Дзира

Грохот гигантских молотов Терраватт смолк. Много секунд угасало эхо: дрожь воздуха, вибрация металла и камня. Подгорные заводы остановили работу ради обрядов профилактики. Эти обряды отправлялись раз в сутки, строго в одно и то же время, и все-таки невозможно было привыкнуть к внезапному наступлению тишины. Феррус не знал, для чего предназначалась комната. Здесь стояли длинные столы с прикованными к ним скамьями и ничего больше. Слишком голо для зала совещаний, а для рабочей столовой — слишком далеко от кухни. Но комната пустовала, и он свернул сюда, предусмотрительно оставив двери распахнутыми. Он вытащил стальную фляжку и снял рюмку, привинченную поверх крышки. И для обычного человека это был бы не слишком большой стакан, а в пальцах примарха он выглядел крохотным. — Ну, — пробормотал Феррус, — благословенная... В конце коридора он уже слышал знакомые шаги: слишком упругие для спокойной походки, словно танцевальные. Донесся голос: — Наконец я нашел тебя! — Я не скрывался, — хмыкнул Феррус, не оборачиваясь. — Ты управился с ними быстрей, чем я думал. — С кем? — удивился Фулгрим. Он успел избавиться от рабочей одежды и снова вырядиться во что-то яркое и драгоценное. — С этими, — Феррус сделал жест, как будто наматывал себе проволоку на ухо. — С косичками? — Я был уверен, что у них есть специальное изысканное название. — Просто косички, — Фулгрим засмеялся. Скамья дрогнула, когда на нее уселся второй примарх, надрывно скрипнула, но выдержала. Фулгрим с любопытством уставился на фляжку. — Что это? Ты собирался выпить в одиночестве? Угостишь? Феррус ухмыльнулся. Не сказав ни слова, он нацедил несколько капель прозрачной жидкости, протянул брату рюмку и с некоторым азартом принялся ждать реакции. Фулгрим пригубил и зажмурился. — Знакомый вкус! — сказал он. — Напоминает мне о детстве. Похоже на «Тоннельную слезу»... нет, все же больше — на «Медный выпаренный». Их было два сорта — «Медный» и «Железный». В «Железный» счищали ржавчину с труб охлаждения, а «Медный» настаивали на обрезках медной проволоки. Утверждалось, что это полезно для здоровья, можешь себе представить! Феррус слушал все это, и его глаза медленно округлялись. — Что? — Фулгрим наконец заметил, что выражение его лица изменилось. — Что я такого сказал? Феррус моргнул и уставился прямо перед собой. — Эта Галактика никогда не будет для меня прежней, — сказал он. — Мой брат Фулгрим... вот этот парень в шелках, косах и с полированными ногтями... пьет самогон. Фулгрим тихо, почти неслышно захихикал и сделал вид, что оценивает свои ногти. — Если угодно, — мурлыкнул он, — это был изысканный, совершенный в своем роде самогон. Феррус глядел на него обескураженно. Фулгрим улыбнулся. — Хемос был довольно сумрачным местом, брат, — сказал он. — Те немногие, кто мог позволить себе вино, пили его в тайне, опасаясь возбудить всеобщую ненависть. Я изменил Хемос, но это случилось не за один день и не за один год. — И ты разбираешься в сортах самогона, — Феррус явно никак не мог свыкнуться с этой мыслью. — Больше того, — Фулгрим подался к нему с заговорщицким видом. — Я умею его гнать. Ему пришлось отодвинуться, потому что Феррус выражал свой восторг чрезвычайно бурно. Его хохот гремел так, будто раньше времени заработали молоты кузней. Он хлопнул ладонями по столешнице, и та треснула. Склонив голову к плечу, Фулгрим с улыбкой любовался братом. Добрые чувства Ферруса Мануса были столь же грозными и неистовыми, как его неудовольствие или гнев. — Ты не так бесполезен, как кажешься, — брякнул наконец Феррус, морща лоб и сжав пальцами переносицу. — Что? Голос Фулгрима был холоднее ледника. Феррус вздрогнул и покосился на него не без опаски. Это могло бы выглядеть забавным... в другой ситуации. — Тебе. Кажется. Понравился. «Крушитель стен», — бесстрастно отчеканил Фулгрим. Феррус крякнул, насупившись от неловкости. — Прости, — пробурчал он. — Это была глупая шутка. — Хорошо. Забудем. Феррус обеими руками взялся за фляжку. Ее металл был чуть темнее, чем живой металл его рук. — Вот уж не думал, что у нас найдется нечто общее в таком... ключе, — пробормотал он и посерьезнел. — Это дзира, — сказал он. — Не просто напиток. На Медузе он по-особому важен. Его пьют, чтобы установить связь между людьми... Чтобы примирить братьев во время распри. Фулгрим вздохнул. Он коснулся пальцев Ферруса своими, потом мягко отобрал у него фляжку и снова наполнил стальной стакан. — Надеюсь, все наши глупые ссоры будут заканчиваться миром, — сказал он. — Как иначе? — Твое здоровье, брат.