Королева-лисица

      Нынешний правитель королевства Южных островов, старший Вестергард, не единожды бывал во дворце Эренделла. И все равно казалось ему, что с каждым посещением дворец разрастался, прибавляя в своем великолепии.       Словно за ростом сильного, молодого дракона доводилось наблюдать королю. Когда-то он был небольшим, совсем юным, едва подающим надежды. Но с каждым годом власть его крепла. Впечатляющие мышцы перекатывались под острой, кристаллической чешуей. Смертоносные шипы, когти и зубы пугали все больше своей ужасающей мощью (король сравнивал с ними башни и шпили замка, что стремились в небеса и распарывали собой тучи). Размах крыльев день ото дня возрастал; сколь огромным ни был бы ящер, силы этих гигантских крыльев было достаточно, чтобы поднять тяжелое, но ловкое тело в воздух.       Король неспроста мысленно сравнивал этот великолепный замок с мифическим синим ящером. Многочисленные залы, покои, коридоры и кабинеты его в своей отделке сочетали невообразимым образом воссозданную синеву природного льда. Будто бы какой-то безумный, но гениальный архитектор в качестве главного строительного материала избрал самый настоящий, кристально-чистый лед. Но он не таял, и очевидным становилось магическое происхождение этого огромного здания.       Король Вестергард шел по коридору, что должен был в конечном итоге вывести его к рабочему кабинету нынешней правительницы Эренделла. Его сопровождал верный телохранитель, а также человек королевы, что обязался показать ему путь до королевского кабинета. И пока шли они, король не переставал внутри своей головы проводить параллели между магически прекрасным дворцом и смертельно-опасным ледяным драконом. Король внимательно осматривал голубые стены, пурпурные ковры, кристаллически-лазурные окна и статуи, что встречались ему на пути. В зеленых глазах его была видна сталь, плохо скрываемая учтивой заинтересованностью.       Он ощущал, что находится в логове хищника. Страшного, пусть и благосклонного в большинстве случаев, животного, которое не стоит злить. Стоит лишь выдать греховную суть своих намерений, и дракон оторвет твою голову, а затем проглотит и тебя самого, не жуя.       Короля Вестергарда такой расклад не устраивал. Династия правителей Эренделла буквально бросила Вестергардам вызов прямо в лицо, когда осмелилась показать всему миру, насколько могущественны и насколько магически одарены они были. Страна их процветала, процветала так стремительно, что в своем развитии осмелилась уйти далеко вперед Южных островов. Король Вестергард считал этот факт непозволительной наглостью, за которую следовало наказывать. С Эренделлом давно, много веков назад, следовало расквитаться. Поставить этих ледяных выскочек на место. Окунуть их белокожие лица в грязь у ног Вестергардов. Там им было самое место всегда.       Вот что думал король Вестергард, когда шел по дворцу семьи своих заклятых врагов. Он был в логове драконов. Всем своим естеством ощущая предупреждающую угрозу, исходящую отовсюду, он ступал осторожно, словно крадучись, всем своим видом демонстрировал покорность и вежливость. Но продлится это подчинение недолго, говорил он сам себе с клокочущим внутри злорадным нетерпением.       И когда, наконец, необходимое расстояние было преодолено, когда король и телохранитель с проводником проскользнули в дверь кабинета, Вестергард изобразил такую широкую и радушную улыбку, на которую только был способен в сложившейся ситуации. Улыбаться своему кровному врагу, которого так и хочется стереть с лица земли, отняв у него все, было не так уж и сложно, как оказалось. Предвкушение надвигающейся мести за попранную честь и расколотую королевскую гордость само рисовало на губах улыбку. Острую, задорную, придававшую нехороший и опасный блеск глазам. Вестергард мысленно просил богов не дать правительнице Эренделла разгадать причины его хорошего расположения духа.       - Рада видеть вас снова, Ваше Величество.       Стоило также отметить: не единожды Вестергарду доводилось видеть королеву Эренделла, последнюю из рода Разенграффе. С каждым годом она, подобно своему замку-дракону, становилась все могущественнее и прекраснее. Он помнил ее маленькой девочкой, застенчивой, но собранной, с огнем далеко не детской мудрости в глазах. Сейчас же это была великолепная и статная женщина, магическая власть которой, казалось, была безгранична. Как и явная, самодовольная уверенность в себе: она даже не сидела за столом, как полагалось монарху; она осмелилась сидеть на краю рабочего стола, насмешливо глядя прямо в глаза королю.       Улыбка Вестергарда превратилась в тонкую полоску в тот момент. Губы затряслись от с трудом скрываемой злобы.       Тот, кто хотя бы однажды видел эту женщину, уже никогда не забудет ее вида. Беломраморная кожа, присущая всем до единого из рода Разенграффе, как и арктически-синие глаза, как и платиново-белые, сверкающие на свету, волосы. Алые полные губы, ровная и статная осанка, невероятная женственность и пугающая магическая сила. Пронзительный взгляд, уже сам по себе олицетворяющий приказ, которому не подчиниться было невозможно.       Все до единого из династии Разенграффе, казалось, были ангелами, что спустились с небес; все, как один, обладали обольстительной внешностью, которую запечтлевали на портретах и воспевали в песнях. Эльза, последняя из этого рода, не была исключением. Могло даже показаться, что она, как идеальная особь из вида, вобрала в себя все до единого благотворные его признаки. Стала сосредоточением красоты каждого из своих предков. Унаследовала самую впечатляющую магическую волю из ныне существующих на земле. И вот, почему.       Когда король вошел в кабинет, он мгновенно ощутил кожей, что воздух наполнен до краев угрожающей магией. Вестергард был бы распоследним дураком, если бы решил, что Эльза пустила свои силы блуждать по кабинету просто так. Он почти мог видеть всполохи магии, от которых было трудно дышать и даже двигаться. Воздух будто бы приобрел голубоватый, мерцающий оттенок, столь концентрированной была магическая власть правительницы Эренделла.       Вестергард знал, что это далеко не вся сила, которую могла показать королева Эльза. И осознание этого выводило из себя. Казалось даже, что королева или потешается над ним, или красуется, но на деле же, - Вестергард знал это абсолютно точно, - она хотела запугать его. Не самой величиной своих сил, а лишь тем фактом, что она проявила их даже не полностью, но они уже сейчас были подавляющими. Они гнули любого к земле, насмешливо призывая к поклону.       Вестергард был в бешенстве, но заставлял себя продолжать приветственно улыбаться королеве. Он сдержанно кивнул ей, и все же призвал собственную магическую власть, кутаясь в невидимый огонь, словно в плащевидный щит. Однако даже тогда холод опасными ласками касался его кожи.       Глаза Эльзы замерцали пониманием; полные губы исказились в ленивой усмешке. Движением руки, полным кошачьей грации, она указала на одно из кресел напротив своего рабочего стола.       - Присаживайтесь. Чувствуйте себя, как дома.       И все-таки точно издевается. Король Южных островов решительно не мог чувствовать себя, как дома, располагаясь в логове ледяного дракона. Он не мог бы расслабиться ни на секунду; дракон дышал инеем прямо ему в лицо, обнажая многочисленные зубы и с угрозой поигрывая когтями на чешуйчатых лапах. Один только вид замка, каждым своим элементом напоминающий лишенный милосердия лед, повергал короля в холод. Холод, совершенно не свойственный его родным Южным островам.       Он дрожал от холода, когда лишь только шел к кабинету королевы. И дело было не в магии хозяйки замка, а в самом, казалось, замке.       Губы Вестергарда скривились в ухмылке, что практически зеркально отразила усмешку королевы.       - Всенепременно, Ваше Величество.       Он опустился в предложенное кресло. Эльза же не повела и бровью, продолжая сидеть на краю своего стола. Она была облачена в темно-синее длинное платье и простую белую блузку. Пиджак в тон платью был небрежно наброшен на спинку стула за рабочим столом. Королева не стеснялась покачивать ногой и прямо, беззастенчиво смотреть своему высокопоставленному гостю в лицо с кривой улыбкой на устах. Она будто бы была в игриво-небрежном настроении; весь ее вид показывал это. На самом деле, как казалось Вестергарду, она пыталась обмануть его своей ложной расслабленностью. Он ощущал, что она только и ждет, когда он потеряет бдительность, подставит незащищенную спину. Вестергард знал, что в любой момент отвлеченности в его шею могут вонзиться клыки.       Последовал разговор о соглашениях, договорах, о торговле и военных союзах. Южные острова многие века имели напряженные отношения с Эренделлом. Когда-то давно не редкостью были сражения и даже полноценные, но, к счастью, краткосрочные войны, обрывающиеся всякий раз мирными соглашениями. И лишь сейчас в их отношениях наступило время хрупкого, но мира: Эренделл в очередной раз доказал, что присутствует на мировой арене наравне с Южными островами, а то и вовсе впереди них по определенным пунктам. Острова не могли уже открыто враждовать с молодым и необычайно сильным королевством; следовало заключить более прочное перемирие.       Вестергард внимал каждому слову, что покидало уста королевы. Ловил каждую новую интонацию, выхватывал внимательным взором любое движение, торопясь прочесть и истолковать язык тела своего врага. Он стремился получить больше информации, чем то, что могли услышать только уши. И это дало свои плоды: он был удовлетворен теми соглашениями, к которым они смогли прийти. Король чувствовал черту, за которую не стоило переходить, требуя большего; он ощущал, когда мог позволить себе надавить сильнее и получить больше выгоды.       И была все равно вещь, до предела накалявшая его скрытую ярость: Эльза не переставала улыбаться с хитростью кошки, которая почему-то знает больше, чем он. При всех уступках, на которые она шла в пользу Южных островов, делала она это с таким видом, будто каждая из них была спланирована ею же заранее.       Вестергард хотел сомкнуть руки на ее шее, стереть с лица самодовольство и насмешку. Он хотел видеть, как кровь пузырится на этом беломраморном подбородке. Он хотел, чтобы она задыхалась. Ему было бы интересно посмотреть, как кровь правительницы Эренделла заливает синий ковер в ее собственном кабинете.       Он оборвал эти мысли, посмаковав их немного, и наполнился мрачной решимостью.       Если он и колебался, когда шел сюда, то теперь от любых его сомнений не осталось и следа. Он точно решил, что уничтожит Эльзу Разенграффе.       Медленно, словно раскрывающий кольца змей, он поднялся из своего кресла и обратил свой взор к Эльзе с просто несмываемой улыбкой предвкушения. Елейный его голос тихо зазвучал в кабинете, ощутимо подавляемый плотной магической властью королевы:       - Я несказанно рад нашей встрече, Ваше Величество. Она без всяких сомнений принесла огромную выгоду и вам, и мне.       Эльза склонила голову на бок, чуть качнув ею в согласии.       - Вы абсолютно правы, Ваше Величество. Нам осталась лишь наискучнейшая бумажная волокита. А теперь, с вашего позволения, мой человек сопроводит вас в ваши покои. Я думаю, вам следует отдохнуть. Мы очень много времени потратили на эту встречу.       - Разумеется, - не сдержавшись, Вестергард практически оскалился. Человеку невнимательному могло показаться, что он улыбается с огромным радушием; на самом же деле в зеленых глазах плескался угрожающий пламень его собственной магической воли. - Но перед тем, как я покину вас, я хотел бы преподнести вам дар.       Он щелкнул пальцами. На рабочем столе Эльзы появилась изящная клетка с серебряными прутьями.       - В знак удачной сделки, - молвил Вестергард, с жадной заинтересованностью наблюдая за реакцией королевы.       На лице Эльзы Разенграффе впервые за все время встречи мимолетно отразилось удивление. Настолько мимолетно, что король Южных островов на секунду решил, что ему почудилось, что на самом деле Эльза не отреагировала ровным счетом никак. Но нет: произошедшее заставило ее грациозно спуститься, наконец, со стола, и даже если своими движениями и мимикой не выдала она своего внутреннего состояния, то глаза ее все-таки настороженно замерцали. Улыбка стала более напряженной, и Вестергард не сдержал рокочущего смеха.        - Это очень редкий зверь, Ваше Величество. Вы не представляете, с каким трудом я достал его для вас. Я слышал, что на границе Эренделла, ближе к Великому Лесу, вы собственными силами поддерживаете заповедник с редкими животными, и подумал, что эта полярная лисица станет достойным пополнением для него.       Эльза медленно наклонилась к большой серебряной клетке ближе, с настороженным интересом разглядывая ее обитателя. Прутья не позволяли рассмотреть зверя в подробностях, но совершенно отчетливо был виден белоснежный, практически платинового оттенка мех животного, ярко-синие глаза и черный влажный нос. Зверь, словно зеркально отражая настрой королевы, с опаской и любопытством смотрел на нее, негромко втягивая носом воздух.       Эльза в очередной раз криво усмехнулась. Вестергард знал, что только слепой не увидел бы очевидного сходства между королевой и этой лисицей, заточенной в клетке. Казалось, королева опешила, не зная, реагировать ли на этот дар, как на насмешку, как на угрозу, или не говорить ничего вовсе. Тут же стало видно, что она приняла какое-то решение про себя: ее улыбка стала теплее, естественнее. По всей видимости, правительница не была настроена ссориться после удачно заключенных сделок, потому как произнесла довольно мягким голосом:       - Я нахожу этот дар весьма ценным. Спасибо, Ваше Величество... действительно, вы оказались правы. Я всегда рада пополнениям в моем заповеднике, - она склонилась к клетке ближе и улыбнулась, казалось, практически ласково. - Этому зверю абсолютно точно понравится там.       Более подходящего момента могло и не быть, лихорадочно пронеслось у Вестергарда в голове в то мгновение. Ликующе он щелкнул пальцами; затвор клетки издал тонкий металлический треск, и дверца распахнулась.       Эльза вздрогнула, хмурясь. Она взглянула на короля в ожидании объяснений, и Вестергард предоставил их ей, теперь уже откровенно скалясь:       - Ваше Величество, этот зверь совсем ручной. Вы можете убедиться в этом сами.       Все произошло слишком быстро, что было королю на руку. Лисица текуче скользнула прочь из клетки; пушистые лапы ее ступили на рабочий стол королевы совершенно бесшумно. Всего миг она промаргивалась, словно привыкая к свету после долгого отсутствия оного; еще миг она тянулась, разминая затекшие мышцы. А в следующий миг она прыгнула, как белая, стремительная молния, в руки королеве.       Вестергард со жгучим ликованием понял тогда: Эльза не в силах была причинить вред живому существу. Она не посмела призвать свою магическую власть, чтобы отбросить животное в сторону. Что уж там, она даже не попыталась отойти: ее руки сами раскрылись в попытке поймать прыгнувшую лисицу, и это было роковой ошибкой для нее. На ее лице застыло изумление: она и сама чувствовала, понял Вестергард, что совершила страшный промах, за который не сможет расплатиться веками. Не сможет расплатиться даже собственной жизнью.       В последнее мгновение королева обратила свой взор к Вестергарду, и он зашелся хриплым, безумным хохотом: никогда прежде он не видел столько страха и тревоги на лице великолепной Эльзы Разенграффе. От самодовольства в ней не осталось и следа.       