Своей рукой

Звук гонга возвестил об окончании полуденного Совета. Стража развела тяжелые, расшитые золотыми львами портьеры, закрывавшие вход в шатер нар-шада, и через мгновение из него появился младший сын повелителя Агирнского царства. Рокэ, самый молодой из отпрысков нар-шада, был прекрасен как гроза, как стремительный горный поток, и умен, как змея. Он встретил уже свою двадцать вторую весну и давно принимал участие в войнах во славу своего великого отца. Несмотря на то, что у Рокэ было три старших брата, именно ему прочили славу величайшего полководца Багряных земель, и это, по слухам, вызывало недовольство у наследника трона. В нынешнем походе у Рокэ был в подчинении полк, что, как говорили, в свою очередь вызывало раздражение уже у самого Рокэ. Об этом предпочитали помалкивать — во всяком случае, те, кто симпатизировал молодому принцу. И уж подавно никто не смел выказывать недовольство решениями повелителя — ни открыто, ни тайно. *** Рокэ — Росио, как называли его дома старшие, — направлялся в ту часть лагеря, где располагался его полк. Внезапно его внимание привлек громкий, полный боли и отчаяния крик. Рокэ, слегка повернув голову, поднял бровь — и порученец, быстроглазый статный юноша, тут же ответил на безмолвный вопрос: — Утром двое солдат были застигнуты, когда они предавались запрещенной страсти. Сейчас приговор приводят в исполнение. Росио скривил губы: — Странно, что подобные им так вопят, когда их сажают на кол. Приверженцу мужеложества должна нравиться такая казнь. Грубые смешки в свите принца тут же смолкли, когда Рокэ повернулся к сопровождающим: — Я лично проинспектирую моих людей. Али, останешься со мной, остальные — по своим постам. Вечером я встречаю гостей отца с севера, из Талига. Нужно показать этим варварам, что такое настоящая армия. Будьте готовы. Воины коротко поклонились и отправились исполнять полученные приказы. Рокэ же пошел в свой шатер, где его ожидали юные прелестницы, только утром доставленные в лагерь. Как же глупы мужчины, предпочитающие друг друга, когда в мире столько восхитительных послушных женщин! Да, с ними не всегда бывает хорошо, но чего же тогда ждать от мужчин? Некоторых вещей Рокэ, при всем своем остром уме, просто не мог понять. *** Повинуясь небрежному жесту, девушки, кланяясь, быстро покинули шатер. Рокэ поднялся с ложа и раздраженно опрокинул в себя стакан с лимонной водой. Наложницы не принесли ему желаемого удовлетворения, а меж тем его лекарь Саид утверждал, что девственницы непременно вернут принцу радость постельных утех. Но утехи были, а радости от них — меньше, чем сострадания в хвосте скорпиона. В приступе внезапного раздражения Рокэ запустил хрустальным стаканом в зеркало. Посыпались блестящие осколки. Дурная примета — но Рокэ не был суеверным. Рокэ хлопнул в ладоши и велел слугам приготовить воду для омовения. Приближался час встречи гостей. Перспектива возиться с северянами его не радовала: он никогда не любил все эти дипломатические пляски, а в таком настроении и подавно. Но выбора не было — посла и его людей должен встречать принц крови. Нельзя допустить, чтобы Талиг вступил в союз с Зегиной, а не с Агирне. *** Ему представили посла — плюгавого человечка со скользкими манерами и довольно проницательным взглядом. Рокэ в цветистых, приличествующих случаю выражениях поприветствовал его на земле Агирне и выразил надежду, что приезд господина Придда положит начало славной дружбе между двумя великими государствами. В ответ посол уверил, что едва ли не с детства мечтает о том же самом. После всех расшаркиваний, покончив с формальностями, гости перемешались с хозяевами, и Рокэ, не имевший права слишком рано покинуть идиотское сборище, милостиво общался с теми, кого представлял ему посол. Он уже решил, что все северяне абсолютно безнадежны, скучны и бесполезны, когда случилось то, о чем он только слышал и во