Магия времён года

Макс, дрожа всем телом, прятался под одеялом, пытаясь согреться. Два дня он провалялся в постели, постоянно теряя сознание и проваливаясь в кошмарные сны, где в каждом был Кирилл — он снимал с него скальп или засовывал карандаши в глаза и дальше в мозг. Каждый раз, просыпаясь после своей смерти, он клялся, что никогда больше не подойдет к этому сумасшедшему художнику с глазами, горящими огнем фанатизма. Но несчастья только начинались, и Макс даже представить не мог, что ждет его впереди. Отец Макса пропустил важное совещание, после чего, накричав на своего зама, пулей бросился искать сына, подняв на уши всю охрану и полицию. Парня нашли быстро — тот доброжелатель не солгал. Однако Макс, оказавшись дома, был не в состоянии мыслить трезво и пребывал в бреду, постоянно шепча про какого-то художника, который продал душу дьяволу. На что отец только вздыхал и, свалив всю работу на своих заместителей, ушёл в отпуск на неопределённое время, чтобы хоть немного присмотреть за потихоньку сходящим с ума сыном. Кирилл же в это время сидел в парке на том же столе, и настроение у него было хуже некуда. Вдохновение так и не приходило, еще и Макс не появлялся который день. Естественно, художник понимал, что это полностью его вина, он сам недосмотрел за маленькими помехами, но сдаваться так просто тоже не собирался. Сколько бы он ни сменил позирующих ему людей, он будет искать только самое лучшее. И почему-то алая осень вдохновляла его на самые неожиданные картины… В который раз уже за этот день Макс медленно открыл глаза, еле сглотнул, от чего пересохшее горло отозвалось болью. Рядом кто-то завозился, и секунду спустя мокрый нос верного четвероного друга уткнулся в щеку хозяина. — Дружок, — еле прохрипел Макс, — позови папу… Пес слетел с кровати и, заливаясь диким лаем, унесся куда-то по коридору. Макс был готов поклясться, что пес даже во что-то врезался. Через пару минут Дружок пронесся мимо, и парень стал молиться о том, чтобы его придурковатый пес не свалился с лестницы и не сломал себе что-нибудь. Минут через пять, когда Макс уже практически спал, в комнату влетел сначала пес, а за ним и отец. — Макс?! Проснулся? Как ты? Голова не болит? А глаза? Может, поесть или попить? В туалет не хочешь? Руки-ноги шевелятся? Ничего нигде не давит? Может тебе холодно или жарко? Чего молчишь?! — Да я просто пытаюсь поймать паузу между твоими вопросами и сказать хоть что-нибудь, — проворчал Макс. — Я же за тебя волнуюсь. — Ну, так и не грузи меня столькими вопросами за один раз! Ты же знаешь, я у тебя малость на голову тронутый. — Это точно. Но ты все равно остаешься моим сыном. — А можно попить? А то в горле так сухо, что больно до слез! — Сейчас принесу. Погоди минутку. — Спасибо… — прохрипел Макс и тут же закашлялся. — Не болтай много, сейчас вернусь. Макс повозился на месте и перевернулся на бок, и к нему ту же заскочил Дружок. Брюнет, улыбнувшись, потрепал пса по ушам, и в голову так некстати пришел образ Кирилла с его блокнотом и карандашами. Макс, еле слышно вздохнув, закрыл глаза, пытаясь прогнать это видение, но не вышло. Зато помог вернувшийся отец, который держал поднос с кружкой и фруктами. — Слушай, Макс, а ты ничего в парке подозрительного не видел? — Да вроде нет. — Три ответа в одном… — А что случилось? — Да как тебе сказать. — Как есть. — Рядом с тем местом, где ты лежал без сознания, нашли труп молодой девушки… Макс подавился еще не проглоченной водой, выплевывая ее на одеяло. В мыслях предательски промелькнуло «не поэтому ли Кирилл хотел увести меня в другую