***
Было довольно мило со стороны Регулуса не только встретить Тома у Трех Метел и довести до квартиры, но и вежливо уйти куда-то, оставив нас наедине. Я не ожидала от него такого такта и понимания. Кажется, он и сам от себя такого не ожидал, но, тем не менее, был любезен настолько, насколько это было возможно. Как я успела заметить по мелочам в его поведении, Блэка немного неадекватно шатало то в джентльменство, то в брезгливые подъебы, и он никак не мог определить для себя, как именно желает себя со мной вести. В любом случае, стоило мне увидеть Тома, как все посторонние мысли о Регулусе быстро выбило у меня из головы. Мой малыш был таким… уставшим, издерганным. Он похудел, и его щеки впали, что еще больше очертило острые скулы. Для Тома не прошла даром моя временная пропажа, и мне стало стыдно, что я заставила ребенка пройти через такое. В конце концов, у него не было семьи, не было приюта, в который он мог раньше вернуться. У него не было никого и ничего — прямо как и у меня. Мы с ним были отчаянно одиноки и также отчаянно цеплялись друг за друга. Том отмер, пошатнулся в мою сторону и неожиданно крепко обнял меня, вцепился в свитер на моей спине дрожащими пальцами и застыл статуей, спрятав лицо в моих волосах. Я тихо всхлипнула и сильно сжала его в ответных объятиях. — Никогда, никогда так больше не делай! — приказным тоном, дрожащим голосом гаркнул вдруг Том, впиваясь пальцами мне в ребра. — Перестала отвечать! Пропала! И эти сообщения о бомбардировке… В Пророке писали, что это был самый… самый массированный налет… Я даже просил Дамблдора… он аппарировал проверить, а наш дом разрушен… Я думал, ты умерла… Но совы не возвращали письма, кто-то их забирал… А ты не отвечала… Не смей, слышишь, Морриган?! Не смей оставлять меня одного! — рыкнул Том, отстраняясь и заглядывая в мои заслезившиеся глаза. — Не оставлю, — прошептала я, поджимая губы, лишь бы не разрыдаться вслух. Бедный ребенок. Он даже был вынужден просить Дамблдора… Он действительно боялся. Так боялся остаться в одиночестве… — Расскажи мне все, — велел Том, и я со вздохом потянула его к дивану. — Лон… ты же помнишь его? — быстро спросила я. Том резко, отрывисто кивнул и скривился — он всегда терпеть не мог китайца. — Он решил, что пора сматываться из Лондона, и продал квартиру, в которой мы жили. Ну, и я… на меня была записана часть его недвижимости… — Только не говори, что ты решила поиметь его? — удивился Том. Поиметь. Мои губы искривила усмешка. Лон имел меня все эти годы, и я в итоге поимела его. Какая ирония. — Именно, — хмыкнула я и встрепала идеально уложенные набок волосы Тома. Он скривился и сбросил мою ладонь со своей головы, тут же вновь прилизывая челку. — Ты с ума сошла?! Ты даже колдовать не можешь! — вспылил Том. — Это не помешало мне побежать на поклон к соперничающему с китайцами синдикату и продать им по дешевке все, что Лон оформил на мое имя, — фыркнула я, скрывая напряженность. — Я была уверена, что успею скрыться в магическом мире. Он бы меня никогда не нашел. Том дернулся и впился в меня внимательным взглядом. — Но ты не успела?.. Или?.. Этот Блэк! Это он помог тебе? Я коротко рассказала Тому о происшествии в двух шагах от Косого, о том, что тогда меня и поймали китайцы. О пытках я решила умолчать, вместо этого лишь упомянув, что Регулус, который был свидетелем того, как меня утащили магглы, вовремя пришел на помощь и в последний момент спас меня. Том молчал некоторое время, что-то напряженно обдумывая. А