Кит злился, Кит был чертовски зол. Да что уж там, он просто в бешенстве, поэтому выжимал максимум из своего мотоцикла и несся по полупустым ночным улицам города. Он злился на себя, злился на Лэнса и на их дурацкую ссору. Кит даже не помнил, какая была причина, но зато помнил ее последствия. Именно поэтому Аллура около получаса назад позвонила ему и сказала забрать «своего пьяного парня с моей вечеринки».
Они встречались с Лэнсом уже больше полутора года и съехались не так давно. С того момента и начались эти мелкие бытовые ссоры, которые не должны ничего значить в их жизни, но почему-то после каждой из них, Лэнс уходил из дома, хлопнув дверью, оставляя Когане в тишине квартиры. Вот и сегодня было так же, только этот долговязый придурок решил отправиться на вечеринку Аллуры. А Кита уже это достало, надоели эти ссоры, он хотел сохранить свои нервы и своего парня, чтобы тот был ночью рядом, в одной постели, а не шастал по ночным улицам или сидел у друзей.
Пусть во время ссор они говорили друг другу много неприятных слов, но ничего из этого Кит бы не хотел озвучивать Лэнсу, не злись он на него, и многие из его предъявлений были гиперболизированы. Когане вообще очень импульсивный: сначала говорит, потом думает, а еще позже жалеет о сказанном. Вот и сегодня перед тем, как МакКлейн покинул квартиру, Кит крикнул ему в след: «Такими темпами я скоро тебя брошу!»
Ложь.
Кит никогда не бросит Лэнса, но в тот момент злость билась в висках, яд лился через край, поэтому брюнет хотел рвать и метать, причиняя боль своему парню. Все мышцы Кита были напряжены, и ненависть к себе сковывала его пальцы на руле.
В конце улицы уже виднелся дом Аллуры, откуда доносилась — даже с такого расстояния — громкая музыка. Кит оставил свой мотоцикл у обочины и отправился в горящее огнями белое сооружение. Входная дверь оказалась открыта, поэтому брюнет беспрепятственно пробрался внутрь. Он вошел в дом — его обступили со всех сторон полупьяные потные люди. В комнате было душно, шумела музыка, голосов не было слышно, но в этой толпе Когане умудрился заметить белую макушку подруги. Он пробрался к барной стойке, чтобы спросить у Аллуры, где его парень.
Когда Когане оказался перед обрадовавшейся его появлению белокурой девушкой, то первое, что он сказал:
— Где он?
Аллура не услышала вопроса, но сразу поняла, чего хочет ее друг, он собственно за этим сюда и приехал.
Девушка схватила парня за локоть, помахав компании, в которой находилась до этого, и повела Кита по лестнице на второй этаж. Несмотря на пьяные толпы, сама хозяйка дома была трезвой, Кит этому факту не удивился: это хорошо вяжется с образом ответственной Аллуры. На втором этаже музыка звучала тише, так, что можно было слышать голос собеседника. Народа здесь тоже меньше, чем внизу, так что найти нужную макушку было бы не сложно. Когда друзья оказались в одном из самых просторных залов, Аллура отпустила руку Кита.
— Что вы в этот раз друг другу наговорили?
Все из их компании были в курсе, что Кит с Лэнсом часто скандалят, потому что МакКлейн почти всегда шел к ним, когда уходил из их квартиры. Все же это было лучше, чем если бы он всю ночь шлялся по улицам, потому что обычно шатен возвращался под утро. Но еще никогда он не напивался. Кит в эти дни тоже не спал, волнуясь за своего парня, как-никак он тоже был инициатором ссор. И черт его знает, где Лэнса обычно носило, а позвонить ему не позволяла гордость, поэтому приходилось ждать возвращения шатена. Лэнс приходил домой — забирался в их кровать. Кит же ждал, когда тот заснет, и придвигался ближе, чтобы обнять. На утро они вели себя как обычно, словно никакой очередной склоки не было, не извиняясь перед друг другом и ничего не делая для решения этой проблемы.
Но сегодня Лэнс впервые напился, и Кит благодарен Аллуре, что девушка позвонила ему. Когане бы и глаз не сомкнул этой ночью, потому что Лэнс бы не смог самостоятельно добраться до дома, судя по тому состоянию, которое описывала блондинка.
