Магия времён года

      «Мир погряз во лжи». Эта фраза набатом стучала в голове Богдана уже далеко не первый день. Он прекрасно понимал, что люди порочны. Это вообще было понять несложно. Каждый «тянул одеяло» на себя. Прикрывал только себя. Делал всё только ради себя. Сколько же на самом деле тех, кто хоть как-то готов действительно помочь тем, кому нужна помощь? Ничтожно мало… Богдану от этой мысли становилось до безумия страшно: живот сводило, а к горлу подкатывал ком тошноты, отчего ему становилось тяжело дышать. У парня это ощущение ещё ассоциировалось с сжимающей его горло невидимой рукой.       Игорь сходил с ума. Об этом ему шепнули духи ветра. Посланец настолько обезумел от происходящего, что сам запутался в своих мыслях, поступках, словах… Если то, что сказал Дмитрий, правда и Игорь на самом деле пытается помочь, зачем в таком случае ему мучить человека? Пусть Олег далеко не невинный парень, но он определённо не заслужил такого. Где же та справедливость, к которой стремится Игорь, если он сам поступает далеко не справедливо? Или из-за того, что Зимний запутался, его справедливость стала чем-то вроде мести, что было ещё хуже…       Богдан сжал голову руками и тихо застонал: то, что он вроде как начал принимать и понимать, давило на него немалым грузом, парень начал путаться в элементарном, не понимая, где добро, а где зло; где ложь, а где правда. Зимний говорил одно, Весенний — совершенно другое, а Франц и вовсе десятое. Может, никто из них и не врал, просто каждый смотрел со своей колокольни, что нисколько не облегчало ситуацию в целом, а только ухудшало её многократно.       Шатену отчаянно хотелось, чтобы всё это прекратилось, чтобы исчезли все Посланцы, вся эта чепуха с дарами. Он хотел забыть Макса, Олега, духов, которые теперь везде его сопровождали. Не знать, кто такой Дмитрий. Попасть в мир, где нет ничего подобного! Но чем дольше Богдан думал об этом всём, тем яснее к своему ужасу он понимал и соглашался с Игорем: мир на грани краха, его нужно «перезагрузить». И всё это подпитывалось словами Дмитрия, которые никак не шли из его головы: что Богдан живет здесь и сейчас, а кто-то страдает из-за каких-то… грешников.       — Будешь обо всём этом столько думать — недалеко и до сумасшествия… — тихо проговорил Франц, присаживаясь рядом на лавочку.       — Спасибо, Франц, ты очень помогаешь, — Богдан прерывисто выдохнул. Попытки взять себя в руки ни к чему не приводили, его продолжало мелко трясти.       — Ты же это всё принял. Смирился с неизбежным.       — Скажи, ты знал, что на самом деле задумал Игорь?       — Не всё. Только догадывался и не более.       — А ты не задумывался, что он прав?       — Богдан, перестань, он сошёл с ума. Если он закончит начатое, ты хоть представляешь, сколько людей погибнет?       — А то, что люди губят всё вокруг? Почему вас это не волнует?       — Скажем так — это естественный ход событий.       — Будь я Олегом, я бы сейчас начал ругаться очень грубой нецензурной бранью.       — Как хорошо, что ты не он.       — Иногда жалею, что у меня хоть частично не такой характер, как у него: врезал кому-нибудь за дело или без дела, и угрызения совести не мучают.       — Если этот врежет, там уже не встанешь, долбанный берсеркер… — проворчал Франц.       — Вот ты вроде Хранитель, а ругаешься.       — Ты меня ещё отправь рот с мылом мыть…       — Хорошая идея.       — Отстань…       — Что вам, Хранителям, стоит остановить это безумие?       — Ты так говоришь, как будто это всё легко. Есть вещи, о которых даже думать нельзя. А Посланцы болтают почём зря!       — Так «уведите» их, замените. В чём проблема? — глаза Богдана неотрывно смотрели на хмурого Франца.       — Слушай, даже те, кто наверху, не до конца понимают всё, что вытворяется этим миром.       — Но это вы сделали его таким!       — В том-то и дело, что нет, — Франц пожал плечами. — Это Мир создал нас, а не мы его. Мы им не командуем, просто следим и помогаем.       — Да уж… — выдохнул Богдан и отвернулся.       Парни замолчали. Богдан всё так же собирался с мыслями, по крайней мере усиленно пытался это делать. Ему захотелось подняться, пойти попить чаю, съесть что-то вредное, но оттого вкусное. Почему-то парню вспомнились компьютерные игры, в которые он никогда не играл, считая их глупой тратой времени. И правда глупая… особенно если учесть, что «мир меча и магии» практически на расстоянии вытянутой руки. Проснулось дикое желание сесть под раскидистый дуб, прижаться спиной к его шероховатой коре, достать книгу и, наслаждаясь покоем, почитать и помечтать. А не вот это всё…       Хранитель же мысленно вопрошал, что он делал не так, что всё обернулось подобным образом? Пытался договориться с собратьями, но те даже слушать не захотели. Франц всё больше задумывался о том, что, может, и правда пустить всё на самотёк? Пусть мир рухнет, и будь что будет. Пусть верхушка побегает. Пусть всё катится…       — К демону! — Франц, тихо ругаясь, поднялся с места и, сунув руки в карманы кофты, потопал в сторону выхода.       Богдан проводил товарища недоумённым взглядом: похоже, Хранитель начинал жалеть, что ввязался во всё это. А кто бы не начал? Богдан мотнул головой, потёр лицо руками в попытках привести себя в чувства и, поднявшись, нехотя поплёлся выполнять свою работу.       Сидя задницей прямо на земле, Богдан ковырялся в клумбе, пытаясь избавить цветы от гнусных сорняков. Парень уже откровенно устал этим заниматься, да ещё и солнце пекло нещадно. Шатену захотелось пить… Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги, сложил садовые инструменты на край скамьи и потопал к главному зданию, откуда собирался уйти по оранжерее на другой конец сада, где разместилась небольшая комната отдыха для работников вроде него — кто работает именно в самом саду, а не сидит по кабинетам.       Богдан свернул за угол здания, чтобы зайти с бокового хода, как оттуда с дикими воплями выбежала какая-то девушка, которая с такой силой толкнула парня в плечо, что тот врезался спиной в стену, неслабо ударившись, однако сама барышня этого вообще не заметила. Теряясь в догадках, что же могло её так напугать, шатен, потирая ушибленное плечо, быстрым шагом достиг двери и нырнул в здание.       В первом зале стояла странная звенящая и давящая на уши тишина. Богдан удивлённо округлил глаза и огляделся. В голове промелькнула мысль: «Куда делся весь народ?». Предчувствуя неладное, парень бросился через зал к противоположному выходу. Достигнув двери, он потянулся к ручке и хотел было её сжать, как кто-то схватил его за шкирку и с силой откинул назад. Охнув, шатен завалился на спину, резко сев, он уставился на посмеивающегося Игоря, рядом с которым, закинув руки за голову, стоял Олег.       Шатен открыл рот, чтобы спросить, что вообще происходит, но Зимний прижал палец к губам и поманил за собой. Первым на улицу вышел Олег, за ним Игорь. Богдан подскочил на ноги и, пребывая в недоумении, юркнул следом.       Зимний, насвистывая странную мелодию, заинтересованно смотрел по сторонам. Игорь всеми фибрами души чувствовал запах крови, силу Весеннего и… страх Богдана. Похоже, шатен наконец понял, что происходит. Зато идущий впереди Олег ничего не испытывал, ему откровенно было плевать.       