Бегуны

Рихард с сомнением смотрит в зеркало, которое так висит посреди коридора, что в него Круспе невольно заглядывает каждый раз, когда идёт на кухню и обратно в гостиную. Вот и сейчас Рихард думал завернуть в кухню, чтобы сделать себе неизвестно какой по счёту бутерброд, но что-то заставило гитариста остановиться у зеркала. Да, Круспе любил смотреть на себя, особенно по утрам, когда другие люди заглядывают в волшебное стекло едва ли не со страхом. Но он только смотрел, не более. Целоваться к отражению, как Рихард делал это в клипе "Mein Teil", мужчина не лез - для этой цели у него был человек, который сейчас сидел в гостиной, не понимая, куда делся его возлюбленный. Рихард хмурится, невольно делая шаг, чтобы нашарить выключатель - с утра в коридоре довольно темно, и Круспе с большим трудом может рассмотреть в зеркале свой силуэт. Но странно - в это утро даже смутный вид своего отражения не вызывает у Рихарда самодовольства. Щелчок выключателя окрашивает белый коридор в жёлтый цвет, и гитарист встряхивает головой, осторожно подходя к зеркалу. То, что это его отражение, верить совсем не хочется. У мужчины из зеркала коротко остриженные колючие волосы, низкий нахмуренный лоб, бесцветные брови и растерянный взгляд - Рихард знает недостатки своей внешности, которые придают ему то, что так нравится не понимающим в красоте фанаткам. Круспе неуклюже поворачивается, невольно оправляя топорщившуюся на животе футболку. Тонкие брови ещё сильнее сводятся к переносице, а в углах рта появляются жестокие складки, когда Рихард видит себя почти со стороны. Футболка едва не трещит на нём, нагло очерчивая почти женскую грудь и округлый живот. Да, небольшая полнота придавала Рихарду даже некоторую прелесть, не заставляя гитариста задумываться при очередном залезании в холодильник. Но не тогда, когда она становится слишком заметной. Рихард осторожно тронул себя за чуть колючую щёку, надеясь, что лицо потолстеет чуть позже, как это было всегда. Но щёк оказалось как-то очень много, и его знаменитые скулы почти скрылись под тонкой, но всё-таки жировой прослойкой. У Рихарда даже не нашлось слов, чтобы хоть как-то комментировать своё теперешнее состояние. По обыкновению, ему хотелось винить в этом кого угодно, только не самого себя и вчерашний ужин. "Это не моё, - растерянно подумал Рихард, мечтая, что слипающиеся бедра ему тоже мерещатся. - Мне подкинули". Он последний раз кидает на себя вконец расстроенный взгляд, и негромко вздыхает. Смотреть в зеркало становится окончательно противно, а вид стоящего рядом холодильника, кажется, вот-вот вгонит Рихарда в затяжную депрессию. Флаке с разочарованным вздохом выключает телевизор, понимая, что утром не покажут ничего лучше, чем "Том и Джерри", и оглядывается, не желая подниматься с дивана. "Что-то Рихард задерживается, - ненавязчиво напоминает ему внутренний голос, - а холодильником никто не хлопал. Есть в этом что-то подозрительное, не находишь?" Кристиан неохотно откладывает пульт и с трудом отрывается от дивана, неуклюже ковыляя в коридор. Рихард не сразу слышит шаги рядом с собой, и, пристыженный, что его застали за таким занятием, поднимает взгляд, снизу вверх глядя на старые адидасовские кроссовки, длинные ноги в штанах с лампасами, широкую футболку с неприличной надписью на английском, длинную шею и, наконец, сонное лицо возлюбленного. Ещё не до конца проснувшийся, Флаке смотрит мутно и ласково, привычным жестом приглаживая чуть волнистые сальные волосы. Короткие острые каштановые прядки падают на высокий лоб, но у Рихарда не возникает желания их поправить. Есть только одно желание - спросить, а действительно ли всё так плохо. Можно конечно отложить это всё на потом, но шанс признаться слишком соблазнителен. Рихард медленно-медленно поворачивается, становясь лицом к Флаке, который явно не понимает, что творится с Круспе, и нерешительно спрашивает: - Я толстый? Он понимает, что вопрос нелеп и звучит как-то по женски, но других слов у Рихарда в эту минуту нет. На заминку уходит лишь мгновение, хотя Кристиан успел разорваться между несколькими вариантами ответа : "Нет", "Не переживай, мне и так нравится", "Да", "Очень" и подобными, нелепыми в своей