не дождалась

      Тео улыбается ей — у него улыбка эфемерная, такая, в которую и влюбиться не грех. У Эрики от его улыбки эфемерные мотыльки внутри дохнут, не успев окрепнуть.       что же ты, мальчик, делаешь, ты же меня убиваешь, ну зачем?       (Эрика ещё не знает, что это их последний день вместе)       Тео улыбается, хохочет счастливо, да тянет её за руку куда-то гулять. Они же лучшие друзья, ну же, народ, им нужно попрощаться, это их последний день вместе, и всё закончится с закатом, когда машина семьи Рэйкен выедет из Бейкон-Хиллса и Тео забудет о погибшей здесь сестре и девочке-эпилептике.       Они сидят на крыше какого-то здания, поедая сладкую вату. У Эрики все ладони от ваты липкие, но она выглядит такой счастливой, словно у неё нет эпилепсии, а у Тео нет астмы.       Тео смотрит на Эрику — его Эрику — и старается запомнить всё абсолютно, старается сохранить каждую мелочь, старается этот момент с о х р а н и т ь, чтобы хоть что-то напоминало о самой главной девчонке в его жизни.       — Что с тобой, Тео? — спрашивает Эрика, замечая его грусть.       Тео улыбается ей, но потом говорит уже без улыбки:       — Я уезжаю, Эр. Сегодня вечером.       Эрика смотрит неверяще, мотает головой в знак отрицания, и говорит всё также неверяще:       — Но ты же о б е щ а л, — говорит она, — Ты же говорил, что мы лучшие друзья навсегда, ты обещал, что не уйдёшь.       Она тыльной стороной ладони вытирает слёзы, молча глотает их и смотрит на него.       А Тео просто не знает, что сказать.       — Пообещай, что дождёшься меня, — просит он, — И я вернусь. Обещаю, я вернусь к тебе.       (если ты сама этого захочешь)       Эрике бы накричать, Эрике бы сказать, что ни черта ей от него не надо и не будет она его ждать (ей всего-то пара лет осталась, эпилепсия — как приговор), но она лишь кивает.       — Я дождусь тебя, Тео Рэйкен.       Их прощание горчит на языке: Эрика Рейес всегда умела ждать, Тео Рэйкен никогда не умел держать обещания.       Эрика в ы г о р а е т.

***

      Умирая в холодном подвале от ран, нанесённых Кали, Эрика жалеет лишь об одном: Тео она так и не дождалась.       Эрика Рейес всегда умела ждать, но точно не в этот раз.       Тео Рэйкен не умел держать обещания, и этот раз не станет исключением.       Он возвращается слишком поздно, чтобы успеть, и возвращается лишь к надгробию с выцветающим ‘Эрика Рейес’ и датой смерти.       — Ты обещала, Эрика, — говорит Тео, — Почему всё должно было закончиться именно так?       Тео думает, что всё не должно было закончиться так.       Тео думает, что Эрика не заслужила оказаться втянутой в сверхъестественный мир, и уж точно не она должна была гнить в гробу, пока её лучший друг говорит, что вернулся.       (слишком поздно, Тео, слишком поздно)       — Мне не хватает тебя, Эрика, — говорит он, — Почему ты ушла?       Жаль, что из могилы ответ не придёт.       Жаль, что т е б я не было рядом с ней, когда ты был нужен.       Жаль, Тео, что ты подвёл девочку, которая тебя не дождалась.       Тео приносит ей её любимые ромашки раз в две недели и говорит, что скучает.       Жаль только, что скучать уже поздно.       (почему ты меня не дождалась, Эрика, почему?)