Брюнет на вопрос подруги не ответил, посчитав его риторическим. Аллура пожелала ему удачи и спустилась обратно к гостям. Кит же направился по периметру комнаты, высматривая знакомую фигуру. До его ушей доносились обрывки фраз стоящих рядом компаний, задушенный смех и звуки приглушенной музыки с первого этажа. В комнате было темно. Кит дошел до одной из стен и, повернув голову, заметил долговязого шатена. Он стоял и обнимался с высоким блондином. Кит этого блондина помнил, он — знакомый Аллуры, кажется, его зовут Лотор. Лэнс буквально повис на обжимающем его парне, Лотор, не теряя времени, повел и прижал того к стене.
Что-то внутри Кита больно кольнуло, мозг подсказал, что это ревность, но это чувство было хуже, оно смешивалось с безысходностью. Неужели Лэнс все-таки решил, что это конец их отношениям? Когане не мог там больше находиться. Каждая секунда давила тяжестью на сознание брюнета: было больно. Если Лэнс хочет обжиматься с кем-то, то пусть обжимается.
Не успел Кит отойти от этой пары, как до него донесся голос. Это был Лэнс, и был он действительно очень пьян. Как только речевой аппарат все еще работал?
— Что ты делаешь?
— Обнимаю тебя, — удивленный вопросом отозвался блондин.
Кит мысленно обозвал его всеми матерными словами, какие только были в его голове, но все же окрестил его «каланчой».
— Зачем? — Лэнс опирался руками в торс каланчи и пытался отодвинуться. Кит все еще стоял в стороне, смотря на это с какой-то надеждой, но голова его была до сих пор пуста. — Где Кит? — Простонал шатен. — Меня может обнимать только Кит.
С этими словами Лэнс все же смог оттолкнуться от парня, но, не рассчитав силу, ударился о стену. Его пьяные глаза были прикрыты, а рот приоткрыт в частом дыхании. Что-то подсказывало Киту, что МакКлейн выглядел соблазнительно сейчас не только для него: Лотор придвинулся ближе и ухватил его руку.
— Что ты, детка. Ты же сам говорил, что Кит тебя точно бросит.
Теперь каланча переходила все границы, что-что, а «деткой» Лэнса имеет право называть только Кит.
Лэнс поднял свои испуганные глаза и тихо что-то зашептал с уязвленным выражением. Кит силился что-либо услышать, но ему мешал общий шум комнаты, однако со временем Лэнс увеличивал громкость голоса последние слова чуть ли не крича.
— Не хочу, не хочу… Я хочу к Киту… — через некоторое время он начал всхлипывать.
После этих звуков Когане как током ударило, и он смог прийти в себя, злость вновь вскипела в темной макушке, разливаясь по всему телу. Лэнса он так просто не отдаст. Не намереваясь наблюдать за этой картиной со стороны, он шагнул в сторону пары. Нужно было вытаскивать свою пьяную принцессу из цепких лап Лотора. Когане схватил каланчу за запястье, которым тот удерживал Лэнса, и с силой отдернул его от своего парня.
— Тебе было сказано отстать, — Кит и не думал, что может звучать так угрожающе.
Лотор просканировал Когане взглядом.
— Ты еще кто?
Брюнет даже не успел ответить, как его прервал громкий удивленный вскрик.
— Кит, — Когане обернулся и увидел, что Лэнс оттолкнулся от стены и начал валиться вперед. Брюнет действовал быстро, как и всегда, подхватил кубинца. Тот обмяк в его руках, впившись в ткань толстовки на спине.
Лотор, осознавший суть происходящего, только разочарованно прицыкнул, понимая какую добычу он только что потерял, и поспешил покинуть поле боя.
Лэнс поднял на парня глаза, которые сверкали влажностью, от того, что он был готов заплакать. Шатен пронзительно вглядывался в лицо Кита в полумраке, а после обессилено опустил голову на его плечо, громко задышав.
— Ты бросишь меня? Ты пришел, чтобы сказать, что я тебе не нужен? — Жалостливо выдохнул кубинец.
Когане наконец понял, почему сегодня Лэнс отправился не к Ханку — в его теплую уютную квартиру, куда ходил после их ссор, а к Аллуре — в рассадник громкой музыки, развязных толп и алкоголя. Лэнс хотел напиться, чтобы не чувствовать эту боль.
