Разомкнутые объятия

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
918
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
13 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
918 Нравится 23 Отзывы 221 В сборник Скачать

Часть 2

Настройки текста
Hang up the boy habbit, hang it up daddy Or you'll be alone in a quick Hang up the boy habbit, hang it up daddy Or you'll never get another fix. Now your ears are ringing The birds have stopped their singing Everything is turning grey No candy in your till No cutie left to thrill You're alone on a tuesday. Слово "гомосексуальность" оставляло во рту Наруто странный металлический привкус. С того дня, когда его ударили головой о шкафчик, вкус стали будто прирос к его языку. Медно-красная жидкость сбегала по разбитой губе, по подбородку. Ещё вместе с этим словом приходил синтетический запах. Всех этих пахнущих клубникой презервативов, которые он посасывал, натянув на палец, когда прятался в своей комнате, ставшей его убежищем. У фруктовой смазки всегда был вкус латекса. Думать об этом было всё равно, как упасть на пол в спортивном зале, такой холодный, когда прикасаешься к нему воспалённой кожей. Вкус гомосексуальности всегда был горек. Точь-в-точь как смех одноклассников, когда они били его до полусмерти. * * * - Запомни, маленький брат. Не жди ничего хорошего, если в школе выйдешь ночью из своей комнаты. Приехав в школу, Саске ни разу не ослушался Итачи. * * * Саске провёл указательным пальцем по старой деревянной парте, следя взглядом за своим движением. Учитель опаздывал, и он скучал. Место рядом с ним всегда пустовало, но он привык. Весело болтали остальные ученики, наивно довольные тем, что урок задерживался. Общее оживление никогда не затрагивало парня с бледной кожей и блестящими чёрными волосами. Его пальцы были тонкими, а шея изящной, он покусывал насмешливо изогнутые губы, красные и соблазнительные, и смотрел на мир слишком отстранённо, чтобы принадлежать ему. За ним всегда наблюдали издалека, не желая подходить ближе из страха, что он опалит крылья стоящего за плечом ангела. Эта школа охранялась Богом, и изысканный запах парфюма, который исходил от него, был запахом порока. Он пах грехом, богохульством и ложью. В маленькой церкви во время их утренней молитвы с его губ слетали горячие, страстные призывы. Он опускал длинные чёрные ресницы, складывал руки в жесте, невыносимом своей искренностью. За один такой жест ему, казалось, можно было бы простить грехи без исповеди. Он всегда сидел на одном и том же месте, под витражным стеклом, дневной свет падал на безупречную кожу, окружая его голубым ореолом. Дьявол облёкся в шкуру ягнёнка. Вот о чём думал священник; он гнал от себя эту мысль, но она приходила снова и снова, как бы агнец ни смешивался с толпой учеников. Как объяснить дрожь и беспокойство, которые ребята испытывали от его прикосновения? Они бессознательно проводили черту между собой и им. Все говорили о мальчике, которому нравятся другие мальчики. Никто не осмеливался проверить, слишком боясь, что его болезнь может оказаться заразной. И поэтому его парта и место рядом всегда пустовали. И Саске игнорировал тех, кто смотрел на него, игнорировал их перешёптывания, притворяясь, что пустующее место нисколько его не волнует. Он завёл привычку сидеть в конце класса рядом с окном. Даже зимой, когда от холода краснели пальцы и синели губы, он садился здесь. С этого места он мог видеть небо. И спрашивать Бога, что сделал не так. Саске едва слышно вздохнул и достал из сумки спелое яблоко. Он потёр его о белую рубашку и на красной кожице увидел своё смутное отражение. Он впился зубами в кожуру, не желая видеть промелькнувшую тень. Тонкая струйка сока потекла по подбородку, но он не обратил на неё внимания, его мысли были очень, очень далеко. Он грезил о своём учителе литературы. В его мечтах, мистер Хатаке обнимал его и тихим шёпотом опалял ухо, делился секретами и произносил слова, от которых краснели щёки. Загрубевшие руки оставляли на белой коже следы разврата, и губы обжигали тело, как будто он благословлён своим идолом. Да, он хотел, чтобы мистер Хатаке раздел его с той страстью, с которой говорил о книгах, снимал с него одежду, как перелистывал на уроках страницу за страницей, изучал его, волнуясь и дрожа от желания. Когда он был младше, он всегда вздрагивал, чувствуя то сладкое тепло, которое исходило от мистера Хатаке - или просто Какаши, как Саске называл его в своих фантазиях - когда он склонялся над его плечом, помогая с домашней работой, или во время занятий. В нём жила любовь к этому мужчине, единственному во всей школе, кто не бежал от него, как от чумы. Спустя годы, он понял, что его извращённое влечение, ведёт в тупик и влечёт ещё большее разочарованием. С какой стати такой человек, как Какаши-сенсей заинтересуется мальчишкой? Он для него всего лишь ребёнок, ребёнок абсурдно влюблённый в единственного взрослого, которой уделил ему толику внимания. Саске отвёл от глаз чёрную прядку и, спрятав её за ухо, откусил от яблока ещё кусочек. Кто-то открыл дверь, и в классе воцарилась тишина. В кабинет вошёл учитель литературы, а следом за ним - светловолосый парень. А, точно. Саске краем уха слышал о новом ученике, который должен был приехать сегодня. Хотя каким-то образом забыл об этом. По правде, он больше не обманывал себя ложными надеждами, он давным-давно прекратил это делать. В конце концов, кто захочет занять пустующее место? Кто захочет сесть рядом с мальчиком, которому нравятся другие