Hate

Численность преступной организации сокращалась со страшной скоростью. Смерти следовали одна за другой. Сначала Хидан, затем Какудзу, Итачи, а теперь еще и Сасори. Переживал ли Дейдара за своего напарника? Нисколько. Ему было все равно. Ну, поставят ему в пару кого-нибудь другого. Ну и что? Дейдара даже усмехнулся, когда узнал о смерти Акасуны. Глупая кукла переоценила слово «Вечность» и сломалась – ведь деревяшка может лишь сломаться. Искусство – взрыв. Дане не хватало мозгов, чтобы это понять. Поэтому и сдох. Надо же, всю жизнь гонялся за вечностью, чтобы сдохнуть. Дейдара мог бы поклясться, что умер Сасори так же скучно и серо, подобно кукле. Бесстрастной, холодной деревяшки больше нет. Тсукури остался один… А он рад. Да! Рад! Подрывник больше не будет тратить свои драгоценные нервы на пустые споры об искусстве. Не с кем больше пререкаться. Взрыв победил Вечность. Искусство Дейдары – истинно! Тсукури с самого первого дня невзлюбил Акасуну. Его бесил холодный флегматичный взгляд и тон, напоминавший раскаленное железо. Наигранность мудреца приводила блондина в бешенство, а за «Следи за языком, глупый мальчишка» хотелось взорвать на месте эту самоуверенную рожу. Но он сдерживался каждый раз, потому что знал – проиграет. Сасори но Акасуна был сильнее. Дейдара ненавидел его. Ненавидел всем сердцем, но это не мешало испытывать к нему чувство уважения. У этого холодного человека можно было многому поучиться. Дейдара скрывал от всех (от себя в первую очередь), что хотел быть похожим на Акасуну. Какие-то его качества притягивали к себе Тсукури и увлекали в плен. Дейдаре не было стыдно называть напарника – мастером. Пусть другие думали, что он так делает из уважения к старшему, а сам Акасуна думал, что из паясничества. Нет, он уважал его. Звал мастером, потому что поддерживал его лидерство. Но никогда бы не признал этого вслух. Никогда бы не сказал, что уважает Скорпиона. Дейдара не мог понять, что с ним происходит. Внутри бушевали противоречивые чувства. Акасуны больше нет, но он все равно как-то заставляет страдать Тсукури. Даже на том свете! Зрачки расширяются. Он уже чувствует ледяной клинок, хоть тот и находится в паре сантиметров от горла. Глины больше нет. Бороться за свою жизнь нечем. Закрывает глаза. Это конец… - Глупый мальчишка, - проносится у него в голове или все-таки наяву, он не может определить. Впрочем, это не так важно. - Вставай уже, - звучит теплее, но с той же резкостью. Открыв глаза, он видит перед собой лужу крови. Человека, пытавшегося его убить не видно. Только кровавое месиво да клинок, чье лезвие запятнано бардовыми каплями. Он встречается с глазами своего спасителя. Сасори. Ледяной взгляд, пронзающий насквозь лучше стали. Чувствует, как холодные пальцы сжимают его подбородок и тянут к себе. Он ничего не успевает сообразить, как соприкасается с губами Акасуны. Теплыми, мягкими, желанными. Сасори целует настойчиво, уверенно, страстно… не как кукла… Дейдара пытается выкинуть из головы глупое воспоминание. Он ненавидит его. Ненавидит! Пусть Акасуна вечно горит в аду! Пусть мучается! Так же, как Дейдара! Нет. Он так и не смог подавить в себе чувства и эмоции. Он так хотел научиться этому у Акасуны… Они абсолютно разные. Дейдаре не суждено стать таким же холодным, как Сасори. Он навсегда останется взрывным, шумным и агрессивным. Бесстрастность не для него. Для Сасори. А он ненавидит его. Впечатывает кулак в стену, уже красную от собственной крови. По щекам скатываются соленые слезы, а он даже не вытирает их. НЕ-НА-ВИ-ДИТ. И плачет именно потому, что ненавидит. Правда же?...