потом подозрительно прищурился. — Что-то тут не сходится, — нахмурился он. — Как бы Регулус сумел так быстро отыскать тебя?! Ты что-то недоговариваешь! Я замялась, растерявшись. Лжи становилось все больше, и мои сказки трещали по швам. — Он написал мне, как и обещал. А потом приходил пару раз на чай, — лицемерно махнула рукой я, будто все так и было. Вот только по лицу Тома было явно видно, что он мне не верит. Его моя пантомима не обманула. Слишком хорошо этот ребенок знал меня. — Нет, хватит врать! — взъярился он и вскочил на ноги. — Ты хотела подставить китайцев? Сама просила меня быть милым с Йеном! Разве кража их имущества не способствовала бы разрушению всех наших отношений?! Даже влюбленный в тебя по уши дурачок типа Йена не смог бы закрыть на такое глаза! Как ты планировала выкручиваться перед ним? И этот Блэк! Просто так помог тебе, потому что ты спасла его кузена? Он читал мои письма, он теперь знает твое имя! Не думаешь, что слишком много ошибок натворила? Он может запросто начать шантажировать тебя! Мне было нечего ответить. Я и сама понимала, что слишком запуталась во всем этом дерьме. Все шло не так. — Йен не стал бы проблемой, — неуверенно выдавила я, и Том тут же яростно сверкнул глазами, уставившись на меня с осуждением. Вот только я не могла объяснить ему, что Йен, в отличие от него, знал, что именно связывало меня с Лоном. Мальчишка был влюблен. Он слишком тепло ко мне относился. Выставить Лона мерзким насильником, рассказать, что дядюшка подложил меня под албанскую свинью и надавить на жалость, направить гнев Йена на Лона — и юный Фэй был бы преисполнен праведного негодования. Я без труда смогла бы манипулировать им, тем более, что Лин, верный своему юному господину, легко подтвердил бы все мои слова. Но Регулус… между нами все было слишком неопределенно. Над Блэком мне предстоял долгий, кропотливый труд, и этого я Тому тоже объяснить не смогла бы. — Просто поверь мне и не задавай вопросов, — в итоге попросила я и, сгорбившись, устало вздохнув, спрятала лицо в ладонях. — Издеваешься?! От тебя зависит мое будущее! Моя легенда, которую мы впихивали во всех чистокровок! — практически задохнулся от возмущения Риддл, но внезапно осекся и замолчал. Я скорее ощутила, чем услышала его быстрые шаги ко мне, и уже в следующее мгновение почувствовала его ледяные руки, крепко обхватывающие мою ладонь, отнимающие ее от лица. Коротко взглянув на него, я тут же поняла, куда устремлен его взгляд. Что именно привлекло его внимание. Тонкая сеть белых шрамов на моих пальцах. Том смотрел на них, не отрываясь, и, кажется, боялся прикоснуться к ним. — Что это такое? — бесцветно спросил он, поднимая на меня взбешенный взгляд. Я промолчала, и он зарычал, — Ты ничего не хочешь рассказать мне?! Что это такое?! — Сломала пальцы во время бомбардировки, — вяло солгала я, выдав первое, что пришло мне на ум. Том отступил на шаг и крепко сжал кулаки. — Меня достала твоя ложь, Морриган, — едва слышно выдавил он, сжимая губы в тонкую полоску. Я подняла на него измученный взгляд и устало обрубила: — А чем ты мне поможешь, Том? Ты все еще ребенок. Тебе всего четырнадцать. Скажи мне, чем. Ты. Мне. Поможешь? — он дернулся, будто я плюнула ему в лицо. Я слабо улыбнулась ему и добавила мягче, — Пожалуйста, сосредоточься на учебе. Ты должен думать о себе и своем будущем. Я обеспечу тебя деньгами и окажу всю поддержку, на какую способна. Просто… хотя бы ты прекрати давить и требовать ответы. Я не хочу