противоположности. Неожиданный и странный для самолюбивой натуры Рихарда вопрос поставил Кристиана в тупик, и растерявшийся Флаке не нашёл лучшего варианта, чем невразумительное: - Ага. Кажется, спёртый воздух коридора начал потрескивать, как перед грозой. Но Круспе со вздохом посмотрел на свой живот, потом на Кристиана, который напряжённо улыбался, отчего его миловидное лицо принимало выражение почти идиотское. - Собственно, я это и хотел узнать, - чувствуя, как кровь приливает к одутловатым щекам, Рихард решительно открыл холодильник. "Тебе хорошо говорить", - он косо взглянул на болезненно-тощую фигуру Флаке, в который раз невольно завидуя, что клавишник почти не поправляется. По правде сказать, из-за этой особенности Кристиану в большей или меньшей степени завидовали все в группе, но больше ни в чём Флаке подражать не хотели. - Рихард, - звук дребезжащего голоса вырывает гитариста из созерцания полупустой внутренности холодильника, - зачем ты открываешь его, если только что убедился, что тебе надо поменьше есть? Голос говорил вкрадчиво, с едва заметным недоумением - Флаке никогда не понимал, как еда может помочь пережить стресс. Клавишник справлялся с напряжением или унынием другими средствами. И Рихард, хоть и знал, что он предложит, на всякий случай спросил: - И что ты посоветуешь сделать? Холодильник захлопнулся, заставив Кристиана отпрянуть, и Рихард почти сурово посмотрел на клавишника, наблюдая за некрасивым лицом, которое металось между выражением нежности и полной капитуляции. - Разве ты сам не знаешь? - Флаке подошёл бесшумно, оперся о широкие плечи гитариста и посмотрел на него сверху вниз, хотя должно было быть наоборот. Рихард не мог позволить себе оказаться снизу - гордость не позволяла. Но Кристиану он это разрешал. Флаке не подчинялся правилам. - Заняться любовью, как всегда, - пробубнил Рихард, кидая последний взгляд на обиженно скулящий холодильник, - как будто это поможет мне отвлечься. - Ещё как поможет, - лицо Кристиана оказывается совсем близко, а пахнущие никотином губы едва ли не сталкиваются с капризными губами Круспе. - Раздавлю же ведь, - Рихард с трудом находит силы усмехнуться. Он чувствует, как Флаке пытается прижаться, прильнуть, но плотное брюхо упорно отталкивало клавишника, как будто вместо внутренностей были пружины. - Не веришь.. - Кристиан разочарованно вздыхает, не в силах найти слов для убеждения. Рихард упрям, но Флаке ещё упрямее. Тонкие пальцы смыкаются на задней стороне пышной шеи, и Рихард боится, что у клавишника не хватит длины рук, чтобы обнять не за шею. - Ты преувеличиваешь, - Флаке понимает, что несёт околесицу, но во взгляде Рихарда Кристиан видит такое напряжение, что понимает - неважно, о чём говорить, лишь бы заполнить молчание. - Я говорю о том, что вижу, - кажется, Круспе уже начинает сердиться, - думаешь, надо быть слепым, чтобы не увидеть вот это?! - он срывает холодные лапы Кристиана с шеи и укладывает на живот, не догадываясь, насколько это странный жест. Но Флаке догадывается и ехидно усмехается, ущипнув возлюбленного. Кристиан не решился бы сказать - Рихард нравится ему вот таким, но по тому, как улыбался клавишник, поглаживая всё, что выдавалось за пределы нормы, Круспе понял - Флаке не против таких форм. Но против них был их хозяин. При взгляде на почти счастливое лицо Кристиана, который всегда рад возможности потискать гитариста, Рихарду на ум приходят феминисткие лозунги, которые ему приходилось слышать от дочери. И в который раз Круспе убедился в лицемерности и неосуществимости этих лозунгов. Хорошо, что Кристиан не знает про эти высказывания. Во всяком случае, хотелось бы надеяться, что не знает. - Рок-звезда не может быть жирной, - наконец находит Рихард самый весомый аргумент, и, густо покраснев, замолкает. "Вспомнил, как во времена LIFAD-тура выступал в жилете, который на нём чуть не рвался", - усмехнулся Кристиан снова, но тут поспешил вставить утешающее: - Ты не жирный. Ты полноватый. - Как будто большая разница, - Круспе готов огрызнуться, но нелепость своего поведения вгоняет его в ещё большую краску. Он спорит со своим любимым человеком, вместо того, чтобы принять его правоту и заняться собой. Но едва Рихард вспоминает куриные