Just an Old Photograph

Аккуратный [а к к у р а́ т н ы й] имя прилагательное Быть прилежным или порядочным. Это слово точно описывало, каким был Алан по отношению к своим вещам. Нет, у него не было ОКР, но ему нравилось наводить порядок. Всё, что его окружало, было опрятным: от лужайки перед его домом до цветов эрики на подоконнике. Уборка позволяла ему быть занятым, помогала коротать долгие часы одиночества. Отмеряемое часами время не имело значения. Дом, в котором Алан жил, должен был быть наполненным чем-то ещё, но как можно найти это что-то, если ты даже не знаешь, что нужно искать? Тогда была поздняя осень — то самое время, когда его эрика погружается в глубокий сон, чтобы вновь проснуться от свежего поцелуя весны, как принцесса в сказке. Но Алан уже давно не верил в сказки. Ни один Прекрасный Принц не покорил бы его. Алан начал убирать листья с земли. Бурые, багровые, вновь опадающие и хрустящие под ногами, они теряли свою красоту, попадая в мешок для мусора. Коротая время, коротая одиночество, всё в итоге увядает. Может быть, если бы он не был так внимателен, осматривая землю, он бы и не заметил маленький листок бумаги. Но он увидел его и, удивившись, наклонился, чтобы поднять; перевернул листок и понял, что это была старая фотография с изображением группы людей. Алан предположил, что они друзья, и сделал мысленную заметку об этом. Стоящий в стороне был высоким серьезным мужчиной с темными волосами. В отличие от остальных, он не улыбался. Рядом с ним был веселый парень с вихром, нарушающим все законы физики. Он был доволен собой, как мог заметить Алан. Красноволосый человек ярким пятном цвета выделялся в середине. «Уникальный» было единственным подходящим словом для его описания. Он выглядел пламенным и энергичным и улыбался, показывая заточенные острые зубы. Все люди на фото носили очки. Сердце Алана остановилось, когда он взглянул на последних двух. Они прижимались друг к другу так, как могли только настоящие родственные души. Более высокий мужчина обнимал младшего с радостью и некой другой эмоцией. Алан напряг память, пытаясь догадаться, что же это была за эмоция. И потом он понял. Любовь. Той эмоцией была любовь. Меньший на фото чувствовал то же самое, но не это взволновало Алана больше всего. Меньший был им самим и выглядел на фото счастливее, чем Алан когда-либо себя помнил. Но как такое могло быть? Конечно, он бы запомнил, что сделал эту фотографию, но на ум ничего не приходило. Однако, смутившись этих мыслей, он бросил фотографию в мешок, куда складывал листья, и забыл об этом. Быть может, в другой жизни он бы вспомнил.