Братик-лунатик

Уютная тёмная комната была наполнена монотонным гулом напольного вентилятора. Кровать близнецов стояла у стены в ровном потоке прохладного воздуха, таком приятном в эту жаркую ночь. Рин и Лен снова, как много лет назад, лежали рядышком в одной постели, укрытые одним тонким одеялом. Лен крепко спал, его обнажённая грудь мерно вздымалась и опускалась. Полуголый, в отличие от своей одетой в жёлтую пижаму сестры, он был похож на молодого древнегреческого бога — худой, но прекрасно сложенный, гладкие мышцы груди, пресса и плечей не вздымались буграми, но были хорошо отмечены чуть заметными линиями, с тонкими чертами безметяжно-спокойного во сне лица. По крайней мере, своей сестре он казался самым красивым и, что уж об этом молчать, желанным парнем на свете — она ворочалась рядом и мысленно проклинала свежеокрашенные полы в комнате брата, из-за которых он сегодня устроился ночевать у неё в кровати, как ни в чём не бывало. «Чёрт», — крутилось в голове у Рин, — «Чёрт, чёрт! Как тут вообще можно заснуть?». Воображение девушки помимо её воли рисовало проявления страсти… Больше ни об одном человеке Рин не думала так часто и с такой нежностью, как о собственном брате. Не то чтобы Лен интересовал её только в ЭТОМ смысле, просто такая близость любимого брата не была обычной для девочки в последнее время — и буквально сводила её с ума. Рин живо представляла, как Лен прямо в этой постели нежно обнимает её, прижимает к себе и начинает целовать, по её шейке и ключице спускаясь всё ниже… Как он ласкает её грудь руками и языком, затем целует животик… От этих мыслей где-то внизу живота зарождалась тёплая, приятная волна. Девушка сама не заметила, как запустила обе ладони под пижаму и начала оглаживать свои маленькие груди, представляя, как это делал бы Лен. «Плохо дело», — подумала Рин, — «Я без этого точно не усну…». Она бросила быстрый взгляд на брата, но он продолжал крепко спать. Тогда девушка осторожно, чтобы не разбудить его, отвернулась на левый бок, к стене, и запустила правую руку под гармошку пижамных штанов. Медленно провела по нежной шёрстке на лобке и нижним губам прохладными пальцами, отчего по её коже пробежали мурашки, а уже напряжённые кончики сосков стали ещё более твёрдыми. Боясь в любую секунду разбудить Лена, Рин немного подтянула колени к груди и приспустила штаны. Лаская левой рукой одну из грудей, она немного раздвинула половые губы пальцами и начала теребить изнывающий от желания клитор. Воображение услужливо демонстрировало нужные картины. Вот Лен спускает с неё трусики и, не слушая протесты сестры, начинает ласкать её внизу языком, а затем нежно вводит ей внутрь два пальца. «Мммм…». Рин осторожно погрузила в себя один пальчик до средней фаланги и едва не застонала, настолько приятно это оказалось. А вот её решительный братец всем своим весом прижимает её к постели и целует в шейку, входя в неё уже по-настоящему… Рин добавила к первому пальцу ещё один и, тихонечко пискнув, погрузила их ещё глубже внутрь себя, крепко сжимая ладошку между согнутыми ногами и закусив уголок подушки, чтобы не застонать во весь голос. «О Боже, Лен», — с тоской подумала Рин сквозь застилающую разум мягкую пелену удовольствия, — «Сколько ещё ты меня будешь мучить?» Орудуя пальчиками и наслаждаясь собственной сладостной пыткой, девушка не заметила, что её брат вдруг пошевелился. Но когда он одним взмахом руки легко отбросил одеяло, оставшись в одних только чёрных шортах, Рин с ужасом обернулась. Она автоматически начала придумывать слова оправдания, будучи уверенной, что попалась на месте преступления, но Лен, похоже, продолжал крепко спать! Его глаза были закрыты, а лицо оставалось всё таким же невозмутимым. Парень взялся за резинку своих шорт, спустил их до колен, и взору поражённой Рин предстало напряжённое от возбуждения достоинство брата. Вполне приличного размера, нужно сказать. — Братик… — испуганно прошептала девочка, от удивления прижимая ладошки к груди. Но похоже, что Лен её действительно не слышал. Всё так же не открывая глаз, он полностью освободился от шорт, а затем властным и в то же время нежным движением притянул к себе лежащую всё в той же позе Рин. Обвив её руками со спины, парень пальцами подцепил резинку штанов девушки и стащил их с неё окончательно, оставив сестричку голой ниже пояса. — Ой, — только и сказала Рин. Намерения братика стали окончательно очевидными. Когда он одной рукой под пижамой нежно сжал возбуждённую грудь девушки, а другой поднял и перекинул через сгиб локтя её ножку, Рин не выдержала и открыто застонала. Но Лен продолжал спать. «Может, он притворяется?» — пронеслось в голове у Рин. — Братик, не надо, — пискнула девочка, чувствуя, как в её половые губы сзади упёрлось что-то горячее и твёрдое. Но спящий Лен не мешкал. Его упругое естество проникло внутрь Рин одним резким, требовательным движением.  — О-О-ОХ!.. — Рин выгнулась всем телом, изнывая от желания. Хотя сердце всё ещё быстро стучало от только что пережитого испуга, девушка снова хорошо почувствовала тёплое «пятно» внизу живота. А Лен тем временем начал двигаться, сначала плавно и мерно, затем постепенно ускоряясь. Простыня под близнецами быстро превратилась в некое подобие гармошки. Лен двигался размашисто и уверенно, перекинув одну ножку лежавшей на боку сестры через сгиб локтя, прижимая девушку всем телом к себе, как хороший любовник. Пижамка Рин скаталась в трубочку под самым её подбородком, причём это сделал не Лен, а она сама — руки девушки непрестанно оглаживали и сминали гладкие холмики грудей с напряжённо торчащими сосками. Рин сама не заметила, что её восторженные ахи и вздохи звучали уже на всю комнату. Хотя думать ей сейчас ни о чём не хотелось, в голове всё же стучали редкие обрывки мыслей: «Это неправильно… о-ох… неправильно! Я должна… а-а-а… оттолкнуть его или разбудить… О Боже… О Боже… О-ОХ!.. Но какой же он у меня хороший…» Но даже если бы Рин сильно захотела остановить брата, ей бы не удалось. Она просто не могла вырваться из объятий этой сладкой пытки. Лен двигался в одинаковом быстром темпе, глубоко погружаясь внутрь сестры. Рин чувствовала нарастающее возбуждение, по всему её телу разливалось пьянящее тепло, которое ни в какое сравнение не шло с её прежними ощущениями от собственных пальчиков. Брат слегка покусывал нежную кожу на её шее, заставляя девочку жмуриться от наслаждения. Она стыдливо улыбалась, хорошо чувствуя румянец на щёчках: «О-о-о да-а-а…». Лен тем временем продолжал удивлять. Он отпустил ножку сестры и, оставаясь на кровати, неожиданно сел за её спиной на колени. Взял девушку за руку и уверенным жестом потянул к себе. Рин подчинилась ему с постыдным проворством. «Что он хочет сделать?» — недоумённо подумала девушка. Но похоже, что близнецы чувствовали друг друга идеально. Рин встала перед братом на колени, спиной к нему, широко расставив ноги. Прежде чем девочка успела от этого смутиться, Лен нежно обнял её сзади, лаская холмики её грудей, а потом вошёл в неё, возобновив наполненные страстью движения. «Господи, как стыдно», — мелькнуло в голове у девочки, а затем Лен, проведя по её гладкому животу, опустил одну ладонь на её клитор, и сознание Рин отключилось. …Вентилятор продолжал мерно гудеть. Время сгорало медленно в мучительно-приятном пламени страсти. Тела близнецов были идеально созданы друг для друга. Будто единый организм, Рин и Лен мерно раскачивались вверх-вниз, подлетая на волнах удовольствия. Лен целовал сестру в шею, глубоко проникая в неё, теребил её твёрдые соски, клитор, а она стонала похлеще иной порноактрисы и гладила его по растрепавшимся светлым волосам. Наслаждение нарастало, пока не захлестнуло девушку с головой. — А-а-а-а-а!.. — Рин запрокинула голову и закричала, извиваясь от удовольствия, чувствуя поток наполняющего её горячего семени… …Через несколько минут утомлённые страстью близнецы лежали на скомканной, смятой постели. Полностью обнажённый и расслабленный Лен всё так же обнимал свою полураздетую сестру сзади, а она медленно гладила пальчиками его ладонь, лежавшую на её правом боку, и смотрела перед собой в одну точку, чувствуя, как покраснели её щёчки от пережитого стыда и удовольствия. Шевелиться девушке совершенно не хотелось, но в голове прыгали мысли, близкие к паническим: «Неужели он и правда всё это время спал? Что я теперь ему скажу? Как мне на него вообще теперь смотреть? Как будто ничего не было? Или… или рассказать ему всё?». Но Рин было настолько хорошо, что желание забыться сладостным сном начало перевешивать. Веки девушки сами собой постепенно смыкались, как вдруг прямо над её ухом раздался до боли знакомый шаловливый голос: — Я люблю тебя, сестричка!