До обострившегося обоняния блондина донёсся более резкий запах, и он, поморщившись, замедлил шаг. Осторожно приблизившись к углу здания, посмотрел на ухмыляющегося Игоря и напряжённого Богдана. Мотнув головой, Олег вышел и, сделав с десяток шагов, скептически оглядел трупы: считать блондин и не брался —их было слишком много.       — Я думал, вы никогда не дойдёте, — усталым голосом протянул Дмитрий. И несмотря на то, что Весенний находился в нескольких метрах от троицы парней, слышно его было так, словно он стоял рядом с ними.       — Припозднились, — протянул Олег и, осторожно переступая через бескровные тела, двинулся к Весеннему. На глаза блондина попалось несколько детских тел, он сжал руки в кулаки, внутри заклокотала ярость, и область вокруг глаз пошла трещинками.       — А ещё я спятил, — присвистнул Зимний. — Тут большая часть не из чьего-либо списка!       — Да тут же дети… — с ужасом выдохнул Богдан.       — До сих пор считаешь, что это меня надо убрать? — поинтересовался Игорь, глянув на шатена.       — Я уже давно так не считаю…       — Возьми себя в руки. Помолись, что ли, может, Франц услышит. Я надеюсь на твоего Хранителя, а не на зеленоволосое недоразумение, — Зимний поморщился и мотнул головой.       — Хорошо, что Макса нет… — протянул Богдан.       — Да уж, этот бы точно сразу в обморок шлёпнулся, — без веселья в голосе отозвался Игорь.       Едва шатен открыл рот, чтобы поделиться мыслями, как Олег отпрыгнул на шаг назад и выставил вперёд руки, сразу после чего какая-то невидимая сила рухнула на них. Вернее, эта сила рухнула бы на них, если бы блондин не закрыл их собой. Мышцы Олега трещали, изо рта сквозь плотно сжатые зубы вырвался рык.       — Что происходит?! — воскликнул Богдан, чувствуя, как воздух вокруг начинает вибрировать.       — Знаешь, почему я остановил свой выбор именно на тех, чей дар — «война»? — спросил Игорь, неотрывно смотря на Дмитрия.       — По-моему, сейчас не время для лекций!       — Потому что берсеркеры могу «ломать» дар, — поучительно проговорил Игорь, проигнорировав замечание шатена.       — Чего?       — Вернее, разрушать его плетения, действия и воздействия. Если понятнее — рассеивать. Сейчас Дмитрий усиленно пытается нас элементарно раздавить, а наш берсеркер изо всех своих сил пытается сломать это давление.       — Ему больно?       — Чертовски!       — Может, тогда поможешь?!       — Не-а… чем ему больнее, тем больше в нём ярости, тем сильнее он становится. Давай, мышонок! Докажи, что я не зря столько времени на тебя потратил!       — Завали! — прорычал Олег и сделал шаг вперёд.       Воздух вокруг уплотнился, завибрировал сильнее, раздался звук, чем-то схожий с разбивающимся хрусталём, и блондин рванул к Дмитрию.       — Это что? — прошептал Богдан, озираясь по сторонам.       — Ты про звук? Или вибрацию?       — Про всё.       — Первое — так «ломается» дар. А второе — это от дара мышонка.       — Почему ты его так называешь?       — Хочется. Пошли, мозаик, пока мышонок отвлекает Весеннего, мы кое-чего с тобой провернём. По крайней мере, попробуем.       — А! — Богдан вскрикнул от неожиданности, когда его лодыжки коснулось что-то мерзко-холодное. Опустив глаза, парень увидел маленькую девочку с чёрными провалами глазниц и бледной синюшной кожей. Шатен так и обмер, боясь пошевелиться.       — И-и, оп! — нисколько не стесняясь, Игорь просто отпнул девчонку подальше, и та поломанной куклой упала в паре метров от парней. — Не смотри так, она всё равно мертва.       