***
/POV Дзакуро к Алану/ Не спеша бегу, лавируя между людьми, наслаждаюсь августовским солнцем. В наушниках играет какое-то душевное старье. Из-под ног моих с шумом разлетаются голуби, люди после некоторых колебаний отступают кто влево, кто вправо, на лицах у всех одинаковое выражение – никакое. Улыбаюсь, подымаю взгляд в небо, щурюсь от солнца. Похоже, эти ежедневные пробежки входят у меня в привычку. Ну, надо ведь куда-то энергию девать... Внезапно краем глаза улавливаю едва заметное движение сбоку. Оборачиваюсь. Ого, какие люди! Ради тебя, пожалуй, можно и прервать пробежку минут на десять. Кажется, мы с тобой раньше не встречались – что странно! – но все-таки я тебя узнал. Ты направляешься в кофейню, что прямо напротив, я – за тобой. Старая привычка, да? Жаль только, заказ ты уже сделать не сможешь. Бедняга. Садишься за столик у окна, я, прихватив у официантки какой-то прохладный напиток, присаживаюсь напротив. Разглядываю тебя с добродушной улыбкой. Ты смотришь сквозь меня, а я сквозь тебя почти вижу улицу по ту сторону окна. И как ты до такого дошел? Ох, дружище, тень-то твоя безобидна, пожалуй, а вот плоть натворила много дел. Не стать тебе таким, как прежде. Уж прости, но я, в каком-то смысле, пришел занять твое место. Да, вот так. Недолго ты протянул. Хотя, надо сказать, и не мало. Посмотрим, сколько протяну я, ха-ха! Напиток приятно охлаждает разгоряченное тело, очищает разум. Я продолжаю с некоторым интересом разглядывать твое безэмоциональное лицо. Говорят, глаза у тебя когда-то были бесподобные – глубокая и кристальная небесная синева, в которой порой можно было разглядеть звезды. М-да. Теперь-то они блеклые, пустые. Хотя цвет, похоже, и правда был дивный. Подумать только... Парень – небо. Улыбаюсь, допивая свой напиток. Здорово, что встретились, поболтали, так сказать. Я ведь скоро убью тебя. Совсем скоро. Обещаю. Ты – твоя нынешняя темная сущность – стала наведываться ко мне слишком часто, просить слишком искренне, желать избавления слишком сильно. Так кто я такой, чтобы не даровать тебе его? Потомок я Богов, в конце концов, или нет? Поднимаюсь из-за стола, оправляю футболку, подмигиваю тебе. Тэк-с, на чем там остановились мои аудио? Выхожу из кофейни, продолжаю пробежку по своему обычному пути, привычно улыбаюсь и ни разу не оглядываюсь назад. Ну, до следующей встречи, дружище!***
/POV Дзакуро к Алану/ Ты прогнил насквозь. Пропитался Тьмой – а мы и не заметили. Словно вирус, пожрала она тебя изнутри и в один миг нам открылась истина, ибо скрываться ей смысла уже не было. Кто впустил ее? Кто был на самом деле виноват? Я? Ты? Она? ...Мы? Кто-то еще? Или никто. Не уследили. Жаль. В конце концов, возможно, так оно все и должно было быть. А может и нет. Черт его разберет. Поживем – увидим. ...Ты следовал за мной, куда бы я ни пошел. Но стоило мне обернуться – ты тут же в страхе убегал прочь. Ты не был готов. Ты думал, я не знал? От тебя не было вестей уже очень давно, а потом явился этот твой мерзкий прообраз – точнее, то, что от тебя осталось, то, что вылезло из закоулков твоего разума и заняло доминирующую позицию. Что-то, что стало тобой. Начать с того, чтобы обесчестить ту, что дала тебе приют? Что была тебе словно мать или сестра? Ох, далеко ты замахнулся. Покусился на святое и неприкосновенное. Бойся же теперь правосудия. ...И ты, собственно, его и боялся. Всей душой жаждал и всем сердцем боялся. По бессчетным мирам, сквозь огонь и воду, под ледяными ветрами и палящими солнцами, следовал ты за мной, как за своим освободителем – и каждый раз с жалкими воплями шарахался от меня прочь. Потому что хотел жить. И я лишь улыбался всякий раз, не думая преследовать тебя или насильно придавать смерти. В конце концов, во всем этом действительно было мало твоей вины. И мне было жаль тебя. По-братски жаль, дружище. Но так не могло продолжаться вечно. Однажды божественная кара должна была прийти и по твою душу. Ведь мы с тобой оказались по разные стороны баррикад. И ты вошел в число тех, кого я рано или поздно должен был уничтожить. Конечно, ты был не совсем похож на остальных. Ты стал Темным по какому-то совершенно непонятному стечению обстоятельств. Потому-то в твоем случае все и было так непросто. Однако сейчас ты наконец передо мной. Стоишь на коленях и уже не пытаешься убежать. Хотя мысль эта, кажется, тебя до сих пор не покидает. Я возвышаюсь над тобой – суровое, но справедливое темное изваяние. Ночь. Вокруг полыхает огонь, воздух пропитан пеплом и гарью. На наших перепачканных сажей лицах играют золотистые отсветы пламени. Я, как обычно, улыбаюсь тебе, но в этот раз даже мне не удается полностью скрыть овладевшую мною печаль. А у тебя на глазах настоящие слезы. Только не они вызывают во мне эту печаль, а твое лицо с печатью на нем темного безумия. Хотя, возможно, тебе так даже больше идет. В каком-то смысле. Если так подумать, эта странная улыбочка появилась на твоем лице уже довольно давно. Интересно, почему она нас тогда не насторожила... Что ж, ладно, не будем больше медлить. И тут ты вдруг делаешь последнюю отчаянную попытку сбежать. Но я к такому готов, уж прости. Хватаю тебя за одежду, рывком притягивая к себе. С твоих губ срывается лишь короткий вздох – даже не вскрик. Обнимаю по-братски. Успеваю заметить, как распахнулись на мгновение твои глаза и сверкнули чистым светом, как когда-то прежде. Я привык к подобному. Но сейчас от этого почему-то становится еще печальнее. Впрочем, печаль эта, скорее, светлая... Кинжал вошел глубоко, по самую рукоять. Чувствую, как мои пальцы на левой руке и рукав плаща пропитываются твоей горячей темно-алой кровью. Вместе с ней твое тело и душу покидает Тьма. И жизнь. Твои пальцы впиваются на миг в мою спину, но потом расслабляются. Я осторожно опускаю на землю твое отяжелевшее тело. На твоих губах легкая улыбка, не безумная – одна из тех редких, какими ты улыбался прежде. Посветлевшие, но вместе с тем уже угасающие глаза твои смотрят на меня, а затем – в небо. Затянутое тучами и пеплом темно-серое небо. Но кто знает, что на самом деле там видишь ты. Улыбаюсь тебе в ответ. Поднимаюсь, вытирая с лезвия кинжала кровь. Медленно оглядываюсь вокруг. Пламя, кажется, потихоньку угасает. Вот и все. Все кончено, дружище. Это было просто, да? Ха-ха. Разумеется, нет. А еще я скажу тебе вот что. На этом твой путь, возможно, вовсе и не кончается.