мальчики? Он впился в яблоко с большей силой, чем было необходимо. Он поднял ресницы, открывая тёмную радужку, и посмотрел на вошедшего, старательно пряча свой интерес. Он встретился со взглядом голубых глаз и, почти окаменев, с трудом заставил себя и дальше изображать безразличие. Потому что в это самое мгновение он понял, что уже всё знает. Он не мог сказать ни как, ни откуда, но он знал, и он знал, что этот парень тоже знает. Возможно, он понял из-за пробежавшей по телу дрожи, или узнал по особому запаху, исходившему от парня, или по серьёзности, с которой новенький посмотрел на него. Он опустил взгляд на яблоко, белая мякоть ярко контрастировала с карминовой кожурой. Этот парень был как он. У него в глазах была та же невинность, осмелившаяся заразиться грехом. Тишина стала ещё тяжелее, когда парень по собственной воле сел рядом с Саске, с улыбкой на губах. Место больше не было пустым. - Привет. Саске смотрел на него из-под чёрной занавеси волос, падающих на лицо, его сомкнутые губы мягко двигались, пока он жевал. Он проглотил кусочек и под пристальным взглядом нового соседа слизал сок с влажных губ. Он не пропустил ни того, как мучительно перекатился кадык на шее соседа, ни напряжения, сковавшего его тело. Парень качнулся на стуле, нервно. Легкая улыбка тронула уголки его губ, и Саске медленно развернулся. Он спокойно посмотрел на него, подперев щёку ладонью, а руку с яблоком опустил на колени. - Привет. Прочие ученики слушали учителя только в пол уха, их внимание было полностью сосредоточено на разговоре в конце кабинета. Они слышали голос их одноклассника, мягкий и соблазнительный, и слова, скатывающиеся с его губ, как галька в реке. Учитель начал писать на доске, и они потеряли нить разговора, но, впрочем, всё равно подумали, что новенький последует в Ад следом за Учихой, потому что именно там заканчивают все грешники. - Я Узумаки Наруто, а ты? Саске заколебался. Он посмотрел на красивого учителя, слишком долго задержавшись взглядом на его не скрытой одеждой шее, прежде чем нехотя повернуться обратно. Голос парня - Наруто, его звали Наруто, - был слишком высоким, неестественным, чтобы быть настоящим, и он понял, что обычно он звучит не так. Может быть, он был слишком взбудоражен или нервничал? Саске не был глупым, он узнал странный блеск в этих ярких голубых глазах. По правде, было в них что-то... завораживающее. Да, он знал этот блеск; такой же появлялся в его собственных, когда он смотрел на мистера Хатаке. Желание, жажда. Он позволил себе рассмотреть Наруто. Светлые, недорасчёсанные волосы, большие голубые глаза, мягкие черты лица. Он был красивым. Не так, как Какаши, но он был притягательным, определённо. Вырвавшиеся слова, желание узнать больше, сблизиться, придали ему сходство со щенком. По телу потекло приятное тепло. Было приятно чувствовать себя желанным. Саске в последний раз взглянул на Какаши, разочарованно прикусывая верхнюю губу. Когда он повернулся к Наруто, к его лицу пристала приятная улыбка. - Учиха Саске. Рад встрече. Не отводя взгляда, он откусил от яблока, прежде чем изящным жестом опустить руку, фрукт остался зажат в его тонких пальцах. Он сдержался, чтобы не засмеяться, увидев, что Наруто приоткрыл рот, отчего стал похож на вытянутую из воды рыбу. Услышав урчание, он опустил взгляд на живот, и щёки соседа стали розовыми от смущения. С безразличным видом он протянул ему яблоко. - Хочешь? Естественно, тот решительно кивнул. Тч. Предсказуемо. Их пальцы столкнулись, когда Наруто неловко брал наполовину съеденный фрукт из его руки. В сравнении с его пальцами пальцы Наруто были тёплыми, и они едва заметно дрожали. Прикосновение обожгло, и глаза Саске потемнели, когда он вспомнил строчки из Библии. Он горько усмехнулся. - Затем Ева дала попробовать запретный плод Адаму... - пробормотал Саске, глядя Наруто прямо в глаза. На губах Наруто появилась усмешка, когда он медленно прикоснулся ими к красной кожице фрукта в невинном поцелуе. Саске быстро моргнул, чувствуя растерянность из-за этого неожиданного поведения. Он думал, что будет вести в этой игре, но, очевидно, Наруто был не так застенчив, как казалось на первый взгляд. - ...и Бог изгнал их из Рая, - закончил он, прежде чем с чувством откусить от яблока, там же, где откусывал Саске. С того дня Саске больше не был один, а Наруто начал забывать металлический привкус. Они были одиноки вместе. Саске шёл, и Наруто следовал за ним, как тень, повиливая хвостом всякий раз, когда получал улыбку. Наруто говорил и заполнял тишину, а Саске слушал вполслуха, робко и настороженно наслаждаясь этой новой роскошью. Ему нравилось чувствовать на себе взгляд Наруто, внимательный и неудовлетворённый, взгляд потемневших глаз. Ему нравилось искушать его издалека, манить, как манит с витрины красивая игрушка. Можно смотреть, но нельзя дотронуться. Он волновался, чувствуя эту страсть, и пристрастился к постоянному вниманию, которое получал от друга (того, кто занял пустующие место). Как будто чувствуя себя менее жалким, когда ночью рука проскальзывала под бельё, и он тайно мечтал о мужчине, который никогда не захочет его в ответ. Он не хотел Наруто. Не так. Но блеск в его глазах, появляющийся всякий раз, когда Наруто видел его, был наркотиком, медленно текущим по венам, и вызывал привыкание. Ночью он внимательно прислушивался, ожидая шелеста простыней на соседней кровати (на верхней полке кровати). Да, комната Саске тоже перестала быть пустой, двух "заражённых" поселили вместе, из страха, что они могут заразить всю