Парни повернули в сторону озера с беседкой и бегом рванули туда. Богдан мысленно молился, чтобы никто из трупов опять в него не вцепился. Игорь резко затормозил, и Богдан со всего маху врезался в него, чуть не сбив с ног.       — Далеко собрались, мальчики? — с издёвкой спросила девушка в зелёном костюме, отбросив в сторону оторванную голову той самой девчонки, что совсем недавно чуть не сбила Богдана с ног. Она медленно отошла чуть в сторону, преграждая им путь к беседке, скрестила руки на груди и расставила ноги.       — На шпильках драться будешь? — поинтересовался Игорь, оглядывая директора ботанического сада.       — Поверь, они мне не помеха, — девушка расхохоталась.       — Мозаик, ты же верующий, — Посланец, не поворачивая головы, протянул к нему руку и сжал за ворот футболки. — Иди и помолись тогда. — Богдан только охнуть и успел, когда Посланец в буквальном смысле швырнул его в кусты. — Ладно, а теперь с тобой разберёмся, — Игорь вытянул руку, в которой из яркой вспышки появился меч. — Эх, говорил я им, давайте гранатомёты заведём…       Пока Игорь пытался разобраться с помощницей Дмитрия, Олег изо всех сил старался справиться с ним самим. Мало того, что Весенний толком ничем, кроме своей магии, не пользовался, так он ещё и постоянно отступал, что злило блондина ещё больше.       Мышцы во всём теле трещали от напряжения и непрерывного сдерживания силы Весеннего. Олег в один скачок оказался перед Дмитрием, отчего тот начал натурально рычать. Занеся руку для удара, блондин нисколько не удивился, что Посланец её перехватил, он даже не поморщился, когда пальцы Посланца, сжавшись на запястье, сломали его. Немного дернувшись в сторону, Олег смазанным движением поднял ногу и с силой пнул Весеннего в рёбра, хмыкнув от звука ломающихся костей, к тому же от удара такой силы того ещё и откинуло на несколько метров.       Морщась от боли в руке, которая уже начала регенерировать, Олег неспешным шагом подошёл к Дмитрию, чья регенерация была не такой быстрой. Берсеркер схватил его за ворот пиджака, резко дёрнув вверх, ударил лбом ему в лицо и снова отшвырнул от себя.       Хоть Посланцы и были душами, но даже их временные тела испытывали потребность во всем человеческом: еде, воде, сне, отдыхе, и они не были лишены ощущений. Дмитрий испытывал боль и не слабую. Резко выдохнув, он поднялся на ноги, посмотрел на окутанного белым свечением берсеркера и удивился этому явлению: такое обычно бывает, только если дар пробуждается в «чистом», но этот парень явно таким не был.       — Значит, я не ошибся, — протянул Дмитрий, — он и правда смешал часть своей души с твоей. Опасно, но действенно…       Олег не был намерен вступать в диалог. Перед глазами всё начало плыть: хоть Игорь и тренировал его, всё же на столь долгий бой он не рассчитывал. Усмехнувшись, Дмитрий нанёс несколько ударов, но берсеркер, хоть и начинал выматываться, не только сумел отразить все удары, но ещё и нанёс ряд своих.       Плотно сжав зубы и выставив вперёд руки, Олег пытался развеять дар Дмитрия, но не до конца пробуждённые силы берсеркера начинали сходить на нет. Не выдержав напора, блондин ослабил свой натиск, и дар Весеннего, подняв его в воздух, откинул на несколько метров, с силой приложив о щебень дорожки и выбивая из парня дух.       — Чёрт, мышонок! — Игорь, подобрав с земли меч, ринулся к Весеннему. Зимнему не составило особого труда справиться с помощницей, но из-за того, что она черпала силы из наполненного кровью озерца, бой стал несколько затяжным.       