играть даже перед тобой. Он долго молчал, скользя по мне пытливым взглядом. Ярость на его лице медленно сменилась раздражением, уступившим место злому бессилию. — Мне не всегда будет четырнадцать, — хрипло выдавил Том, разворачиваясь спиной ко мне. — Я рад, что ты жива. И, Морриган — настанет день, когда тебе придется все мне рассказать. Лучше тебе сделать это самой. Не вынуждай меня использовать на тебе легиллименцию, — словно почувствовав мое удивление, он оглянулся через плечо и холодно усмехнулся. — Да, я очень быстро учусь. Мне легко дается. Обдумай это. Том вышел за дверь, не прощаясь, и я устало откинулась на спинку дивана, чувствуя себя морально выпотрошенной. Он слишком быстро рос. Когда-нибудь мне придется раскрыть перед ним все свои карты, и, кажется, это произойдет куда быстрее, чем я раньше думала.24
1 апреля 2019 г. в 15:46
Я провела в липком, лихорадочном беспамятстве больше недели, изредка приходя в себя и тут же быстро теряя сознание. Было плохо, было чертовски больно. Я чувствовала на себе чьи-то руки. В меня вливали гадкие, горькие зелья, от которых в полубеспамятстве меня рвало в подставленное ведро.
Ныли десны, я сквозь мутные, кошмарные сны чувствовала вновь растущие зубы и выла в подушку, крепко привязанная к жесткой кровати путами. Горели заживающие пальцы, с трудом срастались кости. Мне хотелось умереть, лишь бы все это поскорее закончилось.
Меня сильно лихорадило. Я металась по прохладным простыням и непрестанно просила воды, а, выпив немного, вновь проваливалась в беспокойную дрему, сквозь которую ощущала чьи-то руки, заботливо обтирающие мое вспотевшее лицо и покрытое испариной тело холодной тряпицей.
Когда я, наконец, сумела прийти в себя и очнуться, за окном была поздняя ночь. Разглядеть обстановку в комнате увы, не представлялось возможным, и я просто смирилась с тем, что не имею понятия, где именно нахожусь, сосредоточив все свое внимание на пляшущем огоньке медленно тающей свечи.
Весь тот ужас, через который заставил меня пройти Лон, вспоминался со скрипом, и я просто отбросила это в дальний угол своей памяти, позволив ей укрыть вуалью травмирующие воспоминания.
Я раз за разом ощупывала языком вновь выросшие зубы, проводила по ним пальцем, проверяя — точно ли они на месте. Как никогда я была рада… волшебству. Я смотрела на свои пальцы, покрытые сеточками белых шрамов от открытых переломов. Сгибала и разгибала их, радуясь, что не болят, что нормально слушаются, что обошлось без каких-либо последствий кроме шрамов.
Дверь с тихим скрипом отворилась, впуская в комнату того, кто вовремя вытащил меня из эпицентра маггловского Ада, тем самым спася мою жизнь. Я приподнялась на локтях и со смешанными чувствами уставилась на неподвижно замершего Регулуса Блэка.
В голове вертелась сотня вопросов, а я не могла выдавить из себя ни один.
— Пришла в себя, хорошо, — пробормотал он, с усталым интересом разглядывая меня.
— Зачем ты помог? — все же прокаркала я и тут же закашлялась — в горло будто песка засыпали.
Регулус плеснул в стакан воды с помощью Агуаменти и поднес к моему рту.
— Ни одна ведьма, даже такая пропащая, как ты, не должна подвергаться… такому, — проговорил чуть флегматично он, следя за тем, как я жадно опустошаю стакан. — Тем более — от рук грязных магглов.
Я хотела ответить, но тут внезапно мой болезненно пустой желудок сжался и громко заурчал, требуя чего-то посущественнее, чем стакан воды. Я залилась краской и тут же прижала ладони к животу, смутившись.
