***
Чимину много раз твердили, что эта вечеринка до добра его не доведёт. Так и случилось ведь. Альфа проснулся в какой-то тёмной комнате с такими же тусклыми занавесками, что и вся общая обстановка. На кровати постельное бельё, которое не стирали наверное уже очень и очень давно. И абсолютно голый. Хотя нет. Насчёт этого можно поспорить, ибо на его заднице чёрным маркером была нанесена надпись «люблю, когда ебут в зад». Черноволосый проклинает всех своих немногочисленных друзей, а особенно Намджуна, что вновь взял его на слабо. Альфа потирает ноющую поясницу и пытается встать. Резкая боль пронзает его тело, а ноги уже не держат, отчего парень неуклюже заваливается обратно на кровать. — Лучше не пытайся двигаться, а иначе будет ещё хуже. Чимин цепляется взглядом за говорившего и чуть ли не впадает в глубокий шок. Совсем рядом сидел их сонбэ. Новенький преподаватель по анатомии, который мгновенно завоевал сердца всех симпатичных омежек с медицинского факультета. И который украл у Чимина вполне заслуженный титул самого крутого альфы в универе. Чёртов Мин Юнги с шикарной белоснежной кожей. — Сонбэ, что здесь, чёрт возьми, произошло? И почему у меня так болит задница? — не понимает Пак, жмурясь от острой боли в области ануса, — Блять, наверное те гады с юридического вновь решили сыграть в дартс на моей пьяной заднице… — Ты упал с лестницы. Чимин переводит свой взгляд на блондина и недоуменно смотрит на него. — Чего? Юнги тушит окурок сигареты о свою ладонь и кидает его куда-то под кровать. — А что такого? Когда напиваешься до беспамятства многое может произойти, студент Пак, — просто поясняет мужчина и протягивает растерянному альфе его трусы. Чимин хмурит брови, вырывает своё бельё из рук этого мудака и стремительно натягивает их на себя. Юнги всё это время не отводит взгляда. На его лице появляется странная ухмылка, которая Паку не нравится совсем. Ему, в принципе, не нравится сам Мин Юнги. Весь такой правильный и одетый с иголочки, он вызывает приступ тошноты. — Давно так напиваетесь, студент Пак? — неожиданно интересуется Мин и только сейчас парень замечает, что на шее преподавателя ещё свежие красные засосы и следы чьих-то острых ноготков. — Не ваше дело, сонбэ. Вы и сами не являетесь образцовым примером, — фыркает Чимин и продолжает щеголять по комнате в одних лишь боксерах. Его тело — это то, на что молится большинство омег их университета. И этим Пак показывает Юнги, что именно он является здесь главным самцом. Вот только самого Мина мало интересовала эта популярность и игра в доминирование. Сейчас он был занят тем, что заново изучал этого альфу, которого он приметил, ещё будучи на практике в этом учебном заведении. Тогда Чимин был совсем другим. Постоянно защищал омег от нападок альф, любил готовить суши в маленьком ресторанчике на углу, а ещё просто до ужаса обожал свободные свитера с разными пёстрыми рисунками. И пах он чем-то вкусным. Корицей и имбирным печеньем. А сейчас от того Чимина не осталось почти ничего, кроме тех же самых маленьких ладошек и глаз-щелочек. Свитера тот больше не носил, начал любить одежду в обтяжку и регулярно трахал новую омегу где-нибудь в подсобке или прямо за универом. Запах остался почти неизменным, но теперь чаще от этого парнишки несло дешёвым алкоголем и цветочным ароматом какой-нибудь сладкой омеги. Блондин потёр переносицу и встал со своего места. — Не являюсь, это да. Но мне уже почти тридцать. Я много дерьма уже повидал в своей жизни. А тебе-то сколько? Небось двадцати одного нет, — со смешком выдаёт Юнги и взглядом цепляется за кусочек той самой надписи чёрным маркером. Чимин снова хмурит брови, пытается удержаться на ногах, ибо по голове бьёт нещадно. Похмелье — тяжёлая штука. — Сонбэ. Я вас уважаю, как преподавателя, но, прошу, съебите со своими тупыми вопросами. У меня нет настроения, и да, мне есть двадцать один, — с ехидной улыбкой отвечает парень и, толкнув мужчину плечом, выходит из комнаты. — Его бы наказать по-хорошему, — говорит Юнги и вспоминает прошлую ночь, чужие несдержанные стоны и слёзные мольбы о продолжении. Невольно на его лице появляется усмешка. — Хотя… Я уже его наказал.***
Чимин узнаёт о событиях той знаменательной ночи от своих одногруппников. И чуть ли не ядом плюётся, когда узнаёт, что именно Юнги был автором той самой надписи на его заднице. И пока альфа придумывает хороший план мести ненавистному преподавателю, Намджун с Чонгуком нервно заламывают пальцы. Всё-таки новость о том, что Чимина лишил «той самой» девственности именно Юнги точно не оставит Пака равнодушным. И ладно всё было бы вполне нормально, если бы они были альфой и омегой. Но чтоб альфу изнасиловал другой альфа… Нет, такое потрясение их лучший друг точно не переживёт.