грудки и гречневую кашу - крайне отвратные блюда, которые он ел раньше с целью похудеть, его и без того не самое красивое лицо сворачивается в брезгливую гримасу. Круспе даже бы согласился дойти до того вида, который ему придали в клипе "Keine Lust", лишь бы никогда не встречаться с этим блюдом. - Тебе просто нужно начать чуть больше двигаться, - кажется, Флаке читает его мысли, - можем прямо сейчас пробежаться! - Сейчас? Бежать? - до Рихарда не сразу доходит смысл его слов, но перспектива бесплодной беготни по парку вызывает уныние ещё большее, чем смутно маячещее впереди поедание гречки. - Сейчас будет как раз мало народу, - мутные глаза Флаке так и светятся энтузиазмом, - и можно не опасаться, что близживущие фанаты порвут нас на куски! Рихард пытается найти отговорку, перебирая все возможные варианты - лень вновь браться за себя, заковывая характер в строгий режим, но желание выглядеть хотя бы чуть привлекательнее сильнее, чем упрямство гитариста, который не успел заметить, как дошёл до такого. - Уговорил, - Флаке про себя исторгает победный вопль, когда Рихард плетется в прихожую, и, продолжая бурчать, напяливает кепку козырьком назад - как он носит обычно, не зная, что в таких случаях выглядит настоящим петухом. Флаке даже одеваться не приходится - его домашняя одежда ничуть не отличается от спортивной, да и на улице сейчас тепло - первые дни лета, когда все раздеваются, с недоверием глядя на разыгравшееся и сорящее лучами солнце. Рихард морщится, когда горячий луч скользит по давно не видевшим дневного света глазам. "Флаке прав. Может, мне и в самом деле стоит купить велосипед или хотя бы ходить в студию пешком?" - подобные мысли занимают голову Рихарда по дороге к парку, и Круспе боится, что не сможет думать ни о чём другом, пока не похудеет. Кристиан не может сдержать улыбки, пользуясь тем, что Рихард идёт сзади - впервые за долгое время клавишник уверен в себе. Прохожие невольно оглядываются на мужчин, не в силах избавиться от ощущения, что где-то их видели. Хотя две фигуры в растянутых трениках не вызывают ничего, кроме лёгкой усмешки. Ходить пешком оказывается тяжелее, чем кажется - Рихард почти с завистью смотрит на Флаке, который идёт так легко, как будто в подошвах кросовок у него пружинки. Круспе тащится позади с ощущением, что весит добрый центнер, а не меньше - настолько тяжело передвигать отвыкшие от движения ноги. - Два круга вокруг пруда и ты на пути к красивой фигуре! - бодро командует Флаке, ступив на усыпанную гравием дорожку и срывается с места, не дав Рихарду понять, что произошло. - Два круга, всего-то, - Круспе с опаской оглядывает пруд, который больше похож на маленькое озеро. Желание бежать мигом пропадает, но вид тонкой фигуры далеко впереди настраивает Рихарда на соответвующий лад - да разве ему трудно обогнать клавишника? Забыв, как правильно расходовать энергию, Рихард сразу набирает большую скорость, спиной чувствуя неодобрительные взгляды редких гуляющих. - Лишний вес - это в первую очередь проблемы с сердцем и суставами, - умудряясь бежать и говорить одновременно, вещает Лоренц, когда почти выдохшийся Рихард нагоняет его. - А уже потом потеря внимания со стороны противоположного пола. Да и своего тоже, - Флаке нечаянно вдыхает ртом, хотя, в отличие от Рихарда, помнит, что надо дышать носом. Рихард употребляет все силы на то, чтобы не отставать от Флаке - бежать оказалось ещё тяжелее, чем ходить. Мало того, что ноги отрывались от земли с большим трудом, так ещё и все растолстевшие части тела неистово тряслись при движении. И от этого становилось ещё более неловко. Он с недоумением смотрит на бесконечно длинные и стройные ноги Кристиана, который, кажется, вовсе не прикладывает усилий и бежит легко, на носочках, едва касаясь влажного гравия. Потом Круспе переводит взгляд выше, на разрумянившееся от бега лицо, и, пробежав бок о бок четверть дистанции, понимает, что любуется. У Флаке некрасивое лицо - так думают все, кто видит его впервые, но Рихард так не считает. Общепринятую красоту он считает скучной, потому что с красавицами гитаристу не везло - все, даже друзья, как один, считали жён Круспе редкостными дурнушками. Рихард не хотел признавать, что у него