***
Я с трудом дождалась встречи с Сяо следующим вечером. Он сказал, что его босса не особо заинтересовала покупка моей невинности, так как недостатка в сексе у него не было. Более того — кажется, проникнувшись ко мне симпатией, Сяо посоветовал и вовсе не поднимать этот вопрос с боссом, если хочу остаться цела и невредима. Босс, по его словам, мог просто взять меня, а после — выкинуть. И это в лучшем случае. Он меня не удивил — здесь у меня не было ни сутенера, ни охраны, ни поддержки. Никого, кто мог бы поставить клиента на место. Но мне нужны были деньги, и я просто не могла отступиться. Следовало оценить этого босса вживую и уже плясать от этого. Гораздо больше, чем возможность трахнуть какую-то целочку, босса Сяо заинтересовало предложение с приютскими детьми. За иммигрантами велось пристальное наблюдение — особенно за теми, кто занимался не совсем легальным бизнесом. Китайцы знали меру, знали, куда можно лезть, а где лучше не светиться. Вовремя отстегивали нужным людям и тихо вели свой бизнес. Им давно хотелось расширить сферы влияния. Прибыв в эту страну, они сами в первую очередь подумали о беспризорниках, но столкнулись с проблемой — им позволили хозяйничать в Доклэндсе и Восточном Лондоне, но пристально отслеживали их контакты с белыми англичанами, не позволяя втравливать их в наркобизнес. Стоило хоть одному китайцу или иммигранту засветиться в неблагополучных районах для белых или особенно рядом со школами и приютами — и легавые были тут как тут. — Мой племянник сейчас живет в приюте, — сказала я, отпивая горячий чай. — Я хочу забрать его, но мне нужны деньги. Он сможет заставить мелких ублюдков начать толкать вашу дурь. — Босс встретится с тобой послезавтра, — сказал Сяо Ли. — Мы заедем за тобой. Пошли, я провожу. Посмотрю, где ты живешь.***
У меня было два дня, чтобы подготовиться к встрече с боссом китайских наркоторговцев. Я всю жизнь проработала проституткой. Если я что и умела делать — так профессионально завлекать мужиков. Я знала, как заставить хотеть себя. Как заинтересовать, вызвать желание. И решила сделать ставку на это. — Где я могу найти ближайший Секонд-хенд? — спросила у домоправительницы я, и она озадаченно вылупилась на меня. — Вторая рука? Какая еще рука? Ты о чем, милочка? Я нахмурилась и чертыхнулась себе под нос. В каком там году были открыты первые секонд-хенды? — Магазин с дешевой одеждой, — объяснила я. И уже двадцать минут спустя стояла в задрипанном магазинчике, который был ниже по улице. Одежда была… странной. Как в старых фильмах. Юбки по колено и ниже, пиджачки. На полках лежали несколько обтягивающих летних сарафанов на бретельках с юбкой по колено — и это была самая открытая одежда, которую я здесь нашла. Стало интересно, где одевались проститутки, которых я видела в китайском притоне. Их юбки были короче, все было более открытым, вызывающим и знакомым. С другой стороны… судя по тому, что я успела узнать от Сяо, белые женщины не баловали китайских иммигрантов своим вниманием. Возможно, монашеский, закрытый наряд как раз и был той экзотикой, которой можно было бы завлечь босса. Я выбрала себе белую рубашку и узкую черную юбку по колено. Купила тонкие чулки, подвязки и дешевые черные туфли на широком каблуке. После приобретения туши, подводки и красной помады в моем кошельке осталось всего четыре фунта. К вечеру понедельника я была в полной боевой готовности и с любопытством осматривала себя в зеркале. У меня не было времени на то, чтобы нормально оценить свое новое тело — я все время куда-то спешила, все делала впопыхах. Если и глядела в зеркала — то мельком, быстро поправляя волосы и одежду. Природа неплохо одарила Лиззи Смит из этого мира. У нее были вьющиеся черные волосы по плечи, я же в своем мире давно красилась в блондинку, практически позабыв свой натуральный цвет волос. Грудь? Что-то около двоечки, а у меня прежде был третий. Ладно, черт с ним — главное, не нулевой. Ноги у Лиззи были длинными и стройными — мои были короче и полнее в ляжках. Аппетитные, как их называли клиенты. Задница, увы, подвела и была плоской, как бревно. Придется качать. Удивило меня другое. Хоть я особо и не приглядывалась прежде, глаза у Лиззи однозначно были темными. Сейчас же… это… выглядело довольно странно. Я практически залезла в зеркало, чтобы нормально разглядеть новый цвет своих глаз — один оставался темно-голубым, почти синим, но второй… посветлел? Стал светло-голубым, практически прозрачным. Закрыв по очереди оба глаза, я попыталась оценить свое зрение. Мне показалось, что посветлевший глаз стал хуже различать цвета. Было ли это связано с ритуалом? Бросив взгляд на часы, я поняла, что сейчас у меня нет времени решать эту загадку. Нужно было идти соблазнять китайского босса. Выглянув в окно, я увидела черную машину, рядом с которой стоял Сяо Ли, и выпорхнула из комнаты.***
