Страх — внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствием. С точки зрения психологии считается отрицательно окрашенным эмоциональным процессом. В животном мире страх — эмоция, основанная на прошлом негативном опыте, играющая большую роль в выживании особи.
Не задумывались, насколько это своенравная эмоция, в которой таится самые разные вещи? От мельчайших подробностей произошедшего, до настоящего лица любого, кто испытывает страх. Когда тебе страшно, ты не видишь ничего вокруг, или приковываешь взгляд к буквально каждой мелочи. Когда тебе страшно, ты или делаешь необдуманные поступки, или сидишь в углу, прижав к себе колени и прожирая себе мозг параноидальными мыслями. Вот уже здесь расходится путь данной негативной эмоции.***
«Потерял Русика? Предлагаю некий квест на знание Руслана Усачева. Он так тебя хвалил тем вечером, естественно, хочу проверить, правда ли это. Суть: я задаю тебе вопрос в письме, связанный с ним, какой-то личный, но ответ верный только один из трех данных. К каждому ответу прикреплен адрес. Миша тебе не поможет, ответов он не знает. Всего три вопроса, последний приведет тебя к твоему «возлюбленному». Отвечаешь верно — находишь письмо со следующим вопросом. Если нет — на нем засос. Игра начинается.» В голове Дани на мгновение опустело. Пробежавшись глазами по последней строчке, он растерянно уставился куда-то перед собой, словно сконцентрировав все свое внимание на потрепанной папке, что ютилась на краю стола, ничем не привлекая внимание к себе. Сердце пропускает удар. Раз. Два. Три. Вдох. Миша, чьи нервы тоже уже были натянуты, словно канат между двумя башнями, мягко забрал у Поперечного бумагу, вчитываясь в ее содержание. Понять, что случилось можно в считанные секунды, если ты, конечно, знаешь предысторию, что пропитана болью, слезами и бесконечным страхом, преследовавшем повсюду. А непосвященный человек только пожмет плечами и засмеется, посчитав подобное послание чепухой, околесицей и шуткой, в которой нет ничего смешного. Абсолютно ничего смешного. Но погодите, не спешите так с выводами, скажите, может, это действительно чей-то неудачный каламбур, простое совпадение? Да, вчера угрожали Усачеву, а сегодня он исчез. Не бывает таких совпадений, не правда ли? Сейчас, как никогда, хотелось верить в чудо. В бога. В невероятное стечение обстоятельств. В тупой пранк знакомых. Во что угодно, только бы Рус был в безопасности и ему ничего и никто не угрожал. Но уверенности нет, как и спокойствия. Пять минут тишины истекают, и последние их секунды, как в песочных часах, падают к остальным, останавливая это мгновение. — Я не понимаю, но… зачем? Зачем ему Руслан? Этот мудак ведь его даже не любил! — Возможно Даня хотел сказать «Павел», но… Нет, это слово идеально описывал всю ту сущность этого человека, который опустился до того, чтобы просто забрать объект своего внимания, словно игрушку, которая повинуется воле своего хозяина. — Он привлекает к себе внимание, хочет сделать тебе больно. Он считает Руса шлюхой, не больше. — тихо выдохнул Миша, приобнял Даню, понимая, что сейчас ему требуется поддержка, а сам ведущий «Сраных эфиров» должен следить за тем, чтобы парень не натворил дел и уберечь от необдуманных поступков и действий.***
Flashback
