Но это и вправду так! Скидки огромные, а мне нужны… — Что тебе нужно, скажи мне? Новые трусы? Ты купил однажды, да такие, что от цены у меня до сих пор глаз дёргается. Но зато «Calvin Klein» на резинке, это же важно! — Доён почти срывается на недовольный крик, но другие спокойно обедающие сотрудники начинают удивлённо коситься на разбушевавшегося коллегу, и он чуть понижает голос: — Чону, радость моя, мы с тобой уже это обсуждали, даже проводили своего рода терапию. Ты в завязке, и я надеялся, что насовсем, а ты хочешь снова в трясине брендовых пакетов погрязнуть?       Увидев нездоровый блеск в глазах друга, Доён понимает, что последние слова про бренды и «такие классные, Доён, ты не представляешь» пакеты была лишней. Доён столько усилий приложил два года назад, чтобы избавить друга от пагубной для психики и кошелька зависимости от магазинов, пробников и скидок, что теперь чувствовал себя совершенно потерянным. Неужели все его труды пойдут прахом? — Чону? Пообещай, нет, поклянись, что не пойдёшь в «Shop Till You Drop» ни сегодня, ни завтра, ни вообще в какое-либо время суток. У тебя дедлайн отчётности скоро, займись лучше этим. И твоя мама уже мне звонит, чтобы выяснить, когда ты почтишь её своим присутствием. И меня заодно зовёт.       Чону бы приревновать любимую маму к лучшему другу, но сделать он этого никогда не сможет, во-первых, потому, что Доён слишком много сделал для него в этой жизни, а во-вторых, мамы у него уже пять лет как нет, так что почему бы не позволить женщине, которая с пелёнок и песочницы знает Ким Доёна, побаловать его пирогами с яблоками и связать тёплый свитер на зиму. — Клянусь! — Не верю я тебе, хитрая ты жопка, Чону, — вредничает Доён, собирая со стола ежедневник, телефон и кошелёк. — Идём, у нас совещание через пятнадцать минут.       Работая в крупной компании заместителем директора отдела продаж, Чону искренне дивился своей расточительности, как и недовольный состоянием друга Доён. По его словам, человек с экономическим образованием не может быть неспособным контролировать свои расходы и тем более не должен тратить половину зарплаты (впрочем, довольно немаленькой) на брендовые вещи, порой совершенно бесполезные, которых в небольшой квартире Чону и так уже скопилось немало, так куда уж больше. Чону называл это парадоксом, Доён — откровенным дебилизмом.       И не то чтобы Доён был таким уже вредным хёном, который только и норовил контролировать его жизнь. Просто в один прекрасный день он отвёл Чону к психологу, который чёрным по белому (ну, или какой у него там цвет шрифта на компьютере) описал и письменно, и вслух сложившуюся ситуацию как ониоманию, то есть неспособность побороть желание что-либо покупать. И посоветовал в качестве терапии большую часть одежды либо раздать нуждающимся, либо спрятать в самый укромный угол квартиры. При этом шкаф пустовать всё равно не должен, иначе визуально свободный предмет мебели будет вызывать желание набивать его тряпьём и дальше, а на такое Чону, может, и подписывался, а вот Доён точно нет. — Чувствую себя психом, вот серьёзно, — сетовал Чону, когда Доён помогал ему сортировать одежду и обувь по коробкам и вакуумным пакетам. — Рубашку бы на меня ещё смирительную этот доктор напялил, чтоб я точно своими длинными ручонками не достал до полок бутиков. — Чону, признайся честно самому себе: это ненормально — скупать половину магазина только ради удовлетворения своего «хочу». По-хорошему, мы эту одежду должны были отдать, а не прятать по углам. — Ну нет! Я так просто с туфлями Salvatore Ferragamo расстаться не могу, — Чону почти любовно погладил тёмно-коричневый лакированный туфель, на что Доён мученически закатил глаза. Чону не был жадным или равнодушным к чужим проблемам, но маленький шопоголик внутри него так пронзительно и гадко орал «Моё!», что Чону решил оставить вещи как есть при себе, лишь бы только этот голосок не возвращался. Хотя бы на время.       