Часть 1
1 октября 2018 г., 00:05
Акатош - верховный правитель Тамриэля. На его сильных плечах лежит судьба всего материка, поэтому иногда времени на сыновей не хватает вовсе. И однажды такое отношение к семье привело к... влюблённости.
Старший сын, наследник и просто напыщенный и безрассудный гордец. Но так же опытный и временами сдержанный, любящий своих младших братьев. Все эти критерии собраны в Алдуине - юноше, способном перевернуть саму суть бытия щелчком пальцев. Однако, безвыходно влюбившегося в одного из своих братьев - Партурнакса. Способного, не по годам мудрого, уверенного и чувственного юнца. Не трудно было предвидеть такое, если смотреть на то, с каким трепетом старший брат относился к младшему: упади тот с коня, поранься чем-то острым или просто ушибись, Алдуин всегда спешит на помощь. А одному из братьев, заметившему его... особое отношение к Партурнаксу, а именно, Одавингу, пришло в голову спросить про это, на что Алдуин нашёл отговорку: - "Он мой младший брат - я должен беречь его". Эта фраза стала поводом для ревности некоторых младших, однако мириться с этим они могли.
И вот, в один прекрасный день, а вернее утро, Алдуин проснулся не в своих покоях. Он понял это, как только открыл глаза: его покои были больше, краше и мрачнее этих. Здесь же висели портреты философов и учёных, шторы были раскрыты и по обоим бокам кровати из окон струился свет, освещая пылинки, летающие по покоям. Юноша повернул голову на соседнее место этой огромной красно-белой с золотой каймой кровати и увидел своего любимого брата. Он оказался в полном замешательстве. Что он мог забыть в кровати Партурнакса?
Задавшись подобным вопросом, Алдуин не заметил, как пролетело немало времени и проснулся братик. Потерев глаза, он добро посмотрел на Алдуина.
- Доброе утро. Как спалось?
- Ты... - проигнорировав пожелание, начал Алдуин, - Почему мы в одной кровати?
- Не помнишь, да? Ты вернулся с очередного отцовского пира пьяный в стельку и начал говорить что-то про свои чувства ко мне. Я подумал, что тебе хватит на сегодня и хотел отвести в твои покои, но ты взял и упал на пол. Прости, но ты слишком тяжёлый для меня, Алдуин, поэтому я решил положить тебя на свою кровать.
- Ничего не было...? - переспросил на всякий случай старший брат.
- Нет, разве что твоё пьяное лицо, на котором так и было написано "я люблю медовуху".
Алдуин с успокоением вздохнул и встал с кровати, потянувшись и похрустев костями.
- Нужно идти заниматься. Сам понимаешь. Отец...
Партурнакс кивнул, отвернувшись и укрывшись по уши одеялом. Алдуин улыбнулся брату и ушёл заниматься уроками, готовившими его к обязанностям будущего короля.
Вечером, когда занятия кончились, он по своему обыкновению пошёл к Партурнаксу. Радостный, полный желания обнять брата и рассказать о том, что нового сегодня удалось узнать, он забежал в его покои, но... увидел грустного Партурнакса, недавно рыдавшего и разозлённого отца, взглянувшего на первенца с неумолимой злобой и печалью. Алдуин понял, что постепенно начал лишать отца веры в него, как в достойного человека. Однако, не понимал, почему.
- Отец...? Что случилось? Почему Партурнакс плакал?
- Потому что ты, вы оба, повели себя до такой степени безответственно, что мне видеть вас двоих отвратно!
- Ч-что? О чём ты? - переспросил юноша, чувствуя, как начинает колоть в носу от надвигающихся слёз.
- Одавинг рассказал мне о ваших ночных посиделках. Алдуин, я не думал, что вы оба - мои самые мудрые и рассудительные дети - совершите такую страшную глупость.
- Что? Какую ещё глупость, отец? Я же уснул, как только зашёл к Партурнаксу! - в возмущении прикрикнул Алдуин на Акатоша.
- Не дерзи мне, сын! Ты тут совершенно не спал ночью.
Алдуин замер, пытаясь понять, что же произошло ночью.
- Партурнакс... ты... ты солгал мне, да? - тихим грустным голосом спросил Алдуин младшего брата, на что тот лишь отвернулся, пытаясь не заглянуть ненароком в глаза обманутого.
- Обманул? - в неведении спросил Акатош у сыновей.
- Он сказал, что я пришёл к нему после твоего пира и сразу уснул. Он не мог дотащить меня до кровати, поэтому положил к себе. И... сказал, что ничего не было, - Алдуин начал понимать произошедшее ночью и сам больше не хотел смотреть на брата, - Скажи это.
- Что...? - робко спросил младший братец.
- Скажи, что мы делали ночью. Я хочу, чтобы ты сказал правду мне, а не отцу или ещё кому-то!
- П-пожалуйста... не надо...
- Говори! - грозно рыкнул Алдуин, начав выходить из себя.
- Мы... - сдерживаясь из последних сил, чтобы не заплакать, начал изрекать Партурнакс, - Мы з-занимались...
- Ну же! Чем?! - не сдерживая поток ярости, начал реветь юноша.
- Любовью! Мы занимались любовью! - быстро протараторил Партурнакс, снова зарыдав.
Алдуин понуро опустил голову, прижав одну ладонь ко лбу, а второй закрывая рот. Отец, увидев шок, в котором пребывал старший сын, подошёл к нему и положил руку на плечо, пытаясь успокоить.
- Он будет наказан, сын мой. Однако, и ты тоже, - грозно, в манере короля, нежели отца, произнёс Акатош.
На следующий день король приказал собраться всем гражданам на центральной площади для оглашения нового приказа. И виновных он поставил пред народом, дабы они в полной мере ощутили серьёзный настрой отца. Оба брата сильно нервничали, их сердца бились с бешеной скоростью, а осознание грядущего по привычке притягивало их друг к другу, однако нельзя было допускать их сближения - они прекрасно это понимали.
И вот, наконец король вышел на балкон, с которого обычно говорил важные сообщения и обращался к народу. Как только он оказался в поле видения народа, повисла тишина. Было слышно лишь цоканье каблуков сапог короля-отца, напрягавшее виновных. Акатош подошёл к краю балкона и подвёл к нему разочаровавших его чад.
- Алдуин, мой первенец, наследник, будущий отец своих наследников, поимел наглость возлечь со своим младшим братом - Партурнаксом, не имеющим ничего против этого акта. Они оба обвиняются в нарушении закона, гласящего: "Да не возлежат родственники, как любовники". За неимением прав лишать жизни королевских детей я делаю объявление, компенсирующее это: с этих самых пор им не разрешено находиться близко вплоть до занятия Алдуином престола. Заметивший нарушение гражданин может сразу обратиться к страже и отправить обоих сыновей ко мне.
Братья, слушавшие это, не на шутку начали нервничать. Почему отец так жесток с ними? Как-никак, они родственные души, кровь и семья. Партурнакс хотел заплакать, однако держал себя в руках. Его мысли полностью были заняты Алдуином, в отличии от самого брата. Старший начал думать о мести. Он уже знал, что Одавинг предал их обоих, рассказав всё отцу, но ведь Партурнакс тоже солгал. "Не важны мотивы - важны последствия," - повторял в голове Алдуин. С этого момента его душа начала чернеть, превращаясь в смольную и нечестивую.