Знаете, чем прекрасны майские вечера? Их теплотой, какой-то особенной атмосферой и тишиной. Вечер, кажется, лучшая часть суток, ведь уставшие после работы взрослые отдыхают, развалившись на диване вместе со второй половинкой, дети либо спят, либо усердно (или не очень) грызут гранит науки, ведь конец учебного года вот-вот наступит, а кому-то предстоит написать самые сложные экзамены в их жизни. Поэтому улочки вечернего, почти что ночного Петербурга практически пусты, а редкие прохожие стремятся домой, желая как можно быстрее лечь в мягкую и уютную постель. Идеальную, на первый взгляд тишину, вдруг нарушает шум торопливых шагов и смех, громкий и искренний. Из арки сначала выбегает Руслан, а следом за ним Даня, который что-то кричит сквозь собственные смешки, пытаясь нагнать своего парня, что, хихикая, уже достиг двери парадной, и теперь пытается как можно быстрее прижать чип к датчику. Но Поперечный все-таки настигает его, прижимая к себе и обвивая руками стройную талию. — Ну Даня, что ты делаешь, а если кто-то увидит? — Рус улыбается: ему безусловно приятны мягкие поцелуи в область шеи, но то, что они не в своей квартире, все же смущает. — Тут никого нет, не волнуйся. — вслед за поцелуем следует легкий засос на оголившемся (с помощью чьих-то проворных рук) плече. Когда, наконец, они заходят в подъезд, у Дани, кажется, тормоза слетают окончательно, ведь как только они поднимаются до пролета на втором этаже, он оглядывается, и прижимает Руслана к стене, хитро, по-лисьи улыбаясь. И на немой вопрос «Что ты творишь?», выраженный изогнутой бровью и улыбкой уголком губ, тут же следует ответ. — Ты меня заебал со своим Видфестом, надоело быть в динаме. — быстро проговаривает комик, прежде чем их губы смыкаются в поцелуе, голодном, страстном и таком сладком, что в низу живота уже начало тянуть. Минута пролетает незаметно, следом еще одна и… — А ну пошли отсюда, содомиты! Развели тут свою голубизну, ишь ты! Внезапный огонек страсти был замечен бабушкой, которая недовольно смотрит на парней, отчего они невольно прыскают. Руслан хватает Даню за руку и тянет наверх, пробормотав извинения. Когда дверь в квартиру за ними захлопывается, оба тут же начинают громко и заливисто хохотать, как дети малые после удавшейся глупой шалости. Отсмеявшись, Поперечный замечает, что та искра, которая уже недели две как тухнет, как только мистер мне-надо-все-сделать-именно-сегодня ложится на кровать, почти сразу засыпая, еще мерцает в серых глазах напротив. А это значит, что у него есть все шансы утолить свой голод как минимум на сегодня.***
Через, казалось, бесконечные минуты молчания Даня отмер и стукнул по деревянному столу ладонь так, что подскочили все лежащие на нем предметы, а что-то даже упало на пол с негромким, но отчетливым звуком. — Я обещал его защитить, уберечь от этого чудовища, а сам… Стадия вторая: «самокопание». Когда винить кроме себя просто некого, и ты мысленно бьешь себя по лицу, тем самым погружаясь во вселенную, где вместо планет солнечной системы витают надписи, среди которых «отчаяние», «страх», «боль», а в космическое тело «спокойствие» летит комета, стремящаяся разрушить все вокруг. А Миша был в замешательстве, он понимал, что успокоить реально нечем, Усачеву могут навредить, морально истощить и расшатать и так уже расшатанную нервную систему к чертям собачьим. Он смотрел то на комика, то на бумажку, все так же ничего не говоря при этом. — Почему ты раньше о нем не рассказывал? — голос ровный, тихий, слегка монотонный, но все такой же твердый. — Ты бы явно начал расспрашивать Руслана, надавил на больное и он бы мучился воспоминаниями. Когда они расстались окончательно, у Руса были ночные кошмары, он плохо спал и боялся, что Павел вернется. Только вот вернулся этот ублюдок сейчас… Сейчас, когда все факты буквально перед глазами, можно проанализировать, прийти к выходу, обозначить какие-то пункты, поставить галочку или же перечеркнуть все. Вдруг, среди тысячи воспоминаний, среди сотен моментов, вспоминается именно она. Та ссора, которую парни предпочитали не вспоминать вообще никогда. Вообще. Никогда.***
Flashback