И вот этот демон-искуситель вновь почтил Чону своим присутствием. «На кой чёрт я вообще подписался на эту смс-рассылку от торговых центров?» — думал Чону, топча ковёр в гостиной босыми ногами. Он ввалился домой после, как казалось, нескончаемого рабочего дня, налил себе бокал белого вина, нарезал сыр и хотел было предаться просмотру дорамы или какого-либо шоу по телевизору. Но, ответив на сообщение босса с напоминанием о сдаче отчёта, вновь наткнулся на смс о распродаже. И тут его накрыло. — Ничего же страшного не произойдёт, если я схожу туда завтра? — вслух рассуждал Чону, усевшись на диван, а затем поймал себя на том, что спорит со своей вновь пробудившейся личностью, жаждущей покупок, и понял: если сейчас он даст своим мыслям разгуляться, то старания Доёна и самоубеждение рассыпятся в пыль за ненадобностью, а лишиться лучшего друга и здравого рассудка Чону совершенно не хотелось. — Нет, это какой-то бред, нужно лечь спать, — списав все пагубные мысли и желания на усталость, Чону убрал в холодильник нетронутые вино и сыр, отправился в душ, немного пришёл в себя и, казалось, с чистыми помыслами улёгся спать…       А на следующий день ближе к обеду стоял у витрины одного из многочисленных бутиков торгового монстра «Shop Till You Drop». Даже название говорящее: покупай до тех пор, пока не рухнешь под тяжестью пакетов. «Трать деньги до тех пор, пока не сдохнешь», — переиначил Доён, не терпевший долгих выборов между худи и лонгсливами, брюками чинос и джинсами с высокой талией. У него было несколько любимых магазинов с демократичными ценами, в которых он и покупал себе повседневные вещи, а вот на несколько костюмов для работы всё же разорился. На этом транжирство и закончилось.       Внутренние чёртики ласково нашёптывали, что Чону к осени нужно новое пальто, а к будущему отпуску понадобятся рубашки-поло и новые слипоны. «Сопротивляйся», — голосом Доёна говорил здравый смысл, всё ещё не сдавшийся под натиском жадных ручонок шопоголика, точившего в душе и банковском счёте Чону большую дыру. Но оборонительные стены, построенные на психологическом внушении и принуждении не делать то, от чего ты пытаешься убежать, рушатся быстрее всего. Вот и бастионы «Я не трачусь на одежду» благополучно пали.       Кто-то однажды сказал, что шопинг сравним с отдельным видом искусства. Чону поначалу не слишком улавливал связь, но потом понял, что иной раз не сами вещи выглядят картинно идеально, а мысли о том, как эти вещи будут на тебе сидеть, уходят в какое-то недо-искусствоведческое русло. Причём работает этот принцип чаще всего с дизайнерскими предметами одежды. Как-то раз после таких «размышлений» Чону принёс домой пакет со столь дорогущим пальто, что Доён чуть было не начал на него молиться.       Опомнился Чону, к счастью, после третьего магазина, причём в чувство его привёл телефонный звонок. Имя на экране заставило табун мурашек пробежаться по чуть вспотевшей от примерок и долгих выборов спине, и Чону на ватных ногах, держа телефон в одной руке и фирменные пакеты в другой, двинулся к эскалаторам, твёрдо намереваясь покинуть сей модный Содом. Надпись «Доён-хён» с сердечком рядышком окончательно вернула рассудку ясность. — Ким Чону, я пришёл к тебе с приветом, чтобы вытащить на прогулку и вкусный обед, а в итоге подпираю дверь, потому что ты, падла, всё-таки пошёл по магазинам? — прозвучало достаточно угрожающе, чтобы Чону почувствовал узел стыда, скручивающий живот. Злой Ким Доён — страшное дело. — И даже не вздумай мне врать! — Хён, я… — Сколько ты потратил? Немедленно уходи оттуда и не оборачивайся. Ты хоть представляешь…       Дальше Чону расслышать не может, потому что телефон с грохотом падает на отполированный до блеска пол холла, как и его бренное тельце. Ибо пока Доён толкал свою гневно-возмущённую речь, Чону слушал так внимательно, что умудрился в кого-то врезаться, хотя в холлах торговых центров хоть на лошади катайся — никому не помешаешь. Но Чону не был бы собой, если бы не накосячил. Уже второй раз за день. — Ох, — только и выдыхает Чону, чувствуя боль в районе копчика, глазами пытается отыскать на полу телефон. Пакеты и их содержимое разметались рядом. Чону чувствует прикосновение теплых ладоней к предплечьям, а затем принимает вертикальное положение, поскольку успешно поставлен на ноги незнакомцем, на которого только сейчас Чону соизволил посмотреть. И обомлеть опосля. — Простите, пожалуйста, задумался, встал посреди холла, будто мест других для размышлений больше нет, — незнакомец улыбается широко и приветливо, его глаза цвета тёплого молочного шоколада внимательно осматривают Чону с головы до пят. Он немногим выше, одет с иголочки в выглаженную рубашку с коротким рукавом и светлые брюки, подмышкой папка. «Возможно, не совсем за покупками пришёл», — думает Чону. — Вы не сильно ушиблись? — Нет-нет, это я в вас врезался, простите, — Чону начинает собирать пакеты и их содержимое и не видит, что новый знакомый поднимает с пола его телефон, который уже перестал издавать громкие проклятья Доёна, осматривает на предмет повреждений и нажимает на кнопку блокировки.       