что не верил. Рокэ как раз объяснял одному из гостей, как вести себя, если в пути настигнет песчаная буря, когда взгляд его упал на юношу, которого за локоть подводил к нему Придд. Бесстрашный полководец, ни единого раза не дрогнувший в бою, с изумлением ощутил, что его сердце словно окатили кипящим маслом. Или наоборот — бросили в лед. Рокэ никогда не видел льда, но читал о нем. Так или иначе, но сердце его забилось, как безумное. Рокэ невольно нахмурился, пытаясь обуздать свои непростительно порочные и неуместные чувства, но тут же сообразил, что русоволосый юноша, стоявший рядом с посланником, принял его недовольство на свой счет. Искренняя, непосредственная печаль, мелькнувшая на чистом челе, растрогала Рокэ. Милостиво улыбнувшись, он сделал знак послу и сказал вполголоса, не отводя взгляда от светлого лица: — Друг мой, этот юноша еще не был представлен мне. Придд тонко улыбнулся: — Вашу внимательность, славный принц, превосходит только ваша доблесть. Этот достойный молодой человек — Ричард, сын моего друга, герцога Окделла. Он наслышан о военных успехах вашего высочества и, узнав о моем назначении, взял меня измором, заставив включить в состав нашего посольства. Возможность увидеть столь прославленного командира — его мечта, ваше высочество. Пока посол говорил, бледные щеки юноши окрасил нежный румянец. Рокэ снисходительно подумал, что мальчик — не воин, таким место на дипломатических приемах, а не на поле боя. Он кивнул молодому Окделлу и вежливо заметил: — Интерес к воинскому искусству наиболее приличествует мужчине. Светлокудрый посланник Рассвета наконец заговорил: — Это воистину так, ваше высочество. Знакомство с вами — огромная честь для меня. Я счастлив, что смогу воочию увидеть завтрашний турнир с вашим участием. Рокэ сделал знак, приглашая юношу подойти ближе, и быстрым взглядом отсек от беседы старого Придда. — Турниры — не более чем развлечение, мой юный друг. Мужчину закаляют только настоящие битвы. Ты участвовал в сражениях, Ричард? Молодой человек снова покраснел, отчего показался Рокэ совсем мальчишкой. — Не довелось пока что, ваше высочество. Два года назад я окончил Лаик, после чего отец настоял на том, чтобы я пошел на дипломатическую службу. Я обещал ему на три года посвятить себя этому поприщу, и если по истечении оговоренного срока мой интерес к военной карьере не угаснет, отец обещал не препятствовать. Рокэ наклонил голову к левому плечу: — Сколько тебе лет, Ричард? — Восемнадцать, ваше высочество. — У тебя все еще впереди, тебя ждет жизнь, полная сражений и побед. Я в этом уверен. Рокэ сам не знал, с чего его потянуло на столь щедрые пророчества, но ясноглазый мальчик, такой искренний и порывистый, словно заставлял его оттаять, забыть привычную собранную холодность и сдержанность. Рокэ для себя объяснил это тем, что испытывает к гостю простую приязнь и участие, сродни тем чувствам, которые старший брата питает к младшему. В семье Рокэ не имел возможности опекать и обучать, и сейчас он просто пробует непознанное. Да-да, именно так. Ричард же буквально расцвел от его слов. — Вы очень добры, ваше высочество. Услышать подобное от вас… я и мечтать не мог о подобном! Рокэ только сейчас заметил, что они отошли от оживленного сборища на порядочное расстояние. Следовать за ними не посмел никто. Неожиданно принцу пришла в голову странная мысль. — Я намерен сегодня поупражняться, чтобы завтра на турнире быть в форме. Ты можешь составить мне компанию, Ричард, — предложил он нарочито легким тоном. — О, ваше высочество! У меня нет слов, чтобы выразить, насколько я... Рокэ прервал Ричарда мягким жестом: — Довольно, оставь свой пыл для тренировки. Я посмотрю, чему тебя обучили в твоем... Эл...