Регулус тихо рассмеялся. В его глазах заплясали смешинки. Кивнув чему-то, он велел мне подождать и аппарировал прочь, а потом вернулся спустя минут пять-семь с тарелкой горячего куриного бульона и буханкой хлеба на подносе.
Скомканно поблагодарив его, я жадно накинулась на еду, лишь тогда поняв, насколько на самом деле оголодала. Я ела, спешила, проглатывала еду, совсем не думая о манерах, плюнув на все, а Регулус сидел на стуле рядом с кроватью и наблюдал за мной с каким-то странным, пристальным интересом, граничащим с болезненным любопытством.
Доев, я отставила поднос на прикроватную тумбочку и тяжко вздохнула.
— Прошу прощения за неудобства, — выдохнула я, отводя взгляд. — И… спасибо за все.
— Не стоит, — отмахнулся он и, добавив издевки в голос, сказал, — Для меня большая честь оказать помощь последней из рода Сейр, мисс Морриган.
Я не сумела сдержать дрожь и испуганно дернулась от него в сторону, со страхом разглядывая его. Пытаясь угадать его намерения. Пытаясь понять, как, черт возьми, он узнал.
Будто прочитав мои мысли, Регулус достал из кармана пачку вскрытых писем и бросил мне на колени. Вздрогнув, как от пощечины, я тут же вцепилась в письма и стала лихорадочно распечатывать их, вчитываясь в письма… моего бедного Тома, который с каждым новым письмом все больше паниковал, злился, ругался, нервничал и… просил меня ответить, если я все еще жива.
Проглотив ком в горле, я низко опустила голову, пряча повлажневшие глаза.
— Когда я впервые услышал от племянников слухи о ведьме из Сейр, воспитывающей их блистательного, загадочного однокурсника, я немного заинтересовался. Детки пытались выяснить, кто ты, откуда, чем владеешь. Пытались отыскать связи, но… не нашли ничего. — Регулус вальяжно развалился на стуле, не сводя с меня пытливого, понимающего взора. — Каково же было мое удивление, когда я случайно выяснил, что грязная маггловская подстилка и Морриган Сейр — один и тот же человек?
Мне нужно было справиться с поднимающейся в душе паникой. Нужно было вновь брать себя в руки и надевать одну из масок. Нужно было бороться. Нужно было…
— И что ты будешь делать, — голос дрогнул, и я запнулась, — с этой информацией?
Насмешливые глаза Регулуса просверлили во мне дыру.
— Ничего, на самом деле, — внезапно хмыкнул он, и я, не сдержавшись, бросила на него полный удивления взгляд. — Смысла не вижу. Поиметь с тебя нечего. Связями в магическом мире ты явно не блистаешь, иначе не ложилась бы под магглов. Я мог бы разрушить твою репутацию, но… зачем? — его тонкие губы сложились в ехидную усмешку. — Ты и без того настолько жалка, что, даже разрушив твою репутацию, я ничего с этого не поимею.
Это была жестокая правда, которая в данный момент спасала меня от позора, а Тома — от клейма воспитанника шлюхи. Но никто не мог бы гарантировать, что этот пижон будет и дальше держать язык за зубами. Я должна была удостовериться, что он будет молчать, а значит — была обязана придумать причину, по которой вынудила бы его продолжить знакомство. Я была обязана привязать его к себе.
— Как Мариус? — спросила я, чем несказанно удивила его.
От Блэка тут же пошла волна агрессии, ощущавшаяся чуть ли не на интуитивном уровне.
— Только посмей… — начал, было, он, но я тут же оборвала его неоформившуюся угрозу веселым смешком.
— Нет, я не пытаюсь намекать и угрожать, Мерлин упаси, — перебила его я и доброжелательно, чуть обеспокоенно свела брови, мастерски играя с мимикой. — Я хочу знать, в порядке ли он? Его же пытались убить… я беспокоюсь о нем.
