Несколько лет тому назад
В квартире стояла угнетающая тишина. Кристиан сидел в кресле и смотрел в окно. Скулы нервно подрагивали. Фитиль постепенно догорал, до скандала оставалось совсем недолго. Этого было не избежать. Родители в безмолвии не сводили взгляда с сына. Как парню двадцати трёх лет пришла в голову мысль приводить парней в квартиру, в момент, когда бабушка ложилась в больницу на очередное обследование. – Ничего не хочешь нам сказать? – сдержанно нарушил молчание отец. Натан никак не ожидал увидеть сына в объятиях незнакомца. Пожилая мать не могла полноценно заниматься хозяйством по дому, поэтому стирку и готовку взяли на себя. В один из таких визитов, из спальни парня отчётливо доносились стоны и тяжёлое сопение. Можно было предположить, что занимается зарядкой, но отчётливо раздался второй незнакомый голос: «Трахни меня». Кристиан увлёкся и забылся. Двухнедельное воздержание и страстное желание заняться сексом с привлекательным парнем приглушило высокую вероятность быть застигнутым врасплох. Совсем из головы вылетело зайти перед этим к родителям и забрать постиранное бельё для пожилой родственницы. Данная неприметная «деталь» стала камнем преткновения отлаженного механизма. – Как его зовут? – поинтересовалась мать. Юноша нервно сглотнул. У секса нет имён. Просто встретились в клубе. Под утро захотелось уединиться. Алкоголь будоражил кровь, посылал в мозг импульсы страстного желания насладиться близостью и теплом тел. Бабушка частенько оставалась на несколько дней в больнице, принимая во внимания преклонный возраст. Понятное дело не мог приводить к себе, когда находился в квартире не один. Хоть она и проводила большую часть в своей комнате за просмотром телевизора, всё же никак не решался на такой риск. Приходилось терпеть и ждать, когда увезут на очередное обследование. И двухкомнатная квартира в его распоряжении. Только постиранные вещи предстояло захватить у предков, чтобы не давать повода наведаться в гости. Тёмные комнаты ночного клуба, пустынные подворотни, квартиры незнакомцев, кабины общественного туалета, раскалённые на солнце дюны… всего этого старался всячески избегать. Однако сейчас думал, что лучше бы шёл по всему вышеупомянутому списку, а не приводил тайком к себе. – Отвечай матери, - последовало сурово от отца. – Антуан, - выпалил первое, что пришло в голову. Кристиан в юные годы оказался слишком доверчив и наивен. Любая искренняя улыбка в его адрес была равносильна крепкому дружескому рукопожатию. Тяжко переносил ложные обещания и предложения начать встречаться. Ему не терпелось обзавестись парнем, познакомить с родителями и начать жить той жизнью, о которой грезил не одну ночь в полном одиночестве. В целом ещё не понимал, что встречные люди на пути являлись приходящими и уходящими - прохожими. Через постель пытался отыскать того самого, которому станет интересен не только в плане интима, но этот немаловажный фактор «общения» тел расставлял точки над «ё». А рано утром, когда входная дверь закрывалась: обещания, лестные слова, «наполеоновские» планы на прекрасное светлое будущее – рассеивались призрачной дымкой. В голове оставался лишь пронзительный гул от жуткого похмелья. Разочарование. Затишье. Но ненадолго. С новой волной гормоны разбушевались не на шутку. Он молод, красив и желанный. Рано ему ещё стремиться к совместному сожительству, заниматься строительством фамильного дома и сажать неподалёку дерево. Кристиан с головой погрузился в мимолётные встречи и новые знакомства. Не стремился к постоянству. Ему хотелось открывать для себя новые горизонты. Каждый вечер ощущать волнительную дрожь по телу, изнемогать зудящей болью в груди от дикого желания оказаться в одной постели с ним - обнажённым, жаждущим, дерзким, страстным. Множество качеств в парнях - множество парней в его постели. Все разные и непохожие… прохожие. – Кристиан, посмотри на нас, - проговорил Натан. Парень повернул голову и заглянул в глаза отцу. – Как давно ты?.. Нет, не хочу этого знать… Иди к себе. Нам с твоей матерью надо поговорить. Сын поднялся с кресла и оставил родителей. Теперь им известно. Всё тайное рано или поздно становится явным. Он не знал чего ожидать. Одно точно было ясно – уже ничто не будет как прежде.***
