Говорящая с духами

Они неспешно брели в Парадиз, храня гробовое молчание, только Алекс тихо бормотала себе под нос веселую песенку. Оказавшись в родной деревне, ребята разобрали припасы и принялись за оставленную давеча работу. Данна и Мари охаживали растолстевших лоснящихся кур, доили коз, Алекс наравне с парнями занималась забором. Работа длилась до первых сумерек, пока не пришла пора зажигать фонари. Девушки уже накрыли обеденный стол, приготовили ведра с холодной водой, чтобы работягам было чем сполоснуться, натаскали сухостоя для костра, и одеял. Несмотря на общую усталость, Алекс приказала им это сделать, чтобы распитие дорогущего вина не было похоже на обычную бухаловку. После первого круга бутылка опустела больше, чем наполовину. — Ну что, друзья, так и будете хандрить или уже кинемся в обсуждения? — не выдержала Алекс. — Я не понимаю, — произнесла Мари. — Почему ты?.. — Рэй защелкал пальцами в поисках подходящего слова. — Такая веселая? — закончила Данна. — Не, Украина, ты включи мозги, — засмеявшись, посоветовала Алекс. — У меня ни семьи, ни друзей, так чего бы мне хандрить? Меня же не убили, в конце концов, а всего лишь сослали, чтобы убила я. — Ну, ты же сказала, что твой благоверный… — начала Мари. — Америка, тебя мать за очередную дозу на лютую смерть отправила, — грубо припечатала Алекс, не заботясь о чувствах зеленоволосой. — А меня мой благоверный за туеву кучу бабла. Потому что он такое же уличное отребье, как и я. А такие, как мы, только о деньгах и думаем, поэтому, когда слышим о небывалых суммах, о нормах морали забываем. — Сань, не надо, — тихо попросил Кир, видя, что Мари тихонько плачет, уткнувшись носом в коленки. — Я просто помогаю им быстрее осознать реальность, — пожала плечами рыжеволосая. — Тебя вот, Кира, например, за что? Ты же знаменитый мотокроссер, все самое лучшее только тебе, лучшие контракты, лучшие девочки. Вот тебя и продали из зависти, чтобы твое место занять. А тебя, Данна? А? — Украинка стойко выдержала прищуренный взгляд рыжей ведьмы. — Что ты сделала своему научнику? Какую-то научную премию, на которую он метил, отобрала? В точку! Непонятно только, что с вами, — обратилась она к Тэкео и Рэю. — Отец меня ненавидел. — Рэй опустил голову. — Из-за того, что я выбрал мамин путь, а не стал, как он, бизнесменом. Но это была мамина просьба. — Правильно, — Алекс кивнула. — Последняя воля умирающего — закон для остающихся жить. Тэкито? — Представления не имею. Он был мне за отца все эти годы и я без понятия, чем насолил ему. — Верю. Тут дело более-менее ясное. — Тэкео вопросительно приподнял бровь. — Вместо послушной марионетки, которую надеялся получить твой куратор, он заимел только разумномыслящего идеального солдата со своей головой, в котором явно увидел соперника, претендующего на его место. — Алекс залпом осушила бутылку и кивнула на следующую. — Теперь мы хотя бы знаем, зачем мы здесь. Из этого напрашивается вопрос. — Как мы поступим? — заключил Тэкео. Алекс посмотрела на юношу хитрым взглядом и улыбнулась ему. Затем все взгляды устремились на Кира, как на вожака стаи. — Убивать мы друг друга не будем, если вы об этом. — Парень поднял ладони перед грудью. — Чтобы выбраться с острова, можно придумать способ погуманнее. Плот там построить, дельфинов приручить. Итак, вопрос: кто хочет выбраться с острова? — Я ни за что. — Алекс развалилась на одеяле, заложила руки под голову и устремила взгляд на звездное небо. — Я, наконец-то, свободна, у меня есть крыша над головой, куча еды и, вообще, целый мир. — Расписания, учеба, работа, расписания, расписания, — пробормотала Данна и вдруг раздраженно тряхнула головой. — К черту! Вся жизнь по расписанию, а жизни-то и не было. Я с Алекс. — Присоединяюсь. — Тэкео поднял руку и с плохо скрываемой нежностью, что ввела в ступор почти всех присутствующих, посмотрел на рыжеволосую. — Вся жизнь война, а жизнью я не жил. — И я с вами, — на месте подпрыгнула Мари. — Городские будни в наркотическом угаре с вечно пьяной матерью под боком и сравнить стыдно с целым островом, который принадлежит только нам. — О, милая Мари, — Рэй сжал ее ладонь своими. — Без тебя моя жизнь померкнет и оборвется. С тобой я на край света. — Единоглас… — А ты, Кира? — оборвала Алекс. — Что скажешь? — Ну, куда я без своей студенточки? — Улыбнувшись, Кир подтянул к себе украинку и под общий смех поцеловал ее. Так и