— Когда войдешь, поклонись ему. Глаза не поднимай, пока не позволит. Можешь сесть только после того, как босс предложит тебе, — напутствовал меня заметно нервничающий Сяо Ли. Он привез меня в довольно богато обставленный двухэтажный дом, странно контрастирующий с прочими дешевыми, убитыми домами Доклендса. Мы прошли через коридор первого этажа и остановились перед одной из дверей. Постучавшись, Сяо вошел внутрь и тут же низко поклонился. Я последовала его примеру, но сгибаться в три погибели не стала, лишь слегка согнула спину, сложив ладони в треугольник перед собой. Сяо затараторил что-то на китайском, ему ответил низкий, хрипящий голос. Не став дожидаться позволения, плюнув на все наставления Сяо, я медленно распрямилась, расправила плечи и вызывающе улыбнулась стоящему у бара мужчине. Он был одет в смокинг, плотно обтягивающий его мощные, широкие плечи. Вся его фигура буквально кричала о силе — первобытной, грубой силе, способной сломить любую волю. Огромные ладони не оставляли сомнений в том, что могут без труда переломить шею хваткой одной руки. Черные волосы были зачесаны назад, губы слева рассекал старый шрам. Темные глаза остро впились в меня. Рассматривали так же внимательно, как и я его. — Морриган Сейр, — представилась я, сохраняя полное хладнокровие. После той кучи психованных клиентов, обожающих БДСМ и игры в доминирование, этот китаец меня уже не пугал. — Разве не Элизабет? — с более сильным, чем у Сяо, акцентом сказал он и криво усмехнулся, бросив на Сяо быстрый, острый взгляд. Сяо рядом со мной вздрогнул и гулко сглотнул, затравленно, зло посмотрев на меня. — Тоже верно, — хмыкнула я, положив ладонь на бедро. — Есть имена, данные при рождении. И есть имена, которые… сами, так сказать, находят хозяев. Глаза босса странно сверкнули на этих словах. Он задумчиво прищурился, размышляя о чем-то, а после махнул рукой, давая понять Сяо, что тот может идти. Сяо вновь поклонился и пулей выскочил из гостиной. Я же прошла к дивану и вальяжно уселась на него, закинула ногу на ногу, позволяя юбке чуть задраться и оголить самый краешек чулка, обшитого кружевом. Босс проследил за каждым моим движением, и от меня не укрылось то, что вид чулок… заинтересовал его. Хорошего понемногу — я непринужденно поправила юбку, скрывая подвязки, и целомудренно сложила ладони на коленях. — И какое же имя было дано при рождении, а какое… само нашло тебя? — спросил китаец, разливая скотч по бокалам. Приняв у него бокал и благодарно улыбнувшись, я отпила немного под его внимательным взглядом, отломила кусочек шоколада, который он придвинул ко мне, и, пошло обхватив его красными губами, откусила кусочек, плавно выпуская остаток шоколада изо рта. Практически оглаживая его губами, но делая это так непринужденно и спокойно, словно это было самой естественной вещью в жизни. Это было на грани вульгарности, всегда заводило фантазии мужчин в нужное мне русло. Искусство есть и совращать этим я в прошлой жизни освоила на отлично. — А это уже не так важно, — все же ответила я, отставляя бокал на низкий столик. Китайский босс сел в кресло напротив меня и, наконец, представился: — Лон Фэй. — Дано при рождении? — усмехнулась я, и Лон вернул мне усмешку. — Возможно, — помолчав недолго, ответил он. Я не чувствовала ни страха, ни нервозности и знала, что он прекрасно видит это. — Сяо сказал, ты можешь… помочь расширить круг наших распространителей, — перешел к делу он. — Я давно присматривался к приютской шпане, но никто из моих людей так и не смог… завербовать их. Служители закона в твоей стране весьма ревностно следят за контактами иммигрантов с англичанами. Особенно — с детьми. — Особенно — если ты китайский