Фитиль медленно догорал вот уже несколько дней. Кристиан находился под пристальным вниманием родственников. В дверь постучали. – Входи, - пригасил внутрь парень. Пожилая женщина восьмидесяти лет с седыми волосами прошла в спальню внука, опираясь на трость. Кристиан сидел на кровати в позе лотоса и смотрел в тёмный экран телевизора. – Ты как? – поинтересовалась хриплым голосом Брук. – Бабуля, почему не отдыхаешь? – Переживаю, - женщина уселась в кресло, затем тяжело вздохнула. – Это не конец света. Родители любят тебя. Просто… – Да, - вырвался нервный смешок. – Им нужно время понять и принять. – Им сейчас непросто, Кристиан. Войди в их положение. – Почему тогда ты такая спокойная? – нахмурился юноша. – Подозревала? – Нет… - следом покачала головой. – Врач велел не волноваться. Брук слабо кивнула, соглашаясь с нечто, понятным только ей. Даже не пыталась отчитывать внука за то, что в её отсутствие приводил в квартиру парней. Быть может, прекрасно понимала, что лучше уж здесь в тепле и уюте, чем в подворотнях и прочих злачных местах. Если бы что-то было вынесено, непременно закатила скандал, но все вещи и драгоценности оставались на своих местах. Женщина сидела в кресле и смотрела куда-то вдаль, дальше стен, куда-то в далёкое прошлое. Её лицо внезапно исказилось болью. – Бабуля, - парень подскочил к ней и осторожно обхватил руками плечи. – Ты в порядке? Тебе надо прилечь. – Это отголоски прошлого, - слабо проговорила. Кристиан проводил её через гостиную комнату в спальню и помог прилечь. – Останься, - остановила в дверях внука. – Хочу тебе кое-что поведать. Новые обстоятельства в семье вынудили женщину вспомнить о временах, когда живший народ в восьмидесятые годы погрузился в ад на земле. Боль, страдания, отвращения, ненависть, презрение, убийства, смерть – всё самое худшее в людях вылилось наружу с приходом пандемии СПИДа. Ей довелось поработать медсестрой в городской больнице. Приходилось видеть жуткие картины нагноения участков кожи пациентов. Жизненные соки стремительно покидали измученный организм, оставляя лишь кожу да кости. Больные буквально мумифицировались заживо. Лекарства против беспощадной инфекции не было, активно развивались подпольные лаборатории по изготовлению несертифицированных препаратов. На свой страх и риск люди принимали никому не известные псевдолекарства. Терять было тогда нечего, каждый хватался за спасательную соломинку. Никому не хотелось оказаться на предсмертной больничной койке. Количество смертей стремительно росло, количество медицинского персонала заметно уменьшалось. Не каждому удавалось с безразличием наблюдать за происходящим. Не смогла и Брук. Её хватило на полтора года. После нескольких летальных исходов решила окончательно покончить с медициной и подалась в журналистику. – То были жуткие времена, - продолжала бабушка. – Я встречала людей, которые до последнего вдоха-выдоха были вместе, когда весь прочий мир отвернулся. В редакции некоторые окрестили этот феном «путь на четвереньках» или «летальный квартет». Первые два – семейная пара; третий - общая связь между ними – любовь; четвёртая - смерть.***
Брук Прайз не являлась авторитетом в семейном кругу, но к ней всегда прислушивался сын – Натан. Вполне вероятно, ему не хотелось расстраивать пожилую мать, которая слабла здоровьем на глазах. Она длительное время всячески пыталась донести до родителей парня, что искать виноватых в сексуальных предпочтениях – пустая и ненужная трата времени. Гораздо важнее оградить ребёнка от ужаса минувших лет. Такое не забывается. Въевшимся пятном остаётся в памяти и не стирается. Тяжело смотреть, когда инфекция опустошает и уничтожает незнакомых людей, но когда нечто подобное происходит в близком окружении – с