образовалась в их семье первая официальная пара. — Единогласно, други мои. Значит, празднуем сегодня наше освобождение от мирской жизни. Они дружно вскинули руки и рассмеялись. Вторая бутылка пошла по кругу, парочки обнимались и миловались, Алекс с задумчивой полуулыбкой опорожняла бутылку, Тэкео смотрел в небо. Она вспоминала того мужика с видео, ей остро казалось, что где-то они уже пересекались. — Ну ты балда! — вдруг выругалась она, резко ударив себя ладонью по лбу, после чего болезненно сморщилась и ответила: — Сам ты балда. Чего сразу бить-то? — Сань? — осторожно позвал Кир. Алекс глянула на него и замерла. Выражение лица у нее было таким изучающим, словно она впервые его видела. Но в следующую секунду оно стало самым обычным, чуть веселым от выпитого. — Я вспомнила, где того обдолбыша видела, — проговорила она, закуривая. — Это начальник полиции, на которую я работала. — Ты работала на копов? — с ужасом спросил Кир, расширив глаза. В его голосе прозвучало столько яда и осуждения, будто бы она призналась, что поучаствовала в гейской оргии и ей понравилось. Алекс хохотнула от такой мысли. — Мне пришлось. Я была вынуждена. — М-да? — Кир скрестил руки на груди и вскинул подбородок. — А что плохого в том, что она помогала стражам правопорядка? — с недоумением спросила Мари. — Понимаешь, фиалка моя ненаглядная, — начала Алекс, — такие, как мы, я и Кир, мы презираем копов, для нас они никто и власти над нами не имеют. А работать на копов… ну, это нижайший поступок из возможных. За это можно и перо… нож под ребро схлопотать. — Так ты поделишься с нами сей забавным фактом, что за веская причина побудила тебя снюхаться с копами? — обиженно спросил Кир. Ну, конечно, думал, девка наша, из нормальных НЕ законопослушных граждан, а оказалась… подсадной. — Отчего ж не рассказать? — по-русски спросила она. — Было это полгода назад. Мы группой двинулись на дело, и один из нас попался. Лопух. — Алекс улыбнулась воспоминаниям. — Ему только пятнадцать стукнуло. Его и прибрали, обещая всех собак на него повесить. — А ты? — А мне терять было нечего. Благоверный хоть и пытался отговорить, и запереть пытался, да что толку, если я сама себе авторитет. Прихожу к начальству, так вот и так, меняю себя на него. — Вот это самопожертвование, — саркастично усмехнулся Кир. — Мусор так же сказал, — кивнула Алекс, не обратив на язвительный тон друга внимания. — Он спросил, что я могу ему предложить. Я и ответила — секс, наркотики или пуля в лоб, а он поржал, пацаненка отпустил, а меня в браслеты. Через пару дней пришел и сразу к делу. Ты, — говорит, — на улицах личность известная, помоги в деле, а я, — говорит, — свободу тебе организую, да и денег заплачу. Суть да дело, пришли к общему знаменателю — я ему помогаю, он моих не трогает. — И сколько ты на него работала? — Пару месяцев. Мне пришлось уйти, когда меня подстрелили в одной из перестрелок при накрытии борделя на окраине, я там, типа, под прикрытием работала. — Алекс ткнула пальцем в рваный шрам на плече, наполовину закрытый татуировкой змеи. — Начальник заплатил мне кучу зеленых, лишь бы я не придала дело огласке, иначе бы он быстро лишился своих звездочек. Вестимо, блин, он ведь использовал малолетку в своих целях, а это карается по жесткачу. С тех пор на проступки моей банды копы закрывали глаза. — Выгодная сделка, — в этот раз одобрительно кивнул Кир. — А я о чем? Короче, этот начальник и есть то мурло, которое мы сегодня видели. — Значит, он уже тогда взял тебя на прицел, — предположил Кир. — Вот только я не понимаю, зачем было нас выкупать. Они могли просто похитить нас. — Им нужна была драма, — ответил Тэкео. — Чтобы сбить нас с толку. — Они наверняка уверены, что, узнав правду, мы перебьем друг друга, только чтобы вернуться и отомстить, — сказал Рэй. — Короче, — Алекс закурила, печально посмотрев на стремительно пустеющую пачку, — их задумка не принесла нужных плодов, а мы продолжаем жить новой жизнью, так сказать, станем неотъемлемой частью социального эксперимента, будем выполнять предназначения наших предшественников — выращивать овощи и фрукты, заниматься пернатыми и парнокопытными… — Плодить детишек, — торжественно закончил Кир, чем вызвал бурный смех у остальных. — Раз мы единогласно это решили, то все, пути назад нет. Ребята продолжили распивать винишко и шутки шутить, после трех бутылок Алекс завела долгую и грустную