Джанго

      – ...Вот такого роста!       – Врешь!       – Не вру!       – Тогда докажи!       – И докажу!       В детском гомоне Гарак ориентировался именно на этот писк: у него была очень хорошая память на голоса. Через толпу он не шел, а просачивался, не обращая на себя ни малейшего внимания, и тем неожиданнее было для причины его появления здесь почувствовать внезапную, хоть и совершенно символическую хватку длинного хвоста кардассианца. Мальчик взвизгнул, обернулся, взвизгнул еще раз и заявил:       – Я же говорил!       Его приятель вытаращился на новопришедшего с почтением и ужасом, пробормотал «добрденьсэр» и убежал к родителям – которые, как подумал Гарак, бросив на них быстрый взгляд, уже давненько этого дожидались.       Никогда не знаешь, зачем могут пригодиться подобные наблюдения.       – Итак? – он убрал хвост и протянул руку смуглому мальчику с морщинками на переносице и самыми непослушными вихрами в секторе. Джанго схватил его за палец и весело, уже не переходя на ультразвук, пояснил:       – Мики никогда не видел кардассианцев. Зато теперь не будет говорить, что я вру!       – А он так говорил? – уточнил Гарак, пряча за нейтральной улыбкой легкое подозрение.       – Я ему сказал, что у нас дома живет вот такая ящерица, – мальчик даже на носочки поднялся на ходу, чтобы показать рукой «такую». – Он говорил, что таких не бывает! А сам еще говорит, что хочет быть биологом! Дядя Гарак, а вы кем хотели быть?       – Учитывая культуру, в которой я рос... Впрочем, я уверен, что даже сейчас любой кардассианский ребенок на подобный вопрос ответит, что хочет стать достойным гражданином Кардассии, – уклончиво ответил Гарак и мягко перевел тему. – У вас сегодня было что-то про?..       – Ага, – Джанго отпустил его руку и вприпрыжку поскакал рядом, явно не желая признаваться, что для него был слишком широким шаг кардассианца, малопривычного к общению с детьми. – Я сказал, что не знаю, потому что мне все интересно: я могу поступить в Академию Звездного флота, могу быть врачом, как папа... О, сейчас я еще вот что подумал: я могу пойти в Сопротивление, как мама! Там, наверное, классно!       – И кому вы будете сопротивляться, молодой человек? – Гарак улыбнулся еще более вежливо.       – Не знаю, найду кого-нибудь, – беззаботно ответил мальчик.       – Надеюсь, в списке ваших кандидатов не окажусь я, потому что у меня строгий приказ от самого майора Киры сопроводить вас домой, – кардассианец перешел на крайне официальный тон. Как он и рассчитывал, Джанго звонко рассмеялся (ему ужасно нравился любой повод притвориться офицером Звездного флота), а потом бросил на «дядю» хитрый взгляд и, подлаживаясь под тон, спросил:       – Сэр, а нам приказано идти прямо домой? И не останавливаться даже у... например, той кондитерской?       Гарак изобразил задумчивость на несколько секунд, затем развел руками:       – Боюсь, майор Кира ничего не говорила о возможных вынужденных задержках в пути, так что это важное решение нам придется принимать самостоятельно. И, Джанго, я полностью готов на правах приходящего родителя накупить тебе вишневых слоек... Но только с одним условием.       – С каким? – вежливо уточнил тот. Наверное, дети в такой момент должны морально готовиться наконец навести порядок у себя в комнате, но Гарак не стал проверять:       – Не называй меня больше ящерицей. К ним я имею примерно столько же отношения, сколько ты – к мартышкам.       – Ладно... Но это просто смешно звучит... Звучало, я имею в виду, – он перестал скакать и засунул руки в карманы, неловко улыбаясь.       – Что ж, можешь рассказать шутку Нерис. Я уверен, она оценит.       – А папе?       – А вот папе как раз не советую...