Брюнет прижал своего парня ближе к себе, пытаясь поставить того ровно, но этого не получалось сделать, потому что Лэнс вцепился в Кита мертвой хваткой. Кит любил пьяного Лэнса, потому что он становился еще более тактильным, чем когда пребывает в трезвом состоянии. И, что больше всего радовало брюнета, распространялась эта тактильность только на него. Выпивший МакКлейн везде следовал за Китом: обнимал, целовал, прижимался, терся, гладил по голове, а Кит просто плавился от такого Лэнса.
Вот и сейчас кубинец был в том самом состоянии.
— Нет, — прошептал Кит, — я тебя не оставлю и не брошу. Ты мне нужен. Я ведь люблю тебя, дурашка.
Кит говорил это как можно нежнее. МакКлейн сейчас был еще более чувствительней и эмоциональней, поэтому Когане старался быть сдержанным и заботливым.
Лэнс потерся щекой о его плечо и начал говорить уже более четко:
— Я не хочу больше этих ссор. После каждой… — но все еще запинаясь, — нашей стычки мне так больно, и я… мудак, даже не извинился перед тобой ни разу, — Кит чувствовал его дыхание на своей шее. Они все еще стояли в углу просторной комнаты, окруженные темнотой, тихой музыкой и шумящими людьми, у каждого из которых была своя жизнь и своя история, но для Кита все это было на периферии, совсем неважное, потому что самым главным был Лэнс в его руках.
— Я ведь тоже не извинялся.
МакКлейн покачал головой.
— Каждое утро я просыпался… в твоих объятиях, ты прощал меня… обнимал. А я даже не решился сказать тебе «Прости».
— Того, что ты рядом уже достаточно. Все же мы с тобой в равной степени виноваты, так что нам стоило бы извиниться перед друг другом, — Кит погладил своего парня по голове, а после улыбнулся своим мыслям. — Эй, — Лэнс поднял свое разомлевшее лицо, — у меня есть хорошая идея. Давай, когда мы будем ссориться, то, чтобы извиниться и прекратить это, будем целовать друг друга? Как тебе?
Когане улыбнулся. Лэнс смотрел на брюнета непонятным взглядом, что Кит уже начался сомневаться в адекватности своих слов. Но не успел он сказать «Забудь», как Лэнс потянулся к лицу Кита и остановился, смотря прямо в глаза. Его дыхание обжигало губы брюнета и пахло алкоголем.
— Сколько же ты выпил? — Поинтересовался Кит.
— Не помню. Там было пиво, вино, абсент, кажется, — прямо в рот выдохнул парень, а после прижался своими губами к его в немом извинении.
Это был абсолютно невинный поцелуй, они просто просили прощения друг у друга без слов, давая понять действиями размер своей любви.
После того, как парни разорвали поцелуй, Лэнса совсем подкосило. Когане засомневался, смогут ли они вообще добраться до дома. Кит взял МакКлейна под подмышки и потащил к выходу. Однако, когда у него еле получилось стащить кубинца с лестницы, появилась хозяйка дома, сверкая глазами и тряся маленьким ключиком в своей руке.
— Могу предложить остаться. Сомневаюсь, что ты доведешь его до дома, — перекрикивала музыку блондинка, кивая в сторону висящего на чужих руках Лэнса. Парень уже почти уснул, несмотря на оглушающую музыку.
Кит вздохнул и потянул руку за ключом. Лучше будет поспать в гостевой комнате Аллуры под приглушенный грохот музыки, чем потерять Лэнса где-то по дороге. Однако, когда Когане был готов почувствовать ключ в своей руке, подруга подняла его выше.
— Только давайте без непотребств, — в шутливой форме пригрозила Аллура.
Когане посмотрел на нее, словно она оскорбила его мать, а потом указал на висящего парня.
— В таком состоянии?
Аллура рассмеялась.
— Кто знает, на что вы способны.
Блондинка отдала ключи и удалилась. Поднимать Лэнса обратно на второй этаж в таком положении, Кит не решился, поэтому принялся будить спящую красавищу.
— Лэнс, давай. Я не подниму тебя по лестнице, пока ты почти без сознания. Заберись мне на спину хотя бы.
