Слишком долго доходило.

      Посмотрев в его чистые голубые глаза в первый раз, я забыл где я. Я утонул в них, влюбился до беспамятства. Я это понял, когда уже стало поздно и было некуда деваться от этого чувство, что разливалось теплом в груди, от которого порхали бабочки в животе, из-за которого я улыбался как дурак, только взглянув на него, от которого в голове становилось пусто.       Думаю, в него сложно было бы НЕ влюбиться. Ведь он такой красивый, он очаровывает. Его сильные руки с длинными красивыми пальцами, что часто цеплялись за меня во время какой-нибудь импровизации, его спортивное тело, что часто прижимало меня в "Красной комнате" к полу, его бархатный с приятной хрипотцой голос—влюбили меня в него, заводили до подкашивающихся ног, заставляли часто облизывать пересохшие губы.       Я стал больше нервничать во время нашего выступления, я боялся сорваться и впиться в твои тонкие губы, что манили меня неимоверно, обнять до хруста в рёбрах, прижаться и не отпускать больше никогда. Я стал ревновать его ко всем, особенно когда приходили в гости на нашу передачу девушки в откровенных нарядах. Мне хотелось рвать и метать от того, как он пытался к ним больше прикасаться. Мне было сложно сдерживать в себе гнев, но я носил маски, улыбался, чтобы не спалиться. Я понимал, что не имел права ревновать, ведь у нас даже ничего не было и, возможно никогда, не будет. От этого осознания в груди болезненно ноет, глаза начинает щипать от наворачивающихся слёз, которые я останавливал, смотря в потолок.       —Шаст, всё в порядке?—задал вопрос Арсений, обеспокоенно смотря на меня и кусая свои, так манящие меня прикоснуться к ним своими, губы.       —Д-да, всё отлично.—я натянуто улыбнулся, но он, видимо, не поверил мне. Мне кажется, все давно заметили моё странное поведение, ведь я стал часто смотреть в одну точку и витать в облаках, когда мы были в гримёрке. Но никто ничего не говорил, посчитав, что не стоит вмешиваться. Я только сейчас заметил, что мы остались одни в комнате, меня это немного напрягло.—Все уже ушли?       —Минут пятнадцать как. Тебя что-то беспокоит? Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять.—"ох, знал бы ты, что именно ты причина моего странного поведения."       —Знаешь, мне нравится один человек, даже больше скажу—я его люблю. Но...—Арс присел рядом со мной на кожаный диван, повернувшись лицом ко мне. Я стал нервно крутить свои кольца на пальцах, снимая, покручивая и одевая их обратно.       —Но?       —Мы никогда не сможем быть вместе, по одной причине... Но сказать её тебе я не могу.—я взглянул в голубые глаза, что так пристально на меня смотрели, но быстро перевёл взгляд на свои руки.       —А ты не пытался поговорить с этим человеком? Может ты тоже ему нравишься, просто не замечаешь того?       —Не думаю, что это возможно. Он меня точно убьёт.—я отчаянно улыбнулся и переместил свой взгляд на потолок, сдерживая не прошенные слёзы.       —Откуда тебе знать? Может он думал, что тебе он не нравился, может он боялся?Даже сейчас боится.—я посмотрел на импровизатора, что так уверенно на меня смотрит.—Может он думал, что тебе нравится кто-то другой?—актёр придвинулся ближе ко мне. Я удивлённо раскрыл глаза.—Антон, ты мне тоже нравишься.—я почувствовал чужие губы на своих, которые не казались чужими, а наоборот родными, такие тёплые и мягкие. Арсений стал нежно сминать мои губы, я стал отвечать, прикрыв глаза и отдаваясь своим чувствам. Сердце билось словно бешеное от нежного поцелуя, в груди стало тепло. Я был счастлив, что мои чувства взаимны.       А дверь тихо прикрыли, за ней стояли трое мужчин, что улыбались и радовались за своих друзей.       —Неужели это произошло? Я думал, что сдохну быстрее, чем до них обоих дойдёт.—прошептал Матвиенко.       —У нас их трое.—хихикнул Позов и посмотрел на Сергея, что одарил его недобрым взглядом.       —Четверо.—смотря на импровизаторов, сказал Павел, тихо смеясь. Они ушли, оставив новоиспечённую пару в гримёрке.