наркодиллер, — понимающе улыбнулась я. — Мой племянник сейчас живет в приюте. Нищем, убогом приюте. Я хочу забрать его. И мне нужны деньги, — Лон поставил локти на подлокотники кресла и соединил пальцы, касаясь кончиками тонких губ. — Я могу предоставить вам шпану, которая охотно согласится толкать дурь на улицах, но… что с этого буду иметь я? Лон понимающе усмехнулся. — Пять процентов с дохода устроит? — Десять, — тут же сказала я, поставив ладони на стол и подаваясь вперед. Лон Фэй тоже склонился ко мне, внимательно всматриваясь в мое лицо. Его брови выгнулись в изумлении. — Интересные глаза, — пробормотал он, нахмурившись. — Десять, если приведешь мне двадцать детей. — Не многовато ли? — оскалилась я. — Десять детей — десять процентов. — Ты не боишься торговаться со мной? — криво улыбнулся Лон. Он широко расставил ноги и облизнул свой шрам. — Пятнадцать сопляков. — Не боюсь, — я расслабленно откинулась на диване и подняла свой бокал. Отсалютовав мужчине, выпила залпом остатки и медленно выдохнула. Лон следил за мной. За каждым моим движением. Мне стало жарко, и я расстегнула пару верхних пуговиц рубашки. Шея под волосами покрылась испариной. Взяв мой бокал, Лон подлил мне еще скотча, при этом задержавшись взглядом на отпечатке помады на стекле. — По тебе не скажешь, что ты невинна, — грубо сказал внезапно он, протянув мне наполненный бокал. Я приняла его и медленно покачала в руке, наблюдая за игрой света в скотче. — Даже если бы я согласился купить тебя на ночь… ты же понимаешь, что тебя ждет, если ты… соврала? — проговорил Лон, обходя столик. Он расставил ладони по бокам от моей головы и склонился к моему лицу, пытаясь давить морально. Подавить мою волю. Его узкие глаза впились в мои, считывая эмоции, которых не было. — Понимаешь ли ты, куда попала? Я могу просто трахнуть тебя и выкинуть на улицу. Могу отдать в свой бордель. Убить и выбросить в Темзу. Твое предложение довольно привлекательно, но не настолько я нуждаюсь в приютской швали, чтобы принимать его. Я подняла на него спокойный взгляд. — Понимаю ли я, чем может обернуться сотрудничество с якудзой? — серьезным голосом спросила я, сжав ладони в кулаки. И Лон Фэй расхохотался. Залился громким смехом, откидывая голову назад. Я непонимающе нахмурилась. Отсмеявшись, он схватил меня за подбородок и жестко бросил: — Триада, девочка. Китайская мафия — это триада. Якудза — паршивые япошки… Запомни это и никогда не путай. Челюсть болела от его хватки. Я заставила себя улыбнуться и накрыла пальцами его ладонь. Мои руки казались совсем маленькими по сравнению с его лапами. Я, наконец, оценила его. Нашла в его глазах то, что научилась профессионально считывать еще по прошлой жизни. Он был больным на всю голову извращенцем и явно любил доставлять боль любовницам в постели. — Ты можешь трахнуть меня и убить, — диковато ухмыльнулась я, удивив его. — Можешь бросить меня в свой притон. А еще… ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, — подавшись вперед, выдохнула в его губы я. Он вцепился в мои волосы на затылке, больно дернул за них, заставил откинуть голову. — Все, что пожелаешь. Я могу исполнить твои самые смелые фантазии. Я могу быть твоей покорной рабыней. Принадлежать тебе… добровольно. Я могу сыграть любую роль, приму от твоих рук любую боль… и все это — добровольно. Ты можешь иметь приезжих шлюх, можешь трахать китаянок в своем притоне. Можешь найти себе белую нищую шалаву и до конца дней своих бояться заразиться сифилисом. А можешь… получить меня. И делать со мной все, что только пожелаешь. — Мне нравятся твои глаза, — едва касаясь моих губ своими, прошептал он. — Они полны безумия, девочка. — Твоя девочка, — пошло выдохнула я, раздвигая колени. Юбка задралась складками, оголяя чулки, подвязки. Открывая взгляду… отсутствие трусов, которые я решила не надевать. — Это — твое, — проговорила я, сжимая свою грудь через белую ткань рубашки. — И это тоже, — пальцы второй руки игриво пробежались по внутренней стороне бедра. Он следил за моими движениями, не отрываясь. Его дыхание стало тяжелым, сбилось. — Заплати мне — и получишь все это… в постоянное пользование… Пальцы добрались до промежности, невыносимо медленно огладили половые губы. Я игралась с клитором под пристальным, потемневшим