школу. Лицемеры. Все комнаты в общежитии были рассчитаны на двоих, и именно в ту комнату, которую долгие годы занимал только один ученик, заселили нового. Разобрав первый приглушённый стон, Саске скользнул рукой под одеяло, представляя себе красивого учителя литературы; и Наруто, который лежал на верхний полке, Наруто, который думал о нём. Руки, ласкающие его член, были большими и тёплыми, это были руки мужчины, а не мальчика. Они сжимали его соски, сжимали бёдра, покрывая кожу синяками. Как он хотел этого, этих грубых объятий, он так сильно хотел их, его стоны стихали, даже не успев покинуть губы. Эта страсть переполняла его; как лихорадка, эта странная одержимость причиняла ему боль, иссушала. Даже несмотря на то, что он кончал с его именем на губах, мистер Хатаке не обращал на него внимания. Нет, точнее, он, подвергая его медленной пытке, не смотрел на него так, как Саске хотел. Он обретал успокоение, слушая скрип кровати и вздохи, доносящиеся сверху. Саске закрыл глаза, и искренняя улыбка, настоящая, осветила его лицо, когда он услышал, как Наруто простонал его имя, потерявшись в своём одиноком удовольствии. - Саске... В глубине души он был рад знать, что причиняет кому-то ту же боль, что испытывает сам. Саске нахмурился и, медленно открыв глаза, оглядел тёмную комнату. Наруто обувался. Он слишком устал, чтобы дурачиться, и поэтому пробормотал сонным голосом: - Что ты делаешь? Наруто вздрогнул и, обернувшись к нему лицом, прижал руку к сердцу. Глубоко вздохнул, с облегчением выдохнул. Хмпф. Как цыплёнок. - Не могу уснуть, так что пойду прогуляюсь. Слова Итачи набатом застучали у него в голове - зловещее предупреждение. "Запомни, маленький брат. Не жди ничего хорошего, если в школе выйдешь ночью из своей комнаты". Старший брат тоже учился в этой школе, за несколько лет до того, как Саске в неё поступил. Они ни разу не сталкивались в бесчисленных коридорах замка, к сожалению Саске. Растеряв остатки сонливости, Саске вскочил с кровати, не обращая внимания на то, как Наруто смотрит на его обнажённое тело. - Ни за что. Ты не выйдешь отсюда ночью. - Почему? - Мало ли что здесь происходит после отбоя. Саске скорее догадался, чем увидел в полумраке насмешливую улыбку, и стиснул зубы. - Да? Ты боишься? - Не я едва не наделал в штаны, когда услышал чужой голос. - Пффф! Оставайся здесь, если боишься темноты. Я иду. Что за идиот! Ругаясь про себя, Саске натянул штаны и рубашку, забыв про галстук. К чёрту форму, есть другие поводы для беспокойства! Он снова не обратил внимания на то, каким горящим взглядом Наруто посмотрел на его ягодицы, и надел ботинки, продолжая проклинать человеческую глупость. - Я пойду с тобой. - Отлично! Наруто усмехнулся и предложил ему руку, как будто он был джентльменом, а Саске - леди. Разозлившись, Саске отпихнул его к стене и почувствовал удовлетворение, услышав тихий болезненный вскрик. Они бесшумно выбрались из общежития, спустившись по широкой лестнице, и их тени на стенах и гобеленах превращались в костлявых гигантов. Они зашли в пустую классную комнату, которую едва освещал голубоватый свет луны. Наруто вздохнул и облокотился на доску, засунув руки в карманы в наигранно-беспечном жесте. - Эй, Саске. - Хн? Он изучил взглядом своих ярких глаз кабинет, а затем как будто устал и шаркнул по полу ногой. - Так что за дела творятся здесь по ночам? Саске спрятал ухмылку за тёмными прядями волос и подошёл ближе к Наруто. При каждом шаге его бёдра покачивались, и он чувствовал на себе прожигающий взгляд. - Говорят, что один учитель целыми ночами бродит по школе и.. Их лица были так близко, что Саске заметил, как медленно опускается адамово яблоко, когда он сглатывает. Расслабившись, он опёрся рукой о доску, вынуждая Наруто прижаться к ней. Его лицо было безразличным, даже когда взгляд Наруто, остановившийся на его губах, стал до неловкости пристальным. - И?.. Дыхание было горячим и порывистым. Глаза сверкнули, Саске заговорил тише, и его голос, низкий, защекотал ухо. Он чувствовал какое-то нездоровое и неоправданное веселье вот так играя со своим другом. - И если он ловит учеников, покинувших общежитие, он тащит их к себе в кабинет и там делает... разное. Медленно Саске отстранился от задрожавшего друга, наслаждаясь вспышкой румянца на его щеках. Он отошёл, всё так же, покачиваясь, и подойдя к парте, сел на неё, взъерошив рукой волосы, чтобы спрятать своё веселье. Он всегда любил играть с огнём. А сейчас Наруто более чем заслужил это, разбудив его и приведя сюда ночью. Перебирая мягкие волосы, он внезапно застыл - когда услышал в коридоре тихие шаги, становившиеся всё ближе к их маленькому убежищу. Он медленно поднял голову и посмотрел на Наруто, в чьих больших ясных глазах отразился тот же самый ужас, что и в его. Он поднёс к губам указательный палец, приказывая Наруто молчать, и кивком указал на дверь в другом конце кабинета. Уборные на третьем этаже. Они бросились к двери, кляня каждую старую доску, которая скрипела и стенала под их ногами, и молясь, чтобы незваный гость не услышал их. Оказавшись в туалетах, они открыли первую попавшуюся кабинку, как можно беззвучнее заперев её за собой. - Кто здесь? Наруто резко притянул его к себе, и Саске был далёк от того, чтобы жаловаться, он был слишком счастлив, что не один. Он узнал этот голос, их едва не поймал Орочимару-сенсей. И когда шаги раздались совсем близко, он задрожал. Он слышал ужасные вещи об этом человеке, и он не хотел, чтобы учитель нашёл их укрывшимися в туалете. Он встретился с испуганным