— Сколько можно?! Кажется, даже стены питерской многоэтажки вздрогнули от громкого возмущенного возгласа Поперечного, который, в априори, не позволял себе повышать голос на своего парня. —Усачев, сколько эта падла будет тебя взглядом буквально облизывать? Ревность в Дане разгорелась мгновенно, словно огонь в луже бензина, куда подкинули зажигалку. Больше всего в себе парень не любит ревность, ведь почти во всех случаях она безосновательная, глупая и пустая, но жжется внутри так, словно перец с остротой в миллион сковиллей в желудке, и терпеть это просто не хочется. — Перестань, это партнер мой, у нас только деловые отношения и ничего больше, ты же сам это прекрасно понимаешь! Они сидят на кухне, точнее Даня пьет виски, покрывающий пару сантиметров дна стакана, а Рус тихо стоит рядом, боясь сказать лишнего. В ревности Дани есть три этапа: взрыв, период ворчания вместе с выслушивания доводов и, собственно, успокоение, когда в голову все же ударяет то, что Руслан его любит, и не стал бы крутить с кем-то шашни. Сейчас же первый этап находится в самом разгаре, поэтому лучше сохранять спокойствие и не выходить на эмоции. — Да я заметил, что он кроме как на тебя ни на кого так не смотрел, наверное ебал мысленно. Руки рыжевласого невольно сжимаются в кулаки, а внутренний голос, подсказывающий, что все можно решить мирно, никак не услышан хозяином. И действительно, все совещание мужчина не спускал глаз с Руслана, улыбаясь ему, что не укрылось от взгляда того, кто, вообще-то, спит с этим парнем. — Не трогай его пожалуйста, я поговорю с ним, все будет нормально. Рус, как никто другой, всегда старался решить все без мордобоя и словами, что у него получалось практически во всех случаях. Он нерешительно протянул руку к Дане, но тут же отдернул, потому что прикасаться к оголенному проводу — опасно, это знает даже ребенок. — Да не собирался я его бить, я ж не дебил совсем. Мы не в тупом постановочном шоу, где я, по закону жанра дешевых телепередач, должен нажраться и ударить тебя. Поперечный негромко хмыкнул и, сделав вид, что отпивает из бутылки немного виски, состроил пьяную в стельку морду мужа-алкоголика, и шуточно замахнулся на Руслана, немного подняв руку. Он уже собирается рассмеяться и обнять Усачева, ведь нет ничего глупее клишированных постановочных шоу, как вдруг заметил, что тот словно перестал дышать на несколько мгновений, и с неподдельным страхом в глазах смотрит на своего парня, немного зажмурившись, как будто правда ожидая самого низкого, что может сделать близкий человек: удара. — Кис, ты чего? — попытка взять за руку и вообще тронуть не увенчалась успехом, Руслан испуганно дернулся, заметив, что его хотят тронуть, и словно отключился от реальности, осев на пол. После этого он, как-то подозрительно хлюпнув носом, уткнулся им в колени, закрывая голову руками, как делают во всех мелодрамах женщины, на которых поднимают руку. — Пожалуйста, не трогай меня, не надо, пожалуйста… — бормотание слов в быстром темпе, прерывающееся на всхлипы и вытирание быстро бегущих рекой слез, слилось воедино, теперь больше походя на лепет маленького ребенка. Даня не на шутку пугается, ведь он действительно не собирался бить своего мальчика, любимого и такого впечатлительного, просто хотел пошутить, чем вызвал /это/. Почему Рус просит его не трогать, закрывает голову и плачет, комику абсолютно не понятно, его самого охватывает паника от непонимания ситуации, и того, как ее решить. Единственным верным решением ему показалось дать валерьянки истерящему Усачеву и срочно позвонить Мише, ведь ситуация только ухудшается. А когда Кшиштовский увидел рыдающего соведущего в позе эмбриона на кресле, куда его с огромным трудом усадил Даня, сквозь крики и слезы, кажется, понял всю ситуацию сразу и, попросив дать планшет Русу в руки, отправил виновника погулять, сказав, что все решит. Все это время комик стоит на улице, возле подъезда, нервно перебирая края футболки и