Перстень

       Аннабет, отбив еще один удар, вновь пожалела, что отправилась на поиск в одиночку. Да, конечно, поиск был её, но всё же ох не зря многократно повторял мистер Ди, что не нужно идти одной. «Аннабет, иди с Персеем Доксоном — мужчина в сотый раз подряд коверкал имя полубога — он не сын Афины, конечно, но с ним можно поговорить, когда скучно, да и он тоже недурно владеет мечом.»       Тогда, к огромному сожалению, слова не возымели должного, а Аннабет, отмахнувшись, ушла одна. Подумаешь, найти какой-то там утраченный сотни лет назад перстень с жемчужиной! Сущие пустяки.        Как оказалось — нет. Во-первых, сам перстень, когда-то сделанный для Афродиты, был передан в мир смертных, как дар на свадьбу Эрота и Психеи, когда же боги вознесли Психею на Олимп, сделав полноправной богиней, девушка положила кольцо в шкатулку, забыв о его существовании. Позже, на одну из годовщин свадьбы, Психея, открыв шкатулку с драгоценностями, обнаружила, что та пуста.       Многие поговаривали, будто кольцо похитили служители Аида, дабы тот передарил кольцо своей возлюбленной — Персефоне. Впрочем, даже если этот миф и имеет под собой какую-либо реальную подоплёку, это уже неважно, ведь судя последним сведениям, которые Аннабет долгое время выискивала в книгах, кольцо находится в шкатулке, спрятанной в кроне дерева на берегу Средиземного моря, неподалеку от острова Крит. Сейчас это вполне можно взять на веру, ведь Аннабет видела шкатулку собственными глазами. Ну, а во-вторых, проблема была в том, что не только дочь Афины имела виды на дивное украшение: буквально в один миг с девушкой на открытую местность вышло трое гарпий, одна из которых была. Именно так-то умница-разумница и ввязалась в бой.       Удар клинка, против когтей разъяренных полуженщин-полуптиц. Казалось бы, отчего гарпии, эти крикливые уродские создания, вообще лезут к полубогу? Следуя правилам, они не имели на подобное действо абсолютно никаких прав. Хотя, где это вы видели, чтоб каким-то там правилам кто-то следовал. Шатенка была уверена, что птиц подослала Кларисса, затаившая на Аннабет обиду за то, что во время прошлого турнира дочь Афины Паллады сумела обыграть дочь бога войны. Нет, а на что вообще рассчитывала Кларисса, участвуя в интеллектуальной игре? Как бы то ни было, а факт остается фактом: одной против трех сражаться ох как неприятно.        Переложив меч в левую руку, девушка перешла в наступление: два шага вперед — выпад, одно из крыльев оппонента лишается нескольких десятков перьев, в то время как Аннабет царапают острыми, как бритва когтями по левой голени. Тонкая струйка крови медленно течёт по ноге, окрашивая и земля в багряные оттенки.       Больно…       Если бы у девушки была хоть одна свободная от нападений секунда, то она, нисколько не раздумывая, выхватила бы стрелу из колчана и, натянув тетиву, пронзила противной нечисти глаз, сделав ту слепой.       Лишней секунды не было.       Черные и явно неухоженные когти искромсали воздух в миллиметрах от шеи девушки, когда гарпия, осунувшись, с криком упала наземь.

***

      Три минуты спустя Аннабет всё же подошла к прибрежной черте. Рана на ноге была наспех перевязана бинтами, а молодой человек с глазами цвета морской волны, с облегчением, но всё же некоторой строгостью смотрел на девушку.        — Тебя чуть не убили! Мазь, которой пропитаны бинты, заживляет раны, конечно, но скажи, почему же самая умная девушка — дочь богини мудрости и военной стратегии, отправилась сама? Аннабет, ты же всегда была осмотрительна, так почему…        Когда-нибудь Аннабет объяснит Перси, что стратегии, в особенности у девушек, бывают не только военными; что при желании и большой опасности девушка надела бы кепку-невидимку, хотя, скорее всего, это было бы лишним, ведь при желании, Аннабет могла бы расправиться с противницами и сама. Сейчас же девушка хотела лишь тонуть в голубых глазах парня с дислексией.        — Я буду осторожна, обещаю, — шепчет Аннабет, смотря, как сын бога морей, обрубив Анаклузмусом цепи, несет ей шкатулку с перстнем.