этим уже никак не смириться. Глубокая ночь. Кристиан натянул одеяло до подбородка. Ему никак не удавалось согреться. Холод сковывал, вызывая дрожь по всему телу. Парень открыл глаза. В следующий момент пришло осознание, что мокрый с головы до ног. Никогда прежде пот так не пробивал. Даже волосы на голове были влажные. Он вскочил с кровати и включил свет. Простыня, одеяло, даже подушка оказались пропитаны потом. Мигом стащил с себя мокрую майку и трусы, затем накинул на голое тело шерстяной свитер и спортивные штаны. Творилось что-то непонятное. Неизвестность пугала. Юноша отправился в душевую комнату. Дверь в комнату бабушки была слегка приоткрыта, работал телевизор. Он прошёл в ванную и закрыл за собой дверь, затем стянул с себя одежду и зашёл в душевую кабину. Насыщенный запах пота раздражал, тот даже казался каким-то неестественным. Налил на ладонь ароматный шампунь и принялся растирать по всему телу, но внезапно замер, когда принялся тщательно мыть подмышки. Во взгляде читалась полная растерянность. Удалось нащупать нечто, чего прежде никогда не было. Кристиан вышел из кабины и приблизился к зеркалу, затем поднял правую руку. В области подмышки образовалось непонятное твёрдое уплотнение. Ничего хорошего это не сулило. Опухоль?.. Он посмотрел на своё побледневшее отражение и внезапно нахмурился. Еле заметный бугорок также виднелся под правой скуловой костью возле уха. Парень дотронулся указательным пальцем и надавил. Острая боль пронзила мозг. В глазах внезапно потемнело. – Баб…! – по квартире разнёсся испуганный выкрик.***
В приёмном отделении больницы было не многолюдно. Ночной персонал время от времени ходил по коридору. В тихое время суток топот шагов казался невероятно громким, скрежет маленьких колёс больничных коек резал слух. Откуда-то доносился раздирающий горло кашель. Натан смотрел в одну точку перед собой. Перед глазами по-прежнему картина обнажённого в обмороке сына на кафельном полу в ванной комнате. Маме пришлось выпить несколько таблеток успокоительного средства, прежде чем вызвать его к себе. Не мог знать, что произошло с парнем, и что вынудило глубокой ночью принять душ. Хотелось узнать. Ожидание было томительным. Уитни вернулась к супругу, затем протянул стаканчик горячего чая, купленного в автомате. Пожилую женщину с собой в больницу они решили не брать. Кристиан находился в кабинете дежурного врача уже более пятнадцати минут. Когда дверь открылась, взволнованные родители тут же поднялись на ноги. – Я осмотрел пациента, - известил преклонного возраста дежурный врач. – У него наблюдается воспаление лимфоузлов в области ключиц, шеи, подмышек и паха. – Что это может быть? – взволнованно спросила Уитни. – Это говорит о наличие некой инфекции в организме, но более точных сведений дать пока не могу. Нужно провести анализ крови на онкомаркеры. Оставлю его на несколько дней в больнице. Можете днём привезти какую-нибудь сменную одежду и обувь? – Конечно, - кивнула женщина. Натан вернулся в квартиру матери и первым делом направился в спальню сына. Он поднял с пола майку и нижнее бельё, затем ладонью прошёлся по влажной простыне и подушке. – Сынок, что с ним? – появилась в дверях Брук. – Переутомление, - солгал матери. – Просто перенервничал. – Бедный мальчик… – Мам, давай не будешь себя накручивать. Хватит эксцессов на сегодня. С ним всё хорошо. Через несколько дней всё нормализуется. Женщина прошла внутрь и села в кресло. Понятное дело, что этой ночью никто не уснёт. Мужчина подошёл к шкафу и принялся выбирать одежду по просьбе дежурного врача. Кристиану предстояло провести биопсию, а это означало, что задержится там на неделю. Что покажет обследование, о чём поведают анализы крови. В безмолвии наблюдала за движениями сына. Невооружённым глазом заметно, что изрядно волнуется. В воздухе повеяло напряжением. Нервы напряглись, подобно струнам на электрогитаре. Одна неосторожная нота в голосе могла с лёгкостью вывести из строя и без того шаткое равновесие.***