взглядом узких глаз. Я позволила едва слышному стону сорваться с красных губ, и Лон хищно оскалился, впиваясь в мой рот поцелуем. Его руки разодрали рубашку, пуговицы ссыпались на пол. Он опрокинул меня на диван, придавил своим массивным телом, не размыкая поцелуй. Его язык хозяйничал у меня во рту, а пальцы… грубо растягивали меня. Я потянулась к его брюкам, расстегнула ширинку, обхватила средних размеров член, стоящий колом, и крепко сжала в руке. Лон вгрызся в мою шею, и я всхлипнула, зарываясь свободной рукой в его зализанные волосы, растрепала ему всю прическу. — Вставь его, — прохрипела ему в ухо я, еще сильнее, еще шире разводя длинные ноги, скрестила их за его спиной. Ему не потребовалось повторного приглашения. И — Господи — это было еще больнее, чем в первый раз в моем родном теле. Я выгнулась, закричала, не смогла сдержать слез, тут же хлынувших из глаз. Я знала, что потеря девственности может быть крайне болезненной, но… плева бывает более эластичной, ее разрыв — как было со мной в другой жизни — практически не причиняет никакой боли. Сейчас же… проклятое, неподатливое, узкое… тело Лиззи буквально разрывалось от боли. Лон сжал мои запястья одной ладонью, приковал их своей лапой к подлокотнику, зарылся второй в мои волосы, больно оттягивая их. Его зубы терзали мои кровоточащие губы, пока он вторгался в мое сгорающее в агонии тело грубыми, глубокими толчками. Мои крики доставляли ему удовольствие, и я не стала сдерживаться. Кричала, надрывая горло, выплескивая с криком свою боль. Девственная кровь служила неплохой смазкой, и я подавалась вперед ему навстречу, подстраиваясь под его ритм. Лон подсунул ладони под мои колени, развел их еще шире, потянул вверх, практически прижав мои ноги к груди. Ох, блять… у меня не было такой растяжки. У этого тупого тела не было такой растяжки. Мышцы заныли, и я тихо захныкала, ноги свело судорогой. Лон же психованно, довольно оскалился, продолжая ебать меня. Через несколько бесконечных минут его тело напряглось еще сильнее. Он быстро вышел из меня и, заставив меня скрестить, крепко сжать ноги, втиснулся дрожащим, сочащимся смазкой, окровавленным членом меж моих бедер. Обильно излился на мой живот после пары толчков. Меня сильно трясло. Тело ныло от боли и судорог, глаза щипало от потекшей туши и продолжающих течь слез. Лон отбросил от себя мои ноги и сел на диван, с наслаждением осматривая труды свои. Я свернулась в клубок, пытаясь отдышаться. Вот только это был не конец. — На колени, — приказал китаец и лицемерно, по-доброму недоуменно улыбнулся в ответ на мой непонимающий взгляд. — Не ты ли обещала исполнять все мои желания? — хмыкнул он. Я прикрыла глаза, облизнула пересохшие, искусанные губы. — Да, мой господин, — покорно вымолвив, я сползла с дивана на пол и, игнорируя сотрясающую тело боль, устроилась между его разведенных коленей. — Возьми его в рот, — вскинул бедрами Лон. Его холодный взгляд промораживал до костей. Это была проверка. Проверка — готова ли я отвечать за свои слова, готова ли… выполнять любые его желания. Его опавший член был испачкан в моей же крови, и меня мутило от одной мысли о том, чтобы сосать его. Я не раз делала минет после того, как члены клиентов уже побывали во мне, я привыкла слизывать с них сперму и свою смазку. Но еще ни разу мне не приходилось… вылизывать хуи, перепачканные девственной кровью. Справившись с тошнотой, я медленно нагнулась к паху китайца и мягко поцеловала головку, огладила ее языком и, с трудом подавляя рвотные рефлексы, взяла член за щеку, вылизывая ствол. Он наливался кровью, твердел прямо у меня во рту, и Лон, не выдержав, накрутил мои волосы на свой кулак, дернул на себя мою голову, вторгаясь в мое горло, заставляя заглотить член полностью. Я подчинилась. Послушно делала ему минет, пытаясь справиться с подкатывающим к горлу комом. Вряд ли Лон оценил бы, если бы меня на него стошнило. Я безропотно отсасывала ему, как и положено хорошей девочке. Слушала его низкие порыкивания и вздохи. Он кончил во второй раз через минут пятнадцать, и это были самые долгие минуты в моей жизни. Проглотив всю сперму, я с пошлым всхлипом выпустила его член изо рта, и он довольно похлопал меня по щеке. — Не в первый раз сосешь? — спросил Лон. — Ты — первый, кто побывал в этом рту, — уклончиво сказала я полуправду. Малышка Лиззи точно никогда не делала никому минет, и он был первым, чей член сосал этот милый ротик. Вот только я в прошлом теле отсасывала сотне клиентов. Лон неспеша застегнул ширинку, лениво поднялся с дивана и подошел к бару. Достав сигару из портсигара, он прикурил и медленно выпустил клубы дыма. Китаец задумчиво рассматривал меня некоторое время, а я все так же сидела на полу, так как была не в силах подняться на дрожащие, отказывающиеся сводиться ноги. — Тебе негде жить, я правильно понял? — спросил Лон, докурив. Я заторможенно кивнула, все еще пытаясь прийти в себя. — И ты собираешься взять племянника из приюта… — я согласно промычала что-то нечленораздельное и поморщилась от боли. Господи, он практически вытрахал из меня душу. — Я дам тебе квартиру в двух кварталах отсюда. Можешь жить там с племянником. Буду выплачивать триста фунтов в месяц. Если будут нужны деньги на непредвиденные расходы и лишние траты — будешь обращаться. С тебя требуется делать все, что я захочу. Безропотно исполнять мою волю. И — самое главное — держать язык за зубами. — Это я умею, — просипела охрипшим, севшим от криков голосом я и, оперевшись спиной о диван, выдвинула свои требования, — У меня есть ответные условия. Мой племянник не должен узнать, чем я занимаюсь. Поэтому можешь делать со мной все, чего пожелает твоя душа, но не оставляй видимых следов там, где я не смогу прикрыть их одеждой. — Лон скривился, но согласно кивнул. — И еще — он поедет в школу-интернат в сентябре, но до этого времени… мне нужно быть дома хотя бы к девяти. Не зови меня позже и не требуй остаться на ночь. Обещаю, что с сентября по июнь мое тело будет в твоем распоряжении в любое время суток. Но на летних и рождественских каникулах я должна быть рядом с ребенком. Я ожидала, что эти условия вызовут в нем гнев. Рассердят его. Но он внезапно тепло улыбнулся мне и склонил голову в поражении: — Не имею ничего против. Мне нравится, что в тебе есть… как это сказать. Ответственность за ребенка? Ответственность перед ним? — он усмехнулся, заметив, как мои брови взлетели вверх в удивлении. — Дети — самое важное, что есть в жизни. Я не стану препятствовать тебе в присмотре за ним и его воспитании, — скосив глаза на часы, Лон устало вздохнул и сказал, — Сяо Ли отвезет тебя обратно. И я скажу ему завтра заехать за тобой. Он поможет перевезти вещи на квартиру. Взгляд Сяо Ли, которым он одарил меня, был бесценен. Кажется, мои крики слышали все обитатели дома Лона. Судя по выражению побледневшего лица Сяо, он не рассчитывал увидеть меня вновь живой. Я представила, как сейчас выгляжу, и мило, невинно улыбнулась залившемуся краской китайцу. Рубашка была порвана, юбка тоже. На плечах был пиджак его босса-садиста. Помада и тушь размазались, на ногах, пропитав чулки, была высохшая кровь, а пятна белесой спермы на животе и юбке не оставляли сомнений в том, чем именно были вызваны мои вопли. Тем не менее, справившись с шоком, Сяо осторожно поддержал меня за плечи и помог дойти до машины. А после — подняться в арендуемую комнатку. Тихо попрощавшись, он покинул меня, и я тут же рухнула на кровать. Цель была достигнута, и я получила даже больше, чем рассчитывала. Лон даст мне жилье, деньги и свое покровительство. Теперь я была готова забрать Тома из приюта.***
Квартира, которую предоставил в мое пользование Лон, была… странной. Особо впечатлила меня кухня. Холодильник выглядел широким ящиком и смотрелся непривычно без отделений, к которым я привыкла в своем мире. Морозильник был… узкой коробкой в самом его верху. Кухонные шкафчики были практически пусты — из посуды в доме были лишь пара тарелок, две кружки (у одной был сколот край), вилка, три ложки и нож. Плита привела меня в состояние шока. На ней были всего две конфорки, и она выглядела так, будто сошла прямиком из фильмов ужасов. Я имела весьма смутное представление, как ею правильно пользоваться, но все же не рискнула включать ее самостоятельно. Только отравления газом мне для полного счастья не хватало. В квартире были всего две комнаты. В одной стояли диван, книжный шкаф и широкая тумба с граммофоном. Во второй были полутораспальная кровать, массивный шкаф, стол и стул. Ванная комната