Побег заключенного номер 347 или Когда ненависти слишком много

Кроваво-красная пелена застилает глаза Лейна. Соломон хватает со стола пистолет и стреляет, не глядя, не оборачиваясь, на звук голоса непригодного бывшего подчиненного. Просил же не беспокоить. Лидер Синдиката отстранял от обязанностей и за меньшее. Итан Хант вздрагивает всем телом от звука выстрела и снова зажимается, как в первые два-три десятка движений. Соломон досадует. Из-за идиота, заявившегося в очень неподходящий момент сообщить о какой-то ерунде приходится остановиться, чтобы не причинять дискомфорт себе и партнеру. Приходится уверенно провести ладонями по смуглой спине вдоль позвоночника, размять плечи Ханта. Приходится склониться и впиться губами во взмокшую шею на пару сантиметров выше холки. И даже вступить в диалог, потому что Хант слишком напряжен, чтобы Лейн мог безболезненно для обоих продолжить. - Не бойся. Этот глок не для тебя. По крайней мере, не сегодня. - А с чего ты взял... что я тебя боюсь? Хант самодоволен и убедителен, как всегда. И любой бы, слушая запись этого диалога, непременно бы купился на его браваду. Только не Соломон Лейн. Соломон чувствует, насколько его самому злейшему врагу и, по-совместительству, самому желанному партнеру сейчас "спокойно". Соломон основательно впивается губами в шею Ханта, ставит парочку засосов, покрывает холку и лопатки россыпью поцелуев, чертит узоры влажным от выделившейся слюны языком по спине Ханта. В какой-то момент Итан сдается, выдыхает с сиплым возбужденным стоном и полностью расслабляется. Лейн не спешит натягивать его, неожиданно для себя увлекшись лаской. Ханта хочется облизать с ног до головы, пометить, присвоить, объявить на весь мир, кто в итоге кого. Лейн массирует большими пальцами поясницу не совсем добровольного партнера, ставя третий алый засос на притягательной беззащитной холке. Итан тихо стонет под ним, ругается на каком-то незнакомом языке. Лейн спускается ласкающими руками на ягодицы, осторожно сжимает их и оглаживает. Итан ещё раз ругается на незнакомом наречии, на этот раз дольше. Дергает скованными за спиной руками и сам делает движение навстречу, яростно двигает бедрами назад, насаживаясь до основания на член Лейна. Соломон усмехается над самим собой, подаваясь бедрами вперед, начиная плавные аккуратные движения, придерживая обеими ладонями за бедра, дабы удержать от ответной любезности не в меру активного Ханта. Соломон Лейн планировал месть. Почти год вынашивал в своем разуме планы отмщения за все унижения, много раз менял планы в пользу ещё более ужасных. За почти год проживания в клоповнике два на два квадратных метра, питания безвкусной жижей, которую по ошибке-не иначе слишком пафостно, совершенно неоправданно называли то кашей, то супом, и полного беспросветного одиночества, у Лейна было достаточно времени на составление плана достойного возмездия. План-то он составил, но когда с Итаном Хантом, которого Соломон долгое время зря считал мелкой сошкой и, как следствие, недооценивал, всё шло по плану? Ровно до предпоследнего момента, а затем совершенный план Соломона Лейна во второй раз полетел ко всем чертям. Ханта удалось поймать. Его накачали легкой наркотой, раздели до нижнего белья, сковали по рукам, уложили животом на жесткий рабочий стол руководителя организации. Далее Соломон планировал подарить заклятому врагу самый незабываемый в жизни сексуальный опыт. Грубо и болезненно выдрать без смазки, исполосовав ножом спину в процессе. Но у Лейна - стопроцентного натурала до сегодняшнего вечера - случилось непредвиденное обстоятельство в виде стояка без волшебных таблеточек на Итана Ханта. Самого Ханта от волшебного укольчика слишком повело - до приятного слуху Лейна молчания и заметного румянца на щеках. Так вместо изнасилования в качестве мести вышло то, что вышло. Недоизнасилование какое-то с нормальной подготовкой, смазкой и отсутствием явного сопротивления. "Несчастная жертва" стонет от удовольствия и быстро толкается в кулак достигшего первой разрядки Лейна. - А ты ничего. - восстановив дыхание, делает комплимент Хант и, прежде чем ошарашенный Лейн успевает ответить что-нибудь беззлобно-нейтральное, добавляет: - На мастурбаторе тренировался? И его снова хочется беспощадно выдрать, исполосовать плетью спину до крови, придушить собственными руками, взять глок и пустить гаду пулю в висок. Вместо этого Соломон кладет ладонь на поясницу оттраханного противника, склоняется к его уху, коротко целует в ухо и улыбается. - Отдохни, пока есть возможность. Мы ещё не закончили. Я вставлю тебе в этом кресле. Выебу, прижав к стенке. Трахну на этом самом диване. Разложу на полу. А когда я устану, мы перейдем в спальню и я буду натягивать тебя, как подросток резиновую барби, до мозолей на члене. И ты не откупишься от меня моими деньгами. Мне они совсем не к спеху.