За пару дней пребывания в больнице у Кристиана взяли несколько проб крови. Он сидел на больничной койке в синем халате и ожидал прихода медсестры. В дверях появилась молодая сотрудница, толкая перед собой инвалидное кресло. – Готов? – обратилась к пациенту. – Это что ещё такое? – негодовал он. – Местное такси, - отшутилась девушка. – Таковы правила. В операционный блок пешком не ходят. Устраивайся удобнее. Ему хотелось провалиться сквозь землю, когда везла на инвалидном кресле по коридору мимо прочих пациентов. Чувствовал себя крайне неловко. Двери в операционный блок автоматически открылись. В зале находилось около семи молодых интернов. Кристиана уложили на операционный стол и велели повернуться на левый бок, затем накрыли с головой небесного цвета материей. Было принято решение брать биопсию из лимфоузла под скуловой костью возле правого уха. Наркоз оказался местный. Он слышал все разговоры и при этом чувствовал некое дребезжание, большее похожее на электрические импульсы. Чувство не самое приятное. Главный хирург по ходу действия объяснял студентам свои шаги. Каждый подход пациент ощущал, как электрический ток бьёт по глазам и молниеносно проносится по мозгу, словно ухватился за оголённый провод. Дышать давалось с трудом, вскоре оно стало тяжёлым и частым. Выносить подобное превратилось в пытку. Забор тканей для исследовательских целей длился сорок минут. Хирург велел студентам наложить швы и прибрать рабочее место для последующей операции. Обратно в палату привезли всё на том же «такси». Близился вечер. Кристиан не выходил в коридор. Большую часть дня проспал и проснулся от пульсирующей боли, словно некто пытался молотком забить гвоздь в череп. Прооперировавшая область постепенно отходила от наркоза. В палату своевременно прошла полноватая женщина. Дежурная медсестра в белом халате приблизилась к койке. – Боль уже проступает? Обезболивающее вколоть? – Да, - тяжело выдохнул пациент. – Повернись на левый бок. Она достала из кармана шприц, затем безболезненно ввела лекарство в оголённую ягодицу. – Скоро тебе станет лучше, - следом приложила ладонь к вспотевшему лбу. – Отдыхай, милок. Через пару часов приду проведать. Спустя несколько минут и вправду ему стало гораздо легче. Болезненная пульсация в висках отступила. Кристиан снова погрузился в крепкий сон.***
– Утро доброе. Раздался до боли знакомый женский голос. Кристиан открыл глаза и увидел Люси. Девушка сидела на стуле и терпеливо ожидала, когда тот проснётся. – Откуда тебе стало известно? – озадачился парень. – С Эмбер решила провести выходной в клубе. Думали прихватить тебя с собой за компанию. Заехали вечерком по адресу, но твоя бабуля сообщила нам с порога, что находишься в больнице. Что стряслось? – Споткнулся. – Фурункул вырезали? – перевела взгляд на алую повязку возле правого уха. – Типа того. Который час? – Без пятнадцати десять, - бегло глянула на наручные часы. – Я могу что-то сделать для тебя? – Жрать хочется, - парень сел на кровати, затем осторожно приложил ладонь к повязке. Люси заинтриговано приподняла ухоженную бровь и как-то подозрительно улыбнулась приятелю. Спустя мгновение шла по длинному коридору больницы, толкая перед собой инвалидное кресло, при этом тихо насвистывая какую-то странную мелодию. Кристиан от такого позёрства и безысходности закатил вверх глаза. Передвигаться на своих ногах по больнице после операции ему не рекомендовалось. Довольно скоро оказались в уютном и просторном кафе на первом этаже. Денег у него с собой не оказалось, поэтому Люси очень здорово выручила в этом плане. Она поведала, что устроилась инструктором в фитнес-клуб. Пригласила на пробные занятия, но только после того, как окрепнет. Также стало известно, что Эмбер перебралась жить к отцу в Швейцарию и стала помогать вести семейный бизнес. В кафе прошла полноватая медсестра. Приметив беззаботно воркующую парочку за столом, незамедлительно направилась к ним. – Что вы здесь делаете? – прозвучало с укором. – Кушаем, - растерялся юноша. – Молодой человек, в 10:15 вы должны были быть у меня в перевязочной. К тому же в палате вас дожидаются родители. Пулей наверх. Чтобы через пять минут были у процедурного кабинета.***