сторону?! Неужели, это он убийца. И та девушка — наверняка одна из его бывших натурщиц. Все-таки, Кирилл псих!». Но почему-то про Кирилла Макс не сказал ни слова, что-то заставило его промолчать. — Макс? — отец положил руку на плечо сына, внимательно вглядываясь в усталые и тусклые синие глаза. — Я ничего не знаю, правда… — парень рухнул на подушки, проваливаясь в очередной кошмар, где Кир убивал его уже в сотый раз. За день до этого. — Мой сын сейчас не в том состоянии, чтобы с вами разговаривать! — повысил голос отец Макса, смотря на полицейских. — Мы это понимаем, но он, возможно, свидетель убийства, причем единственный. — Вздохнул один из представителей власти, еще совсем зеленый, по меркам отца Макса, пацан. — Если не считать того неизвестного, который позвонил Вам и сообщил про сына. Естественно, Вашему сыну сейчас не до нас, но все-таки, я настаиваю на том, что бы Вы сообщили нам, когда он очнется. Возможно, его захотят устранить как свидетеля. Если, конечно, они не подумали, что парень умер тогда. — Проговорил второй сотрудник, мужчина уже в годах. — Мы надеемся, Вы понимаете всю серьезность происходящего. — Я все понимаю. Но, думаю, нет, я уверен, что мой сын ничего не видел. Просто по стечению обстоятельств оказался не в том месте и не в то время. — Эдуард Борисович, мы понимаем, что вы переживаете за своего ребенка, но нам нужны любые зацепки. Это не первое убийство за эту осень. Нам бы хотелось прекратить это как можно быстрее. — Я же сказал, что все понимаю! Но состояние моего сына очень плохо. Я имею в виду его психику. И мне, как отцу, не хотелось бы травмировать его еще больше. Больше говорить было не о чем. Полицейские, получив крохи информации, извинились за вторжение и спокойно удалились. Эдуард Борисович же был вне себя от злости. Естественно, отца Макса больше разозлил не тот факт, что эти двое хотели поговорить с его сыном о том, что он видел, а что нет, а то, что они намекнули, будто это сделал Макс. Даже не « может быть»! А именно он! Эдуард Борисович, скрипнув зубами от злости, вышел из кабинета и прошел в комнату Макса. Сын все так же лежал без сознания. Парня то и дело кидало в жар, он постоянно что-то шептал в бреду, иногда даже кричал, доводя своего отца до сердечного приступа. Пес верным стражем лежал в ногах и, с беспокойством смотря на хозяина, тихо скулил. — Эх, Макс, и когда же ты у меня оправишься? Пес, увидев отца своего хозяина, соскочил с кровати и начал прыгать вокруг мужчины. — Господи, успокойся, я переживаю не меньше твоего! Сидеть же! Дружок, громко гавкнув, отпрыгнул и залез обратно на кровать. Эдуард Борисович, потоптавшись на месте, вышел и, спустившись на первый этаж, прошел на кухню. Выпив большой стакан холодной воды, мужчина прерывисто вздохнул и присел на стул. Такие ситуации сильно подкашивали некогда сильного мужчину. Ему нелегко далась смерть любимой жены, и теперь терять сына он точно не собирался. Эдуард Борисович был готов отдать все свое состояние на защиту единственного ребенка, который большей степенью пошел в мать. Отец Макса взял телефон и набрал номер психолога, которая занималась с Максом уже не первый год, и у мужчины был настрой отнюдь не на приятный разговор… Неделю спустя. Макс медленно и с большим нежеланием открыл глаза. Проспав почти неделю, парень чувствовал слабость и вялость во всем теле. Желания вставать не было. Пошевелившись, парень медленно сел, и к нему тут же подскочила миниатюрная девушка с тарелкой и ложкой. Как ее звали, Макс не помнил, знал лишь только то, что она была приставлена