пытаясь разобраться в том, что происходит. Но, как говорится, незнание не освобождает от ответственности. К его возвращению Усачев уже спокойно спит в том же кресле, подложив под щеку руку и тихо, но не ровно сопя. Паника медленно сходит на убыль, оседая какой-то пылью в голове, которую стоило бы убрать. Миша смотрит на эту картину через экран гаджета, поставленного на подставку, размышляя о чем-то своем. Незамысловатым, но тяжелым, как стопка книг, требующих сортировки и прочтения. Наконец, он замечает друга и отмирает, тихо прося того на короткий разговор. Даня кивает, переводит взгляд на спящую красавицу, чье лицо немного портят подсохшие, но не исчезнувшие дорожки от соленых капель. Будить не хочется совсем, поэтому Поперечный берет его на руки и уносит в их гнездышко тепла и любви, спальню. Руслана укрывают мягким и теплым одеялом и нерешительно целуют в лоб, вкладывая в это прикосновение губ всю ту любовь, которая есть внутри Дани, в душе. И к черту тех, кто говорит, что у рыжих ее нет, у этого парня душа есть, как бы кто не считал. Миша, успев обдумать всю ситуацию и свою речь, успокаивает друга, объясняя, что у Руса окончательно сдали нервы, которые накалили два Видфеста и довольно сложные съемки нескольких проектов. Туда же добавились ссоры из-за фестивалей, по причине отсутствия Усачева до того, как Даня уснет и после того, как проснется. Кшиштовский настоятельно рекомендует Дане отдохнуть вместе с Усачевым, хотя бы дома, вдвоем, без телефонов, но с крепкими объятиями и теплыми поцелуями, успокоить тем самым нервы и восстановить доверие, которое, скорее всего, несколько подорвано.***
Сейчас на место воспоминаний и каких-то моментов пришли слова, которые не пропустит никакая цензура, и они уже рвались наружу. — Мразь! Сука, выблядок, я тебя найду и ты поплатишься за свои действия! — он агрессивно прокричал это в пустоту, но та молчала, никак не внимая этим угрозам. Хотелось биться об стену головой от собственного бессилия, но, увы, этого делать было нельзя. Нужно спасти принцессу из лап дракона. И как можно скорее. — Миш, давай свяжемся с полицией, это уже не смешно, уже /страшно/ блять! — в стену летит карандаш, преспокойно лежавший на столе, на который опирается Кшиштовский. — Тихо-тихо, какая полиция, ты что? А если Павел узнает о нашей связи с правоохранительными органами? Что будет с Русланом, ты об этом подумал, нет? — Миша говорил четко, даже в какой-то степени уверенно, словно пытаясь в кучу Даниных абсурдных идей добавить одну правильную, ведь меньше всего хотелось, чтобы пострадал Рус. Постепенно скачок агрессии пошел на убыль, что можно было отметить по постепенно расслабляющимся мышцам рук и более четкому взгляду. — Ты прав, так мы сделаем только хуже. — Даня осел на стул, зарываясь пальцами в собственные волосы. Главное не сойти с ума.***
Flashback
Очередной алкогольный бэдтрип Дани в баре отзывается в мыслях Руслана головной болью. Одно дело, когда они пьют втроем, с Мишей, а совсем другое, — с друзьями комика, которым неизвестно слово «мера». И Усачев каждый раз переживает и волнуется, когда Даня берет с собой сумку, целует в щеку парня и пишет в телефоне друзьям, что уже в пути. Чего только стоят пьяные сообщения, где Даня признается в любви, называет котиком, кисей и малышом, тем самым пытаясь сгладить несколько лишних стопок в себе. И каждый раз Руслан улыбается, пишет ответное «люблю» и уточняет, не стоит ли ему забрать горе-алкоголика. Даню не поменять, это его жизнь, его правила и его утренние последствия в виде похмелья. Сегодня все по новой. Руслан, в очередной раз выдыхает, отчаянно пытаясь довести пьяного в стельку Даню, который с трудом стоит на ногах, до их квартиры, что дается с огромным трудом. Тот постоянно заваливается на бок, пытается