После наложения свежей повязки, вопреки всем ожиданиям, медсестра повела пациента по коридору к главврачу. Парень прошёл в кабинет, где помимо взрослого мужчины оказалась невысокого роста женщина с каштановыми волосами. – Кристиан, проходи, - пригласил мужчина. – Присаживайся. Как самочувствие? – Уже лучше, - не нравилась царящая атмосфера. В следующий момент главврач представил женщину из инфектологического центра. Последующее проходило как в тумане. Слова не задерживались надолго в памяти, после оглашения основного диагноза: в крови была обнаружена ВИЧ-инфекция. Уровень т-лимфоцитов снизился до ста пятидесяти копий. На данном этапе организм стремительно истощался от тщетной борьбы с вирусом. Инфекция беспощадно поражала жизненно важные органы, провоцируя серьёзные заболевания с летальным исходом. Требовалось незамедлительно начать принимать антиретровирусную терапию. Перед пациентом положили лист бумаги, на котором прописывался свод правил и уголовная ответственность за умышленное нанесение вреда здоровью. Вкратце представитель инфектологического центра поведал парню о понятии самой инфекции. СПИД являлся конечной стадией ВИЧ-инфекции, но это не болезнь, а возбудитель и провокатор других вполне серьёзных заболеваний, таких как: пневмония, туберкулёз, саркома Капоши, злокачественные опухоли и прочее. Не было зарегистрировано ни одного случая, чтобы человек ушёл из жизни от самого СПИДа, умирали пациенты от спровоцированных вирусом серьёзных заболеваний, обширно известных в медицине. Парень в одурманенном состоянии вернулся в палату. Постель оказалась заправлена. Родители поднялись на ноги, приметив в дверях сына. Мать увела взгляд, всячески пытаясь не выдавать покрасневших глаз. Стало предельно ясно, что в его отсутствие им сообщили о диагнозе. Отец приблизился к сыну и встал напротив. Суровым взглядом смотрел парню в глаза, жилки лица нервно подрагивали. Фитиль сгорел до основания, а скандала так и не последовало. – Поехали, - нервно сглотнул мужчина. – Мы уже оплатили в регистратуре твоё пребывание. Весь путь домой в салоне стояла гробовая тишина. Кристиан сидел на заднем сидении и смотрел опустошённым взглядом в пол. Что дальше?.. Впервые за долгое время не было мыслей, никаких планов на светлое будущее. Потому что его нет – будущего. Он оказался у крутого обрыва, с которого в любой момент готов сорваться камнем вниз. Иного пути не предвидится. Перед ним отчётливо выстраивалась только одна дорога – в пропасть. Пневмония, туберкулёз, саркома Капоши, злокачественные опухоли… нет… не готов к такому раскладу. Затылком ощутил леденящее дыхание. Смерть наступала на пятки. Тело сковал озноб. Волосы на руках встали дыбом, а кожа покрылась многочисленными пупырышками. Вскоре автомобиль припарковался у обочины тротуара. Уитни Прайз вышла из салона и направилась к зданию. Кристиан перевёл взгляд на отца, тот глянул в зеркало заднего обзора. – Твоя бабушка не должна узнать об этом, - сурово прозвучало от него. Смиренный кивок. – Кристиан, ты слышишь меня? – Да, пап. Я слышу.***
Кристиан в двадцать четыре года стал затворником. Отец твёрдо дал понять, что отныне на него возложена огромная ответственность. Любая интимная близость может повлечь за собой раковые последствия. Сломанная жизнь никак не может идти в сравнение с несколько секундами мимолётного оргазма. И всё же кое-что оставалось неизменным – пристрастия. Изо дня в день приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы не подастся соблазну. Смотри, Кристиан, смотри. И парень смотрел. Это всё, что у него осталось от беззаботного прошлого. Тяга с каждым разом нарастала, постепенно преобразовываясь в опасный снежный ком. Стоило лишь спустить по склону и ничто на пути не остановит скопившую бурю эмоций. Нельзя просто взять