Смертное ложе для двоих

            That little kiss you stole,             It held my heart and soul.             And like a ghost in the silence I disappear.             Don't try to fight the storm,             You'll tumble overboard,             Tides will bring me back to you.*

***

      Гермиона бежала по коридору Хогвартса почти сломя голову. Она опаздывала, опаздывала на занятие профессора Снейпа! Никогда в жизни Гермиона Джин Грейнджер не опаздывала, тем более на занятие, тем более к профессору Снейпу.       Но казалось, что она совершенно не бежит, а медленно плетётся, неохотно переставляя ноги. В ушах звенел жутко холодный голос: «Какого чёрта, Грейнджер?». А перед глазами стояло почти безэмоциональное выражение лица Малфоя, чуть разбавленное раздражением. Гермионе становилось не по себе, когда вспоминала тот случай в ванной старост, про который никому ни за что не расскажет. Даже Гарри и Рону. Никому. Никогда.       Последнее время она стала слишком часто сталкиваться с Драко, испытывая при этом необъяснимо странные чувства. Из-за всего того, что происходило с ней, связанное с ним, её привычный график полетел к чертям. Из-за этого она сейчас опаздывала на зельеварение, из-за этого почти не спала ночью, каждую секунду воспроизводя в своей памяти надменный и строгий образ Малфоя.       Ей было страшно передвигаться по школе, боясь опять наткнуться на слизеринского хорька. Но её боязнь — совершенно глупое занятие, ведь они бы всё равно встречались на совместных занятиях, в Большом зале, в конце концов.       При его виде по коже начинали бегать мурашки, сердце сразу окутывал лютый мороз, начиная распространяться по всему телу, заставляя содрогаться. Но она всё чаще и чаще ловила себя на том, что неосознанно ищет его белую макушку в толпе. Боится встречи, но всё равно ищет.       Первый раз они встретились взглядом на завтраке в Большом зале. Гермиона скучающе обводила огромный зал глазами, уже не слушая пустую болтовню Рона и Гарри, что доносилась откуда-то сбоку. И вот она наткнулась на серые, словно вечерний туман, глаза. Глаза, полные печали.       Её будто шарахнуло током. Настолько спокойный, скучающий, печальный взгляд ей ещё не доводилось встречать. Гермиона сразу залилась багровым румянцем и поспешно отвернулась, ожидая новых насмешек со стороны Драко. Но, как ни странно, их не последовало.       Грейнджер неслась со всех ног, совсем не оглядываясь по сторонам. Она не заметила, как пробежала мимо Малфоя, сидевшего на подоконнике. Слизеринец удивлённо смотрел Гермионе вслед, не думая застать её опаздывающую за занятие. Его сердце предательски ёкнуло, как только он, всё ещё наблюдая за бежавшей Грейнджер, вспомнил их поцелуй в ванной старост. Честное слово, это было огромнейшей ошибкой!..       После того вечера Драко трясло всю ночь. Внутри него бушевал шторм, который никто не был способен укротить. В его сердце разразилось нечто, что каждый раз гадко напоминало о себе, стоило вечно спутанной каштановой копне волос Грейнджер показаться на горизонте. Признаться, он ждал совместных уроков с Гриффиндором, высматривал её в Большом зале и готов был буквально разорвать на куски эту девицу взглядом, лишь бы она больше не попадалась на глаза. Но Драко искал её. Знал, что негоже ему, Слизеринскому принцу и отпрыску рода Малфоев, заглядываться на грязнокровку Грейнджер. Однако это уже вошло в привычку. Ему становилось не по себе, не взгляни он на неё. Это было больше похоже на лютый голод.       «Закончится ли этот голод?»       Драко вспоминал тот вечер и шторм внутри него бушевал всё сильнее.       — Какого чёрта, Грейнджер?       От холодного тона парня по коже Гермионы побежали мурашки. Она осторожно повернула голову и испуганно и смущённо уставилась на Малфоя, стоявшего с полностью оголённым торсом, только тёмно-зелёного цвета махровое полотенце держалось на его бёдрах. Капли воды скатывались по бледной коже, чуть поблёскивая.       Гермиона стыдливо опустила глаза в пол. Её лицо мигом залилось краской. Секунду она простояла так, после взглянула на Малфоя, мельком заглянула ему в глаза и поёжилась от стальной безэмоциональности. Спохватившись, Грейнджер поспешила выбежать из ванной старост, но, пробегая мимо Малфоя, он схватил её за руку и развернул к себе. Гриффиндорка одновременно жалобно и возмущённо ахнула, обращая свой взор полностью на слизеринца.       Он смотрел на неё всё так же безразлично, с холодом во взгляде и диким желанием убить её, убить только для того, чтобы она не мозолила глаза и не теребила его сердце, давно уже искалеченное, кое-как склеенное воедино и существовавшее из последних сил. Посмотрев на чуть приоткрытые губы Грейнджер, которые пылали девственной робостью и отдавали алым оттенком красного, Драко наклонился к её лицу, и… Гермиона его поцеловала.       Нежно и стеснительно Грейнджер прикоснулась своими губами его. Она залезла в его душу с явным намерением успокоить бурю, что бушевала в сердце Драко. Но вместо этого угодила за борт, утонула, совсем забылась. Приливы вернули её обратно к нему, обдали холодным непривычным ощущением спокойствия. Она бы никогда не подумала, что залезет в сердце Драко Малфоя, в его самое запретное место; в место, в котором идут постоянные дожди и царствует хмурая погода. Здесь нет светлой любви, настоящего счастья, правдивой радости и истинного спокойствия. Здесь — грусть, надоедливая боль, горькая печаль, злость и безразличие. Своим проникновением она внесла в это неприятное и сырое место частичку себя, частичку света. Гермиона всегда будет с ним. Он будет думать о ней, вспоминать, что она придала его жизни красок.        — Что же мне теперь делать? Ты забрала моё сердце, Грейнджер. Я умер в тот же день, когда ты украла мой первый и последний леденящий душу поцелуй. Залезла в мою душу. Ворвалась в неё, словно хозяйка. И разместилась в ней, как будто жила здесь всю жизнь. Тот поцелуй всё ещё живёт в моём сердце и в моей душе. Как и ты, — шёпотом произнёс Драко, смотря на то место, в котором секунду назад была Гермиона, но уже скрылась.       «На своём смертном ложе всё, что я буду видеть, это ты.»