Устраивает

      Зимой весьма приятно проводить вечера в компании любимого тобой человека перед растопленной печью, укрывшись тёплым пледом и держа в руках горячий чай.       Проблема состояла в том, что любимого человека у Бертольда не было, а если бы и был, то ему было бы на него совершенно плевать. И сидел бы Бертольд дальше в одиночестве, тупо пялясь в край своего отражения в почти остывшем чае и думая о своём несовершенстве, но…       — Холодина смертная, — протянул басом Райнер, ёжась и бросая взгляд на почти угасшую печь. — Ты здесь не околел ещё?       Бертольд только чуть повернул голову в его сторону, не отведя взгляда от отражения. Совершенно не греющий плед соскользнул с его плеча.       — Ясно, — Райнер растёр ладони и, взяв два полена, закинул их в топку. А потом, повернувшись к Бертольду, пощёлкал рукой. — Берт, ты сегодня с нами?       — С кем? — наконец произнёс он в ответ.       — О Господи, он разговаривает! — Райнер наигранно всплеснул руками. — Со мной и моими проблемами, с кем же ещё? — он кочергой чуть помешал тлеющие угли. Бертольд оторвался от чая и посмотрел на него. Райнер кожей почувствовал его тяжёлый взгляд, но сам к нему не повернулся.       — Ни с кем, — последовал ответ. Повисла невыносимая тишина. Слышно было только тлеющие поленья и два несовпадающих дыхания. Райнер дышал громко, быстро и прерывисто, останавливаясь перед вдохом и перед выдохом. Ровное и спокойное дыхание Бертольда было почти не слышно, и если не присматриваться, то он как будто заснул, просто глаза — печальные, потухшие глаза — всё ещё открыты.       У Райнера ком в горле встал. Менять Бертольда бесполезно — суть и естество не перекроить, зато можно свыкнуться и научиться хотя бы на время зажигать блеск в глубоких серо-зелёных глазах.       Бертольду больше шла поздняя осень — сырое хмурое небо, опустевшие леса и потемневшая земля, укрытая гнилым ковром листвы. Он сам был таким — абсолютно тусклый, пасмурный и по-особенному грустный. Но временами казалось, что он убивает сам себя изнутри этой мрачной меланхолией.       Райнер не выдержал — подошёл к нему и забрал из рук кружку, которую оставил рядом на подоконнике. Бертольд отодвинулся назад, уже зная, что захочет сделать Райнер, и выровнял спину по ножке старого дивана, передвигая плед так, чтобы хватило обоим. А после, когда Райнер сел между его ног и сложил их впереди, пробегаясь большими ладонями по острым коленкам, Бертольд укрыл его плечи краями пледа и позволил себе сильнее сжать бёдра на его крепких боках.       — Ты всегда будешь нужен мне, — Райнер ткнулся носом чуть ниже его уха. — Что бы ни произошло с нами и как бы нас не занесла жизнь.       Бертольду очень хотелось верить в эти слова. А не поверить было очень сложно — Райнер осторожно расцепил его руки и сплёл его пальцы со своими так нежно, что дыхание перехватило. Бертольд опустил подбородок на его плечо и крепче обнял за широкие плечи.       Зимой весьма приятно проводить вечера в компании любимого тобой человека перед растопленной печью, укрывшись тёплым пледом и держа в руках горячий чай. Чая у Бертольда не было, печь только разгоралась, а вместо любимого человека под не успевшим нагреться пледом между его ног сидел Райнер. И Бертольда такой расклад почему-то устраивает…