балладу на ирландском языке о волке, у которого убили всю волчью семью, а он остался жив, как она потом рассказала. Марилия тихонько плакала у Рэя на плече, остальным серьезно взгрустнулось, но потом испанец завел свои бодрящие испанские песни и всем стало не до грусти. Всем, кроме Алекс. Девушка вела серьезную внутреннюю борьбу с самой собой, со своим внутренним «Я», которое она называла Аджаем. Аджай отчаянно рвался в бой, желая сорвать на ком-нибудь накопившийся негатив, но девушка стойко удерживала зверя в бетонной клетке, зная по прошлому опыту, что он может наломать дров. Руки, сжимающие бутылку, мелко дрожали от напряжения, и ей пришлось закурить, хотя она этого не хотела, чтобы успокоиться. Поднялся ветер, поэтому веселящимся ребятам пришлось срочно затушить костер и собирать вещички. Когда обнаружили, что Алекс пропала, начал накрапывать дождик. Тэкео всех успокоил, сказав, что видел, куда она ушла, и компания из четырех человек уползла в девичий дом в целях продолжения банкета с двумя оставшимися бутылками вина. Тэкео нашел ее в одном из сараев, что находился дальше всех от обеденного дерева, и застал девушку за разгоревшейся истерикой. С остервенением она вбивала свои кулаки в стену, сбивая в кровь костяшки, повторяла одно и то же: «Ни семьи, ни друзей». На появление парня она не отреагировала, а голос его вовсе не слышала, поэтому ему пришлось на свой страх и риск схватить ее в охапку и оттащить от стены. Алекс предприняла отчаянную попытку вырваться, ругаясь на всех языках мира. Звонкая пощечина отрезвила ее, но через секунду она уже билась в сдавленных рыданиях. Тэкео сидел на земле, прислонившись спиной к стене, и держал ее в крепких объятиях. Плечи Алекс вздрагивали, дыхание сбивалось, но она медленно приходила в себя, осознавая, что все-таки смогла перебороть Аджая, а этот всплеск эмоций и был способом скинуть мучающее их обоих напряжение. — Давай я отведу тебя в дом, — предложил Тэкео, когда она окончательно успокоилась. — Можно я сегодня с тобой подежурю? — охрипшим от рыданий голосом попросила она. Тэкео кивнул и помог ей подняться, она шла следом за ним, подставляя разгоряченное лицо прохладным капелькам дождя. Факелы горели только под крышей наблюдательной вышки, остальные были затушены и снесены в сарай. Наверху стояли корзинки с фруктами и ягодами, бурдюк с водой и кувшин с молоком — Данна заранее беспокоилась о том, чтобы наблюдающим было чем подкрепиться. Алекс бумкнула полупустой бутылкой об пол и привалилась к стене, вытянув ноги. Тэкео остался стоять, опираясь на бортик. Алекс изучающе смотрела на него, в свете факелов отмечая мелочи, которые не замечала ранее. Темные волосы заметно отрасли и он постоянно сдувал со лба непослушную челку или смешно ерошил волосы, отчего они вставали торчком. Еще недавно еле заметная щетина потемнела, накидывая восемнадцатилетнему парню лет пять сверху. Что уж тут говорить, у Кира вообще приличная борода отросла и ничего, не жалуется парень. Тэкео со вздохом опустился рядом с Алекс, уперевшись локтем в колено, и откинул голову назад. Девушка отхлебнула из бутылки и отставила ее в сторону. — У тебя раздвоение личности? — неожиданно спросил он. — Не совсем. — Она даже не удивилась, что он догадался, почесала затылок, задумавшись. — Его зовут Аджай и он мой воображаемый друг. Хотя мы и живем разными жизнями, все же я осознаю и принимаю тот факт, что его не существует. И он это знает, но все равно лезет когда не просят. Тэкео молчал. — Расскажи мне о нем, — попросил он спустя какое-то время. — Нечего рассказывать, — разозлено буркнула она грубым голосом. — Прости. — Алекс потерла лоб, сморщилась. — Его зовут Аджай Гейл, он родом из Кирата, небольшого государства недалеко от Гималаев. Вообще-то он протагонист одной небезызвестной компьютерной игры, но, видимо, моему сознанию было удобно принять его облик. — Алекс замолчала, уставившись в одну точку. — Представь себе, — сквозь стиснутые зубы проговорила он, — вернулся я на Родину и угодил в самую гущу гражданской войны. — Девушка тряхнула головой, ее голос смягчился. — Да, ему пришлось несладко. На самом деле, он совсем не злой, просто сейчас у нас с ним разлады небольшие. — Из-за чего? — поинтересовался Тэкео. — Из-за всего понемногу, — тяжело выдохнула Алекс. — Он мне помогает со всем справляться, поддерживает, разговаривает, спорит, ругает. Мы ссоримся. Но