к нему как нянечка. Стоило парню открыть глаза, как она тут же оказывалась рядом, словно добрая фея, и успевала запихнуть ему в рот пару ложек какой-то каши, больше не удавалось, ибо Макс опять проваливался в сон. — Доброе утро! — поздоровалась девушка после того, как скормила Максу полтарелки манной каши. — Какое оно доброе?! — возмутился парень. — Ну, ты, наконец, очнулся. — И меня тут же пичкают каким-то дерьмом… — Каша очень полезна! — Сама ее и жуй! — Но тебе же нужно кушать! — девушка уперла руки в бока. — Я лучше пойду суши поем или роллы. — На них далеко не уедешь! — нахмурилась девушка, и когда Макс собрался было возмутиться, она ловко засунула ложку с кашей в открывшийся рот. Брюнет судорожно сглотнул и упал на подушки. — Не притворяйся, что тебе плохо! Иначе я тебе кашу в уши запихну! Макс тихо застонал и спрятался под одеяло. Не девушка, а монстр! — Пойду скажу твоему отцу, что ты пришел в себя! Макс услышал, как закрылась дверь и, резко сев, врезался носом в нос пса. Дружок, рыкнув, несильно куснул парня за подбородок, и тут же ударившись об него головой, стал тереться. — И я по тебе скучал! Только вот зачем меня бить-то? — парень потрепал пса по голове и поднялся. Ватные ноги толком не держали своего владельца и, постоянно подкашиваясь, грозились уронить парня на пол. — Что-то я подослаб, кажется. — Проворчал Макс, держась за дверцу шкафа. — Ну и где тебя черти носят?! — в комнату вошел недовольный отец Макса. — Я что-то не понял, я тут проснулся, а ты орать сразу! Где справедливость?! — Живо одевайся, спящий красавец, и марш есть! Марина уже обед приготовила. — Что за Марина? — Девушка, которая за тобой ухаживала. Макс почесал затылок и таки рухнул на пол. — Ты в порядке? — Что-то меня ноги не держат. Отец, вздохнув, подошел к своему чаду и помог подняться. — Одевать не буду — не маленький! — Эдуард Борисович скинул на кровать рядом с сыном вещи и подошел к двери. — Одевайся быстрее и спускайся. Только на лестнице осторожнее, а то свалишься. Если что — кричи, приду, помогу. Брюнет, кивнув, начал потихоньку одеваться. Отец, вздохнув, вышел из комнаты, в которую тут же влетел пес и начал усердно мешать парню натягивать на себя штаны. Макс пару раз шикнул на животное, но Дружок, отпрыгивая, возвращался к своему занятию. Парень, рыча, взял с тумбочки мячик и зашвырнул его в коридор, зверюга с диким лаем тут же выскочила следом. — Будем надеяться, что лоб он себе не расшибет или не свалится с лестницы, — пробубнил Макс, продолжив одеваться. Но переживал он за животное зря. Только брюнет закончил натягивать штаны, как пес вернулся с трофеем в зубах. Положив мячик возле ног хозяина, Дружок стал прыгать рядом, заливаясь звонким лаем и требуя продолжения игры. Парень, посмеиваясь, подобрал мячик и снова запулил в открытую дверь. Пес радостно кинулся за ним, но мячик, ударившись о стену, ловко и хитро пролетел над головой животного и упал на кровать Макса. Брюнет залился диким хохотом, когда Дружок вслед за мячиком попытался перелезть через железную решетку кровати. — Вот ты юморной у меня, — выдавил Макс сквозь слезы и отдал мячик псу. Дружок, виляя хвостом, взял предложенную ему игрушку и, улегшись рядом, принялся усердно ее грызть. Парень, посмеиваясь, натянул черную рубашку и, взлохматив себе волосы, вышел из комнаты. Верный друг тут же соскочил с места и, забыв об игрушке, пошел рядом, словно боясь, что с хозяином может что-то случиться. Когда Макс спустился вниз, отец, уже одетый по погоде (сильному ливню и ветру), собирался на работу. — Выходной же, — задумчиво