взглядом Наруто, и нахмурил брови. "Это ты виноват, что мы застряли здесь". Но хотя про себя Саске проклинал этого недоумка, он всё равно ещё крепче прижался к нему, как будто хотел, чтобы они слились со стеной. - Саске, Саске. Это он, он нас поймает, о боже, я не хочу, чтобы он что-нибудь с нами сделал! - прошептал Наруто ему в шею, отчего ворот рубашки стал влажным. Разом все истории старшего брата перестали быть просто словами, они обернулись правдой, ожили и стали намного страшнее. Саске не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме мистера Хатаке, прикасался к нему, он не хотел, чтобы это был Орочимару-сенсей. Он хотел Какаши-сенсея, видеть тень его улыбки, согревающей душу, хотел вплетать руки в его густые волосы во время занятий любовью, он хотел остаться чистым для него. Он напрягся от страха, и адреналина, выброшенного в кровь, и его тело повторяло изгибы тела Наруто, когда он прижался к нему, желая стать невидимым. Они затаили дыхание, когда дверь в туалет открылась. Наруто сжал его руку, и Саске не остановил его, он стиснул тёплую ладонь пальцами так, что побелели костяшки. Саске изо всех сил цеплялся за Наруто, и Наруто цеплялся за него в ответ. И спиной Саске чувствовал его дрожь. Саске показалось, что сердце оборвалось. Орочимару-сенсей прошёлся вдоль кабинок, казалось, ища что-то, а затем, как будто передумав, вышел в коридор. Кожа стала влажной от пота, и одежда липла к телу. Не двигаясь, они простояли несколько минут в тишине, а потом Саске позволил себе облегченно вздохнуть, сердце снова застучало ровнее, кровь прилила к голове, отчего в висках зазвенело. За спиной у него раздалось свистящее дыхание, какое бывает, когда кто-то тяжело выдыхает через нос. Саске напрягся, чувствуя, как что-то твёрдое упирается ему в бедро, и быстро вырвал руки из рук Наруто. Наруто обхватил его за пояс, удерживая на месте, прежде чем он смог освободиться от их невольных объятий. Нервничая, Саске облизал губы и быстро заморгал, глядя на пальцы, крепко сжимающие его тело через одежду. Даже так они впивались в его кожу, тупая боль начинала расти. Тяжело дыша, он прошептал: - Наруто. Пойдём. Руки переместились, и боль исчезла. Завтра на коже наверняка останутся синяки. Отпечатки пальцев Наруто. Только Какаши мог оставлять следы на его теле - если бы захотел, покрывая его собственническими отметинам, которые бы послужили доказательством их страсти, их отношений. Наруто не имел на это права. Саске широко распахнул глаза, глядя на облупившуюся краску на двери, когда Наруто упёрся лбом ему в затылок. Заныло в животе. Хриплое дыхание щекотало нежную кожу. Саске не смог подавить дрожь, вызванную смесью страха и адреналина, сердце по-прежнему отчаянно билось в груди, не забыв о том, что они испытали всего несколько минут назад. Щёки вспыхнули. Он напрягся, когда почувствовал, как Наруто покрывает его шею поцелуями. - Саске. - На-наруто, прекрати это! - Я-я не могу, я не могу прекратить! Он резко повернулся, пытаясь освободиться, но Наруто прижал его спиной к двери, и Саске посмотрел в его горящие безумным огнём глаза. Он открыл рот, потерявшись в их ярком свете, спрашивая себя, как они могут быть такими светлыми даже в темноте. Дыхание застряло в горле, и он почувствовал, как неистово стучит в груди сердце. В глазах Наруто было так много эмоций, он понял, что не может понять их все. Страсть, желание, нужда и восхищение. Он нахмурился и зажмурился, не в силах больше смотреть в эти проклятые глаза. Он не стал сопротивляться, когда Наруто поцеловал его. Он позволил себе превратиться в мягкую тряпичную куклу и не возражал, когда Наруто запустил руки в его волосы и прижался к нему всем телом. Губы Наруто были мягкими, а язык тёплым. Он сам, казалось, был повсюду, как будто всем своим существом желая, чтобы Саске принадлежал ему, и дрожь возбуждения пробежала по спине. У их первого поцелуя был странный привкус, горечи и металла. Наруто на вкус был как кровь. Саске издал приглушённый стон и проклял свою слабость, себя за то, что ответил на этот жадный поцелуй и прижался к Наруто. Горячие руки ласкали его, расстёгивая рубашку и гладя кожу, отчего по ней бежали мурашки. Язык Наруто на его члене был таким горячим, что опалял и заставлял дрожать от наслаждения. Саске сильнее вжался в дверь, подаваясь бёдрами навстречу этим влажным губам, отчаянно ища, за что бы ухватиться. Он потерялся в тумане удовольствия; приоткрывая рот в беззвучном крике, он чувствовал себя таким одиноким и уязвимым под напором всех этих новых чувств, что не хотел - не мог заставить себя пожелать - чтобы Наруто остановился. Веки стали тяжёлыми, капли пота стекали со лба. Он моргнул, и внимание привлёк серебристый блеск на груди. Распятие казалось холодным на его горящей коже, таким холодным. Саске отчаянно вздрогнул, и взгляд заметался по потолку, когда он безнадёжно попытался увидеть небо. Казалось, его вера исчезает, как огонь свечи гаснет от порыва ветра, и он смотрел на потолок, под которым Бог оставил его на растерзание грешного наслаждения. Его руки запутались в светлых волосах, он изо всех сил сжимал их, цепляясь, как за спасательный круг, глаза закатились, когда он кончил, и из горла вылетел тихий вскрик. Наруто пристально посмотрел на него, слизывая с губ беловатую сперму. Саске заметил, как бугрятся его брюки, и медленно перевёл дыхание. Он вздрогнул, когда Наруто сжал своими тёплыми ладонями его руки и осторожно положил их себе на пояс. Не отрывая взгляда от скрытого одеждой возбуждённого