Чону с тяжёлым вздохом встаёт с корточек, собрав все купленные вещи, и вздрагивает, когда видит перед лицом свой смартфон в чужой смуглой руке. — Держите. Он жив, к счастью, — красивый, как успел для себя подметить Чону, незнакомец всё продолжает улыбаться, и Чону смущается под внимательным взглядом. — Вы были так напуганы, когда упали, будто спасались от кого-то бегством. — Д-да, от самого себя и желания скупить здесь всё, — чешет затылок Чону, поправляет воротник футболки и смотрит на собеседника исподлобья, а тот заливисто смеётся, и от глаз лучиками расходятся премилые морщинки. «Господи, о чём я думаю», — спрашивает себя Чону. — И яростные реплики из вашего телефона были по этому же поводу? — Друг пытается вылечить меня от магазинной зависимости, — кивает головой Чону, а потом чуть поднимает руку, занятую пакетами. — Как видите, не слишком успешно. — У всех бывают срывы. Это как долго не есть шоколад, ограничивать себя, сдерживаться, а потом в один присест съесть огромный торт с кучей этого самого шоколада, — Чону представил эту великолепную картину в голове и едва слюной не подавился. — Вроде бы и стыдно, но одновременно с этим чертовски хорошо. Вот и у вас то же самое.       Чону подумал, что этот высокий красавчик — отличный психолог, ну или тоже шопоголик в завязке, который как никто другой понимает положение Чону в этом красочном мире бутиков. — Вы тоже шопоголик? — усмехается он. — Не очень похожи, да и папка не к месту. — О, нет, я журналист, — выпрямляет спину незнакомец, будто представляет красивого себя не одержимому шмотками человеку, чуть не отбившему зад после столкновения с ним, а какой-либо важной шишке. — Пишу статью об этом торговом центре: его прибыли, успехе на рынке и так далее. Вот и пришёл посмотреть, как в нём кипит жизнь. — Во время распродаж сюда лучше не соваться, а то в вас будут на каждом углу врезаться такие же больные люди как я, — советует Чону, чувствует вибрацию телефона в вспотевшей ладони и чуть бледнеет: снова Доён-хён звонит. — Я по вашему лицу вижу, что разговор у вас сейчас будет не самый приятный, мешать не смею, — Чону вновь улыбаются, протягивают руку, пожимают влажную ладонь и отходят на шаг назад. — И вовсе вы не больны, просто стараетесь доставить себе удовольствие самым привычным для себя способом. Хорошего вам дня! — И вам! — вдогонку говорит Чону, прежде чем новый знакомый скроется в книжном магазине напротив.       По прибытии домой Чону ещё долго слушает пространную речь Доёна о своих пагубных пристрастиях и отсутствии мозгов. Но в ответ не огрызается, а лишь улыбается и крепко обнимает любимого хёна, от чего тот, опешив, несколько секунд не знает куда девать руки: обнять в ответ или дать хорошего шлепка по заднице, чтобы Чону, наконец, понял, как Доён за него переживает. Чону предлагает хёну заночевать у него и вновь достаёт из холодильника вино и сыр. Стараясь восстановить прежний уровень доверия к себе, Чону за просмотром фильма ластится к Доёну, закидывая тощие ножки ему на бёдра. Тот сначала фыркает на эти нежности, но потом, растаяв, крепко обнимает сам, причитая, что Чону — дуралей. И тот даже не пробует это отрицать. Уютную атмосферу нарушает уведомление в телефоне. — Кто это? Неужто босс? — предполагает Доён.       Чону пожимает плечами, берёт с журнального стола смартфон и тыкает на иконку сообщения, а Доён, чтобы быть в курсе происходящего, кладёт голову ему на плечо. — Юкхэй? У тебя разве есть знакомые с таким именем? Юкхэй [21:32] Надеюсь, сегодняшнее столкновение вышло не слишком болезненным. Каюсь, совершил преступление: залез к Вам в телефон и добавил в контакты свой номер, но лишь ради того, чтобы пригласить столь милого шопоголика на чашку кофе завтра днём. Что скажете?       Доён с широченной улыбкой трясёт Чону за плечо, требуя пояснений, а тот рассказывает как есть о том, что врезался в Юкхэя и долго-долго не мог оторвать взгляд, жутко при этом смущаясь. — Да ты ему понравился! А ну, немедленно отвечай, что пойдёшь с ним завтра на свидание. — Это не свидание, хён, а беседа за чашкой кофе. — Будто ты не знаешь, чем спустя некоторое время эти беседы заканчиваются.       Выслушав вереницу пожеланий счастливой личной жизни и прогнозов о том, закончится ли свидание с Юкхэем робкими поцелуями, Чону отправляет Доёна на кухню мыть посуду, отмахиваясь от настырного «Ответь ему, не будь идиотом». А потом посылает к чёрту свою неуверенность и чувство неловкости перед человеком, которого сегодня он чуть не сшиб, но с которым завтра собирается обсуждать насущные проблемы человечества. Ничего же страшного не случится, если он встретится с Юкхэем завтра, правда? Кому: Юкхэй [21:51] Ничего, преступление очень сурового наказания за собой не понесёт. Скажу больше: на чашку кофе в приятной компании я согласен. До встречи.