протянул Макс, облокотившись на перила. — У кого-то выходной, а у кого-то и нет. Если придут эти из полиции, ничего не вздумай им без меня рассказывать. Понял? — Да я и так вроде все рассказал. — А то они еще, не дай бог, попробуют ляпнуть, что тебя подозревают. Я тогда всех знакомых адвокатов на уши подниму. — Особенно если учесть, что у тебя в друзьях еще генералы водятся, — усмехнулся брюнет. — Ой, как смешно! Не вздумай только на улицу выйти. А то тебя в таком состоянии снесет. — Ой, как смешно! — передразнил Макс. — Я же не совсем дурак. — Ладно, я ушел. Марина, кстати, тоже ушла, так что завтрак сам разогрей. — Понял, Дружок? — парень посмотрел на сидящего рядом пса. — Остался ты сегодня без погулять! Эдуард Борисович, передернув плечами, выскочил из дома. Брюнет, ехидно хохотнув, направился на кухню. Порывшись в холодильнике, извлек коробочку с ролами, неспешно вернувшись в комнату, завалился на кровать и включил телевизор. Пес недолго помялся рядом с кроватью, потом все-таки решился забраться и, свернувшись клубочком рядом со спиной парня, тоже стал смотреть на человечков в плоском ящике. Макс, жуя ролы, решил поделиться ими с четвероногим другом, но тот, понюхав, отвернулся. Пожав плечами, парень сунул кружок в рот и стал усердно двигать челюстями. Два часа спустя. Макс медленно открыл глаза и, потянувшись, широко зевнул. Смотря канал с музыкальными клипами, парень не заметил, как заснул. Дружок лежал все также за спиной, пригрев хозяина. Отодвинувшись от горячего пса, Макс протер глаза и нечаянно уронил на пол пустую тарелку из-под ролов. За окном уже все улеглось. На экране телефона горело несколько пропущенных звонков от отца. Макс, недовольно крякнув, не стал перезванивать и швырнул сотовый на кровать. Подойдя к окну и открыв его, брюнет полной грудью вдохнул свежий воздух. Зябко передернув плечами, облокотился о подоконник и стал смотреть на красный листик клена, который ветер поднял и так удачно приклеил Максу на лицо. Брюнет отлепил лист и стал разглядывать жилки на нем. Так некстати вспомнился Кирилл с его манией к осени, у которого рисунки исполнены в таком «кровавом» стиле. Макс тяжело вздохнул и, закрыв окно, прижался лбом к холодному стеклу. Кир убьет его, почему-то брюнет был в этом уверен. Главная на данный момент муза Кира не появлялась непозволительно долго. Парень даже подумал о том, чтобы вообще больше в парке не появляться. Хотя бояться было глупо. Кленовый лист, который брюнет случайно прихватил с собой, был безжалостно разорван. — Ненавижу осень! — уверенно заявил Макс и начал одеваться. Спустя час. — Ну и какого, спрашивается, я тут делаю? — простонал Макс, стоя в центре парка у фонтана. Редкий народ бродил по парку, и это придало Максу некую уверенность, что если что он будет кричать, ему обязательно помогут. Однако эта уверенность улетучилась, когда он увидел Кирилла, который со злым выражением лица уверенно шагал к нему. Парень проклял себя за то, что отпустил пса гулять и теперь остался совсем один. Хотя, тут же народ! Не будет же Кир его при всех убивать, правда?! — Ну и где тебя носило столько времени?! — тут же закричал Кир. — Не кричи так, на нас же смотрят… — Мне на это плевать с высокой колокольни! Я задал тебе конкретный вопрос, так что нечего уводить разговор в другую сторону! Отвечай! — Я болел! — Ахринеть! Болел он! Увидел клок волос и всё, в обморок! Ты что, девка, что ли?! — Прорычал Кирилл, наклонившись к самому лицу Макса. — Знаешь что, Кир, мне надоели твои вопли! Бесишь! Отвяжись от меня, я к тебе в друзья не