Часть 1
19 сентября 2018 г., 11:16
Похоронная процессия тёмной лентой змеилась вдоль улицы Роз. Особого любопытства у горожан шествие не вызывало - за последний месяц чума избаловала их подобными зрелищами. Да и, как отметил про себя Марсель, процессии не хватало представительности, а ведь виновник торжества, скончавшийся вчера, в своей земной жизни был герцогом. Недостаток представительности, впрочем, можно было объяснить: многие из тех, кто должен был присутствовать на похоронах бедняги Эпинэ, опередили его на дороге в Закат.
В том, что Робера с распростертыми объятиями ждут именно в Закате, а вовсе не в Рассветных Садах, Марсель не сомневался. Бесконечное нытье и надоедливые покаяния герцога Эпинэ никоим образом не отменяли - в глазах Марселя, во всяком случае, - цепи предательств, преступлений и, хуже того, ошибок, коих на совести Робера было с избытком. Если Марсель и был в чем согласен с Книгой Ожидания, так с тем, что всем воздастся по деяниям. Сие несколько нервировало - ему самому тоже было в чём покаяться, но делать это на публике, как некоторые, Марсель считал пошлым.
Наконец добрались до кладбища. Переправлять разлагающееся тело в Эпинэ, дабы упокоить в фамильной усыпальнице, было запрещено указом регента. Никто, ни живой, ни мертвый, пределы Олларии не покинет, пока здесь свирепствует чума. Так что и в этом Эпинэ не повезло.
На кладбище они были не одиноки - ещё с полдюжины похорон... Наверняка, все тоже отмечены чумой... Марсель снова прижал пропитанный лечебным составом платочек к лицу. Алва утверждал, что это может помочь при контакте с больными, и Марсель полагал глупым пренебрегать пусть даже и призрачной, но защитой. В Закат к Чужому он отнюдь не стремился, несмотря на то, что у Алвы об этом, гм, существе остались вполне добрые воспоминания.
Под добрыми Марсель имел ввиду - в данном случае - не отвратительные. На радостные эмоции герцог Алва был скуповат. В частности, последние три месяца.
Марсель печально вздохнул. Он отчаянно скучал здесь. Офицер для особых поручений при особе Первого Маршала совершенно отвык, как выяснилось, от безделья. И теперь изнывал в изолированной ото всех Олларии.
Атмосфера траура и смерти тоже не способствовала всеобщему веселью, и найти себе какое-нибудь развлечение в этом царстве скорби было почти непосильной задачей. Хотя на сегодня Марселю имелось чем себя занять - взгляды, которые весь день бросала на него из под ресниц Марианна, сулили милый вечер в компании желающей утешения вдовы.
***
Ночь Марсель провёл недурно. Общество Эпинэ изменило манеры бывшей птичницы, но как оказалось - ненадолго. Поверхностная шелуха в виде сдержанности и благовоспитанности облетела с вдовствующей герцогини, едва её ноги очутились на плечах Марселя.
Покидая поутру дом безутешной вдовы, Марсель пребывал в приподнятом настроении.
Подъехав к своему дому, Марсель уже направлял коня к распахнутым перед ним воротам, как сзади раздался негромкий оклик:
— Дор Марсело!
Так его звали только кэналлийцы Алвы. Марсель обернулся. Действительно - управляющий Алвы Хуан. Что ему нужно?..
- Хуан, доброе утро. Проходите, поговорим в доме.
Тот проскользнул во двор серой тенью.
***
Скинув шляпу и перчатки лакею, Марсель поднялся в кабинет, жестом пригласив Хуана следовать за ним - тот шел бесшумно как кошка. Когда они остались вдвоем, Марсель предложил нежданному гостю вина и указал на два кресла, стоящие у недавно разожженного камина.
Марсель в некотором смысле был с этим сумрачным кэналлийцем на короткой ноге и находил его личностью весьма любопытной. В патовых, казалось бы, ситуациях соберано поручал Суавесу самые ответственные задания и посвящал во многие секреты, известные кроме Алвы только Марселю. К тому же, они не раз вместе участвовали в военных вылазках в Бордоне и Гайифе, что тоже способствовало некоторому сближению.
Пригубив великолепную Слезу, Марсель обратил взгляд на Хуана.
— Итак, чем обязан?
Хуан ответил не сразу. Зыркнув глазами по комнате, наклонился вперед.
— С соберано неладно.
Марсель нахмурился.
— Что случилось? Он ранен?
Хуан мотнул головой.
— Да нет. Тут другое. Дело деликатное, дальше вас уйти не должно.
— Не темните.
Хуан отпил вина, кашлянул и многозначительно оглядел кабинет.
— Я могу говорить здесь, или лучше выйдем в сад?
— Говорите здесь.
Этой хитрой морде Марсель доверял не столь безоглядно, как герцог. Пусть выкладывает всё в кабинете, а не в саду, где можно пырнуть ножом и исчезнуть, перемахнув через забор. Если собаки не порвут, разумеется.
Хуан кивнул и подтащил кресло вплотную к Марселю, создав прямо-таки интимную обстановку. Ах да, по словам Алвы его бравый Хуан - мужеложец. Когда Марсель заметил, что гвардия у герцога Алва как на подбор, тот расхохотался и выдал Марселю тайну своего цепного пса.
Хуан подался к Марселю так близко, что даже чувствовалось его дыхание. Стало несколько неуютно.
Меж тем Хуан наконец перешел к сути дела.