Ли... — Лаик, мой принц. Неужели вы лично уделите мне внимание? Удостоите меня поединком? Клянусь, я во сне! Реальность не может быть столь прекрасна... Рокэ весело рассмеялся. За свою жизнь он досыта наслушался хвалебных речей, но все они не шли ни в какое сравнение с незамутненным восторгом этого милого юноши. А как засверкали его глаза — серые, словно лучшая агирнская сталь! — Мой человек придет за тобой вечером, Ричард. Будь готов. А сейчас мне нужно вернуться к своим гостям. — Благодарю, мой принц! *** Рокэ стянул через голову промокшую рубаху, оставшись полуобнаженным. Несмотря на то, что дневной зной уже спал, все равно было жарко. А уж тем более, когда отбиваешься один от трех соперников. Равных ему во владении мечом в Агирне не было, но Рокэ никогда не пренебрегал тренировками, считая, что умение не прощает пренебрежения. Обернувшись, он улыбнулся глазевшему на него Ричарду и сделал рукой приглашающий жест. Юноша мгновенно перемахнул через ограду, отделявшую арену от зрительских мест. Сверкающие азартом и жаждой боя глаза делали лицо Ричарда старше и... красивее. Рокэ нахмурился своим мыслям. Негоже, думая о мужчине, размышлять о его красоте. Негоже восхищаться им, словно прекрасной женой. Это может ослабить волю и вызвать опасную страсть. *** Рокэ разметался на постели, раскидав подушки. Сон коварно избегал его, мучая полубредовыми видениями такого толка, что оставалось только скрипеть зубами в бессильной ярости, изнывая от всепоглощающей похоти. Он пытался утолить ее с новыми невольницами и даже брал их так, как не положено брать женщину, но это не погасило жар его чресел. Сжимая — сильно, до синяков — мягкие женские бедра, Рокэ представлял себе совсем другое тело. Ранее, днем, он несколько раз коснулся кожи своего гостя. Это были невинные, случайные прикосновения — просто в пылу схватки, в горячке боя, пусть и тренировочного. И сейчас высшие силы, наказывая за то, что он не устоял перед малым искушением, насылали на него большое. Застонав, Рокэ сжал в пальцах влажную простынь. Нет смысла и дальше лгать себе! Он безумно вожделел светловолосого северянина. Дикое, животное, нерассуждающее желание снедало его. Сев на постели, принц позвонил в серебряный колокольчик и приказал привести своего лекаря. Притупляющий чувства отвар не помог. Демоны похоти не оставляли Рокэ до самого рассвета, когда, измученный, он наконец провалился в тяжелый, душный сон. Но и сон не принес успокоения. *** Рокэ, насколько было возможно, избегал Ричарда. Это, несомненно, была трусость, недостойная воина и принца, но он счел возможным проявить ее, понимая, что иначе может просто не удержать себя в руках. Он не привык отказывать себе в утолении своих прихотей, и сейчас был зол и раздражен на весь мир за то, что чувствовал и от чего страдал. Для воина нет ничего хуже, чем быть одержимым страстью, а тем более — столь неуместной и опасной. В очередном тренировочном бою Рокэ порубил своих соперников, чего изначально делать не собирался. Но так уж сложилась судьба — их жизни оказались перемолоты жерновами преступной и позорной похоти. И хотя среди погибших были славные воины, хорошо проявившие себя и в бою, и на охоте, и на пиру, Рокэ не испытывал по поводу их горестного жребия ни сожаления, ни раскаяния. *** Мальчишка Окделл весь день бросал робкие, обиженные взгляды издалека, но не подходил и не навязывался. Из-за того, что юноша явно ошибочно понимал его холодность, сердце Рокэ грызли досада и печаль. Но ради собственного блага, решил он, пусть лучше северянин думает, что принц утратил к нему интерес. Однако вечером, когда большая часть гостей уже покинула праздничные шатры, а сам Рокэ направлялся к себе, тихий голос заставил его задержать дыхание и остановиться. — Ваше высочество! Уделите мне немного вашего драгоценного внимания… Милый мальчик, хотел бы сказать Рокэ, я бы уделил тебе сейчас столько внимания, сколько не видел весь мой гарем. Но вслух он произнес другое: — Слушаю тебя, Ричард. Юноша замялся. Смущение шло ему безумно — хотя, казалось бы, мужчине