напрашивался. Брюнет, развернувшись, хотел было уйти, но Кир схватил его чуть повыше локтя и сжал с такой силой, что парню показалось — сейчас кость сломается. — Мне больно, Кир! — Больно? Да неужели. Боль, которую испытываю я от таких, как ты, в тысячи раз больше, Макс. — Прекрати так вести себя, и у тебя будет куча друзей, я уверен! — Макс еле вырвал руку и прижал ее к груди. — Друзья? — рыжик усмехнулся. — А на кой-они мне? Мне нужна только муза, которая, сливаясь с осенью, показывает мне самый прекрасный танец из всех. — Я ненавижу осень! — выкрикнул Макс. Веки рыжего парня дрогнули и сузились. Брюнет был готов поклясться, что видел, как вытянулись его зрачки, как лицом Кир стал походить на демона. Даже его тень стала казаться темнее. Макс отступил на несколько шагов, опасаясь, что этот художник реально решит его прикончить. Но ничего не случилось. Плотно сжатые и побледневшие губы Кирилла разомкнулись и через силу искривились в улыбке. — Ничтожество, — ледяной голос Кира бритвой резанул слух Макса. — Немедленно забери свои слова обратно. — Даже не подумаю! — Помнишь, я тебе говорил, что ненавижу, когда лгут. — Ты это говорил про свои картинки! — Мои картинки — это вечная осень. — Это твоя проблема, а уж никак не моя. — Я сказал, забери свои слова обратно. — С какой стати?! — Пока я здесь, ты обязан ее любить! — Покажись к врачу, психопат, — Макс развернулся и уверенным шагом начал удаляться от Кира. По крайней мере, он так думал. — Надумал сбежать? В черные волосы Макса мертвой хваткой вцепились пальцы Кирилла. Резко дернув на себя, Кир опрокинул брюнета на землю. Взметнулись листья, частично попадав на неподвижно лежащего подростка. Рыжик, усмехнувшись, сильнее надавил ногой на горло парня. — Макс, ты так красиво смотришься, лежа в этих листьях. Как осень может не нравиться? Ты посмотри на это прекрасное золото. Алые, словно кровь, и рыжие, словно языки пламени! Это красивая картина, которая должна завораживать! Погружать в мечты. Заставлять плакать как частый дождь. Макс тихо лежал, прижатый ногой этого сумасшедшего. Пошевелиться он боялся, ибо каким-то шестым чувством был уверен, что тот сломает ему шею. Однако, было немного странно, что никто вокруг не обращает на это внимание. Хоть кто-то же должен был прийти на помощь! — Кир… — тихо позвал Макс рыжика, который лил слезы, смотря в пасмурное небо. — Ты решил забрать слова обратно? — губы Кирилла растянулись в усмешке. — Да, извини, я был не прав. — Вот и чудненько! — Кир убрал ногу и, наклонившись, рывком поставил парня на ноги. Достав оранжевый платок, он вытер грязь с шеи Макса, как ни в чем не бывало схватил его за руку и поволок к уже знакомому столу. Макс словно кукла волочился следом, то и дело запинаясь на ровном месте. — Что тебя заставило сказать те ужасные слова? — Кир, лежа на столе, положил руки на плечи брюнета. — Не знаю… — Нервы, наверное. — Наверно. — Макс, я просто люблю рисовать! — выдохнул Кир в самое ухо и тихо рассмеялся. — Причем здесь тогда я? Рисуй! На здоровье! Только меня оставь в покое! — Да ни за что, — Кир пожал плечами и похлопал по плечам парня. Макс напрягся и, подождав, пока парень вновь поднимет руки для удара, резко сорвался с места и пулей бросился через парк. — Макс! — Кир соскочил следом. — Все равно тебе не уйти от этого! Брюнет никогда не был бегуном: дыхалка слабовата, да и как-то не особо крепкое здоровье не позволяло. Зато Кирилл настигал его быстрее, рыжик, как оказалось, был в хорошей форме. А у Макса только и крутилось в голове: надо выбежать на людное место или