я все равно его люблю. А он любит меня. — Алекс переменилась в лице. — Когда я пришел к ней, она была в ужасном состояние, я не мог оставить ее. И теперь не могу. — Почему? — Потому что, если я уйду, она сгорит. — Алекс повернулась к Тэкео и холодным, не присущим ей взглядом окинула его. — Поэтому, если хочешь быть с ней, тебе придется смириться. Алекс отвернулась обратно и приложилась к бутылке. Тэкео молчал. Она не жалела, что рассказала ему одну из своих страшных тайн, рано или поздно они все равно бы узнали. Аджай вроде немного успокоился, так что Алекс смогла смыть кровь с рук под дождевой водой. Дождь все накрапывал и накрапывал, а она думала о том, что это хорошо, ведь польет огороды и сады. — Колоритный персонаж, — повторил Тэкео некогда услышанную от нее фразу. — Сколько у тебя было парней? Ого. Алекс было удивилась такому интересу со стороны азиата и уже готовилась выкручиваться, как Аджай взял дело в свои руки, придушив ее сознание, готовящееся к сопротивлению, в зачатке. — Двое. — Она не моргнула, хотя дунувший ветер бросил сноп искр с ближайшего факела прямо в них. — Ты и ее отчим, который шесть лет назад жестоко насиловал бедную девочку несколько месяцев подряд. — Она со всей силы саданула кулаком в стену, зарычав от злости. — Больной ублюдок. Видел бы ты, что я сделал с тем ушлепком. Его по зубным снимкам опознавали, су… — Девушка зажала себе рот обеими руками, замычала, сопротивляясь, обмякла беспомощно, шумно выдохнула и закурила дрожащими пальцами. — Прости, Аджи выходит из себя, когда вспоминает нашу первую встречу. Она не выглядела расстроенной, хотя держала голову опущенной. Тэкео молчал, хмурясь и осознавая, что услышанное ему не послышалось, пусть и очень хотелось. Алекс резко откинула голову назад, глухо ударяясь затылком о доски, ее глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились. Парень осторожно следил за ее метаниями, за ежесекундно сменяющейся мимикой ее лица и кулаками, которые то сжимались в злости, то расслаблялись. — Можно мне поговорить с Аджаем? — спросил он. — Что? — грубо и дерзко ввернула Алекс, не открывая глаз. — Где была ее мать? — Эта стерва сбежала с каким-то богатеем, забыв о материнских обязанностях, — ответила она зло. — Многие суки за деньги сотворят такое, о чем и думать будет стыдно, поэтому они предпочтут забыть. — Значит, уличный боец — это ты? — Какой ты умный, аж тошно. — Алекс скривилась. — Я несколько горячих точек прошел, гражданскую войну выиграл, с особой жестокостью расчленил того ублюдка… Алекс должна была стать опытным врачом, гением своего дела… — Губы девушки растянулись в заботливой улыбке, хотя глаза были по-прежнему холодными. — Когда я ее встретил… Она была такой маленькой, хрупкой, очень уставшей и замученной. Впервые в жизни я тогда потерял контроль над собой. А потом она попросила меня остаться, и я не смог отказать. — Теперь я понимаю, почему она такая, — сказал Тэкео. — Ты ее заставил? — Я должен быть уверен, что, если меня убьют или я решу уйти, она сможет за себя постоять. — Алекс взяла в руку мачете. — Думаешь, где она научилась владеть ножом и луком? Или откуда она знает про искусство выживания? Или почему в шестнадцать лет у нее знаний, как у шестидесятилетней? — Кир был прав, когда говорил, что она пережила больше, чем кто-либо из нас, — подытожил Тэкео. — Но это не значит, что я чем-либо отличаюсь от вас, — вдруг подобревшим голосом заговорила Алекс. Уголки ее губ были приподняты, она привалилась к азиату и положила голову ему на плечо. — Отчим насиловал меня, пока Аджай его не убил. А ты показал мне, что от секса можно получать удовольствие. — Потому что это не секс, а любовь, — тихо проговорил Тэкео, переплетая пальцы их рук в замок и склоняя голову к ее голове, и этот жест показался Алекс гораздо интимнее, чем само признание в любви. Они так и сидели, не двигаясь, долгое время. Сердце Алекс таяло от близости этого парня, она влюблялась в него безошибочно и бесповоротно, и чувствовала в ответ такую же реакцию. Ей не требовались от него слова и признания, она просто знала о его чувствах, а он знал о ее. Идеальная гармония. И в тот момент, когда Тэкео, устав от бездействия, склонился к ее лицу в твердом намерение украсть с ее губ поцелуй, — сквозь шум дождя, разбивающегося о кроны деревьев, раздался душераздирающий, леденящий все внутренности, нечеловеческий вопль.