МакКлейн наконец раскрыл свои глаза, после чего у него получилось каким-то чудом забраться на Кита. Он обхватил Когане со спины, прижимаясь всем телом, чтобы не оказаться на полу. Когда до второго этажа осталось совсем немного, кубинец залез под толстовку брюнета, проникая руками под ворот. Они вдвоем чуть не повалились назад на первый этаж.
В голове у Кита только вертелись мысли о том, какой же Лэнс все-таки актер. Дойдя до места назначения в конце коридора и открыв дверь, Когане скинул кубинца на просторную кровать в небольшой комнате.
— Ты, — он уткнулся недовольным взглядом в наглого шатена, — не такой уж и пьяный, Королева Драмы.
Но на самом деле Когане не злился на кубинца. Лэнс сидел на кровати, его остекленевшие глаза поблескивали в тусклом свете торшера. Кит, смотря на эту картину, только вздохнул и присел на край выделенной им постели. МакКлейн сразу притянулся к севшей фигуре, придвинувшись ближе, и обнял — нежно и трепетно: так, как обнимают только любимых людей. Он уткнулся носом в изгиб шеи и смешно засопел, отчего Кит сморщился от щекотки. Может Лэнс и не был настолько пьяным, насколько казался в душной комнате посреди вечеринки, но алкоголь все же действовал на каштановую голову.
Кит потянулся рукой и взъерошил его мягкие волосы. Потом Когане с головы парня опустил руку ниже, погладив кончиками пальцев висок, пройдясь по уху, огладив большим пальцем скулу, остановив его на губах кубинца. А после потянулся за поцелуем. Он вышел скомканным и неуклюжим, но таким теплым и родным. Второй рукой Кит огладил позвонки на спине Лэнса, сама мысль того, что этих мест касался кто-то другой, бесила. Кит никому не отдаст Лэнса, его Лэнса. И чтобы доказать принадлежность, брюнету нужно пометить своего парня. Когане наклонил голову к шее кубинца и прижался губами к горячей коже, сначала нежно, а после начал втягивать, оставляя темные пятна. Они будут оставаться долго, Кит это знает. Именно по этой причине Лэнс обычно просит своего парня оставлять засосы только там, где их не видно, и ругал Кита, если тот случайно забывался. Но сейчас от этого действия МакКлейн лишь удовлетворенно замычал, поерзав. Значит Киту можно было зайти дальше. И плевать, что им там говорила Аллура, абсолютно все равно, что в доме, где они находятся, много совершенно незнакомых людей, потому что Кита уже ведет. Он чувствует, что это не просто их очередной секс. Сейчас это нечто большее между ними, это их момент единения.
Проявление их чувств всегда было странным: они подкалывали друг друга, шутили, но любили; иной раз для них ночная прогулка по городу значила больше, чем страстная ночь.
Они были целым миром друг для друга, и как только Кит мог подумать, что Лэнс сможет отказаться от него: от своего мира?
Решив, что сегодня он уже точно не отступит, Кит переместил шатена на свои бедра. Чужое возбуждение сразу почувствовалось, как только Когане прижал парня ближе. Кит улыбнулся, а это значило, что они чувствуют одно и тоже.
Надавив на явную выпуклость джинс кубинца, брюнет удовлетворенно услышал полувздох-полустон. Он провел носом по челюсти Лэнса и поцеловал за ухом, там, где у
его парня была чувствительная эрогенная зона.
За полтора года они успели хорошо изучить тела друг друга, и Кит прекрасно знал, где нужно было целовать, где гладить и куда кусать, чтобы довести МакКлейна до исступления.
Лэнс же тоже без дела не оставался, ласково перебирая прядки «ненавистного» (читай как «любимого») маллета, а вторая его рука блуждала у самой кромки китовской толстовки.
Кит понимал, что торопиться им некуда, но ему уже так хотелось почувствовать своего парня, в тоже время он желал делать все медленно и тягуче, чтобы сполна насладиться моментом примирения. Из-за того, что Когане так и не мог определиться, чего он хотел больше, их то быстро вело, что они жадно впивались друг в друга, то притормаживало, и они нежно водили руками по телам любовников.
