Их свела гиперинтуиция

Тсунаеши ласковый, словно котенок — у него мягкие, пушистые волосы, гладкая и теплая кожа, и взгляд сияющий. Его приятно брать за руку, приятно обнимать и зарываться носом в шелковистые волосы, приятно даже просто смотреть в глаза. Он теплый. Ямамото знает, что Тсунаеши разборчивый. Он выглядит наивным и простым, но это не совсем так — Пламя Неба в нем сильное и чистое, он чувствителен к атрибутникам, чувствует и обычных людей. Угадывает, что они чувствуют, как к нему относятся. Ямамото не верит, что Тсунаеши когда-то из всех выбрал именно его. Вонгола давно оставила Саваду в покое — он сильный, он выучился и отказался от Семьи, сказал, что передает кольцо Занзасу — Примо его послушает, примет варийца. Потихоньку все Хранители разошлись — Хаято ушел под предлогом того, что ему нужно работать. Ламбо уехал учиться к кому-то из Аркобалено. Хибари оставил Намимори и переехал к отцу, стал якудза. Рехей уехал в Токио и идет по пути профессионального боксера — единственный, кто смог отделаться от судьбы мафиози, и то Такеши не уверен — они давно не заказывали информации о Сасагаве. Мукуро и Хром, казалось, просто исчезли — в одно утро Тсунаеши сказал, что больше не чувствует их в Намимори. Остались они вдвоем. Тогда Тсунаеши, казалось, уже с месяц как определился с тем, кого выберет — он выделял Ямамото, пускай тогда несколько печально смотря, как будто зная — скоро они останутся только вдвоем. — Ты чего такой? — Ямамото обвивает его со спины, покрывая шею поцелуями. В доме тихо, никого нет — по улицам то и дело проходят немногочисленные люди, которых практически не цепляет взгляд. Такеши смотрит в окно и улыбается одними глазами. Тсунаеши вытирает руки о махровое полотенце, лежавшее около мойки. Мягко кладет ладонь поверх ладони Ямамото и сжимает, перебирая теплые сильные пальцы. — Думаю, что гиперинтуиция не очень хорошая вещь. — Шатен наклоняет голову и трется щекой о затылок Ямамото. Спортсмен чуть не мурлычет от удовольствия — на лицо наползает улыбка. — Почему ты так думаешь? — следует вопрос. Такеши и не думает отстраняться, он пока не видит в этом серьезного разговора. — Мне кажется, не будь ее у меня, я бы не говорил о том, кто меня бросит, скажем, через неделю. — Ямамото поднял глаза, смотря в непроницаемое лицо Тсунаеши. — Меня бы не завербовала с самого рождения Вонгола. Я бы просто не встретил Хаято, Мукуро, Хром… Не связался бы с Кеей. Только одно меня волнует сильнее. — Он повернул голову и требовательно прижался своими губами к губам Такеши. Брюнет поцеловал Тсунаеши — долго, размеренно, потакая прихоти Тсуны и ради собственного желания. Когда закончился воздух, Савада сам отодвинулся, как бы прося подождать — он еще не все сказал. — Волнует сильнее… Мы бы не встретились именно так, как встретились. Может быть, даже так и не заговорили бы. И точно не стояли бы здесь сейчас. — Он погладил руку Дождя, улыбаясь. — Ты раньше был совсем другой, — продолжая висеть на Боссе, сказал Ямамото. — Наверное, да. Не встретились бы, не заговорили и не стояли бы сейчас на кухне в пустом доме. Не жили бы в настолько тихом и спокойном Намимори… — Ты бы стал известным бейсболистом и ездил бы на разные игры. Выехал бы за пределы Японии не чтобы получить в наследство место Дождя Вонголы Десятого поколения, а чтобы выиграть какие-нибудь важные соревнования. — Голос шатена звучал мечтательно — он хотел Такеши не такой судьбы. Вонгола отняла у всех них несколько лет жизни, изрядную долю нервов и здоровья. Кто-то, как Рехей, смог вернуться к тому, о чем мечтал. А Ямамото остался. Остался и все еще с ним, обнимает его и целует, спит рядом и готовит вкуснейшие суши — по семейному рецепту. Улыбается и смеется, учит правильно держать биту и подает мячи. Играет с детьми на улице, судит школьные матчи и улыбается Тсунаеши в тайм-аутах. Тсунаеши был бы совсем счастлив, если бы точно знал, что Такеши не жалеет о прошедшем. Не хочет вернуть все назад и попросить отца уехать туда, где нет итальянской мафии, где не найдет Вонгола. Ямамото как будто прочитал его мысли — крепко прижал к себе безо всякого предупреждения. — Я не променяю нашу жизнь на карьеру бейсболиста. — Он говорил, прижавшись лицом к плечу шатена, и Тсунаеши с трудом разбирал его слова, но после осмысления те все равно грели. — В прошлом было много плохого и тяжелого, но сейчас я уже не жалею. Да, порой представляю себе, как бы все сложилось, если Вонгола проглядела бы кого-то из нас. Но, если бы меня сейчас спросили, хочу ли я обменять твою любовь на один из вариантов другой жизни, я бы отказался. — Ты уверен? — Ага, — на губах снова играет привычная задорная улыбка, в глазах смешинки, — не волнуйся об этом больше.