***
Как я узнала всего через несколько дней, Сяо сделал чистосердечное признание и сел в тюрьму вместо своего босса. Все эти дни я провела в напряженном ожидании копов с очередными допросами, но, как оказалось, Лон все же умудрился выкрутиться, не вмешивая в это меня. Приехавший за мной китаец смотрел на меня крайне неодобрительно и вел себя немного пренебрежительно. В отличие от Сяо, этот экземпляр мне не понравился. Сяо всегда был улыбчивым, эмоциональным и дружелюбным. А… этот даже представиться не удосужился. Как сказал мне в тот же день Лон, моего нового провожатого звали Хун Вэй. Он недолюбливал бриташек и не скрывал этого, но другой альтернативы у Лона не было, остальные были слишком заняты, чтобы возиться с любовницей босса. Весть о Сяо меня покоробила. На мой вопрос, обязательно ли сажать в тюрьму нужно было именно его, Лон грубо велел мне не лезть не в свои дела и не задавать лишних вопросов. Сяо провинился и должен был искупить свою вину. Вняв предупреждению, я быстро перевела тему и втянула Лона в поцелуй. Он тут же ответил на него, практически срывая с меня одежду. Словно зверь, изголодавшийся по сексу. Это было привычно и правильно. В конце концов, для этого я Лону и нужна. Не для душещипательных разговоров, упреков и траха мозга своим ценным мнением. Он был особенно груб в этот день. Хоть, как мы с ним и договаривались, Лон не оставил ни единого следа в местах, которые нельзя было скрыть одеждой, все мое остальное тело практически напоминало сплошной синяк-кровоподтек. Мне понадобилось два часа, чтобы прийти в себя и решиться доползти до машины, не боясь при этом потерять сознание где-нибудь на лестнице или — что еще хуже — на пороге собственной квартиры. Лон же покинул меня сразу после того, как наигрался и сбросил напряжение. Это было к лучшему. Это было… правильно.***
Мы с Томом стали часто выбираться в кино и, как только потеплело, зависать в кафе-мороженых. Вначале он отнекивался, но все же сдался под моим напором. Также я купила ему его собственный кошелек и насильно вручала по пять фунтов в неделю. Как выяснилось позже, Том свои деньги на хотелки и шоколадки в магазинах не тратил. Вместо этого он важно расплачивался сам за себя в тех же кафе и кино. Несколько раз он покупал мне попкорн или оплачивал мое мороженое. Я не стала пресекать этого, так как он делал это с таким довольным и серьезным видом, что я практически таяла от умиления. Мы не успели оглянуться, как лето вступило в свои права. Было так жарко, что я записала Тома в бассейн, и он даже не стал протестовать. Прохладная вода неплохо освежала его, и он повадился ходить туда дважды в день — по утрам и вечерам. Первые пять занятий им занимался инструктор, но Том так быстро научился плавать, что потом необходимость оплачивать уроки с тренером отпала сама собой. Приближался конец июня. В каноне к Гарри Поттеру пришли в конце июля, и я решила ждать профессора примерно к этому сроку. Следовало заранее обсудить с Томом поведение при Дамблдоре, предостеречь его быть осторожным в словах при этом старике, чтобы не нажить в нем наблюдателя хотя бы с первых же дней в школе. Я откладывала этот разговор, как могла, не зная, какие лучше слова было бы правильнее подобрать. В начале июля Лон огорошил меня внезапной просьбой. К нему приезжал племянник на все лето, и китаец вспомнил о наличии у меня племянника. Так как у его китайских шлюшек если и были дети, то не старше года-двух, а остальные члены его банды семьями не обзавелись, детей, с которыми маленький Йен Фэй мог бы общаться, пока находился в Лондоне, у Лона не было. Видя мои сомнения, Лон пообещал полностью покрыть все расходы Тома на школу и выделить достаточно денег, чтобы ребенок мог иметь самую лучшую форму, самую новую, качественную одежду, самые дорогие школьные принадлежности и вообще все, чего его душа пожелает. Помня бешеные расценки в магическом мире по книгам, где Уизли приходилось брать все самое подержанное, и грабительские курсы галлеонов, я поспешила согласиться. Том был обязан приехать в Хогвартс, имея все, что имеют маленькие чистокровные снобы типа книжного Малфоя. Знакомство с племянником Лона было решено провести на природе. Я предложила отправиться куда-нибудь за город на пикник, решив, что там недовольному всем этим Тому будет немного проще, и обстановка заставит его расслабиться. Юный Риддл от перспективы вновь якшаться с магглами, да еще и азиатами, в восторг не приходил, но смирился. К моему недоумению, малютке-племяннику Лона было явно не меньше тринадцати. Лон как-то забыл упомянуть, что «малыш» уже далеко не малыш, и я была немного растеряна. Тем не менее, мальчишка был достаточно бойким и активным. А еще — прекрасно болтал на английском, хоть акцент и выдавал в нем «не-носителя». Объяснив