члена, Саске сглотнул слюну. И опустился перед ним на колени. В общежитие они возвращались в молчании, Саске тихо следовал за Наруто, и тот вёл его за руку. Он смотрел своими чёрными глазами на чужое тело, к которому недавно прикасался, и прятал задумчивое выражение лица за тёмными волосами. Он свернулся калачиком под одеялом, сжимая подушку и смотря в стену. По-прежнему чувствуя во рту вкус спермы. Наруто, судя по звукам, спал, как младенец. Светлые волосы разметались по подушке, окружая его лицо, как нимб, - маленький спящий ангел. Он не проснулся, когда Саске в приступе тошноты бросился в туалет, облегчая вес давящей на него вины. Так вот значит на что похоже быть с парнем? В конце концов, Наруто был не так уж плох. Он был добрым, жизнерадостным и забавным. Он был беспечным и не просил Саске о любви, довольствуясь одним его присутствием. Он был верным, как комнатная собачка. Он был привлекательным, и иногда, когда он дарил Саске одну из самых своих широких и счастливых улыбок, Саске жалел, что не влюблён в него. Он не мог отдать ему своё сердце, но он мог позволить воспользоваться своим телом. За неимением лучшего. Наруто никогда не жаловался, довольный тем, что может просто находиться рядом. Это было очень печально. Иногда что-то, скрытое глубоко внутри него, начинало шевелиться и причиняло боль. Бывало время, когда Саске хотел в ярости расцарапать себе лицо, впиться ногтями в кожу щёк и оставить на них глубокие красные полосы. Он хотел, чтобы Наруто не дарил ему тех улыбок, которых он не заслуживал. В маленькой церкви он молил Бога спасти Наруто, бедного и наивного, который имел несчастье влюбиться в него. Может быть, священник, в конце концов, был прав, потому что обманывая, он неминуемо попадёт в ад. Он ничего не стоил, грешник, злоупотребляющий чужой искренностью. Это не Наруто заразил его своим пороком, нет, он был единственным грешником, он, который при первой встрече соблазнил его запретным фруктом. А ещё оставался мистер Хатаке. Не было похоже, что он когда-нибудь захочет его, того, кто предал свои чувства и отдал свои добродетели другому. Он, не колеблясь, пожертвовал телом, из эгоизма забыв про сердце. Похоть была одним из семи смертных грехов, и Саске не сомневался, что искупления не будет, теперь, когда он предался распутству и вступил в тёмные воды. Как он смел утверждать, что любит мистера Хатаке, когда эта дорога вела прямиком в Ад? Гомосексуальность тоже была грехом, иначе почему все бежали от него, как от чумы? Он не должен был заражать кого-то ещё грехом, нет, не Какаши-сенсея. Когда им овладевали мрачные мысли, и он снова шёл к Наруто, чтобы забыться. Как хорошо было находить забвение в его объятиях, чувствовать, как горячие руки гладят бледную кожу, оставляя на ней следы, и слышать хриплый шёпот о том, чего на самом деле не было. Но было так сладко верить этим словам, хотя бы одно мгновение. Наруто, потерявшись в его тепле, ощущая его плоть, выдыхал на ухо слова любви, нежно целуя его плечи. Наруто говорил Саске, что он прекрасен, как ангел, и что он любит его, и то, что Наруто любил - да, он любил его так сильно, до боли - согревало Саске изнутри, и было так хорошо быть с ним. Саске зарывался лицом в подушку, стискивал простыни и пытался, всегда неудачно, заглушить крики наслаждения в ткани, становящейся влажной под его губами. Нет, он не заслуживал мистера Хатаке. Кто захочет парня, который стонет, как шлюха, под кем-то, кого даже не любит? Более того, Наруто он тоже не заслуживал. Но если преподнося ему своё тело на блюдечке, он мог сделать его счастливым, значит, так тому и быть. Ему было приятно немного, думать, что кто-то дорожит им. На уроках Саске продолжал молча смотреть на учителя литературы. Он никогда не замечал, как Наруто задумчиво поглядывает на него, а в глубине его глаз вспыхивает странный блеск. Начались зимние каникулы. Саске только вернулся от родителей. Он вошёл на кухню в общежитии, радуясь, что она пустует. Хотя в такой поздний час этого и следовало ожидать. Уже было десять и скоро должен был начаться комендантский час. К тому же, во время каникул учеников всегда было меньше. Плитка под босыми ногами была холодной. Идя на носочках, чтобы не замёрзнуть, он нашёл в шкафу какао и достал пакет молока. Выпить горячего какао было бы неплохо. Налив горячее молоко в кружку Саске сел в столовой, рядом с камином, тепло очага заставило его вздрогнуть. Он передёрнул плечами, поправляя тёмно-синюю футболку, только для того, чтобы она снова сползла и в вороте обнажилось округлое белое плечо. ' - Саске, ты не ешь хлопья? Мне кажется, ты сильно похудел, милый. - Всё в порядке, мама, я просто не голоден. - Ну, твоё дело. И всё равно я хочу сказать, как твой отец и я гордимся твоими отметками и... ' Горько-сладкий шоколад, по цвету напоминающий тёплую грязь. Этот грязный напиток обжигал его горло, и он с радостью встречал эту боль. Это был вкус греха, и Саске невольно вспоминал о воскресном катехизисе. Обжорство - тоже один из семи грехов. Пламя камина напомнило ему пиявок, его тления не хватало, чтобы полностью согреть помещение. Поэтому он был рад, что пьёт этот олицетворяющий грех горячий напиток, желая, чтобы его жар воспламенил и поглотил душу. Может быть, тогда его мертвенно-бледная кожа наконец стала бы тёплой. Его кожа не была похожа на снег. Она была призрачной, жуткой. По цвету она не напоминала алебастр, не была того молочного оттенка, который так ценится. Он был белым, безвкусным и бледным, как смерть. Как призрак. Он