Immerse yourself in my salty memories

      Когда на Сеул спускается ночь, город живёт своей жизнью. Для каждого человека в городе начинается новое время. Час пик для молодёжи: улицы, клубы, кафе и кино на вечерний сеанс. Для людей постарше, что торопятся домой для позднего ужина и сна, ведь завтра снова на работу. Но для тв айдола время проходит куда быстрее и уже они не замечают яркие звёзды, те звёзды, которые зажигаются на небе.       Съёмки, интервью, поездки на новые съёмки, гримёрки и декорации. Для Ли Донхэ эта картинка пестрила явно чаще. Перелёты и концерты, вспышки фотокамер, улыбки для фанатов, всё обыденно, так часто что привыкаешь. Но, для стеснительного мембера сверхпопулярной группы, всё как в первый день дебюта. Не надоедает, но уже привычно въелось в кожу. Люди привыкли видеть то, что за пределами камер, но они не знают.       Не знают, как устало выглядит брюнет, его кожа под слоем косметики — бледна. Не видно тёмных кругов и покрасневших венок у кромки глаз. Как хочется ему в тепло, которое бы убаюкивало так, будто штиль. Не хватает яркой улыбки, приятного голоса который отчитает сначала, потом перейдёт на беспокойный тон, а потом на едва слышный шёпот. От которого в ласковых волнах можно задохнуться, не вынырнуть. Просто закрыть глаза и провалиться в омут.       Под названием - Ким Хичоль.       Именно так.       Донхэ летит рейсом Токио — Сеул,  прикрыв глаза считает минуты до прилёта. Где его ждёт уютный Хён, наверняка чуть пьяный, опьянённый ожиданием и хочется верить, что он всматривается в горизонт и ждёт.       Ждёт.        Хэ уже это знает, ибо на телефон приходит короткое сообщение, которое он прочтёт уже в аэропорту. Там связь лучше, чем в воздухе и неопасно. Но, для Донхэ сейчас опасно, открывать сообщение.       Вселенская звезда может быть разной. Сюрприз может настигнуть внезапно. Строптивый, такой сильный, но внутри ранимый и беззащитный человек, который не покажет, как он скучает. Может написать глупость, в порыве эмоций гадость, но не со зла.       А потому что хочет увидеть своё Восточное море.       Ибо ему надоело чайкой биться в тесной клетке, его квартиры. Хочется погрузиться в Море, под названием Ли Донхэ, ощутить всю глубину чувств и соль на губах, от слёз. Именно так. Потому что тот крадёт частичку тепла, раздаривает себя и улыбается, невинно во снах и наяву.       Текст сообщения кажется таким интимным. Призыв к помощи, точнее, мнимый крик.         «Не покидай меня никогда, море».         Донхэ улыбается. Прячет взгляд за козырёк кепки, а улыбку выпускает на волю аэропортным  пассажирам и очередным камерам. Он спешит, ловит такси и указывает адрес. Машина мчится по дороге, а внутри мужчины что за тридцать два, сердце стучит быстро, будто у юноши спешащим на первое свидание. Ещё каких–то коротких, но таких длинных пятнадцать минут и Хэ , оказывается, у того заветного дома, в том фойе уже почти рядом с дверью ведущим к уединению. Он не стучится, дверь открыта, а на пороге…никого.       Восточное Море волнуется, грань волн расходится и нависают грозовые тучи. Звезда, светлым маяком, пока не светит, она ожидает поток сильных рук, что сомкнёт в кольцо рук и утащит на глубокое дно. Оно так и делает. Встречает взволнованным шёпотом и крепкими объятиями до пепла и дрожи. Хичоль улыбается и вдохнув запах своего моря, разворачивается в объятиях и утыкается носом в прохладную шею.  — Наконец — то. Ты заставил меня долго ждать, Донхэ.  — Прости, Хичоль — хён. Я могу это исправить, — этот ребёнок не перестаёт удивлять, раньше он просил разрешения, а сейчас просто как любит Хенним, нагло вторгается в запретное пространство. Касается прохладными пальцами покрасневших щёк и едва — едва прижимается своими губами к устам своей Звезды. Прикосновения мало.       Недостаточно ожидания и томления, но Хичолю всё равно, лишь бы так, мимолётно. Он конечно жаден, но ждёт пока Море решит, забрать в омут или же ласково окатить волной. Играется, ласкается и не подпускает ближе, от чего на губах Хеннима улыбка. Донхэ и не думает отпускать мужчину, тянет на себя и цепляет руки крепче, уводя назад в комнату. Где нет света, а большая кровать манит, словно пирс, на котором можно оставить все свои нелепые отмазки на манер «нет, не нужно, давай не будем.»       Хэ торопится только в одном, ему кажется, что ещё чуть — чуть и можно сойти с ума. Он толком ничего не объяснил, просто одним своим появлением смутил Ким Хичоля. Даже под действием алкоголя, тот не смущался так сильно и не прятал взгляд, как он делает это сейчас. По собственной воле падает на кровать спиной и утягивает Донхэ за собой. Теперь оба не теряются, прильнув к друг другу, неистово целуются, сплетая языки, сбиваясь в ритме и дыхании. Губы Хичоля солёные, с привкусом алкоголя и его собственных слёз. Горечь от расставания слишком сильно бьёт по сознанию, одно слово про любимого ребёнка, когда он не рядом и наступает коллапс.  Хочется крушить, бранно выражаться и утирать слёзы тыльной стороной ладони, лишь бы прекратить истерику. Кто бы знал, как Вселенская звезда помешана на одном человеке. Какую бы глупость он не творил, а думал всегда о нежном, романтичном и таким ласково — родном донсене. Немного глуповатым, на первый взгляд, но очень ранимом. Что Ким сильно любит и оберегает.       Поцелуи становятся глубже, влажнее и развязнее, воздуха в лёгких не хватает. Оба это понимают и отстраняются друг от друга, глотнуть немного свежести и сказать любимые слова при первой возможности воссоединения. Хэ начинает первым, шепчет почти, романтично придумав строчки, идеально вписанные в такие короткие встречи.  — Останови меня. Попробуй этот соленый вкус на ладонях. Я бы оставил тебя в покое, но ты мое небо, я твоё море.        Хичоль тихо смеётся, облизывает губы, вздрагивает, когда губы касаются ладоней, пальцев. Этот ребёнок, реально не оставляет в покое, волнует кровь и своей нежностью топит все противоречия.  — Так нечестно. Обещай мне не уходить, подобно дождю…дай мне ещё один шанс, — Донхэ мягко улыбается ложится рядом, сковывая пальцами ладонь Кима, а после завлекает в свои объятия, окутывая теплом и привычным спокойствием.  — Не уйду, обещаю, Хичоль — хён.       И правда, на утро, Донхэ спит рядом, в той же позе. И Хичоль понимает — вот он штиль. Тот который он и хотел. Всего одна ночь вместе, без шума и страсти, без фальши.       Море успокоилось, а Звезда засияла ещё ярче.