black nails

— Это прекрасно, — говорит Хосок, широко улыбаясь Чангюну, который неуверенно вертит в руках небольшую бутылочку с черным лаком для ногтей. — Если ты хочешь этого, то это прекрасно. — Ты правда так думаешь? — переспрашивает Им, разглядывая свои короткие, чистые ногти. — Конечно, — Шин кивает, наклоняясь над журнальным столиком, чтобы перехватить руки Чангюна и приободряюще сжать их в своих ладонях. — И я хочу сделать это для тебя.       Макнэ смотрит на парня перед собой слегка недоверчиво, но на его лице все же появляется счастливая полуулыбка, когда Хосок старательно массирует его пальцы, бормоча что-то о подготовке к маникюру. Им всегда знал, что хён — лучший человек в мире. Он знал, что, если расскажет Шину о своей маленькой прихоти — не встретит осуждения. — Они будут прекрасно сочетаться с нашими костюмами. Жаль, что у тебя нет белого, — будучи увлеченным встряхиванием маленькой бутылочки, говорит Хосок. — Но мы можем не красить все, чтобы была иллюзия черно-белого? Как думаешь? — Я доверяю тебе.       Чангюн смотрит на Хосока, кажется, глазами-сердечками, ведь это уже вошло в привычку. На такого улыбчивого, заботливого и солнечного человека невозможно просто смотреть. Может, поэтому Им привык им любоваться.       Шин старательно выводит черные линии на ногтевой пластине, обдавая кожу Чангюна своим размеренным дыханием. Его язык забавно высунут, и макнэ едва сдерживает себя, чтобы не прикоснуться к кончику свободной рукой. Хосок так сильно старается и так мило расстраивается, когда немного лака попадает на кожу. Он заботливо стирает его своими же ногтями и отклоняется, чтобы оценить результат. А Чангюн все это время… Он просто счастлив. Счастлив, что у него есть кто-то такой потрясающий, такой милый и такой… неповторимый. — Знаешь, что в тебе я люблю больше всего? — тихо говорит Чангюн, нежно улыбаясь тому, как озадаченно Хосок хмурит брови, когда принимается красить последний ноготь. — Мою целую кучу талантов? — Шин усмехается, не отвлекаясь от своего занятия. — Ну, на самом деле, это тоже, — Им по-доброму закатывает глаза, не отрывая столь влюбленного взгляда от Хосока, который трепетно дует на ноготь, чтобы тот поскорее высох. — Твое сердце. Оно потрясающе большое.       Шин улыбается парню: ярко и благодарно, ведь он слышал это так много раз, но до сих пор не привык. Он потрясен тем, как легко и непринужденного Чангюн говорит о таких серьезных вещах, которые так много значат для них. Он потрясен тем, какой макнэ неповторимый в своей искренности и естественности. — Хорошо, что я доверяю его тебе, — тихо и до мурашек трепетно отвечает Хосок, аккуратно поглаживая пальцами тонкие запястья парня.       Им так сильно смущается, так сильно хочет спрятать в рукаве свою счастливую улыбку и краснеющие уши, а Шин лишь целомудренно целует кончик его носа, даже в такое невесомое прикосновение вкладывая всю свою огромную любовь.