посмотрел на своё отражение в тёмно-коричневой жидкости, и скривил от отвращения губы. Он спросил себя, что думает мистер Хатаке, глядя на него. И тихо вздохнул. Тщеславие тоже было грехом. "Может быть, мне нужно всеми силами избегать смерти. Потому что по ту сторону ждёт только пламя!. Тихий шум позади заставил его поднять голову, губы приоткрылись от удивления. У двери в кухню стоял мистер Хатаке. Он поднёс телефон к уху и, выглядя расстроенным, ждал, когда ему ответят. - Привет, милая. Это снова я, ты не берёшь трубку, наверное, ты занята. Я... перезвони мне, пожалуйста. Саске смотрел, как он убирает телефон в карман и, вздыхая, проводит рукой по волосам. Саске молча смотрел, отмечая каким растрёпанным выглядит учитель. Зелёная рубашка была помята, под глазами залегли синеватые круги, он уже дня три носил старые джинсы. Сердце забилось быстрее, когда Саске заметил полупустую бутылку - судя по золотистому блеску, это был виски - которую Какаши вяло держал в руках. Саске нервно облизал губы, прижимая колени к груди, заставляя себя думать, что в общежитии холодно и что он сделал глупость, выйдя из своей комнаты в одних боксерах. Какаши поздоровался с ним усталым кивком, прежде чем сползти по стене и опуститься на пол. - Вы в порядке, сэр? - спросил Саске, и ему стало не по себе. Немного обеспокоенный, он встал со стула и сел рядом с Какаши, глядя на бутылку и на жидкость цвета охры, плескавшуюся в ней. - Вам не стоит так пить, вы можете заболеть. Хотите, чтобы я сходил и позвал кого-нибудь? Он вздрогнул, когда Какаши опустил ему на голову руку и погладил его по волосам. Он задрожал, веки отяжелили. Было приятно. И смех мистера Хатаке был так прекрасен. - Ты очень добр, Саске. Но не стоит забивать голову беспокойством, у меня просто немного болит голова. И я уже не раз просил называть меня Какаши, когда мы не на уроках. Саске опустил голову, щёки его залил лёгкий румянец, внутри что-то приятно сжалось оттого, что тёплое тело Какаши было так близко. Какаши убрал от него руку, и он издал разочарованный вздох. - Вы поссорились с женой? Саске замер от собственной дерзости. Настороженно, он взглянул на учителя, спрашивая, не зашёл ли слишком далеко. К его удивлению, Какаши не разозлился. Он ещё сильнее ссутулился и дрожащими руками крепче сжал бутылку. - Можно сказать и так. Нелегко быть хорошим мужем с такой работой. Я редко появляюсь дома и... Он не закончил предложение, обеспокоенно нахмурившись. Саске разрывался между сочувствием и злорадством. Что-то скрутилось внутри него. "Если они разведутся, я смогу..." Да, глядя на измученное лицо учителя, он не понимал, как может чувствовать себя счастливым. Как он может быть в восторге, видя Какаши-сенсея таким... печальным. Он был ещё молод, ему не было даже тридцати. Однако, он переживал из-за жены и их семейных проблем - и никогда раньше он не казался настолько старше. Таким хрупким. Радоваться было не из-за чего, даже несмотря на то, что в Саске сгорал от зависти к этой женщине, у которой было то, чего он мог только страстно желать. - А с тобой что, Саске? О чём ты думаешь? Бледно выглядишь. Щёки снова покраснели, и Саске покачал головой. Нет, он был в порядке. Он был счастлив, что Какаши беспокоится о нём, чуть-чуть, но всё же. Какаши, похоже, неверно истолковал его смущение и тихо рассмеялся. Саске готов был вечно слушать этот смех. - Это из-за девушки, верно? Саске хотел возразить, но потом передумал. Может быть, мистер Хатаке был так добр к нему только поэтому. Он не знал, что Саске из тех парней, которым нравятся другие парни, место с которыми всегда пустует и которые попадают в Ад. - Если ты любишь её, используй любую возможность, чтобы признаться. Лучше не скрывать свои чувства. Потом... уже поздно. Было что-то ужасно личное в словах Какаши. Как если бы он обращался не столько к Саске, сколько к самому себе. Его глаза потемнели, и он резко встал, удивив Саске. - Что ж, уже поздно. Мне пора спать. Не засиживайся слишком долго, Саске. И... спасибо тебе. Глядя ему вслед, Саске почувствовал, как на него обрушивается необъяснимая тяжесть. Как будто на него накатывался огромный ледяной камень. Шаги Какаши эхом отдавались в коридоре, и он обнаружил что снова остался один, а в горле у него застрял странный ком. Вздохнув, он пробормотал: - Но, сенсей, это вы тот, кого я люблю. Позади него кто-то судорожно сглотнул. Саске замер, бледняя. Здесь не могло никого быть, он бы услышал, если бы кто-нибудь вошёл! Этого не могло быть, не тогда, когда он сделал это признание, произнеся вслух свой самый большой секрет! Холод потёк по телу и очень медленно он обернулся, сердце дико стучало у него в груди. К своему ужасу он оказался лицом к лицу с Наруто. Глаза того покраснели, казалось, ему тяжело дышать, он сжимал руки в кулаки, как будто контроль над телом давался ему с трудом. Саске открыл рот, но так ничего и не сказал. Что он мог сказать в своё оправдание, когда Наруто слышал его? Голос Наруто был высоким, дрожащим, но Наруто заставлял себя говорить, и Саске содрогнулся от холодного гнева, почти осязаемого, который пропитывал его слова. - Саске, я дал тебе шанс. Я думал, что ты... забудешь его, но... Саске стало по-настоящему плохо, он был на грани паники. Как Наруто мог узнать, когда он так хорошо всё скрывал, ведь он скрывал же? И если кто-то ещё услышит об этом, нет, это будет катастрофой, если ещё кто-нибудь узнает! - Ты знал? Остатки самоконтроля покинули Наруто, и он взорвался. - Разумеется, я знал, или действительно держишь