плохой вкус, но когда все узнали о его отношениях с Флаке, то опять упрекнули его в отсутствии чувства красоты. Что может понравиться в длинном, нескладном клавишнике? "А мне нравится!" - про себя крикнул Рихард, прижимая Флаке к себе ещё тогда, в студии. Да, на первый взгляд Кристиан некрасив, но в нём много того, что можно любить. По отдельности его черты были красивы, но в совокупности создавали впечатление не самое приятное. Но Рихарду нравилось всё в целом - взгляд любящего сглаживал все неровности, награждая Кристиана красотой, о которой он и не мог мечтать. Вот и сейчас Рихард смотрит на его неправильный профиль, и чувствует, что за созерцанием забывает о колотье в боку. Кристиан тяжело дышит, время от времени сдувая прилипшие ко лбу волосы, но бежит, не сбавляя скорости. Даже при беге его движения отличаются той же странной грацией, что и при танцах, но танцует Флаке рвано и нервно, как будто кто-то дёргает его за невидимые ниточки. А бежит так легко, как будто в нём нет никакого веса. Рихард топает тяжёло, чувствуя, как шаги отдаются в измотанном бегом теле, но просить об остановке не решается - он же решил взяться за себя! Но Флаке видит, что Рихард бежит с трудом, и замедляет бег, опасаясь переходить на шаг. Круспе плетется самым медленным темпом, судорожно вбирая воздух раскрытым ртом. Горло дерёт, а сердцу явно мало того места, которое ему отведено - оно истерически бьётся в широкой груди, собираясь выпрыгнуть. - Шагом, - сорванным голосом выдыхает Кристиан, тяжело хлопая плоскими подошвами и идёт дальше, не остановившись. "Какая выносливость!", - Рихард в который раз за сегодня ловит себя на мысли, что завидует Лоренцу, но с облегчением переходит на шаг. - Дыши носом и глубоко вдыхай, - тоном опытного тренера командует Кристиан, вытирая мокрый лоб. Рихард пытается следовать совету, но против собственной воли широко-широко раскрывает рот, ловя тёплый воздух парка. В горле пересохло, и хочется, чтобы вместе с кислородом в рот ворвалось хоть несколько дождинок. Но небо ясное и без облаков кажется бесконечно высоким. Рихард задирает голову, пытаясь отыскать точку зенита - там, где находится Полярная звезда, но вместо этого с удивлением понимает, что небо такого же цвета, как глаза Кристиана. Светлые, голубые, но не кисло-синие, а с нежной сиреневатой поволокой, которая придаёт теплоту холодному оттенку. - Слабак, - обращается Флаке к самому себе, высунув язык и тяжело дыша. Потом касается руки Рихарда, сплетая его пальцы со своими. Круспе оглядывается - хоть у них в стране и царит свобода нравов, блюстители традиций всегда найдутся. Но матери с детьми гуляют на другом берегу, а стариков, которые помнят времена ГДР, тут и вовсе нет. Они идут, погрузившись в молчание - сил говорить всё равно нет, да и о чём им говорить, когда выпала возможность побыть наедине, без беспрестанно бормочущего что-то телевизора. Возьми мою руку, Вернись на землю, Где всё будет только нашим На несколько часов. Позволь мне увидеть тебя Обнажённой Позволь мне услышать, Как ты принимаешь решения Без участия телевизора. Позволь мне послушать, как ты говоришь Лишь для меня. Они вспоминают эту песню и смотрят на кусочек газона под раскидистой ивой, и им хочется воплотить слова Depeche Mode в жизнь. - Давай присядем, - Кристиан первый тянет Рихарда, усаживаясь на траву. Круспе не сразу решает завалиться рядом, но упав на не высохшую после росы траву, понимает - встанет он ещё нескоро. Они смотрят на небо, расчерченное белыми следами от самолётов и наслаждаются молчанием. Кристиан не выдерживает первый и снимает с Рихарда кепку, запустив пальцы в короткие волосы. Круспе улыбается мягко, и перехватив ладонь, прижимает её к пересохшим губам. Кожа влажная и удивительно гладкая для человека его возраста. Кристиан хочет усмехнуться, как всегда, когда ласки Рихарда становятся слишком нежными, но что-то заставляет прижаться к гитаристу и прошептать: - У нас всё получится. Мы будем худеть вместе. Рихард кивает и прибавляет: - Тебе я не дам худеть. Но если бы не ты, я бы так и не решился. - Поддержка имеет значение, - тихо говорит Флаке, зарываясь носом в коврик на висках Рихарда, - но главное в таких вещах - поверить в себя.