Не у всех сказок хороший конец

Профессор ожидает распределения и кривит тонкие губы, кидая взгляд на сыночка ненаглядный Лили-я-трахнула-Джеймса-Поттера. А ведь у них с Поттером было общее будущее. И было так близко, что казалось, руку протяни и все. Счастливое, черт возьми, будущее без этой грязнокровной выскочки. Надо было её притравить еще тогда, курсе на пятом. Интересно, а если бы у них с Джеймсом был сын, он бы… а впрочем неважно, думает Северин, слушая вердикт шляпы — Гриффиндор. Дальше Северин предпочла не слушать, все глубже проваливаясь в восспоминания. * * * Сквозь открытое окно, с прекрасной кремово-карамельной лепниной сверху, легко пахло озоном от ночного дождя, стучащего по темным водам Черного Озера, тем самым не давая первокурсникам слизеринцам нормально выспаться почти до рассвета. Сейчас же оттуда падало лишь легкое свечение, так некстати путая солнечных зайчиков в темных рестницах, танцуя на загорелый коже и отбрасывая золото заката в темные волосы засранца-Поттера. После столкновения в коридоре, когда вдоль пыльного пола коридора вперемешку разлетелись конспекты исписанные мелким убористым почерком лиловыми чернилами по чуть сероватой бумаге и журналы по квиддичу, смуглые руки неловко попытались собрать вещи и одновременно заправить слишком короткую для этого прядь за ухо, а Северин лишь поморщилась, раздражённым голосом пробубнила очередное язвительное оскорбление, пару раз проехавшись по умственных способностям Гриффиндорца, машинально приглаживая и так неплохо уложенные волосы и как всегда подмечая, что сладко-клубничный румянец на загорелой коже особенно ярко выделяется. Уже на третьем курсе примечать такие маленькие детали в этом гребаном Поттере уже стало больше чем привычкой. * * * В холодном воздухе класса трансфигурации, витает чуть горьковатое на вкус, едва ощутимое напряжение. Поттер, склоняясь над работой трет переносицу сплошь усеянную едва заметными корицей-веснушками и, запускает пятерню в волосы (в которых, кстати, слабо дробился косой свет солнца) машинально растрепывает и без того хаос на голове (и в мозгах, язвительно подсказывает внутренний голос Северин. Она ещё не простила эту глупую шутку с позеленевшей кожей, устроенную ей любимчиками директора. ) Из окон льется мягкий свет, от которого его созвездия веснушек на шее становятся ярче, в воздухе буквально физически ощущается волнение, а парень с пластырями на пальцах продолжает писать. Снейп уже закончила. Снейп, несомненно напишет на высший балл. Как она обычно это делает. Ей удается все на высший балл Все, кроме него. * * * Касания влажных губ к идеально сухим. Сквозь оконную раму в темных растрепанных волосах путаються солнечные зайчики лилового уходящего заката. Легкие трепетно-неловкое касания. Северин задыхается. Невероятный, горящий, обжигающий огонь где-то под ребрами, что кажеться так никогда и не догорит. Жалкая попытка. Всего лишь жалкая попытка. И обжигающе-ледяные касания. И россыпь сладко-клубничных поцелуев по бледной шее. * * * Записывая эссе по чарам в уголке библиотеки рядом с окном Северин думает что их отношения слишком странные и непонятные. Впрочем, как и вся её жизнь. А золотые лучи уходящего солнца путаються в длинных ресницах. Она прятала укусы за воротом свитера и укрывала синяки на запястьях длинными рукавами. Губы, искусанные в кровь, она оправдывала лишь глупой привычкой. Он был одной из них. А Джеймс прятал засосы и царапины под тонкими рубашками и ухмылялся этой фирменной блядоватой, ничего не значащей «Поттеровской» ухмылочкой. * * * За маленьким окном, у которого с вечера приоткрыта форточка, отчего лёгкие шторы поднимаются на ветру, пахнет озоном от ночного дождя, стучащего по крыше. Джеймс слышит, как включается кофеварка и входит в маленькую кухню, где косые лучи весело танцуют пятнами по тонким стенам, закутываясь в одеяло, прикрывая худые плечи, усыпанные сплошь солнечными точками веснушек, даже если под толстым одеялом их не видно. На кухне Северин в помятой длинной футболке, не такая злая как обычно заваривает в двух больших чашках горьковатый маггловский кофе, а черные волосы каскадом спадают на ключицы, немного прикрывая последствия прошлой ночи. Поттеру приятно с пакосной ухмылочкой думать о том, что будет, когда обнаружат что их нет в замке. * * * Северин-уже-не-Поттер семнадцать, у неё неестественно-бледная кожа с просвечивающимися лиловыми веками, тонкие ледяные руки и абсолютное неумение показать ещё оставшиеся обжигающе-болезненнве чувства. Темный лорд набирает сторонников, а положение ухудшается с каждым днем, и ей абсолютно нет времени разбираться в собственой любви, который выбрал чертову заучку-Эванс, у которой волосы разлетаються по плечам багровым пожаром, теплая сладко-персиковая кожа и трепетно-нежные прикосновения. И ведь выбрал же. Не её. Северин склоняется над котлом, с горьким зеленоватым паром и неровно остриженные черные пряди спадают на лицо. Глаза пробивает соленая течь, а язык жжет горьковатый привкус разочарования и незбывшейся мечты. Северин помешивая отвратительную жижу в котле, гордо именуемую зельем и плачет. Обязательно тихо, и тут же вытирает мокрые дорожки рукавом рубашки. Как же хотелось кричать надрывая голос, и плакать до абсолютно-выжигающей пустоты внутри. Нельзя громко, нельзя что бы ясно. Она ведь не жалеет. Она гордая. Гордые не плачут, так ведь?