Я намекнула на то, что Регулус обязан мне спасением жизни его драгоценного кузена, при этом не высказав ничего прямо. Я бескорыстно выражала беспокойство, «и не думая» ставить его в неловкое положение припоминанием должка, который он уже успел оплатить, спася меня. Я интересовалась Мариусом и его благополучием, тонко пройдясь по страху Регулуса, которого он натерпелся, когда кузена чуть не убили, и напомнила ему о том, что если бы не я, Мариуса не было бы в живых. Но не сказала об этом прямо, тонко сыграв на теплых чувствах и благодарности, которую, несмотря на ответную выручку, Регулус должен был все еще испытывать.
Он купился, заглотил крючок и расслабился.
— Мариус… в порядке. Авроры допросили его и… — искоса глянув на меня, Регулус прикрыл ладонями лицо и тяжко вздохнул.
— Они нашли того, кто это был? — с наигранным участием спросила я.
Блэк покачал головой. На его лице отпечаталось сомнение, и я все поняла.
— Ты… ты знаешь, кто это был, — не спрашивала, утверждала я. И он не стал отрицать. Разумеется. Уровень доверия все еще был совсем не тот, при котором делятся настолько личными вещами, раз он даже аврорам этого не рассказал. — Все в порядке, мне необязательно это знать, — доверительно, понимающе улыбнулась я, чем вновь его шокировала и сбила с толку.
Регулус страдал разрывом шаблона. Я прекрасно видела, что он не в силах осознать, почему я, нащупав рычаги давления, разгадав его тайны, так легко отказываюсь заглядывать глубже и не предпринимаю попыток вызнать что-то ни прямо, ни намеками. Он не понимал смысла в отступлении и предоставлении ему права сохранить свои секреты, не видел в этом никакой выгоды для меня. Тем более — учитывая, что уж он-то знал достаточно моих тайн.
А я ликовала. С трудом сохраняла спокойное выражение лица, внутренне торжествуя. Он заглотил наживку. Он теперь будет гадать, сколь много мне на самом деле известно. Будет размышлять, о чем я успела догадаться, что остается прикрыто завесами. Он будет пытаться прощупать мою выгоду и, не видя ее, будет проникаться ко мне еще большей симпатией за то, что я тактично не лезу в его жизнь глубже, чем он готов меня пустить, и не пытаюсь манипулировать, не понимая… что я уже манипулирую.
Это была элементарная психология. Отступи. Дай жертве почувствовать себя в безопасности. Покажи свою незаинтересованность. Дай понять, что не извлекаешь никакой выгоды и в упор не видишь ее. И жертва с удовольствием, радостно выложит тебе все сама. Раскроет со временем каждый свой секрет, уверенная, что тебе это неинтересно. Тебе это не нужно. А, значит, у тебя, как у лица безразличного, постороннего, не будет ни причин, ни мотивов.
— Ты… — начал он, и я поспешила перебить его.
Он все еще не верил мне. Все еще подозревал, хоть так и не понял. Регулус хотел забросить наживку, собирался подкинуть мне монетку, чтобы посмотреть, захочу ли я засунуть руку по локоть в его кошель и выпотрошить, выгребая все имеющееся в наличии золото. И я остановила его, вежливо спросив:
— Где мы находимся?
— В Хогсмиде, — откашлявшись, изумленно ответил он, но тут же скрыл свое удивление за маской вежливой насмешки — его любимой, как я поняла. — Я не так давно арендовал здесь квартиру для своих нужд.
Видимо, жить с семьей для него было достаточно тяжело и невыносимо, раз уж он каждый раз арендовал себе жилье.
— Я могу пригласить сюда племянника? — взволнованно заглянула в его отчего-то потемневшие глаза я.
Регулус коротко кивнул и неожиданно лучезарно улыбнулся.
— Я дам адрес утром. А сейчас, увы, вынужден откланяться. Этот день слишком утомил меня.
— Доброй ночи, — пожелала я и со смешанными чувствами пронаблюдала за его уходом.