была без сюрпризов. Сяо очень сильно удивился, когда увидел в моих руках одну небольшую сумку. На вопрос о том, где мои вещи, я потрясла своими небогатыми пожитками перед его носом и бросила сумку в руки изумленного китайца. Следовало озаботиться покупкой одежды. Гардероб Лиззи разнообразием не радовал. Пара плотных платьев, две блузки, одна юбка, тонкое для зимы пальтишко и две мантии. То, как одевалась эта серая мышь, было терпимым, пока у меня не было другого выхода. Сейчас я могла обновить гардероб. Как свой, так и Тома. Вряд ли у него было достаточно приличного шмотья. Стоило осмотреть квартиру, как я попросила Сяо, чтобы он отвез меня к своему боссу. Китайчик тут же попытался воспротивиться и воззвать к моему рассудку. По его словам, даже если босс и сделал меня своей любовницей, это не значило, что я имела право заваливаться к нему, когда душе моей угодно. Но у нас с ним была договоренность. И я надеялась, что Лон Фэй выполнит ее. — Мне нужны деньги, — сказала с порога я в ответ на вопрос Лона о том, что я у него забыла. Бровь мужчины изогнулась. — Сяо не передал тебе их? — сердито спросил он, нахмурившись. Мощные плечи напряглись под обтягивающей тканью пиджака. — Передал, — кивнула я и, обойдя его стол, присела на краешек подлокотника кресла. Мягко, успокаивающе сложив ладони на его плечи, я ласково помассировала их, намекая ему немного расслабиться. Лон хмыкнул и скривил губы в усмешке. — Но у меня возникли непредвиденные расходы… — наклонившись к его уху, выдохнула, — ты же дашь мне еще? — Уже? — удивился Лон Фэй, резко оборачиваясь ко мне. Я не сдержалась от едва заметного закатывания глаз и невинно улыбнулась. — Нужно купить спальные комплекты, покрывала, посуду, бытовую химию, новую одежду для меня и ребенка. Сейчас зима, слишком холодно для моего пальто. Ты же не хочешь, чтобы я заболела? — игриво сморщила носик я, успокаивающе оглаживая шею Лона кончиками пальцев. — Твоя женщина не может ходить, как оборванка, в тонком пальтишке и монашеских шерстяных платьях… Лон устало вздохнул и потер переносицу. — Мне легче послать тебя к черту, чем содержать, — недовольно пробормотал он, но я чувствовала, что его раздражение было отчасти напускным. — Просто помоги мне обжиться. Обещаю — я не буду наглеть. Но новая жизнь с нуля в новом месте всегда требует определенных расходов… — повернув к себе лицо мужчины, я медленно провела кончиком языка по его шраму, обвела контур губ и осторожно куснула его нижнюю губу. Он кривовато ухмыльнулся и попытался углубить поцелуй, но я отстранилась и надула губы. Судя по низкому смешку, Лона забавляло мое поведение. Я начинала понимать, как лучше всего вести себя рядом с ним, и, обиженно фыркнув, скрестила руки на груди и отвернула от него свое лицо. Китаец дернул меня на себя за локоть, и я рухнула на его колени. Большие, мощные руки обхватили мое тело и прижали к крепкой груди. — Не дуйся, я скажу Сяо, чтобы поездил с тобой и расплатился за твои покупки, — я подняла на него взгляд и счастливо, немного лицемерно просияла. — Маленькая девочка, — хмыкнул Лон и, коротко поцеловав, шлепнул меня по бедру. — Вставай, мне нужно работать. — Ты — лучший! — рассмеялась я и, игриво подмигнув ему, направилась к двери, за которой меня ждал Сяо. Хоть азиаты и имели свойство неплохо сохраняться, Лону было… навскидку, около сорока. И он держал себя в чертовски хорошей форме. Так что — да. Двадцатилетняя Лиззи Смит была для него совсем маленькой девочкой. Я годилась ему в дочери, и меня это ни капли не смущало. Он не был красив, как модель, но был умопомрачительно мужественным, сильным и сексуальным. Лон Фэй умел держать себя, знал себе цену, и это был настоящий подарок небес, что ему захотелось сделать меня своей постоянной любовницей. Я не была наивна, не была дурой и прекрасно понимала — таких содержанок быстро выкидывают на улицу. Они быстро приедаются, и мужики всегда ищут себе что-то помоложе, пофигуристее. Мне повезло — Лон решил содержать меня. Это могло продлиться пару месяцев, год или пять лет, но не навсегда. Лон в любой момент мог найти мне свежую замену, и мне стоило быть к этому готовой. Впрочем, до этого дня было еще далеко, и я планировала за этот срок получить от него все, что только было возможно.***