хотя бы найти своего пса. Но не успел брюнет понадеяться на спасение, как мощный удар в затылок сшиб его с ног. Пролетев пару метров, Макс с силой ударился о землю, разбив нос, но подняться ему не удалось: Кир с размаху врезал ногой по левому боку и наступил на спину, с той же яростью втаптывая парня в грязь. — Не понимаю одного, — задумчиво потянул Кир, садясь на парня, и, обнажив тому шею, задрал голову, вцепившись в волосы. — Почему ты мне никак не сопротивляешься. Хотя сразу видно, это глупо. Ты меня и поцарапать не сможешь. Эх, Макс, я же тебя люблю! — Убийственная у тебя любовь, Кир! — похрипел брюнет. — Вот тут ты прав. — Отпусти меня, давай разойдемся, как будто не знали друг друга! — Уже поздно. Мое желание рисовать тебя ни куда не денется. — Пока ты не убьешь меня, не так ли? — Опять прав! Ты станешь тринадцатым. — Каким?! — Макс даже перестал сопротивляться. — Тринадцатым. Зима скоро. — Голос Кира стал грустным. — Ненавижу зиму. Та девушка, чьи волосы ты нашел, была двенадцатой. Я её любил так же, как и остальных. Так же, как и тебя! А вы все сопротивляетесь! Осень прекрасна. — Так и знал, что это твоих рук дело! — парень начал активно сопротивляться. — Успокойся ты. — Кир дернул за волосы сильнее. — Просто, знаешь, я всегда любил рисовать. А такие, как ты, своими отказами причиняют мне жуткую душевную боль. Подумаешь, что через какое-то время я просил чуть большего. — Например?! — Раздеться. Принять более развратные позы. Макс, я как наркоман. Чем больше я влюбляюсь в свою музу, тем больше я от нее требую. Тринадцатой музой стал ты. Я хочу рисовать не просто тебя, а твою душу! Обнаженное тело. Изгибы. Видеть дыхание. — Скорее, отчаяние и страх! Ты рисуешь только это! — Возможно. А в конце жизни я рисую смерть. — Кир… — Что? — Ты хочешь меня убить? — Да. — Но за что?! — Потому что осень выбрала тебя! — Прекрати это! — закричал Макс. Из-за кустов выскочил пес Макса и, рыча, накинулся на Кирилла. Рыжик, не успев среагировать, ощутил на себе всю силу разозленного зверя. Брюнет, подскочив пулей, кинулся подальше от сумасшедшего парня. Но, пробежав пару десятков метров, резко остановился. За спиной раздался дикий скулеж. Глубоко вздохнув, брюнет подобрал с земли какую-то палку и уверенным шагом направился к уже ждущему его парню. Макс зажал рот рукой, но организм подвел его, и недавно съеденные ролы покинули желудок. — Какой ты слабонервный все-таки, — расхохотался Кирилл. Рыжий парень, измазанный в крови, своей и пса, стоял в центре большой алой лужи. Внутренности и части тела животного были раскиданы вокруг. Найдя в себе силы, Макс медленно поднялся и выпрямился. — Времена года по-своему жестоки, — вздохнул Кир. — Эта палка, что в твоих руках, тебе не поможет. Кирилл поднял руку и сжал пальцы. Макс отчетливо почувствовал, как что-то невидимое сдавливает его шею. Губы рыжика искривились в холодной усмешке. Подул резкий ветер, срывая с деревьев листья, один из которых словно бритва резанул по тыльной стороне ладони, вскрикнув, Макс отскочил в сторону, но его тут же сбил сильный удар в лицо. — Как это странно, когда такие, как ты, начинают сопротивляться. — Каждый хочет жить, не смотря ни на что! — выкрикнул Макс, подрываясь на ноги и каким-то чудом успевая блокировать удар. — Не смей мне сопротивляться! Сильным порывом ветра брюнета снесло на несколько метров и с силой приложило спиной о дерево. Каким-то чудом парень не потерял сознание и даже умудрился устоять на трясущихся ногах. — Да кто ты такой?! Ты же не просто человек… — Какая разница? Я просто люблю