Не уходи!

Стою перед дверью палаты, не в силах толкнуть её и войти. И так каждый раз. Каждый раз что я прихожу к тебе, я замираю тут. Я боюсь войти и снова увидеть тебя. Таким... Бледный, очень бледный. Твоё лицо и так не полыхало румянцем, но теперь уже явный перебор. Бумага не такая белая, поверь. Непонятные проводки опутывают всё тело. Я не знаю их назначения, но немного боюсь прикасаться к тебе, зная, что случайно могу повредить один из них. Могу причинить тебе вред. Закрытые глаза... Сколько они уже закрыты? Неделю? Месяц? Сколько? Теперь их не скрывает челка, её легко можно отодвинуть. Но я до сих пор не знаю, какого твои глаза цвета. Тихо зайти в палату, молча сесть на стул и долго, очень долго на тебя смотреть. Это мой ежедневный ритуал. Сначала лишь молча наблюдать, а потом начать шептать. Тихо, но ты бы услышал если бы мог. Или ты можешь? Я шепчу о том, что тебе надо приходить в себя скорее, о том, что Вария без тебя справляется хуже, о том, что я скучаю, о том.. О том, что мне очень жаль. Ведь во всём этом виноват я... В том, что ты лежишь сейчас здесь, бледный словно вампир, окутанный проводами. В том, что в любую секунду ты можешь умереть - виноват я. Тогда, на очередной миссии, я подпустил противника слишком близко. Увидел его, когда он уже направил на меня пистолет. Ладно бы это... Но я ничего не предпринял тогда. Просто стоял и смотрел как завороженный на дуло, что, в свою очередь, смотрело мне в переносицу. Ты сориентировался быстрее. За мгновение до выстрела передо мной возникла твоя фигура, а потом.. Потом выстрел всё таки громыхнул. Я слабо помню, как капитан отрубил голову стрелявшему, слабо помню, как суетился Луссурия. Но что я помню отлично, так это то, как твоя голова лежала на моих коленях, а по твоей груди растекалось огромное кровавое пятно. Ты попытался что то сказать мне, коснулся моей руки, но твои глаза закрылись. И всё. Больше ты их так и не открыл. Прошло так много времени... Я не знаю точно, куда попала пуля, да и не хочу знать. Но, видимо, всё плохо. Сегодня врачи сказали: не очнешься на этой неделе - не очнешься вообще. Поэтому я, зайдя в палату,сначала словно сквозь сон смотрю на тебя, не в состоянии поверить. На твоё бледное лицо, не искаженное вечной улыбкой. На твои руки, обычно ловко метающие стилеты, но сейчас лежащие неподвижно. А потом у меня начинается истерика. Самая натуральная, совершенно мне не свойственнаая. Я сижу, тихо смеясь, а по щекам катяться слёзы. В голове набатом стучит только одна фраза, повторяющаяся бесконечно. Не очнется.. Не очнется.. Не очнется.. Умрешь? Нет! — Не уходи.. Не уходи.. Не уходи.. Только не бросай меня одного, прошу... Можешь убить меня, можешь сделать что угодно, только очнись! Слова сами слетают с губ. Болезненные, острые - они режут моё собственное сердце на части. Да что там режут, - кромсают кухонным ножом. Я уже перехожу на крик, уже не сижу, а стою у твоей кровати. Странно что на мои вопли вся больница не сбежалась. Руки сами сжимаются в кулаки. — Не смей умирать, слышишь?! Не смей оставлять меня одного, Бел... Я уже и не помню, когда впервые назвал тебя так. За этот месяц во мне произошло множество перемен. Я понял, что люблю тебя, и если ты сейчас умрешь.. — Нет, пожалуйста! Ну пожалуйста, умоляю, нет... Не уходи! И совсем тихо. — Я не смогу жить в мире, в котором не будет тебя. Зная, что ты больше не вернёшься. Что больше не улыбнешься, не скажешь что нибудь язвительное. Не смогу, слышишь? Слезы текут по щекам, а губы сами разъезжаются в дикой, безумной улыбке. — Не смей умирать, я же за тобой уйду, Бел! Так тщательно возводимая маска безразличия рухнула в один миг. Раньше ты бы посмеялся надо мной, а сейчас.. Да делай что хочешь, очнись только. Мечусь по палате раненым зверем. Как же так то?! Подскочив к тебе, кричу - громко, яростно, отчаянно. В этом крике всё - и боль, и безнадежный ужас, и желание снова быть рядом. — Не уходи! Внезапно накатывает безнадежное, бессильное отчаяние - пополам с яростью, и не сдержавшись, я пинком отправляю стул в дальний угол палаты. Обессиленно замираю, чтобы внезапно услышать тихий голос. — Не буянь, Лягушка.. Словно заледенев, оборачиваюсь. Нет, это не сон, не галлюцинация. Ты действительно смотришь на меня. Смотришь, наконец то открыв глаза. Молча присаживаюсь на край кровати, внутри все словно замерло. Я верю и, одновременно - не верю. Наконец то живой... Не лежащий неподвижно, словно кукла. — Лягушка, а я всё слышал.. Чужие губы растягиваются в улыбке. Жалком подобии той, привычной. Но и этого оказывается достаточно. На меня резко накатывает осознание происходящего, и я, захлебываясь рыданиями, утыкаюсь куда то тебе в грудь. Сбивчиво шепчу о том, что мне жаль, о том, что я скучал. Твоя рука неожиданно мягко поглаживает по волосам, и это служит толчком. Резко вскидывая голову, смотрю прямо в твои глаза. — Не уходи больше, - отчаянная мольба. — Не дождешься, - знакомое шишиканье. А потом совсем тихое, и очень неожиданное. — Фран, я тоже скучал.