на мой вопрос, что его с детства обучал английскому, немецкому и итальянскому приглашенный наставник, Йен схватил опешившего от такого обращения Тома в охапку и убежал с ним исследовать солнечный лес. Если Лон и был обеспокоен, то ничем этого не выказывал. Он с комфортом развалился на пледе, жевал хорошо прожаренное мясо и плотоядно осматривал мои ноги, явно жалея, что нельзя предаться плотским утехам из-за присутствия детей. Я же отыгрывала свою роль «милой, глупенькой дурочки», которая так нравилась мужчине. Он уже успел понять, что я далеко не такая дура, какой прикидываюсь, но продолжал получать извращенное удовольствие от игры в сурового папика и его безмозглую куколку. Когда дети-таки вернулись из леса три часа спустя, и Йен, и Том выглядели крайне воодушевленными, восторженными и полностью довольными друг другом. Это сильно удивило меня — я не ожидала, что Том сумеет найти общий язык с этим магглом, но также и порадовало. Наконец он стал понемногу выбираться из своего панциря. Том широко улыбался, как-то подозрительно переглядываясь-перемигиваясь с этим мальчиком, и я, невольно заподозрив что-то неладное, стала пристальнее следить за Йеном. Должно же в этом ребенке быть что-то особенное, раз уж он привлек внимание Тома и даже вызвал у него такую сильную симпатию. Правда открылась мне уже после пикника, когда, распрощавшись с китайцами, мы с Томом оказались в нашей уютной квартирке. У дружелюбия Тома к Йену и впрямь была особенная причина — мальчик оказался… волшебником. Выяснилось это абсолютно случайно. Уныло бредя по лесу вслед за трещавшим что-то Йеном, Том размышлял о том, почему дал уговорить себя на это знакомство, и пропускал мимо ушей всю болтовню китайца, а потому сильно удивился, когда тот внезапно заткнулся и стал со страхом пятиться назад. Выглянув из-за его плеча, Том увидел змею и не сумел сдержать самодовольной усмешки — старший мальчик ее явно боялся. Смело шагнув вперед, Том прошипел змее не трогать их и велел ей уползти. Когда же он обернулся к Йену, тот восторженно воскликнул: — Так ты змееуст? Ты тоже волшебник?! Это было поразительное совпадение. И Йен тут же поспешил поделиться с Томом своей историей. Оказалось, что его предки так часто вступали в близкородственные браки, что через какое-то время в их семье стали рождаться одни сквибы. Прапрапрадед Йена в итоге ушел в маггловский мир, основал свой Саньхэхуй (Триада) и назвал ее Фэймохуй. Легенда о Мофа, то есть — магии, передавалась в их семье из поколения в поколение, и все считали ее детской сказкой, пока однажды странная сила не появилась у него самого. Тогда-то его отец с дядей и побежали исследовать семейные архивы. Лон Фэй не был их кровным родственником и о магии не знал ничего. Однажды в юношестве он спас жизнь отцу Йена, и тот принял его в клан, побратался с ним. Отношения у них были куда теплее, Лон был отцу Йена намного ближе, чем родной брат, и за это нынешний босс Фэймохуй Лона возненавидел. Дядя Йена отослал неугодного ему Лон Фэя в Британию, как только предыдущий босс, его родной брат, отошел в мир иной. Йеном гордилась вся семья. Для них было настоящим шоком и благословением, когда в их дом пришел тибетский монах и пригласил Фэй Йена обучаться мофа в самой Шамбале. Глаза Риддла возбужденно блестели, когда он рассказывал мне о китайской магии, и я была искренне рада за него, что он обзавелся таким другом. По словам Тома, мофа в Китае делилась на какие-то шеншу и сешу. Он плохо разобрался в том, что это такое, и надеялся, что Йен расскажет ему об этом поподробнее. Также Том не замолкая трещал об Инь и Ян, каких-то пяти элементах и ци — субстанции, которая лежит в основе Вселенной и, как считают китайцы с Тибета, позволяет колдовать, используя внутреннюю энергию мага. В Шамбале магов учили чувствовать ци, делить ее на Инь и Ян, достигать гармонии и призывать все пять стихий. У Тома была куча вопросов, он жаждал познать все, о чем услышал от Йена, и я не знала, что ему на это ответить. В Хогвартсе никто не учил детей чувствовать материи и субстанции, использовать стихийные элементы и что-то там еще — я, увы, не поняла и половины из сказанного Томом. Обучение в Хогвартсе представляло из себя Зельеварение, Чары и всякое такое. А не ци, инь-яни и прочую китайскую чертовщину. Тем не менее, я уже мысленно оценивала, сколь полезным в будущем могло оказаться знакомство и дружба Тома с этим Йеном. Наследник китайской Триады в маггловском мире и когда-то знатной фамилии в магическом. Изучающий и практикующий шамбальско-тибетскую магию, способный впоследствии обучить ей Тома и помочь ему в поисках, путешествиях, изучении нового. Это был чертовски полезный ребенок, и я планировала сделать все, чтобы в конце лета они с Томом распрощались лучшими друзьями.