испытывать подобное чувство неуместно и смешно... Астрап, да что же это такое! — Прошу прощения за дерзость, но можно поговорить наедине? Пальцы Рокэ сжались на эфесе сабли. Он уже представил себе, как, оставшись в шатре вдвоем со своим русоволосым демоном, срывает с него одежду и, прижав спиной к стене, берет — жестко, упоительно, безжалостно... Прикрыв на мгновение глаза, он кивнул: — Хорошо. Пойдем со мной. Но я не смогу беседовать долго, я очень устал. *** Слуги сняли с плеч Рокэ тяжелое парадное одеяние, и он остался в штанах и тонкой нижней рубахе. Непозволительный вид для принца, принимающего иноземца, но Рокэ довел себя до той степени исступления, когда подобные мелочи уже не имели значения. Махнув Ричарду рукой и тем самым предложив располагаться, как ему будет угодно, Рокэ выгнал слуг и сам налил себе настойку, приготовленную для него на ночь. Демонов похоти, мучивших его, она прогнать не могла, но немного затуманивала чувства. Так было немного легче переносить присутствие искусителя. Повернувшись к юноше, Рокэ вперил в него тяжелый взгляд: — О чем ты хотел говорить, Ричард? Юноша был бледен, наконец заметил он, и явно огорчен. Светлые пряди прилипли к влажному лбу. Северяне плохо переносят здешнюю погоду... Рокэ очень хотелось подойти и пальцем стереть тонкую струйку пота, блестевшую на белом виске. Втянув воздух сквозь зубы, он сильнее сжал серебряный бокал. Окделл между тем вытянул из кармана платок и вытер лицо. Спасибо тебе, мальчик, подумал Рокэ, так мне легче. — Ваше высочество, я вижу, что вызвал ваше неудовольствие… но, увы, не могу догадаться, чем, и это гнетет меня... Что за оплошность я допустил, мой принц? Могу ли я ее исправить? Я готов, только скажите — как! О, у Рокэ были идеи — как! Перед внутренним взором замелькали картины. Вот Ричард раздевается перед ним и опускается на колени. Приводит в боевое состояние клинок Рокэ — губами и тонкими холеными пальцами, совсем не похожими на пальцы воина... Вот, по приказу Рокэ, ласкает себя, гладит свое естество… смущаясь, закусывает губу, и рот его становится ярким, словно гранат, зовущим… Вот он зачерпывает ароматное масло и смазывает свое тайное отверстие, погружает в него сперва один палец, потом два… как это делали наложницы, приготовляя путь для запретных удовольствий… А потом Ричард ложится на постель, открываясь для своего повелителя, и разводит сладкие белые ягодицы, чтобы Рокэ было удобнее овладеть ждущим, желанным... Рокэ прикрыл глаза, едва не застонав. Его мужское естество налилось кровью, едва он представил, как набухший клинок врывается в девственное, узкое, доступное только ему одному отверстие этого светловолосого искусителя с проклятого Севера... Рокэ присел на кушетку. Незачем демонстрировать гостю свою постыдную слабость. Принц Алва — не жалкий раб страстей, он выше этого. Однако когда Рокэ заговорил, его голос был хриплым и прерывающимся. — Ты ни в чем не виноват, Ричард. Обязанности, возложенные на меня моим повелителем и отцом, обширны и требуют времени. Я не мог ими пренебречь. И... турнир утомил меня. Я нездоров, телесное недомогание не позволяет мне длить нашу беседу… В глазах гостя мелькнула горечь обиды. Милый, наивный мальчик! Ты просто не понимаешь, какие чудовищные страсти снедают меня, подумал Рокэ, и как легко ты можешь сгореть в их пламени... Изобразив на лице вежливую холодность — неудачно, тонкие ноздри трепетали, выдавая горячий и пылкий нрав, — Ричард поклонился. Прекрасный гордый юноша… — Благодарю за беседу, мой принц, и за ваше радушие. Позвольте пожелать скорейшего выздоровления от вашего недуга. Ты — мое лекарство, кричало все существо Рокэ. И ты же — мой недуг. Он резко поднялся. — Подожди, Ричард. Я получил удовольствие от твоего общества и хочу, чтобы у тебя осталось что-нибудь на память о нашей встрече. Подойди. Рокэ снял с пальца кольцо, купленное им