В этом все они: такие непонятные даже сами для себя. Но это делает их интереснее друг для друга, избавляет от серости и унылости, привнося яркие краски. Кажется, идеальней пары не придумать.
Кит старался не вспоминать, как длинные руки Лотора, посягнувшего на чужое добро, припирали Лэнса к стене. Когане должен смыть все упоминания о присутствии чужого на теле своего парня, поэтому его собственные руки, наконец, забрались под светлую футболку шатена и прошлись по худым бокам.
Лэнс ненавидел свое телосложение. Он с детства был тощим и никак не мог наработать мышцы, хоть Кит и считал, что у шатена очень подтянутое тело, которое раз за разом сводило его с ума. Но иногда казалось, Лэнс всего себя ненавидел, впрочем, может так оно и было. Но ничего страшного, у Кита хватит любви на них обоих.
Он роняет Лэнса на кровать, и тот дезориентирован, потому что в его мозгу все еще плещется алкоголь. Кит спускается поцелуями к ключицам шатена, руками задирая сейчас такую лишнюю футболку. Как только вещь оказывается снята, Когане спускается ниже и берет один из сосков в рот, лаская его языком. Лэнс стонет, цепляясь за толстовку Кита руками.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Кит. Люблю, — отчаянно шепчет кубинец, а Кит возвращается к его губам, чтобы заткнуть. Ему нравится, что Лэнс говорит такие слова, но не сейчас, потому что в данный момент это только быстрее подведет Кита к краю.
Они целуются долго и жадно, и терпение Кита наконец кончается. Он отстраняется от чужих припухших губ и рывком стягивает с себя толстовку, а затем и майку, которая была под ней. После он просто притирается кожей к коже, чувствуя всем телом чужое тепло. Его руки тянутся к ширинке лэнсовых джинс, и он стягивает их с партнера, оставляя Лэнса в одном нижнем белье, но и это ненадолго.
Когане ведет языком влажные дорожки по чужой плоти, впитывая стоны и вкус кожи. Лэнс хватается за его штаны и шепчет:
— Так нечестно.
И Кит понимает, поэтому снимает свои джинсы, откидывая их к остальной уже ненужной одежде. Когане рывком переворачивает МакКлейна на живот, что тот охает. Брюнет спешит стянуть трусы, уже не способные скрыть возбуждение.
Как только белье оказывается на полу, Лэнс нетерпеливо двигает бедрами, и Кит попадается в его ловушку, впрочем, он и сам не против.
У них нет ни смазки, ни презервативов, но когда им это мешало, поэтому Кит обильно смачивает пальцы в слюне. Первая фаланга входит легко, они делали это не так давно, но сейчас все ощущается по другому: ярче, острее, интимнее. Недолго думая, Кит добавляет второй палец, раздвигая и поглаживая, вжимается носом в лэнсов затылок, вдыхая знакомый запах. Когда Лэнс сам насаживается на три пальца, Кит понимает, что не может больше терпеть, поэтому вынимает их. Кубинец стонет от ощущения пропавшей заполненности, что Когане старается возместить, пристраиваясь сзади. Когда головка его члена скрывается в ложбинке, они оба протяжно стонут. Брюнет не торопится, потому что если он начнет двигаться сейчас, то надолго его не хватит, но шатен так призывно ерзает под ним. Вначале они берут медленный темп, Когане вцепляется зубами в загривок своего парня, словно дикий зверь, а после зализывает оставленные следы от зубов. Лэнс в голос стонет при каждом толчке Кита и сам подается назад, умудряясь шептать какие-то милые нелепости и пошлости одновременно.
Брюнет просовывает руку между постелью и Лэнсом в том месте, где член второго притирается к простыне. Кит обхватывает чужой орган и в такт толчкам начинает двигать рукой. Он чувствует, что оргазм уже близко и кончает первым. Лэнсу же нужно еще немного, и Когане доводит его до конца своей рукой.
Кит заваливается на Лэнса, вжимая его в кровать. Лежать всю ночь в собственной сперме не прекрасный вариант, но выйти из комнаты они тоже не могут, поэтому Кит просто стягивает полотенце, висящее на стуле у кровати, и обтирает собственное тело, после убирая все следы «себя» с кубинца.