Раздался звонкий хлопок, от которого закладывало уши. Весь кабинет заволокло белесым дымом, в котором звучал затихающий смех короля Южных островов. Но дым рассеялся в считанные секунды: король и его телохранитель уже склонялись над белой лисицей, что испуганно жалась к стене в углу кабинета, нервно озираясь и тревожно фыркая.       Королевы же не было нигде.       - Это сработало, - король Вестергард улыбался. Губы его дрожали; в глазах плескался безумный, лихорадочный огонь. Магическая власть льда исчезла, будто ее никогда и не существовало в этом кабинете; когда Вестергард понял это, он затрясся от нового взрыва безудержного хохота, хватаясь за бока. Сквозь слезы восторга он прохрипел: - Убей эту тварь!       Телохранитель выхватил заточенный кинжал, нагнулся к перепуганной не на шутку лисице, но та, казалось, поняла, что ее ожидает: она угрожающе тявкнула и ловко извернулась из тянущихся к ней рук. Словно будучи лаской или вовсе змеей, а не лисой, стремительно она швырнула себя меж ног телохранителя. Попытка поймать ее оказалась тщетной. Вестергард перестал смеяться: в глазах мелькнул испуг.       - Лови ее, идиот!       Высокий и грузный телохранитель явно уступал в проворстве маленькой и верткой лисице: та металась из одного угла кабинета в другой, пытаясь найти выход из помещения. Ликуя, Вестергард преградил путь к двери и решительно захлопнул ее, положив ладонь на дверную ручку.       - Теперь вы никуда не денетесь, Ваше Величество! - прошипел он, глядя с опасной улыбкой в сверкающие лисьи глаза. Ему на миг показалось, что они вдруг блеснули какой-то укоризной и насмешкой, но не успел он среагировать, как животное метнулось к рабочему столу, молниеносно взлетая на его поверхность в прыжке.       Вестергард заорал не своим голосом:       - Окно!..       Но было поздно. Даже не взглянув на короля, ловкая лиса одним сильным прыжком перебросила себя через подоконник, прямо сквозь распахнутые ставни. Ее платиновый мех лишь сверкнул в лучах солнца насмешливым серебряным отблеском. Лиса исчезла так быстро, что Вестергард даже не сразу осознал это. Но когда он понял, что произошло, он кинулся к подоконнику, уже призвав всю свою магическую волю и сосредоточив ее в правой руке. Он перевесился через окно, высматривая белое животное, но искать полярную лису на белом снегу, далеко внизу, было так же бессмысленно, как и пытаться отыскать иголку в стоге сена.       Стиснув зубы, Вестергард рассеял свою уже пылавшую во всю силу магию и стукнул что есть мочи по подоконнику кулаком. Темное дерево вмиг почернело от копоти, активно тлея и испуская тонкие струи дыма в воздух.       - Это не проблема, - облизав пересохшие губы, Вестергард пригладил рыжие свои волосы. На лбу, который был весь в бороздах мимических морщин, проступила испарина, но король все равно нашел в себе силы улыбнуться и кивнуть виновато понурившемуся телохранителю. - Она должна потерять человеческий разум в этом зверином облике, а ее магия ограничена на веки. Если повезет, она попадет в какой-нибудь капкан, или ее раздерут дикие животные. И нет никакого известного способа обратить ее звериную сущность обратно в человеческую. Так или иначе, отдай приказ спустить гончих и направить в лес охотничий отряд. Пусть отлавливают белых лисиц и немедля убивают.       Телохранитель смиренно кивнул и, отвесив поклон, стремительно вылетел прочь из кабинета, торопясь исполнить приказ.       Вестергард же подошел к распахнутому окну. Нездорово сверкающие глаза-изумруды окидывали взглядом заснеженные земли Эренделла. Порывистый северный ветер бросал ему в лицо колкий снег, который практически ранил лицо, но королю было плевать. Он подчинит себе эти земли, укротит этот непокорный лед. Здесь больше не будет пристанища ледяных драконов, ибо последний из ныне живущих снежных ящеров сгинул.       Вестергард превратит Эренделл в логово огненных львов.