— Том, я пришла за тобой, — тепло улыбнулась настороженно настроенному ребенку я и потрепала его по голове. — Так Вы не соврали? Вы заберете меня? — жадно подался вперед он, пристально следя за эмоциями на моем лице, пытаясь словить меня на лжи. Я вздохнула и присела рядом с ним на корточки. — Нет, я не соврала, милый, — выдохнула я и быстро огляделась вокруг, проверяя, нет ли рядом лишних ушей. Тома не было в приюте, когда я приехала за ним. Одна из воспитательниц сказала, что он, скорее всего, как обычно шляется где-то по Лондону, и меня немного покоробило ее отношение к нему. Хоть Том и был умным и сообразительным мальчиком, он все еще оставался ребенком. Это могло быть опасно, но этим шлюхам было абсолютно плевать, где он шатается. Лишь бы подальше от них. Решив дождаться его на улице, я около полутора часов проторчала в машине с недовольным Сяо ниже по улице, пристально следя за воротами приюта и ожидая. Стоило мне увидеть Тома, как я тут же выскочила из машины и пошла навстречу ему, призывно махая рукой. Едва увидев меня, Том споткнулся и дернулся в мою сторону, а потом притормозил сам себя и зашагал медленнее. Я затащила озябшего, продрогшего мальчишку в узкий переулок между домами, что не прибавило ему доверия ко мне. Раз уж мы встретились вне стен приюта, следовало сразу же сказать ему, что от него требуется. — Я заберу тебя, как и обещала. Сегодня же, — уверенно произнесла я, и он смог, наконец, расслабиться. — Но, милый, мне нужна твоя помощь… с одним делом. — С каким? — тут же грубо спросил он, подозрительно сверкая глазами. — Во-первых — мы не будем никому говорить, что я забираю тебя. У меня нет документов, и миссис Коул согласилась отпустить тебя со мной, если это будет выглядеть, как побег. Клянусь, я не вру тебе. Тебе нечего бояться. Я знаю, что ты можешь различить ложь, — Том медленно кивнул и мило свел хмурые бровки. Я облегченно выдохнула. — Хорошо. И еще кое что… ты же… умеешь убеждать людей в том, что нужно тебе? Том замялся и потер коротенькими рукавами маленькой ему курточки замерзшие щеки. — Умею, но… это плохо работает на взрослых. Они не всегда… убеждаются. Но я могу заставить детей делать то, что хочу. Чего ты хочешь? — все же полюбопытствовал он, продолжая ежиться от холода. Я обхватила его ладошки своими, одетыми в перчатки, и потерла, согревая. Том не делал попыток вырваться, лишь смотрел на меня странным взглядом. — Нужно, чтобы эта приютская шваль захотела толкать наркоту, — решила быть честной я. — За это хорошо заплатят. Проценты с прибыли. Со мной один китаец, и мне нужно, чтобы ты пошел в приют, сделал внушение ублюдкам, заверил их в том, что они будут иметь с этого хорошие легкие деньги, забрал из своей комнаты все, что представляет для тебя хоть какую-то ценность и навсегда покинул это место вместе со мной. — Ты этим занимаешься? Работаешь на китайцев? Продаешь наркотики? — его голос звенел от разочарования и злости. Я поспешила развеять его страхи. — Нет. Я… задолжала им. Они выручили меня и помогли с кровом. Нужно было найти жилье, чтобы поскорее забрать тебя. Взамен я пообещала им приютскую шваль в распространители. Том вырвал свои ручки и оскалился. — Я тоже приютская шваль? Ты меня для этого забираешь?! Отвечай правду! — прикрикнул на меня он, и я ощутила… что-то странное. Будто меня вынуждают говорить откровенно, пытаются развязать мне язык. Сглотнув, я сбросила с себя наваждение и все же ответила: — Нет. Ни за что. Ты — не шваль, ты — самый особенный ребенок из всех, которые только есть в этом мире. Тебе суждено вершить великие дела, и я сделаю все, чтобы помочь тебе. Я никогда не предам тебя, всегда буду на твоей стороне, но, Том, — сурово добавила я, поджав губы. — Я не потерплю, чтобы ты пытался воздействовать на меня. Я предлагаю тебе обходиться впредь без этого. Ты не знаешь меня, не доверяешь мне. Это естественно. Но если ты будешь продолжать свои фокусы, между нами никогда не возникнет доверия. — Я никому не доверяю, — упрямо возразил маленький Риддл, и я смягчилась. — Придется научиться. Постепенно. Если мы будем жить вместе, придется понемногу учиться этому. Просто поверь — я не желаю тебе зла. Я сделаю все, чтобы помочь тебе и дать тебе все, что тебе потребуется. Том долго смотрел на