Дмитрий поднял руку, согнув её в локте, над ладонью материализовалось копьё, которое он метнул в Олега, пригвоздив к земле. Блондин выдохнул и усмехнулся… Копьё торчало практически из середины груди, дышать стало сложно, изо рта тонкой струйкой стекала кровь. И, невзирая на всё это, Олега пробило на громкий истеричный смех.       Игорь со всего маху налетел на очередной барьер и зло скрипнул зубами: Дмитрий подошёл ближе к хохочущему парню и взялся на древко своего оружия, намереваясь выдернуть. Вокруг начали плясать язычки пламени, и Весенний, не успев выдернуть оружие, отскочил в сторону, уклоняясь от удара глефы Кира.       — Кир, сломай барьер! — закричал Игорь, и Осенний, мельком на него глянув, кивнул.       Вокруг Посланца Осени взревело пламя, и, хоть он и был самым слабым из всех, Дмитрию всё же пришлось отступить. Барьер, завибрировав, пошёл трещинами, в итоге беззвучно распадаясь на мириады осколков. Оставив Кира разбираться с Дмитрием, Игорь рванул к Олегу.       — Не смей подыхать, мышонок, нам ещё много что нужно сделать! — с ходу выпалил Зимний, хватаясь за древко, но не вытаскивая копьё, а разрубая мечом ближе к телу еле дышащего парня. — Кир! — не дожидаясь, когда Осенний отреагирует, Игорь метнул древко в сторону Весеннего, и оно, чуть оцарапав рыжему руку, влетело в Дмитрия и прошло насквозь. — Давай, Кир!       — Раскомандовался-то! — выдохнул Осенний, в один прыжок оказываясь рядом с врагом и в один сильный удар отсекая тому голову. Снова взревело пламя, которое с жадностью накинулось на тело врага, раздирая его тело и душу.       — Кир, в сторону! — заорал Игорь, но слишком поздно почувствовал появившуюся Миру.       Дико хохоча, Посланец Лета только коснулась тела Осеннего, как его разорвало на части. Летняя потянулась за душой, чтобы поглотить её, но та ужом проскользнула между пальцев и юркнула в поднятый над головой шар, и следом в его центре слабо вспыхнула рыжая искорка. На Миру уставились злющие глаза Макса.       — Фи, какой жадный, — хихикнула девочка с двумя хвостиками и показала язык.       — Говорил же: подожди меня, — вздохнул Макс, посмотрев на шарик укоризненным взглядом. — Хотя, чем бы я смог помочь-то…       Игорь поморщился: он вообще не планировал драться ещё и с Мирой. Посланец скосил глаза на захрипевшего блондина, который, чуть выгнувшись, сам медленно сел и, тяжело дыша, начал подниматься, но, видимо, все силы ушли на поддержание жизни в теле, и он завалился набок.       — О-о-о! — восхищённо выдохнула Мира, — люблю трупы смазливых мальчиков! Отдай его мне, если сам наигрался!       — Долбаная некрофилка, — не отрывая взгляда от Летней, Игорь присел, схватив Олега за руку, рывком поставил на ноги и влил в него свою силу. — Соберись, мышонок, иначе она нас точно прибьёт.       — Очень смешно, — прохрипел блондин. — Я на ногах-то еле стою.       — Слишком мало времени на развитие дара было, — Игорь недовольно цыкнул.       — Люблю я в куколки играть! — захохотал Мира, и трупы начали шевелиться и подниматься.       Стоявший рядом с бездыханными телами Макс шумно выдохнул и хотел было отойти, но чья-то закованная в латы перчатка сжала шар вместе с руками парня, а тихий женский голос шепнул в самое ухо:       — Не отпускай его.       В сфере полыхнуло пламя, парень всем телом почувствовал идущую от женщины силу. Вокруг заплясали язычки пламени, которые, охватывая трупы в мгновение ока, сжигали их дотла.       — Извини, что лишила тебя твоих игрушек, Мира, — женщина отпустила руки Макса и отошла от него на несколько шагов.       — Вы же сами говорили, что надо избавлять мир от нарушителей! Я этим и занимаюсь! Тем более, они грохнули Весеннего.       — Мира, сейчас не твоё время года. Иди и отдыхай. — Несмотря на то, что голос женщины был мягким и тихим, в нём ясно чувствовалась сталь.       — Но… — Летняя осеклась, когда женщина подошла к ней, встав в нескольких шагах. — Хорошо! Похоже, — Посланец посмотрела на Богдана, — твои молитвы были услышаны.       — Уж надеюсь, — выдохнул шатен, посмотрев на дымок, оставшийся после исчезновения Миры, и перевел задумчивый взгляд на женщину в латном доспехе, лица которой не было видно из-за шлема. — Точно: «мир меча и магии».       — Зато как интересно, — отозвался Франц. — Прости, что мы припозднились.       — Извиняться нужно не передо мной, — тихо отозвался Богдан, его воспоминания о сегодняшнем дне явно ещё не скоро забудутся.       — Эй! Тащите свои пернатые задницы сюда! — крикнул Игорь, когда Олегу стало хуже, и парень обмяк, заливая лицо и грудь хлынувшей из носа кровью. — Мышонок, не подыхай! У нас планы.       — Иди… ты в задницу… со своими… планами, — прерывисто выдавил блондин, тяжело и хрипло дыша.       — Не думаю, что это хорошая идея, — шепнул Франц, схватив женщину за руку, когда та сделала несколько шагов в сторону Зимнего с берсеркером.       — Почему?       — Посланца Зимы нужно наказать, а лучше вообще сменить. Парень же — часть его безумного плана. Нельзя оставлять их обоих в живых!       — Франц, — женщина покачала головой, — что я слышу из уст своего ученика. У них души перемешаны, разделить уже не получится. Они связаны до самого конца. Но и причин их убивать нет.       — Но они же…       — Если у них получится. Значит так нужно. Тем более, ты же сам прекрасно видишь, что Высшим нет до этого дела. Они даже не приструнили Дмитрия, когда тот начал уже в открытую поглощать чистые души.       — Но…       — Перестань. Если начнется, то твоя работа будет защищать «чистых». Так что хватит волноваться, и отпусти мою руку, мальчику нужно помочь.       — А он? — неуверенный взгляд в сторону Макса, который стоял возле скрестившего руки на груди Богдана. — Ему ты скажешь?       — Всему своё время. Надо будет ещё помочь Кириллу восстановиться. И кстати, я передам тебе Богдана.       — Всё решила на меня свалить?! — недовольно зашипел Франц.       — Ути, кто у нас тут селдится?! — сюсюкающим голосом проговорила женщина, потрепав щёки возмущающегося Франца.       Посмеиваясь, Хранительница отошла от ученика и, подойдя к Зимнему, с интересом на него посмотрела.       — Может, хватит на меня пялиться? Если не собираешься убивать, рыжая, то давай, помоги ему. У меня сил больше нет.       — А вот если бы ты так грубо не рвал собственную душу, то было бы гораздо легче!       — Учить меня вздумала?       — Да ни за что! С тобой опасно связываться, — женщина, присев рядом с хрипящим Олегом, осторожно положила руку ему на грудь. — А ты молодец… Такие нити прочные, и ауру ему залатал. То-то у тебя сил нет. Всё в него… А если бы вышло иначе?       — Значит, вышло бы так, как вышло, — Игорь поднялся на ноги.       — Ты с ним пойдёшь до конца? — женщина подняла голову и посмотрела в глаза Посланца.       — Повторяю ещё раз: если не собираешься убивать — исцеляй и проваливай.       — Я с лёгкостью могу убить и тебя, и его.       — Вперёд.       — Нравишься ты мне своей решительностью. Смотри, как бы она не завела тебя на кривую дорожку.       — А разве я не уже на ней?       — Ещё нет. То, что ты задумал, и страшно, и нужно.       — Так вы сами не смогли на это решиться и теперь сваливаете на «особый» случай?       — К сожалению, ты прав. Я не Высшая, и многое мне не ведомо. Держу за тебя кулачки!       — Великолепно, Хранительница выступает за разрушение мира!       — Глупый, он не будет разрушен, он будет перерождён. Это ведь было уже несколько раз. И что? Посмотри, люди никак не вымрут. Жаль, что даже от «чистых» рождаются «грязные».       — Сыну-то расскажешь?       — Ещё один!       — А как объяснить его долголетие?       — Я про это совсем забыла… Я же надеялась, что Кир его «уведёт»… — женщина выпучила изумрудные глаза и прижала пальцы ко рту.       — Дурёха, — Игорь, вздохнув, покачал головой. — А Кирилла ты выбрала, потому что он такой же рыжий, как и ты?       — Нет, просто он хотел забрать у Макса душу, а я влезла. Плохой Кир! Плохой! По жопе отшлёпать!       — От него осталась одна искра. Что ты собралась шлёпать, извращенка?       — Так значит… — подал голос Олег, — мать Макса мало того, что жива, так ещё и Хранительница? Как интересно!       — Ты ничего не слышал! — женщина накрыла руками рот блондина.       — Он не глухой! — возмутился Зимний. — И вообще, исцелила — всё, убирай от него свои лапы.       Женщина посмотрела на Игоря с хитрым прищуром.       — Не смотри так, на меня это не подействует.       — Ладно, — вздохнув, Хранительница поднялась. — Не говорите Максу, я сама расскажу, когда придёт время.       — Расскажет она, как же, — проворчал Игорь, проводив убегающую к Францу женщину долгим взглядом, после чего перевёл его на всё ещё лежащего на земле берсеркера. — Ты подниматься собираешься? Или мне тебя на ручки взять, принцесса?       Олега скрутила усталость. Даже ругаться сил не было. Хотя ему жуть как хотелось встать и зарядить кулаком по роже Зимнему за его вечные подколы и насмешки. Да ещё и разум упрямо пытался нырнуть в темноту. Игорь присел на колено, заглянув в вымученное лицо берсеркера, посмотрел на его чуть светящиеся радужки и облегчённо выдохнул: парень будет жить, что не могло не порадовать. Хранительница исцелила не только плоть воина, но еще и подлатала душу вместе с аурой, облегчив участь Игоря, иначе ему пришлось бы делать это самому, на чтобы вновь ушло немалое количество сил.       Макс, Богдан и Франц посмотрели на подбежавшую женщину, и почему-то никто не рисковал нарушить звенящую тишину.       — Думаю, вам всем лучше пойти домой, а я и Франц тут приберёмся немного, — наконец заговорила женщина, оглядывая притихших парней.       — Я бы сейчас поспал… — пробормотал Богдан, поворачиваясь к выходу.       — Вот кому надо было сновидцем становиться, — протянул Макс, проводив друга озадаченным взглядом.       — Я его догоню… — Франц сначала начал пятится, а потом, резко развернувшись, умчался за Богданом.       — У тебя очень опасный дар.       — Скорее непонятный. Кто же знал, что капли кровавого дождя — это погибшие здесь. Если бы я мог понимать свой дар, то, возможно, и смог бы их всех уберечь.       — Этого никто не знает. Я дала Киру немного своих сил, он должен восстановиться достаточно быстро.       — Спасибо за него. Но что теперь? Игорь не отступится от своей затеи.       — Сейчас всё, что мы можем, — так это ждать.       — Ничего мне не скажешь?       — О чём ты?       — Я узнал твой голос, хотя ты стараешься его менять. А ещё этот твой характерный смешной бег. Наверное, ты забыла, как я смеялся над ним.       — Не забыла…       — Я ничего не буду расспрашивать, лишь надеяться, что ты всё-таки мне хоть что-то расскажешь.       — Когда придёт время — обязательно.       — В таком случае, ещё увидимся?       — Увидимся, — тихо прошептала женщина, смотря в лицо сына…