и нажать на выключатель: отключить желания и физиологические потребности. Всем телом удерживал ком, чтобы не дать сорваться вниз, не подозревая о том, что сам стоит на пути у опасности. Довольно скоро сил не останется и ослабит хватку. И тогда… Кристиан стоял у самого обрыва заброшенной постройки и смотрел вдаль на простирающий город. Закрыть веки и сделать шаг вперёд. Вмиг всё пройдёт. И боль уйдёт. Казалось, чуток качнёт внезапный порыв и сорвётся вниз. Упорхнёт навстречу свободе и спокойствию. Но ветра не было. Полный штиль. Всё вокруг словно замерло в ожидании, шелест листьев смолк и трель птиц более не слышна. Он боялся потерять себя. Прекрасно понимал, что струна терпения и выносливости натянулась до критического состояния. От столь сильного напряжения в мозгу непременно что-то вскоре должно лопнуть и тогда окончательно растворится в злобе, ненависти и презрении к окружающему миру. Не по этой ли причине люди сходят с ума?.. Держат постоянно в себе, накапливают, нагнетают, ломаются и растворяются. И тогда мечты, планы, ожидания и надежды развеиваются серой дымкой в бескрайней пустоте. Дальше только обездвиженное сосуществование. Страшно. Раздался звон мобильного телефона. Парень посмотрел на дисплей, звонила бабушка. Непроизвольно глаза заполнились слезами. Совсем из головы вылетело подумать о родных. Как воспримут близкие ему люди, что упорхнул в недосягаемую даль. Спросят разбито у сырой могилы: «Почему молчал?» — «Зачем в себе держал?» — «Поговори…». – Алло, - произнёс с трудом в трубку. – Кристиан, ты где? – встревожено спросила Брут. – Гуляю. – Внучек, зайди по пути домой в магазин. Купи молока и упаковку куриных яиц. – Хорошо. Парень убрал телефон в карман и сделал шаг назад от пропасти. Неделя прошла. Кристиан погрузился в работу, чтобы как-то избавиться от гнетущих мрачных мыслей. Работа позволяла отвлечься, к тому же она тесно связана с общением. Парень вышел из головного офиса и направился в магазин сувениров. Сегодня у бабули день рождения. Он понятия не имел, что можно подарить пожилому человеку. В столь преклонном возрасте приятно было подарить здоровье, но это нельзя было купить нигде и не за какие деньги. Внук приобрёл открытку с поздравлением, купил красочный букет цветов и направился домой. Мать хлопотала на кухне, подготавливаясь к вечернему торжеству, соседка Этна активно помогала ей в этом деле. Отец в гостиной сервировал стол. Кристиан открыл ключом дверь и вошёл в квартиру. Бабуля спала в своей спальне, работал телевизор. Внук украдкой пронёс подарки и спрятал в секции шкафа, затем направился к пожилой родственнице. Натан вышел с вазой из гостиной в коридор и остановился. Сын стоял в дверях квартиры родителей, глаза непроизвольно слезились. Отец некоторое время смотрел на разбитого парня, затем ваза выскользнула из его рук и разбилась об паркет на мелкие осколки. Всё стало ясно без слов. Брут Прайз ушла из жизни в день своего рождения. Она так и не узнала о страшном диагнозе внука, как и том, что своим звонком в момент душевного надлома буквально вынудила его покинуть крышу заброшенной постройки. Для Кристиана обыденная повседневная просьба купить продукты оказалась самой бесценной заботой за последние годы. На похоронах Люси выразила родителям парня свои соболезнования, затем приблизилась к другу и крепко обняла его. – Я остался совершенно один, - чуть слышно прошептал. – Это не так. Я на твоей стороне. Ближе к вечеру Кристиан и родители вернулись домой. Отец остановился на лестничной клетке. Парень открыл ключом дверь квартиры, затем прошёл внутрь. Он обернулся и встретился с его взглядом. Теперь никто не в состоянии контролировать личную жизнь. Мог приводить к себе кого угодно, в любое время суток. Не один раз проскакивала мысль, что хоть и смирился с сексуальными предпочтениями сына, всё же жаждал услышать одну единственную фразу, которая способна была принести душевное спокойствие. – Я не знакомлюсь, - следом тихонько закрыл входную дверь.