много лет назад и бывшее одним из любимых. Благородный сапфир сверкнул синим пламенем. Ричард с удивлением следил за Рокэ. Рокэ молча взял его ладонь в свои руки и, задержав ее чуть дольше, чем было необходимо, надел перстень на тонкий белый палец. Ричард, словно очнувшись, отпрянул и попытался снять кольцо. — Я не могу принять такой дар, ваше высочество... Рокэ удержал его, снова сжав в своих ладонях теплую руку. Это все, что он может получить от прекрасного северянина... все, что может себе позволить… — Ты оскорбишь меня, если откажешься. Ричард растерянно моргнул, и в этот момент дверь в покои Рокэ распахнулась без стука. Подобное себе позволяли только отец или старшие братья — и верно: через порог ступил Карлос, наследный принц. Рокэ отпустил ладони Ричарда и отошел на шаг. Взгляд Карлоса в сочетании с насмешливо вздернутой бровью не понравился Рокэ. Эта змея наверняка увидела в сцене, которую застала, гораздо больше, чем есть на самом деле. Хотя, положа руку на сердце, он не мог сказать, что Карлос совсем уж ошибся. Повинуясь знаку Рокэ, Ричард откланялся и нетвердой походкой вышел из комнаты. Карлос же приблизился и похлопал брата по плечу. — Мне сказали, что ты болен, и я решил тебя навестить. Однако вижу, — взгляд Карлоса скользнул по штанам Рокэ, красноречиво, непристойно топорщащимся и выдающим жар чресел, — что меня ввели в заблуждение, и ты вполне здоров. Хотя и несколько... взбудоражен. — Я выпил слишком много травяной настойки, и она неожиданным образом подействовала на меня, — осторожно заметил Рокэ. Карлос поцокал языком: — Ты всегда был неосторожен со всякой дрянью, что растет к югу от нас — ну да ладно. Что нового у тебя в полку? Я отсутствовал два дня, расскажи мне о самом интересном. Я слышал только о вчерашней казни двоих мужеложцев, осквернителей наших обычаев. Рокэ почувствовал, как холодная, злая ярость затапливает его. — Забавно, что из всех новостей тебе запомнилась именно эта, самая незначительная. Карлос усмехнулся: — Ты уверен, что тебя это забавляет, брат? Рокэ с превеликим удовольствием стер бы эту ухмылку с губ Карлоса ударом кнута или эфеса сабли. Разбил бы гнусное лицо твари, по недоразумению являющейся его старшим братом. Но увы — сегодняшний день высшие силы пометили знаком неисполненных желаний. Кое-как изобразив непринужденную улыбку, Рокэ кивнул: — Уверен. Я нахожу весьма забавным, что такого ревнителя старых обычаев, как ты, мой брат, волнуют мужские зады и то, что с ними происходит. Карлос рассмеялся: — Ты шутник, Росио. И как я раньше не замечал за тобой, — многозначительная пауза, — этого? *** Разговор с братом уничтожил последние крохи самообладания, еще остававшегося в Рокэ. Чтобы сбросить пыл, он велел прислать пару наложниц, но, к своему ужасу, не смог возлечь с ними. Клинок подвел принца, и никакие ласки прелестниц не сумели его взбодрить. Выгнав всех вон, Рокэ лег и, прикрыв глаза, представил себе определенные картины с участием своего северного искусителя. Излившись в собственную руку — занятие, недостойное принца, — Рокэ только выругался. Следующий день прошел в хлопотах и заботах, связанных со скорым отъездом в северную ставку. Дела были очень кстати — они оставляли меньше времени на изнуряющие мысли о Ричарде. *** Вечером, на большом приеме, Рокэ снова избегал приближаться к Ричарду. Тот выглядел печальным, но, поняв нежелание принца видеть его, не пытался приблизиться. Рокэ не удержал горькой улыбки: пусть уж лучше так. Между ними ничего не может быть, так зачем же мучить себя несбыточными мечтами и подвергать мальчика опасности? Тем более завтра они возвращаются в город. Там будет легче избегать встреч с Ричардом. *** Рокэ собирался отойти ко сну, но покой его был нарушен. Личные охранники отца вошли в его комнаты и передали приказ немедленно предстать перед глазами нар-шада. Встревоженный и недоумевающий Рокэ сделал, что от него требовали. Однако его, вопреки ожиданиям, отвезли не в главную резиденцию Алваро, а за городские стены, в стоящий на отшибе большой дом, со стороны выглядящий заброшенным. Рокэ готов был заподозрить заговор и покушение, однако в одной из комнат его действительно ждал отец. — Повелитель, — склонился Рокэ в церемониальном поклоне. — Росио. Отец смотрел холодно — еще холоднее , чем обычно. — Ты разочаровал меня, сын. Я очень тобой недоволен. — Чем я провинился, мой повелитель и отец? — Ты не бережешь свою честь и тем самым пятнаешь наше имя. А это не позволено никому. Придется преподать тебе урок. — Отец, я не понимаю... Нар-шад отмахнулся от него, как от мошки, и кивнул одному из слуг. Тот немедля бросился вон из комнаты. Ошеломленный, ничего не понимающий, Рокэ растерянно огляделся. Он был один, совсем беззащитный. Своих людей ему взять не позволили, а держать при себе оружие в присутствии нар-шада могла только его личная охрана. Если дело совсем плохо и его решено казнить, шансов вырваться отсюда у него нет. И ни понимания, ни сочувствия ни у кого он не найдет. Едва Рокэ додумал эту мысль, как за спиной отца появился еще один человек. Карлос. Рокэ тут же решил, что перед тем как умереть, он расстарается и доберется до шеи брата. Хруст сломанных позвонков этой завистливой, подлой твари — не худшее, что можно услышать перед уходом в иной мир. Гордо подняв голову, Рокэ ждал свою судьбу. В глазах Карлоса мелькнула откровенная насмешка. В звенящей тишине он нагнулся к уху отца и принялся быстро что-то шептать. «Вливает новую порцию своего яда, мерзкая змея», — зло подумал Рокэ. Меж тем Карлос закончил говорить и отец кивнул. Стерев улыбку с губ, но не пытаясь спрятать ее в глазах, брат спустился с возвышения, на котором стоял трон, и подошел к Рокэ. Отец заговорил: — Покажи ему. Карлос молча протянул раскрытую ладонь. На ней лежал подаренный Ричарду перстень. Рокэ вскинулся, едва удержавшись от того, чтобы броситься на Карлоса. Тот молчал, гадко улыбаясь, но вместо него снова заговорил отец. Он обвинял Рокэ в предательстве, в осквернении веры и обычаев, в гнусных, недопустимых для принца и мужчины поступках. Рокэ казалось, что он спит или бредит, настолько абсурдными, чудовищными и лживыми были обвинения. «Что с Ричардом?» — отчаянно билось в висках. Подняв взгляд на отца, Рокэ, как мог твердо, сказал: — Мой повелитель, все это гнусная клевета, распространяемая завистниками, навет, призванный лишить меня вашего расположения. Клянусь жизнью, в этих сплетнях нет ни слова правды. Алваро сощурился: — Неужели? В таком случае объясни, как твое кольцо попало к мальчишке-северянину и почему ты приблизил его к себе? И не смей отрицать — вас видели многие! Рокэ развел руками: — Мой мудрый отец, я только хотел наладить добрые отношения с посольством Талига. Разве не в этом была моя задача? — И это все? — Разумеется, повелитель! — И ты не чувствуешь преступного влечения к другому мужчине, который, похоже, еще и шпион? — Нет, повелитель! — Хорошо. Я дам тебе возможность доказать это. Алваро подал знак. Распахнулись боковые двери, и в комнату вошли два огромных стража, тащившие обнаженного бледнокожего человека. Чужак был мертв или без сознания — голова его свесилась, ноги безвольно волочились по полу. Спутанные, слипшиеся русые пряди закрывали лицо. Сердце Рокэ пропустило удар, по виску потекла струйка холодного пота. Он узнал тело, которое безвольно обвисло в руках темнолицых великанов. Более всего он хотел броситься к своей несбывшейся измученной мечте, обнять, прижать к себе. Любовь и жалость сдавили сердце даже раньше, чем это сделали ярость и ненависть. По знаку отца один из стражей схватил Ричарда за волосы и поднял его голову. Юное, еще вчера прекрасное лицо было изуродовано глубокими порезами, а заливавшая его кровь мешала понять, открыты глаза пленника или нет. На