что-то связно сказать, но получается лишь на треть. Еще одна попытка — они на месте, что несомненно радует. Осталось довести до спальни, раздеть и уложить спать. И пока Рус отвлекается на ключи, открывая квартиру, его обнимают за талию и шепчут на чувствительное ушко комплименты, пусть пьяные и явно льстящие, но все же приятные. Когда первая часть уже до боли знакомого плана успешно выполнена, комик лежит на спине, почему-то хихикая и улыбаясь, словно чеширский котик. Вздохнув, старший расстегивает ветровку, которая была на пьяной туше и пытается снять, наклонившись к рыжему ближе. Вот только алкоголик помочь любимому не хочет, просто лежит звездочкой, разглядывая, судя по всему, потолок. Тушка вдруг оживает и, не упуская шанса, с лисьей улыбкой хватает своего парня за задницу, спрятанную за боксерами и шортами, такую желанную, соблазнительную и… — Прекрати! Ты пьян, ложись спать. Усачев кратко охает, когда по тому же месту прилетает теплой рукой, но все так же продолжает упорно сопротивляться, так как желание совокупляться с пьяным Поперечным, который сейчас думает не мозгом, а членом, отсутствует полностью. — Даня, ложись, тебе надо поспать. — уже дрожащим голосом говорит Вихлянцев. В голове, как по сигнальной сирене, всплывают кадры полуторогодовалой давности: он, бухой Павел, грязные приставания, заканчивающиеся насильственным сексом. Все это безумно давит, но Руслан отчаянно твердит себе «Это Даня, он не обидит, все будет хорошо», и действительно становилось менее страшно. Комик наконец успокаивается, бурчит что-то среднее между «Ну и ломайся» и «Спокойной ночи», засыпает, похрапывая и пьяно мыча. А Рус так и стоит рядом, как статуя, никак не отмирая, но позже садится на вторую половину кровати и несколько боязненно, хоть и понимая, что ничего страшного нет, начинает поглаживать рыжие волосы, которые взбаламутились и теперь спутаны. Хотя, комику так идет намного больше, легкая неряшливость ему к лицу, Усачев в этом убежден. Постепенно он успокаивается, в голове мелькают хорошие моменты, которых, к счастью, предостаточно, будь то поцелуи, или же объятия и долгие взгляды друг на друга. Убедив себя в том, что прошлое останется в прошлом, таком плохом, болезненном и беспокойном прошлом, Руслан ложится рядом и обнимает комика со спины, стараясь игнорировать запах перегара, что крепко впивается в ноздри. Алкоголь не должен вставать между влюбленными людьми. Но эта истина действительна только в том случае, когда люди реально влюблены, в этом Усачев убедился самолично. Больше он таких ошибок не совершит. С этими мыслями он засыпает. Пусть Даня пьяный, храпит и что-то бубнит, но это /его/ Даня, его лисичка, которая любит Руса таким, какой он есть.***
Теперь Даня понял многое. То, как неприятны Руслану были приставания после внушительного количества выпитого виски. Ясна причина той истерики, и почему именно Миша смог успокоить Руса. Теперь все понятно. Во всем виноват Павел. Эта тварь, которая так бесцеремонно разъединила два любящих сердца, заключив принцессу в башне, а принца оставив в этом болоте. Вспомнился мультик, который очень любит Усачев, — «Шрек», а что, даже роли соответствуют. Даня — тот самый зеленый огр, Руслан это прекрасная принцесса, томящаяся в замке, Миша — ослик, помогающий Шреку в его миссии, а вот Павел это Лорд Фаркуад, что просто выбрал себе Фиону в жены, смотря лишь на ее красоту, а не на богатый внутренний мир. Такова жизнь, и порой приходится спасать свою любовь и бороться за нее. Задумавшись, Даня не заметил, как набрал телефонный номер Вихлянцева, и как только он ввел последнюю цифру, высветилось «Любимый». Прекрасно понимая, что ничего не произойдет, он нажал кнопку вызова и включил громкую связь, опустив голову.«Абонент временно недоступен»