— Дор Марсело, я подметил кое-что... Среди прочего, обязанность имею: если соберано некогда самому, я ему... Ну, девок привожу. Он по этому делу у нас орел. Иногда троих за ночь приходует. Приходовал. Но последние три месяца, как чума накрыла, он ... ни разу бабу не затребовал, ни разу. И ладно бы просто от девок устал - ну ведь бывает. Так ведь ему тайно, - Хуан совсем понизил голос, - дохлых привозят. Своими глазами видел. Есть в Олларии один... Со двора висельников, но его и оттуда выперли... Педро Гомес. Он самой грязной работой занимается, за которую последние отбросы не берутся... Вот он почти каждую ночь соберано дрянь эту доставляет, и соберано лично его встречает... Ну я и сопоставил - живых не требует, а дохлых ему привозят.
Хуан многозначительно повел бровями и продолжил:
— А куда, кроме как к вам, я с такими новостями пойду?..
Марсель, пораженный, ответил не сразу. Не может быть, чтобы Хуан оказался прав в своих подозрениях. Алва не таков... Это немыслимо… А если провокация?..
Марсель внимательно всмотрелся в выразительную кэналлийскую физиономию.
— Так что вы в связи с этим хотите от меня?
Хуан недоуменно задрал бровь. Ха-ха, общество соберано не может не сказаться даже на таком далеком от изысканности существе. Во всяком случае, ужимки герцога Хуан перенял вполне.
— Так дор Марсело, надо ж как-то того... Ну, что-то сделать! Если я влезу, соберано меня просто повесит. А вы - друг. Вам можно.
Марсель саркастически усмехнулся.
— Можно - что? Зайти и невзначай поинтересоваться, как его любовные дела с трупами? Сдается мне, именно в этот момент нашей дружбе и настанет скоропостижный конец.
Хуан хитро улыбнулся.
— Да ладно вам, дор Марсело. Мы ж не первый день знакомы. Вы всегда находили способ как-то по-умному, в обход жо... ну, обходными путями всё разузнать, до всего добраться... Не отказывайтесь, а то ведь пропадет соберано!
Какая очаровательная преданность. Хотя Хуан не дурак и понимает, что такой жизни, как при нынешнем, при следующем герцоге Алва у него точно не будет.
Возможно, Марселю и стоило отказаться - Алва не мальчик, знает, что делает... Пусть и не всегда... Но некоторая обеспокоенность за старого друга не позволяла отмахнуться. Да и скучно, очень скучно было Марселю.
— Хорошо. Я согласен.
Следующие полчаса они шепотом обговаривали детали спасательной операции.
***
Марсель весь извелся, сидя в потайной комнатке за малым кабинетом герцога. Об этой каморке знали только он, Хуан да, пожалуй, Лионель. С помощью Хуана Марсель проник сюда незамеченным челядью и теперь ждал, когда придет Алва. Что находится в кабинете Марсель не знал, а выходить до появления хозяина не рисковал. Однако запах, доносящийся через щель замочной скважины, был ужасен.
Марсель до последнего не верил в предположения Хуана, в глубине души храня уверенность в том, что странному поведению герцога есть иные объяснения. Но, похоже, придется принять ужасную правду.
Кстати, вполне вероятно, что нежелание делить с кем-либо свой секрет окажется сильнее дружеских чувств, и Алва попробует добавить Марселя в свою коллекцию хладных трупов.
Марсель поправил так разумно надетую сегодня кольчугу.
О, скрип двери!!!
Вот оно!!!
Риск риском, а попытаться вразумить Алву он обязан. Вдохнув полной грудью, Марсель толкнул дверь изнутри.
Зрелище могло бы шокировать неподготовленного зрителя, но Марсель знал, на что шёл.
Комната была уставлена банками с плавающими в них человеческими органами, а на странных кушетках лежали три обнаженных исполосованных тела. Одно из них мужское, как с беспокойством отметил Марсель.
Алва, в переднике, наподобие тех, что носят мастера заплечных дел, держал в руке кинжал. При виде Марселя герцог состроил восхитительно изумленную физиономию.
— Марсель? Желаете присоединиться?
— Рокэ! Вы издеваетесь?!? Я бы никогда... Как вы могли... Я не верю своим глазам!!!
Алва удивленно выгнул бровь, потом прищурился.
— Друг мой, вы пьяны?.. Это хоть как-то объяснило бы вашу эмоциональную, но совершенно бессвязную речь.
Марсель, от волнения перешедший на "вы", всплеснул руками.
— Но зачем?.. Любая женщина в Олларии... - Марсель бросил взгляд на мужской труп, - и... почти любой мужчина не устоят перед вами... А вы...
На лице Алвы начало проступать понимание. И по мере того, как оно проступало, брови герцога забирались всё выше, а глаза становились всё больше.
Наконец Алва расхохотался. Так, как никогда ранее Марселю видеть не доводилось. Герцог по-простецки стучал ладонью по коленке, тряс головой и утирал слезы.
Марсель с беспокойством наблюдал эти признаки душевного нездоровья.
Отсмеявшись, Алва хрипло вопросил у Марселя:
— Вы что же, друг мой, представили, как я... С этими... Однако, какое затейливое у вас воображение, граф... Могу только позавидовать...
***
Через полчаса опозоренный и осмеянный Марсель орал в саду на притихшего Хуана.
— Извращенец! Вы, с вашим грязным воображением... Да как вы могли!!! Как посмели!... Его светлость лекарство изобретает... А вы!...
Хуан не сдавался:
— Нет, ну а что я мог подумать?!? Какой разумный человек про лекарство подумает, когда есть труп, который можно выебать?...
Марсель только прикрыл ладонью лицо.