меня, что-то решая в уме. Покосившись на железные ворота приюта, он вздохнул и кивнул: — Жди меня. Я приведу других детей. Я не знаю, как он это делал, какое внушение использовал, но спустя двадцать минут Том вышел из приюта вместе с пятью других ребятишек разного возраста. Они настороженно глядели на меня и выползшего из машины Сяо, ничего не говорили, но в их глазах явственно читалась жадность и жажда легкой наживы. — Мы, правда, сможем заработать? — все же спросил самый старший из них, лет четырнадцати на вид. Сяо искренне, мило улыбнулся, призывая детей пройти за ним поглубже в переулок, лучше спрятаться в его тенях. Я кивнула ему, взяла Тома за дрожащую руку и направилась к ближайшей автобусной остановке, оставляя за своей спиной детей наедине с китайским наркодиллером. Я уже знала, что будет дальше. Эти дети приведут Сяо других. Оценят преимущества распространения дури. Будут толкать ее, пока не попадутся копам. Но китайцы выкрутятся и останутся не при делах, а вот эти дети — нет. Половина из них, вполне возможно, подсядет на дурь. Сначала гаш, возможно — мет. Кто-то остановится на этом, кто-то пойдет дальше. И загнется от ломки, готовый пойти на все ради дозы. Я сознательно обрекала детей на гибель, должна была неплохо на этом заработать, и мне было абсолютно плевать.***
Если бы кто-то забрал меня из приюта в одиннадцать лет и сказал, что готов купить мне все, чего душа желает, я бы тут же озвучила огромнейшиий список своих детских хотелок. Потребовала бы кучу шоколадок, попросила бы скупить мне половину магазина игрушек, захотела бы все-все-все платьица, какие только есть в бутиках. Собственный велосипед, щенка, телевизор и ноутбук в комнату. И так до бесконечности. В общем, все то, о чем мечтает каждый приютский ребенок. Том же… сильно удивил меня. В магазине с детской одеждой он практично взял самое необходимое и трезво рассудил, что еще будет расти, поэтому нет смысла тратиться лишний раз на одежду, из которой он вырастет уже через несколько месяцев. Он с наслаждением выбрал себе три теплых свитера, согласился на одну рубашку, одно утепленное, зимнее пальто, вязаный шарф, одну футболку, одну кофточку с длинными рукавами и всего две пары брюк. Сам выбрал себе нижнее белье, взял несколько пар носков и всего одну пару обуви. Все остальное было безжалостно забраковано. Магазин игрушек заставил его презрительно скривиться. — Ты же сама сказала, что у тебя проблемы с деньгами. Не надо тратить их на ерунду, я обойдусь. То же самое произошло и в кондитерской, но тут уже я настояла на покупке в дом свежей выпечки и торта, чтобы отпраздновать наше с ним… воссоединение? Сожительство? Сотрудничество? Было слишком сложно подобрать слова, чтобы описать это. Ведь малыш Том мыслил слишком по-взрослому для своего возраста. Я понимала, что его характер не позволит мне воспитывать его, навязывать что-то свое. Но я и не хотела. Я не очень хорошо представляла себе, что именно должна была делать, но мне хотелось помочь ему. Хотелось, чтобы у него был дом, были деньги. Чтобы он не нуждался в подачках от Хогвартса и не ходил в обносках. Мне хотелось, чтобы он мог жить так, как он сам желает. Чтобы он мог вырасти в еще более сильного и влиятельного Темного Лорда, чем было описано в книгах, и не нуждался в подработках в захудалом Горбин и Беркс. Чтобы он мог спокойно скупить хоть полмагазина, чтобы прочитать любой заинтересовавший его в их ассортименте фолиант, а не пахал там всю свою молодость, чтобы иметь возможность добраться до желаемых книг. К слову о книгах, если что и вызвало настоящее воодушевление Тома, так это был книжный магазин. Он тут же набрал себе с десяток томов разной тематики — начиная от математики, физики и машиностроения, кажется, и заканчивая Наукой логики Гегеля. — Знания лишними не бывают, — важно заметил он на мой скептичный, чуть насмешливый взгляд, и я послушно оплатила все его покупки. Я не собиралась ограничивать его тягу к знаниям. И если малыш Том хотел учиться — я не смела ему в этом мешать. Мы вернулись домой ближе к вечеру, абсолютно довольные друг другом и прошедшим днем. Сил на готовку ужина у меня не осталось, и мы с удовольствием умяли выпечку, предусмотрительно купленную мной в кондитерской, а после завалились спать.