мгновенье Рокэ захотелось умереть. Это его вина. Из-за него чистый, благородный юноша стал жертвой грязных интриг Карлоса! Он с трудом совладал с собой и поднял взгляд на отца. — Повелитель, этот человек входит в дипломатическое посольство. Разумно ли давать повод для грандиозного скандала? — Этот вопрос должен был задать себе ты, Рокэ, прежде чем вступить в порочащую сверх всякой меры связь. — Повелитель, я не знаю, какой лжи ты поверил, но этот юноша не имел со мной никаких недостойных отношений. Клянусь тебе кровью! — Не смей богохульствовать! — голос Алваро, казалось, загремел на весь дом, — Как ты объяснишь это? Под ноги Рокэ полетело сапфировое кольцо. Отпираться было бессмысленно — оставалось дать разумное объяснение. — Я подарил ему перстень, мой повелитель. Этот юноша из благородной семьи, он сын уважаемого в Талиге человека, вхож к нужным нам людям. Я хотел проявить доброе отношение и заручиться его дружбой, не более! Алваро смотрел холодно, чуть сощурив необычно светлые для их рода глаза. Последнее время в характере отца, когда-то дальновидного и рассудительного, все больше проявлялись невероятная подозрительность и безумие. Но у Рокэ теплилась надежда, что сейчас его повелитель, возможно, не даст им воли. Он с колотящимся сердцем вглядывался в суровые черты отца, ожидая решения. Наконец плотно сомкнутые губы разжались. — Хорошо. Ты всегда был достойным сыном и принес нам много побед. Я поверю тебе. Нар-шад протянул руку, и Рокэ бросился вперед, упал на колени и прижал к губам сухую сильную ладонь. — Но тебе придется сделать еще кое-что. Рокэ поднял глаза. — Вернуть этого человека мы не можем. Теперь — не можем. И он виновен уж тем, что бросил на тебя тень искушения. Убей его здесь и сейчас, мой сын. Пусть кровь северянина смоет последние сомнения. Рокэ умоляюще смотрел на отца, но это было сродни тому, как газель смотрит на черного льва, пожирающего ее выводок. Голос Алваро в его ушах, словно крик траурной трубы. — Дай ему оружие. Карлос поклонился отцу и подошел к Рокэ, улыбаясь уголками рта. Тварь, какая же тварь! Когда-нибудь Рокэ саблей срежет эти губы с ненавистного лица. Взяв в руки короткий меч, Рокэ мгновение боролся с нестерпимым желанием снести к демонам голову Карлосу. Но Ричарда он этим не спасет, зато наверняка обречет на еще более мучительную смерть. Мысль была горька, словно пепел, но отрезвляла. Пальцы сжали эфес привычным движением, поудобнее устраивая оружие в руке. Не думать, не чувствовать. Он сделает это. Сделает, а потом отомстит. Вот только как найти в себе смелость посмотреть на Ричарда в последний раз? Как взглянуть в глаза загубленной им юной жизни? Как убить того, кого так желал и ни разу не сжал в своих объятиях? Рокэ замутило. Отец опасно сощурился. Рокэ прикрыл на мгновение глаза, собираясь с силами, и развернулся. Поняв его взгляд по- своему, стражники отпустили Ричарда, и он безвольно рухнул на пол. Если высшие силы не пожалеют хоть немного своей милости, мальчик останется без сознания. Рокэ подошел к Ричарду и опустился рядом с ним на одно колено. Взгляд упал на обрубок правой руки Ричарда, из которого торчала кость. Наверняка, на одном из пальцев отрубленной кисти было злополучное кольцо… Осторожно приподняв по-юношески тонкое окровавленное тело, Рокэ вздрогнул. Края раны на животе Ричарда разошлись и на каменный пол вывалились кишки. Рокэ почувствовал, как по щеке бежит слеза. Немыслимый позор для воина. Но сейчас это на удивление мало волновало принца. Он отвел светлые, испачканные в крови волосы со лба Ричарда. Последний раз. Он запомнит это лицо и таким. Бледные веки дрогнули и медленно поднялись. Чужой и все его демоны!.. — Мой принц? Голос был почти неслышным, осипшим от криков... Рокэ знал, что до конца жизни будет слышать его в своих кошмарах. — Ричард. Прости. Лезвие пересекло тонкое горло, забрав у Рокэ эту жизнь.