Он просит Лэнса встать и сдергивает грязное покрывало с кровати. Шатен стоит со слипающимися глазами и ждет, когда его парень приведет все в относительный порядок. Впрочем, ждет не долго: через минуты три по расчетам МакКлейна, его зовут в кровать.
Кит укладывает все еще не до конца протрезвевшего парня, что не удивительно после такого количества выпитого, и заворачивает его в одеяло, обнимая. МакКлейн, что-то бурча про то, что ему жарко, скидывает с себя покрывало, но от объятий не уходит, наоборот, придвигаясь ближе. Однако Кита все еще смущает оголившийся зад его парня, поэтому почувствовав, что тот уснул, он все же его накрывает.
***
Утром, когда Кит еще не раскрывает глаза, он чувствует теплоту чужого тела рядом и улыбается. Чуть позже Лэнс шевелится и издает полумертвый хрип, наполненный болью.
Похмелье, понимает Кит.
Когане чувствует, как Лэнс открывает глаза, но не двигается. А после слышит шепот:
— Блять, я что с кем-то переспал? Нет, пожалуйста, нет, — в голосе слышится отчаянная мольба. — Как я буду Киту в глаза смотреть? Боже, что я натворил?
И Кит понимает, что Лэнс нихрена не понимает. Значит, МакКлейн думает, что мог бы с кем-то перепихнуться спьяну? Тогда нехрен без Кита напиваться. Но Когане не спешит обрадовать шатена, что тот лежит в постели с собственным парнем. В нем проснулась капелька злорадства, и он хочет посмотреть, что же Лэнс будет делать дальше.
Кубинец приподнимается на локтях, и Кит слышит вздох облегчения, а после его придавливает тяжелая туша.
— Боже, Кит, как же я тебя люблю. Это просто божье благословение, что я каждый раз после ссор просыпаюсь в твоих объятиях.
Лэнс не знает, слышит ли его Кит, и проснулся ли он вообще, но чувство облегчения и похмелье делают его сознание спутанным. Но Кит улыбается на этих словах, наконец раскрывая глаза.
— Будет тебе уроком на будущее, — говорит Когане, отчего Лэнс вздрагивает.
МакКлейн падает обратно на кровать, резко хватаясь за голову, вспоминая, что он вообще-то вчера непозволительно много выпил. А после его взгляд падает на собственное тело.
— Так мы вчера трахались? — Лэнс задает очевидно глупый, как думает Кит, вопрос. И только тогда до него доходит, что шатен вообще ничего не помнит.
— У нас был момент связи! Я нес тебя на своих руках, — возмущенно кричит брюнет.
— Не помню такого, — отнекивается кубинец.
Кит в шоке, и одновременно зол. Да, он знает, что Лэнс вчера перепил, и что это нормально, если он все забыл сегодня, но обида клокочет внутри.
***
С того случая на вечеринке Аллуры прошло полмесяца. Парни опять кричат друг на друга.
— Лэнс, блять, я всего-лишь просил тебя не мешать мне готовить ужин. Почему ты вечно лезешь под руки? — В голос возникает Когане.
— Простите Мистер Я-все-сам-потому-что-волк-одиночка, я хотел помочь.
— Я просил тебя не вмешиваться, — уже не сдерживая злости вопит Кит.
Он видит, как моментально закипает Лэнс. И вот вновь они спорят и собачатся. Кит не хочет, чтобы такое происходило, и не хочет, чтобы Лэнс опять уходил, но не в его стиле сдавать позиции, поэтому из его рта вновь вылетают оскорбления. Он ждет, что МакКлейн опять развернется и рванет к двери, но Лэнс только подходит ближе, хватая Кита за грудки его домашней рубашки, и целует. А Кит понимает, вспоминает их уговор и подается вперед, углубляя поцелуй. Они стоят и целуются посреди кухни — их пыл утихает.
— А это рабочая схема, — говорит Лэнс, когда они отстраняются.
— Ты, — выдыхает Кит, — придурок, все помнишь.
Кит обижен и одновременно счастлив.
— Вспомнил… позже, — шепчет МакКлейн в самые губы.
У Кита взрываются фейверки под ребрами от того, что Лэнс помнит, потому что это важно для него.
И говорить не стоит, чем теперь заканчиваются все их ссоры? Одно остается неизменным: Лэнс все так же просыпается в объятиях любимого по утрам.