меня за дурака? Ты всегда смотрел на него, ты... Голос его стал ещё выше, отчаяние и боль искажали его. - ... ты ни разу не произнёс моего имени, когда мы занимались любовью, ты даже не смотрел на меня! После всего того, что я делал для тебя, ради твоей любви... ты всегда любил его! Саске отступил на шаг, не отрывая от Наруто взгляда. Он был в опасной близости от него, а в глазах сиял безумный блеск. - Что в нём такого, чего нет у меня, а? Скажи мне. Наруто начинал пугать его. Саске вздрогнул, когда упёрся спиной в стену. Какой-то животный инстинкт велел ему бежать, и он боялся. Он был один, рядом со взбешённым Наруто. Холодный пот потёк между его лопаток. - Ты знаешь, как называются такие люди, как ты? Они называются шлюхами! А затем Саске почувствовал тяжёлый удар, пришедшийся на щёку, от которого потерял равновесие. Он упал на пол и посмотрел на Наруто, широко распахнув глаза и поднеся дрожащую руку к лицу. Он поморщился, когда, коснувшись повреждённой кожи, почувствовал боль. Он поднёс пальцы к губам и отвёл руку, глядя, как по белой коже стекает красная жидкость. Он встретился взглядом с голубыми глазами и склонил голову на бок, чувствуя головокружение и пытаясь понять, что будет дальше. Наруто смотрел на свою правую руку, сжатую в кулак, со смесью отвращения и любопытства, затем он потряс головой, как будто не в силах поверить, что ударил его. Затем он поднял в взгляд, полный ужаса. - Мне... жаль. Наруто убежал, оставив Саске. Неудивительно. Он заслужил это. Щека болела, и что-то мерзкое и липкое стягивало грудь. Но это тоже было неважно, потому что на самом деле он не был хорошим человеком. Какаши-сенсей сильно ошибался, он не был добр. Кухню окутала тишина, но он привык быть один. Спустя какое-то время - Саске точно не знал, как долго он сидел - он встал и пошёл в свою комнату. Наруто там не оказалось, но, если быть честным, он и не надеялся на это. Не после того, что произошло на кухне. Возможно, Наруто не вернётся никогда. Еле передвигая ноги, Саске вошёл в ванную. Ему нужен был душ. Вода всегда помогала ему чувствовать себя чище. И, Бог знает, ему нужно было очиститься. Если бы только он мог искупить свои грехи. Снова стать чистым. Это было бы так прекрасно. Одежда бесшумно упала на белую плитку, и, идя к ванной, в большом зеркале он поймал своё отражение. Липкая дрожь пробежала по позвоночнику, и ноги как будто перестали слушаться. Саске подошёл к зеркалу, внимательно вглядываясь в него. Парень, смотрящий на него в ответ, поджал нижнюю губу, выказывая своё отвращение. Брови недовольно приподнялись, от уголка губ по подбродку шла полоска запёкшейся крови. На щеке начинал прорисовываться синяк. Он искал себя в этом отражении, слишком бледном, слишком молодом, одновременно слишком похожем на парня и одновременно недостаточно. Недостаточно на вкус одноклассников, которым не нравились его пухлые губы и слишком мягкие черты лица. И слишком на свой вкус. Может быть, он был бы счастливее, если бы родился девушкой? Может быть, тогда бы Какаши захотел его - если бы у него было не это тело. И никто бы ничего не сказал про девочку, которой нравятся мальчики. Место рядом с ним никогда не было бы пустым. И он бы никогда не причинил боль Наруто. Он чувствовал, как в горле поднимается желчь, пока он с отвращением разглядывает себя. - Я ненавижу тебя. Он прошептал эти слова, не отрывая взгляда от своего двойника в зеркале. Ярость впилась в него тупыми когтями. Он почувствовал, как она растёт и рвётся из него, он не мог больше стоять напротив ненавистного отражения. Он ударил кулаком по стеклу, надеясь разбить его на тысячи кусочков, таких мелких, чтобы в них невозможно было снова разглядеть своего лица. Но стекло не дрогнуло, оказавшись куда более прочным, чем он предполагал. Оно качнулось, в центре остался след крови, кровь потекла по кулаку. Саске вскипел от ненависти, снова увидев своё отражение. Двойник за стеклом точно насмехался над ним и над его слабостью. Дрожа, он снова сжал кулак, готовый нанести ещё один удар, чтобы в этот раз точно уничтожить своего клона. - Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! В зеркале появился Наруто и перехватил его запястье, помешав одним ударом разбить и зеркало, и руку. - Саске... Переводя дыхание, он увидел в отражении яркие глаза Наруто. Он смотрел на него с чем-то, что можно было принять за смесь сожаления и страха, и какой-то необъяснимой теплотой в глазах, которую Саске не мог до конца понять. Наруто нежно сжал его кровоточащую руку и, повернув кран, подставил её под струю холодной воды, чтобы промыть рану. Тёплая ладонь опустилась ему на щеку, и Саске почувствовал ласковое прикосновение. Нахмурившись, он узнал этот блеск в глазах Наруто. Так же выглядел он сам, когда смотрел на Какаши-сенсея. Сердце болезненно сжалось в груди, и защипало глаза. Ему было больно. - Наруто, п-почему он не хочет меня? Наруто обнял его, и Саске позволил ему - чувствуя себя в этих объятиях защищённым от всего остального мира. Наруто медленно перебирал его волосы, и, принося утешение, большим пальцем рисовал узоры у него на затылке. - Я не знаю, Саске. Я никогда не смогу не хотеть тебя. Саске прикусил губу, спрашивая себя, почему он всегда причиняет боль тем редким людям, что заботятся о нём. Своей детской ревностью он ранил брата, он наговорил ужасных вещей маме, узнав, что его отправляют в закрытую школу, и, скорее всего, разобьёт сердце отцу, если расскажет о своей сексуальной ориентации. Теперь он заставлял страдать Наруто, прося