Утро в дороге

...Серое небо постепенно окрашивалось в бледно-голубой цвет. Справа, на востоке, виднелась длинная розовая полоса, которая с каждой минутой становилась всё ярче. Прохладный утренний ветерок ласково гладил выглядывавшие из рукавов пыльного плаща пустынного рейнджера ладони. Подошвы тяжёлых армейских ботинок глухо стучали, ударяясь об изувеченную взрывами поверхность асфальта. Периодически стук сменялся скребущим шарканием: Дана Винчестер не спала больше суток и теперь едва переставляла словно состоявшие из литого свинца ноги. Сгорбленную спину ломила тяжесть рюкзака. Глаза то и дело закрывались, хоть Дана и запрещала себе спать: совсем рядом находился западный лагерь Подрывников, которых, как солдаты НКР ни пытались, так и не смогли перебить полностью. Периодически Подрывники выбирались из пещер, подобно тараканам разбегаясь по дороге и строя козни путешественникам. Выискивая вредителей через прицел ЛАЕРа, Дана то и дело напряжённо сопела: правый глаз жгло от напряжения, левый категорически отказывался открываться. Казалось, что средний танк будет проще поднять, чем веко. — Прикроешь, если что? Сжимавшая ЛАЕР рука безвольно опустилась вниз. Дана с наслаждением закрыла правый глаз. Пару шагов она прошла ничего не видя и отдаваясь приятному блаженству этой тёмной пустоты. Тем временем небо стало ещё ярче: из-за горизонта показались первые лучи бодрого восходящего солнца. Где-то рядом пролетела, громко каркнув, проснувшаяся ворона. Сзади слышалась едва различимая возня, которая воспринималась вполне естественно: с этим звуком Джошуа выполнял нехитрые походные манипуляции. Поправлял рюкзак или вешал за спину оружие. Поднимать отяжелевшие веки не хотелось: темнота дарила уставшим глазам приятную расслабленность, и Дана доверилась остальным органам чувств, говорившим о том, что всё в порядке. И лишь в один момент усталая путница вздрогнула и всё же открыла левый глаз: когда её тело, резко оторвавшись от земли, изменило своё положение на горизонтальное. Но глаза можно было и не открывать. Запах пороха и оружейного масла, тепло сильных забинтованных рук и ровное дыхание были узнаны мгновенно. Джошуа взял её на руки и теперь нёс вперёд, то и дело оглядываясь по сторонам. — М-м... — уткнувшись носом в грубую ткань бронежилета, Дана чувствовала, как всё тело сковывает приятное оцепенение. Облачённый в длинный коричневый плащ бок начинало припекать утреннее солнце. Оно дарило тепло, от которого становилось ещё уютнее, и Дана перестала бороться с собой. Уставший после длительного перехода организм, наконец, погрузился в целебный сон, сопровождавшийся тихим посапыванием. Джошуа продолжал идти вперёд по дороге и озираться по сторонам. Руки его начинало ломить от тяжести: любимая с ЛАЕРом весила немало, и как бы ни было приятно нести её, Джошуа понимал, что долго он не продержится. Найдя подходящее место возле подножья скалы, Джошуа аккуратно положил спящую на сухую землю, которая не успела за ночь как следует остыть. Осторожно, стараясь не разбудить, Джошуа приподнял голову Даны и подложил предназначавшуюся для продажу кожаную куртку. Дана коротко буркнула что-то неразборчивое и с тихим шелестом одежды повернулась на бок, лицом к любимому, будто каким-то неведомым образом чувствовала сквозь сон, где он находится. — Я здесь, — словно отвечая ей, Джошуа положил руку на плащ и мягко провёл пальцами вдоль плавно вздымающегося в такт размеренному дыханию бока, — отдыхай, мой рысёнок. У тебя впереди сложная охота во имя Господа. — М-м-м... Джошуа не смог сдержать улыбку. Почти целую жизнь назад, в далёком детстве, ему попалась на глаза книга о животных. Листая её, он изучал картинки с разнообразными животными, населявшими земной шар до начала Великой войны. И один пушистый зверёк с белоснежным мехом, большими зелёными глазами и сильными лапами иногда возникал в воспоминаниях при взгляде на Дану. Его рысёнок сладко посапывал во сне, и звук этот за пару секунд успел согреть сердце бывшего легата. Сбросив рюкзак, Джошуа уселся и вытянул уставшие после долгого пути ноги, которые тут же наполнились усыпляющей тяжестью. Положив на колени Лазерную винтовку, Джошуа гладил растрёпанные белые волосы возлюбленной. Запрещая себе спать, он разглядывал очертания скал. Где-то там, за ними, скрывался Форт Цезаря. Кровожадного диктатора, чьи грехи невозможно пересчитать, не сбившись. Сети его кровавой паутины становились всё длиннее, захватывая новых жертв. Но долго это продолжаться не будет: Господь поможет очистить землю от зла, и Легион непременно будет повержен. Позже. Перекрестившись, Джошуа вновь повернул голову. Придвинувшись, Дана положила руку ему на бедро. Весь её вид выражал расслабленность и покой, но Джошуа знал: когда придёт время, его маленький рысёнок выпустит когти, которыми распорет глотку любого врага. Во славу Господа. И спокойствия всех честных людей.