Мое счастье

— И теперь мне кажется, что нам стоит отдохнуть друг от друга и всё обдумать. — Закончил свой рассказ о том, что случилось в Лондоне Тор. Конечно, он опустил несколько пикантных подробностей и не стал говорить того, что посчитал не нужным. Одинсон оправдывался тем, что им с Джейн «стоит отдохнуть друг от друга и всё обдумать» не только перед своими друзьями, как он думал сначала. Тор говорил это и самому себе. Передохнёт и всё снова встанет на круги своя. Но не тут-то было. — А что сказали твои родители на счёт Джейн? Она им понравилась? — Поинтересовалась Наташа. Они шли по людной улице направляясь обратно к башне Мстителей. Пешая прогулка за покупками — вот что помогло Одинсону расслабиться и отвлечься от гнетущих его мыслей. — Отец её сперва невзлюбил, но потом принял. А мать… она защитила Джейн при нападении на дворец. Правда сейчас она в госпитале — у неё тяжёлое ранение. И это всё из-за меня… — Тор тяжело вздохнул, — если бы я подоспел раньше, то царица сейчас пировала вместе со Всеотцом. Но я рад, что она жива. — Все наладится, я уверена. — Добрый вечер, мисс Романофф, мистер Одинсон, — Джарвис услужливо распахнул двери, впуская друзей в здание. Наташа забрала у Тора объемные пакеты и направилась на кухню выгружать покупки. Тор же решил подняться в гостиную общего этажа и сыграть в ту игру, которой научил его Стив Роджерс. Управлять футболистом и забивать мячи противникам Одинсон очень понравилось. *** Локи с самого детства любил находиться в тишине и одиночестве. В башне у Старка делать это оказалось не так просто: то кто-нибудь из Мстителей заглянет в комнату, то столкнёшься с кем-нибудь из них же. Лишь теперь, когда Тони с Брюсом закрылись в лаборатории, Капитан Америка отрабатывал удары в спортзале, а Чёрная Вдова с Тором ушли в магазин, стало тихо. Локи с удовольствием растянулся на большом удобном кожаном диване в гостиной шестидесятого этажа. Телевизор трикстер включать не стал, — его шум только действует на нервы. Лафейсон взял из библиотеки Беннера несколько книг и сейчас, потянувшись и размяв затёкшие руки и шею, вновь углубился в чтение. Когда раздался звук открывающихся дверей лифта, а вопрос о принадлежности шагов отпал сам собой, Локи в голову пришла потрясающая идея. Он съехал по спинке дивана вниз, прикрыл глаза и притворился спящим. Казалось бы, как ещё проще привлечь к себе внимание заботливого, но ничего не понимающего брата? Ну не в лоб же говорить: «Привет, Тор! Знаешь, ты мне очень нравишься, но не как брат. Можно я тебя поцелую, ты же не против?». И жили они долго и счастливо, так вроде в Мидгарде говорят. *** Кого Тор точно не ожидал увидеть в данный момент в гостиной, так это Локи. Брат появился как всегда в самый неподходящий момент. Но теперь он, кажется, спал и не замечал присутствия старшего. Лафейсон лежал на диване так, что от него нельзя было отвести взгляд: одна нога чуть согнута в колене, рука свисает с дивана, фолиант вздымается вверх-вниз на груди спящего, несколько прядей волос упали на расслабившееся спокойное лицо. Одинсон тихо подошёл к магу, аккуратно приподнял руку, неосознанно удерживающую книгу, и медленно вытащил её из цепких пальцев. Локи с трудом сдержал улыбку, ведь если бы он действительно спал, то эти действия со стопроцентной вероятностью разбудили бы его. Лафейсон заворочался и перевернулся на бок, а Тор, побоявшись, что брат упадёт, придержал «спящего» за талию. Она оказалась по-женски тонкой, что не могло не понравится Громовержцу. Одинсон заправил выпавшие пряди тёмных волос за ухо Локи и нежно провёл пальцами по щеке мага; мягкая кожа и упругие, хоть и тонкие губы притягивали не только взгляд, но и заставляли дотронуться. Под действием этих осторожных прикосновений Лафейсон, сам того не замечая, начал постепенно проваливаться в сон. Тор смотрел на спящего брата и понимал, что хочет просыпаться и каждое утро видеть одно и то же: Локи, который лежит на соседней половине кровати; Локи, жмурящегося от яркого утреннего солнца; Локи, который всегда рад видеть Тора и который любит его. И сейчас же в голове Одинсона пронеслась одна из возможных сцен его признания. — Локи, можно тебя на минутку? Это очень важно.— Тор отвлёк Лафейсона от беседы с Тони Старком. Они говорили о какой-то научной теории. — Да, конечно, братец, — Локи встаёт и, извинившись перед Энтони, выходит из комнаты вслед за Громовержцем. Вскоре они выходят на один из многочисленных балконов башни Мстителей. — Так о чем ты хотел поговорить? — О тебе, обо мне… О нас. — Маг лишь вопросительно приподнял бровь. — Знаешь, я не мастер говорить речи, но всё же выслушай меня. Я люблю тебя, люблю больше жизни. Именно из-за этого я уехал от Джейн. Мне не нужен никто, кроме тебя. Прошу, пойми меня и… — Дорогой брат, ты в своём уме? Что ты несёшь, какая любовь?! Нет, он больше не может об этом думать. Он, бог Грома, сын Одина Всеотца, великий воин и один из Мстителей, боится быть осмеянным и отвергнутым лишь потому, что влюбился по уши в собственного брата и не знает как быть со своими чувствами. Теперь он всё решил. Тор Одинсон переходит к решительным действиям.