о сочувствии, оттого что сам он влюблён в другого. Был ли предел его эгоизму? Он и правда был не человеком, а уродом. Уродливым внутри, уродливым снаружи. Что только мог разглядеть в нём Наруто, он не знал. Нежные поцелуи осушали его слёзы. Саске замер, изумлённый, не зная, когда начал плакать. - Тихо, любимый, не плачь из-за него. Он не заслуживает тебя, потому что он не умеет любить, как ты. Смотри. Наруто заставил его поднять подбородок и развернуться к зеркалу. На короткое мгновение Саске увидел себя в руках этого человека, человека, которого не заслуживал, и подумал, что в сравнении с ним, излучающим свет, выглядит особенно жалким. Наруто был так прекрасен, его отражение в зеркале. Он походил на эфеба, пришедшего из древнегреческих мифов, которые рассказывала ему мама перед сном, когда он был маленьким. Наруто нежно потёрся о щёку его двойника, прижавшись к нему. Собственная кожа показалась ещё бледнее в сравнении с красивой кожей Наруто. Наруто казался таким живым в сравнении с его призрачной плотью. Саске опустил взгляд и вздрогнул, когда Наруто нагнулся к его уху и дыхание защекотало кожу. - Посмотри, какой ты красивый. Они не могут увидеть этого, потому что напуганы, но я могу, я вижу тебя таким, какой ты есть, Саске. И я хочу, чтобы ты тоже смог увидеть себя. Он опустил руку ему на бедро, проведя ладонью по мягкой коже на животе под его пупком. - Я хочу любить тебя напротив этого зеркала - чтобы ты восхищался собой, точно так же, как это делаю я. Волна страха затопила его вместе с желанием броситься бежать, оказаться подальше от Наруто и от его глупых слов. Как Наруто мог верить в них? После всего того, что он сделал? Нет, он должен уйти прежде, чем Наруто сам поймёт свою ошибку. Прежде, чем оставит его в одиночестве. Снова. Его щека была такой тёплой.. Опустив взгляд, Саске к своему ужасу понял, что короткая речь Наруто и его блуждающие руки подействовали на него, несмотря на все страхи. Он вздрогнул, когда тёплая ладонь опустилась на член, медленно лаская его. В зеркале Саске видел, как меняются черты его лица, и как Наруто смотрит на него, глазами, потемневшими от похоти и желания. Он поднял бровь и дыхание, касающееся шеи Саске, стало легче. - Смотри на нас, ангел. Смотри, как мы прекрасны, вместе. Он не отводил взгляда от Наруто, чьи руки прикасались к нему везде, Наруто раздвинул его ягодицы, заставив его застонать. Он опустил ладонь на зеркало, прижимаясь к нему, выгибая спину и дрожа от желания, пока Наруто проникал в него членом. Он приоткрыл рот, слизал каплю пота, сбежавшую по губам и с трудом удержался на подгибающихся ногах. Наруто двигался в нём медленно и глубоко, и Саске быстро растворился в его движениях. Наруто пытался дотянуться до его души, используя влечение их тел. Саске опустил руку и сжал его ладонь, прижимая её ещё ближе к себе. Наруто был здесь, он был везде вне его и внутри него, его присутствие было таким упоительным и почти пьянящим. Он больше не был один, никогда он не чувствовал себя менее одиноким, чем сейчас. И было так хорошо, было так приятно быть с кем-то, а не самому по себе. Их тела сливались так гармонично, его стоны эхом вторили стонам Наруто, и горячее наслаждение текло по венам, приливая к члену. Это оно, то чувство? Он чувствовал себя... счастливым. Ликование нахлынуло на него, очистило его горло, грудь, живот, его член. - Ты ви... хгхх... ты видишь? - Ты видишь, как мы прекрасны, Саске? И вдруг всё стало куда живее, ярче, наполнилось цветами. Голубые глаза затуманило наслаждение, Наруто раз за разом погружался в него, руки оставляли отметины на его коже, разбитые губы Саске были красными. И Саске увидел. - Наруто! Это имя сорвалось с его губ, его собственное имя завторило эхом, когда Наруто, всхлипнув, уткнулся ему в плечо. Белая вуаль застлала зрение, и Саске готов был поклясться, что кончиками пальцев может дотянуться до Небес. Увлекая за собой Наруто, он опустился на пол, с трудом вдыхал воздух. У него было странное ощущение, что что-то изменилось между ними, хотя он не мог сказать что. Ему было хорошо, так хорошо, как обычно бывает после занятий любовью. Но было и что-то ещё, за туманом, что-то, что он не мог уловить. Он положил руку на сердце, растерянный. Его взгляд метнулся к Наруто в поисках ответов. Тот гладил его руки кончиками пальцев, как будто он был хрупкой драгоценностью и в любую секунду мог разбиться. Нахмурившись, Саске неуверенно протянул руку к его лицу и медленно погладил отметины на его щеке. Наруто лениво прикрыл глаза, очевидно, наслаждаясь прикосновением, и, повинуясь внезапному импульсу, Саске прижался своими губами к его губам. Он целовал его целомудренно, пробуя губы, тёплые и податливые под невинными прикосновениями. Он вздрогнул, когда Наруто взял его за руки и положил их себе на грудь, на то место, где билось сердце. Дыхание застряло в горле, когда он почувствовал, как бьётся сердце Наруто под его ладонью. Растерянный, он разорвал поцелуй. - Не бойся, Саске. Я научу тебя любить нас. Ты увидишь. Наруто широко улыбнулся, обнажив зубы и излучая свет, с губ его сорвался короткий смешок. Он выглядел таким счастливым, прямо сейчас. Саске нахмурился, прежде чем позволить улыбке тронуть его лицо, немного неуверенная, она подняла уголки его губ. Он смотрел на странного парня, который спас его от одиночества, который принял его, благодаря которому место рядом больше не было пустым. Чтобы сделать Наруто счастливым, он готов был учиться.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.