рисовать. — Ты сказал, что ненавидишь зиму. Почему? Кирилл замер на месте, сверля Макса злым взглядом. — Потому что мое время проходит. Твоя мать ведь умерла осенью, не так ли? — Откуда ты знаешь? — Я ни в ком так и не ошибся. — Моя мама не желал бы мне смерти! — выкрикнул Макс. — Но ты пытался покончить с собой и дал мне надежду! — Кирилл кинулся к брюнету. — Вот почему твои глаза мне показались знакомыми… мама… — парень рухнул на колени. Рыжик, усмехнувшись, остановился. — Все вы до одного — часть чего-то важного. — Да, — сквозь слезы выдавил Макс. — Но я так просто сдаваться не собираюсь! Резко встав, брюнет нанес один удар в лицо рыжика, и когда тот отшатнулся назад с разбитым носом и удивлением на лице, Макс вложил всю силу в удар и врезал в солнечное сплетение. Кир отлетел на пару шагов и, выпрямившись, со скукой посмотрел в глаза парня. — И это вся твоя решимость? Отвратительно. Хотя ты заставил свои глаза гореть! Но это ненадолго! Я потушу их, как и глаза твоей матери! Макс, скрипнув зубами, сжал кулаки. Неужели Кир не человек? Вообще, возможно, это какая-то паранормальная хрень или сгусток чего-то темного в этом мире. Или, возможно, Кир вообще рожден благодаря этим тринадцати человекам. Но Максу было плевать. Несколько лет назад этот подонок посмел сделать это с его матерью, и теперь он точно не отступит! — В этом мире нет решимости, только отчаяние перед неизвестностью, — усмехнулся Кир, уклоняясь от прямого удара и нанося свой, нечеловечески сильный. Брюнет, выдохнул, ясно услышав, как хрустнуло ребро, возможно даже и не одно. Довольно улыбаясь, Кир подхватил падающего парня и, перекинув через плечо его руку, поволок по парку, из которого куда-то исчез весь народ. — Всего неделя, Кирилл! — раздался насмешливый холодный голос, разносимый зимним ледяным ветром. — Да знаю я! Мог бы и не торопить. — Фыркнул рыжик. Кирилл протащил парня через весь парк. Через сточную трубу прошел по канализации, распинывая шныряющих под ногами крыс. Найдя свое жилье, он вошел внутрь, пройдя в комнату, бережно положил парня на чистую кровать. Взяв ножницы, он разрезал рубашку и куртку, скинув обрывки на пол, достал аптечку. Вколов парню обезболивающее, Кирилл стал осторожно прощупывать ребро. Когда осмотр и перевязка были окончены, Кирилл достал холст и, почти не отрывая внимательного взгляда от лежащего без сознания парня, принялся водить кистью. На стенах темного, но сухого помещения висели двенадцать портретов. Семи девушек и пяти юношей. И сейчас шестой парень, прикованный наручниками для идеальной красоты композиции, лежал, как беззащитный ребенок. Почти два часа неотрывного сотворения картины утомили Кира, но оторваться от работы он не мог. До начала зимы осталось всего каких-то семь дней. Времени было в обрез, а последняя коллекция не была готова. И этот факт сильно злил рыжика. Он опасался, что не успеет закончить последний шедевр в срок. Неожиданно тишину нарушил телефонный звонок. Кир, нахмурившись, отложил кисть и, подойдя к вороху тряпок, извлек сотовый телефон Макса. На дисплее высвечивалось фото отца Макса. Растянув губы в улыбке, рыжик сбросил вызов и хотел было вернуться к картине, как звонок тут же возобновился. — Вот настырный старикашка, — выругался рыжий парень и ответил. — Слушаю тебя, папочка. — Где мой сын?! — Кому теперь это важно? Вы ведь в парке, правда? И, судя по звукам, вы там не один, а с кучей сотрудников полиции. Я не отдам вам его, пока не закончу то, что начал. — Кир сбросил вызов и, сжав пальцы сильнее, просто раздавил телефон. — Надоедливые мошки!